Миражи, реалии и надежды

19 октября 1991 года Камчатский областной Совет народных депутатов на своей 7-й сессии принял Постановление о развитии в области золотодобывающей промышленности, которое положило конец бесконечным спорам на эту тему. Золота на Камчатке было разведано или почти разведано много - и рудного, и россыпного, но добывалось оно лишь в Пенжинском районе, где работала старательская артель "Камчатка". Да еще на Агинском золоторудном месторождении Карамкенский ГОК (Магаданская область) отбирал большую технологическую пробу с попутным промышленным извлечением золота (было извлечено около тонны). Вот и все. Остальные месторождения ждали своего часа.

Как известно, в начале 1992 года не стало СССР. Россия же еще не имела необходимых рычагов для регулирования процессов жизнедеятельности, в том числе развития промышленности. Начался управленческий хаос, время "мутной воды", в которой ловили рыбу дельцы и проходимцы, не побрезгавшие гибелью страны. Не было регуляторов и в использовании природных ресурсов.

У меня сохранилась часть стенограммы заседания Камчатской областной комиссии по созданию схемы управления природными ресурсами Камчатской области. Руководили комиссией со стороны администрации области Борис Синченко (1-й зам. главы администрации), со стороны областного Совета народных депутатов Виктор Хворостов (председатель экономического комитета). Заседание состоялось 22 января 1991 года. Свою схему только что доложил Виктор Хворостов. Ему поступил вопрос от депутата Юрия Стефанова: "У меня есть информация, что сейчас идет хищническая отработка Агинского месторождения. Выбирают руды с содержанием 100 граммов на тонну и более, потрошат наиболее ценные бонанцы. Как будут охраняться недра?"

Виктор Хворостов отвечает:
- Есть там моменты, я с Вами согласен. Департамент природных ресурсов и будет вести контроль над запасами, правильным использованием недр. Я ведь тоже знаю, что сейчас с острова Беринга бесконтрольно вывозятся поделочные камни, организуются фирмы по использованию ресурсов, никто за ними не следит. Все это беззаконно. Увы, нет органа, который все это замкнул бы на себя, вел лицензирование, квотирование...

Я напомнил этот эпизод для того, чтобы подчеркнуть, что в Российской Федерации отсутствовал регулятор использования природных ресурсов, в том числе минерально- сырьевых. Всяк действовал как ему заблагорассудится.

И вот в том же, 1992 году страна приступила к строительству своего государственного управления. Вместо бывших министерств геологии СССР и РСФСР был образован государственный комитет по использованию и охране недр - Роскомнедра. Его первым председателем был Федоров, которого вскоре заменил Виктор Орлов.

Тогда же в России был принят Закон о недрах, перевернувший все наши сложившиеся представления о порядке пользования недрами. Главное, что определял закон, - плата за недра. Отныне все, кто использовал их в любых целях, обязан был за это платить государству. Кроме того, закон определил структуру геологической службы страны. В регионах начали создаваться комитеты по геологии и использованию недр, на которые возлагались функции основных заказчиков по изучению и использованию недр, а также задачи по лицензированию деятельности предприятий, использующих недра. Государственные геологические объединения уже не отвечали за геологию, они могли лишь на равных с любым, самым маленьким частным предприятием, участвовать в конкурсах за право получить заказ на работу, а затем выполнять ее. Экспедиции, входившие в структуру объединений, старались обходиться без этих головных надстроек, и становились хозяйствующими, юридическими субъектами. Одним словом, в стране начался очередной виток реформаторства, в том числе отрасли геологии.

О создании комитета по геологии и использованию недр на Камчатке рассказывает его председатель Михаил Григорьевич Патока:

"В июле 1992 года я еще был главным геологом объединения "Камчатгеология". Генеральный директор объединения Виктор Иванович Лаштабег уже в это время увольнялся, собираясь переезжать в Москву, где ему предложили должность директора геологоразведочного техникума. Мне позвонил из Москвы Виктор Петрович Орлов и неожиданно спросил, знакомился ли я с Законом о недрах. Я ответил, что знакомился. После недолгого разговора он предложил мне возглавить камчатский комитет по геологии. В конце разговора добавил:
- Для окончательного решения дела я приглашаю Вас приехать в Москву. Лучше - в августе, до сентября…

Вскоре я поехал. 27 августа Орлов подписал приказ о моем назначении председателем. На это было согласие администраций Камчатской области и Корякского округа.

Вернулся я после этого на Камчатку и приступил к своей новой работе. Ничего у меня не было - ни помещения, ни сотрудников. Кабинетом служил мой бывший кабинет главного геолога объединения, потому что другого главного геолога уже не назначали. Около двух недель я был в одиночестве. Затем принял на работу двух заместителей - по экономике Анатолия Степановича Фисюка и по геологии Александра Федоровича Литвинова. Втроем мы начали формировать комитет. Время не ждало, впереди была уйма дел".

В 1992 году камчатские геологи могли только мечтать, чтобы получить инвестиции на свою деятельность откуда-нибудь еще, кроме государства. А государство профинансировало их уже только на 70 - 80 процентов. Мысль об использовании готовых к эксплуатации месторождений уже требовала реализации. К тому же на Камчатку зачастили гости из-за рубежа, которые присматривались, изучали, прощупывали. С 1990 года "пасла" полуостров канадская фирма "ТЭК Корпорэйшн".

В феврале 1992 года ее представители Рон Шердаун, Джемми Мак Грегори и Саша Карпова в третий раз прилетели в Петропавловск. Их конкретно интересовало Агинское золоторудное месторождение. Тогда американо-канадцы (часть представителей были из США, в том числе юрист и горный инженер Саша Карпова) сделали тактическую ошибку - привезли с собой директора одного из ГОКов "Северовостокзолота" Михаила Казимирова, который давно работал вместе с "ТЭК Корпорэйшн". Камчатские "зеленые" перенервничали, узнав об этом (Карамкенский ГОК того же "Северовостокзолота" уже стоял у них костью в горле), а потому не захотели всерьез разговаривать с представителями. Американо-канадцы были обескуражены и уехали ни с чем. Российские реалии все-таки сбили их с ног после трехлетнего ухаживания за Камчаткой.

Также одним из первых, в конце 1992 года, прибыл на полуостров американец Макс Флаксман - президент компании из Нью-Джерси "Грайнберг Рисорсез Инкорпорейшн". В первую очередь его интересовали никелевые руды месторождения Шануч, но он не прочь был узнать подробности и о золоте, нефти и газе.

Этот бизнесмен оказался настойчивее и крепче. Заместитель главы администрации области Борис Синченко спросил гостя, не беспокоит ли его нынешняя нестабильная политическая и экономическая ситуация в России. На это Макс Флаксман ответил:
- О, не волнуйтесь! Мы, конечно, думаем об этом, но я оптимист.

С собой в Америку Макс Флаксман увез на экскурсию председателя областного Совета Петра Премьяка, начальника отдела минерально-сырьевых ресурсов администрации Юрия Гаращенко и генерального директора ГГП "Камчатгеология" Василия Кноля. Контакты и поездки забили ключом. Камчатка только успевала встречать и провожать гостей. В основном они были из трех стран - Америки, Канады и Австралии. Я не буду описывать их всех, не буду описывать страсти вокруг камчатского золота и конкретных месторождений, ибо это тема для отдельной большой работы, скажу только, что у камчатцев тогда обильно текла слюна, каждый, кто хоть что-то понимал в геологии, стремился создать себе фирму и "породниться" с кем-либо из иностранцев. Дело шло к конкурсам за получение лицензий на разработку месторождений.

"К конкурсам мы готовились целый год, - продолжает свой рассказ об организации комитета по геологии и использованию недр Камчатской области Михаил Патока. - Дело было новое и совершенно не отработанное. На каждом шагу мы наталкивались на какие-либо недоработки, которые нужно было или решать, или обходить. Одними из первых конкурсов были на Мутновское месторождение парогидротерм и россыпь платины на ручье Ледяном. Дальше лицензирование пошло почти не прерываясь".

Огромное внимание камчатской общественности было привлечено летом 1993 года к конкурсу за обладание одной из рудных жильных зон месторождения Золотого на границе Быстринского и Мильковского районов. На месторождении были проведены лишь поисково-оценочные работы, а потому лицензия выдавалась на условиях предпринимательского риска. Видимо, поэтому получить ее пожелала только одна фирма - АО "Камчатское золото".

Фирма эта была организована несколькими учредителями:

1. Центрально-Камчатская ГРЭ ГПП "Камчатгеология" (с. Мильково, Камчатка);
2. Администрации Мильковского и Быстринского районов Камчатки;
3. ТОО "Мечта" (частные учредители, Камчатка);
4. Ассоциация "Век" (частные учредители, Санкт-Петербург).

Главную финансовую скрипку в "Камчатском золоте" играла ассоциация "Век". В конце лета конкурс был проведен, и "Камчатское золото" получило лицензию.

"В наш адрес тогда очень много было нареканий со стороны так называемой "зеленой общественности", - рассказывает Михаил Патока. - Но хорошо действовать по закону, тогда ничего не страшно. А я с первого дня поставил перед коллегами по комитету одно условие: действовать строго по закону. Тогда мы будем неуязвимы".

Через год был объявлен конкурс на месторождения золота Асачинское и Родниковое в Южно-Камчатском золоторудном районе. В конкурсе уже приняли участие несколько претендентов:

1. АО "Тревожное зарево" (учредители АО "Согжой", корпорация "Великий океан", АО "Сириус-МИК", Русская горнорудная корпорация);
2. Российская корпорация "Алмаззолото" (Москва);
3. СП "Каминко Венчур Голд" (Камчатка - Австралия).

Вскоре от участия в конкурсе отказалась корпорация "Алмаззолото". Двое других продолжали борьбу. В результате лицензию получило предприятие "Тревожное зарево", председателем совета директоров которого стал известный на Камчатке предприниматель Анатолий Коваленков.

В августе состоялся конкурс по Агинскому золоторудному месторождению. Участники конкурса:

1. Агинская золоторудная компания ("ТЭК Корпорэйшн" и "Северовостокзолото");
2. АОЗТ "Камголд" ("Асарко, инк.", "Грайнберг Рисорсез, инк.", АООТ "Камгео");
3. СП "Сентрал Камчатка Майнинг" ("Нью Крест Майнинг", ЦКГРЭ, Камчатка);
4. Российский союз артелей старателей.

Победителем стало акционерное общество "Камголд" с исполнительным директором Василием Кнолем.

Кроме того, что я перечислил выше, в период 1993 - 95 годов были выданы лицензии на многие другие месторождения, проявления и даже рудные поля Камчатки. Среди них, например, были следующие:

• россыпи нескольких рек и ручьев в Пенжинском районе - Безымянный, Удачный, Горелая, Гривна, Крест, Дмитрич, Изосимыч, Рустам, Манон (артель старателей "Камчатка"), Малютка, Перспективный, Прижимный (ЗАО "Корякгеолдобыча"), Гриф (Горнорудная компания "Корякия");
• Гореловское месторождение каменного угля (Горнорудная компания "Корякия");
• Корфское угольное месторождение (АО "Камчатлестоппром");
• россыпь ручья Смятого (ТОО "Неогей");
• россыпь ручья Кичаваям (ТОО "Вектор Плюс");
• Озерновское рудное поле (ЗАО "Паламос") и другие месторождения.

Как развивались работы у держателей лицензий на их объектах - рассказ отдельный и печальный. А здесь мне хотелось все же вести повествование о тех геологах, которые остались вне упомянутых горнорудных и прочих добычных предприятий. Ведь продолжали существовать Камчатская поисково-съемочная экспедиция, Пенжинская экспедиция и Северо-Камчатское горно-геологическое предприятие (бывшая СКГРЭ), в которых работали люди. Этим-то предприятиям как жилось в труднейшие 1993 и 94-й годы? Плохо жилось. Пришлось ужаться до критического состояния. Но - выжили.

Рассказывает главный геолог Северо-Камчатского ГГП Борис Николаевич Вишневецкий:
"1993 год нам еще удалось отработать, а затем начался распад. Финансы не поступали, люди начали уезжать, переходить в другие предприятия. Уехали Лутченко, Евглевский, ушел Шелудченко. Такие ребята, как Амелин, Кудрин, Разумный, ушли в отпуск без содержания. Всё ждали, что дадут деньги, но их не дали, и они перешли работать в "Корякгеолдобычу". Другие ушли, потому что не верили в состоятельность экспедиции, в возможность нормально работать и зарабатывать. На меня до сих пор обижаются, но я так и говорю, что ушли, потому что не были патриотами экспедиции. Но, как бы то ни было, всё как-то постепенно рассосалось, разбежалось, ушло, и от экспедиции осталось очень мало.

Из геологов сейчас работают Любовь Ивановна Кравченко, Ярослав Александрович Семенов, Игорь Васильевич Матюшкин, Игорь Владимирович Гринкевич, Людмила Степановна Шелудченко, Дмитрий Бондаренко, Борис Викторович Коноплев, Елена Синюкова, другие. Этот коллектив уже устоялся. В работе были Ичваямское и Чернореченское месторождения углей, уже заканчиваем отчеты, запасы подсчитали, может быть, они будут выставляться на конкурс. Кроме этого, закончили и защитили легенду Олюторской серии листов - первой легенды на Камчатке. В работе легенды Корякской серии листов и Говенской.

К тому же ведем поиски платины и золота на трех объектах в верховья реки Вывенки и ручья Хаинконкалав. Есть еще Ветроваямская партия под началом Гринкевича. Она тоже занимается поисками золота. Следующий объект - Куюльский, где в пределах Куюльского массива занимаемся поисками платины. Готовим проект на Тайгоносскую площадь. Одним словом, работы много, и вся она - госзаказ от Камчатгеолкома, согласно программе.

Увы, деньги на эти работы мы каждый год получаем только в конце сезона. А в начале, когда надо набирать рабочих, закупать продукты, снаряжение, выезжать, денег нет. Поэтому приходится брать кредиты под коммерческие проценты. А вот возвращать их нам разрешают лишь по ставкам Центробанка, а они гораздо меньше. Этот разрыв - наши убытки, которые могли быть прибылью, зарплатой, премиями. Увы… От того и партии усечены, и не можем вызывать специалистов.

Был у нас в Корфе министр природных ресурсов Виктор Петрович Орлов. Походил он по кабинетам "Корякгеолдобычи", по нашим кабинетам, сравнил и сделал вывод, что мы не нужны. У них компьютеры, деньги. У нас убогость. Правда, он к нам в экспедицию заходил во время обеденного перерыва, ни с кем из геологов даже не переговорил, но вывод сделал. А я считаю, что мы нужны. Разрушить просто, а как потом, если понадобится, создавать? У нас и база, и гараж, и дробилка, и химическая лаборатория. Да и потенциал специалистов высокий. Лучше им давать зарплату, чем кому-то за пределами округа, а то и вообще Камчатки".

Рядом с Северо-Камчатским ГГП, практически в одном здании, размещается контора ЗАО "Корякгеолдобыча". Здесь живут на собственные деньги, заработанные добычей платины и золота. На собственные деньги, а также от ставок на воспроизводство минерально-сырьевых ресурсов ведут геологические исследования. В последние годы много работают на поиски коренной платины в пределах Сейнавского и Гальмоэнанского массивов, на поиски россыпей золота. Заказывают геологам предприятия "Камгео" работы по изучению Эруваямского золоторудного узла. В "Корякгеолдобыче" свой геологический отдел и несколько партий. Специалистами геологического профиля на предприятии работают:

Коляда Анатолий Андреевич, заслуженный геолог России, начальник геолотдела;
Бережная Зинаида Павловна - техник-геолог;
Вильданова Елена Юрьевна - ведущий геолог по подсчету запасов;
Глущенко Татьяна Владимировна - техник-геолог;
Зайченко Геннадий Федорович - геофизик;
Кондрашова Елена Анатольевна - картограф;
Козлова Ирина Ивановна - техник-геолог;
Кудрин Александр Сергеевич - ведущий геоморфолог;
Ворогушин Николай Тихонович - начальник партии;
Белый Алексей Викторович - техник-геолог;
Вывдюк Олег Валентинович - техник-геолог;
Науменко Сергей Николаевич - начальник отряда;
Федосеева Мария Егоровна - старший геолог;
Разумный Алексей Васильевич - начальник партии;
Амелин Сергей Анатольевич - старший геолог;
Клюкин Игорь Сергеевич - геолог;
Мазур Марина Ивановна - геолог;
Шелудченко Станислав Демьянович - начальник отряда;
Кизюлин Николай Васильевич - начальник отряда;
Зима Сергей Леонидович - техник-геолог;
Крутяков Александр Иванович - старший геолог;
Москвин Евгений Федорович - техник-геолог;
Марченко Владимир Николаевич - техник-геолог;
Терещенко Василий Дмитриевич - геолог;
Тарасов Александр Юрьевич - геолог;
Глущенко Сергей Георгиевич - горный мастер;
Слободчук Сергей Иванович - техник-геолог;
Лепшин Леонид Иванович - начальник добычного участка;
Климанов Григорий Николаевич - геолог;
Бережной Владимир Александрович - заместитель начальника Буровой партии.

Директор по геологии ЗАО "Корякгеолдобыча" Вениамин Петрович Зайцев рассказывает: "Согласно существующему законодательству, 7,8% от стоимости добытой платины используются на геологоразведочные работы. Это так называемый налог на воспроизводство минерально- сырьевой базы. Эти деньги по согласованию с Камчатгеолкомом и Министерством природных ресурсов остаются в нашем распоряжении, и мы на них ведем достаточно широкие геологоразведочные работы на севере Камчатки. По объемам выполняемых работ мы имеем ранг экспедиции. У нас порядка 15 объектов - начиная от региональных исследований и заканчивая поисками".

Выжила и начинает вставать на ноги другая экспедиция Камчатки - поисково-съемочная, базирующаяся в Петропавловске. Ее возглавляет талантливый, энергичный организатор Сергей Семенович Шевченко. Экспедиция сегодня является основным исполнителем заказов Камчатского комитета природных ресурсов (так сейчас называется "Камчатгеолком"). В экспедиции успешно работает одно из ее подразделений - Центральная лаборатория, о которой тоже хочется коротко здесь рассказать, потому что ее путь в трудные годы очень поучителен. Это путь истинной предприимчивости и адаптации к новым, жестким условиям экономики.

Сегодня эта лаборатория - самая титулованная на Дальнем Востоке, если не во всей Сибири. В ней делают любые анализы - от минерального сырья до пищевых продуктов и всевозможных изделий. Она имеет аттестат аккредитации Госстандарта России как технически компетентная и независимая испытательная лаборатория. Она аккредитована в системе сертификации производственных объектов на соответствие требованиям по охране труда. Кроме того, она единственная на Камчатке имеет лицензию Госстандарта, выданную ей на 5 лет, что само по себе необычно, так как лицензии выдаются лишь на год, максимум - на 3 года.

Лаборатория имеет лицензию на деятельность, связанную с возбудителями инфекционных заболеваний человека. С 1990 года она является арбитражной на Дальнем Востоке по минеральному сырью и воде, в том числе термальной, питьевой и бальнеологической. Лаборатория оснащена всеми необходимыми приборами и оборудованием, многие из которых уникальны. Коллектив лаборатории состоит из специалистов высочайшего класса с многолетним опытом работы.

У начальника химической лаборатории (это одно из подразделений всей Центральной лаборатории) Татьяны Доброскок листаю регистрационный журнал. Какое в нем разнообразие испытаний и заказчиков! Среди заказчиков - известные камчатские предприятия "Самотлор", "Шамса", "Холодок", "Камакфест", Камчатская продовольственная компания, "Старкам", "Аквапром", "Камчатский хлеб", много частников. О работе с каждым в лаборатории могут рассказывать сколько угодно и очень интересно.

"Вот "Аквапром", - показывает запись в журнале Татьяна Доброскок. - Вы знаете, с ними работать нам просто интересно. Они нам ставят трудные и интересные задачи, а мы их решаем. Недавно принесли панцирь морского ежа. Говорят, очень хорошо применять как удобрение. Попросили сделать спектральный анализ. Или икра морских ежей. Это биологически активный продукт. Проверяем на содержание йода. То же - в морской капусте. Интересно работать.

Вот видите записи? Это проверяли мыло туалетное, вату, распашонки, детские игрушки, сервизы чайные, порошки стиральные. А вот делали анализ шкурок. Специально сделали для этого приспособление. Мы не технологи, но аналитические исследования - это наше дело. На основании наших анализов любой технолог сделает заключение. Так, еще на стадии разработки технологии помогли предприятию "Согжой". Работали с елизовчанами, выпускающими керамические изделия. Этому заказчику помогли установить причину появления свинца в посуде и избавиться от него. Нам очень интересно участвовать в технологическом процессе. Предпринимателям тяжело и накладно организовывать у себя службу ОТК, а нас можно привлекать к этой работе. И нам это интересно".

История Центральной лаборатории началась в 1952 году. До сих пор сотрудники пользуются книгами, на которых стоит подпись Валентины Семеновны Цыганковой – первого начальника ЦЛ. Тогда лаборатория занимала подвальное помещение, отапливалась печью, была совсем небольшой, делала анализы классическими химическими методами. В 1975 году она переселилась в просторное, специализированное помещение по адресу улица Мишенная, дом 106, где располагается и сейчас. С тех пор лаборатория буквально расцветала. Сохранив классические методы, сотрудники освоили и современные, комплексные методы анализа. Геологическая лаборатория всегда была гордостью Камчатки, входила в десятку лучших в бывшем СССР. Здесь делали то, чего не делали нигде.

Но общий кризис геологической отрасли не обошел и ЦЛ. В 1993 году, когда объемы геологоразведочных работ сошли почти на нет, лаборатория осталась без заказов, а значит, без денег. Многие специалисты ушли на пенсию, многие перешли на другую работу. Оставшихся отправили в неоплачиваемый отпуск. Руководство искало пути спасения.

Тогда и было решено расширить сферу деятельности, заниматься помимо анализов минерального сырья еще и пищевыми продуктами. Вышли на аккредитацию в Госстандарте, получили ее. Как раз в стране начался бум по завозу импортных продуктов, и лаборатория обрела второе дыхание, смогла встать на ноги, буквально возродиться.

Когда появился опыт, Камчатский центр стандартизации попросил еще расширить свою сферу деятельности. И лаборатория расширилась до такой степени, что стала анализировать обувь, игрушки, меховые шкурки и т. д. Стали делать все, что только можно. Сейчас ЦЛ занимается следующими видами анализов:

- анализ питьевых вод на соответствие СанПИНа и ГОСТа;
- анализ термальных вод по бальнеологической схеме;
- анализ поверхностных вод согласно требованиям экологии и Рыбвода;
- анализ сточных вод по полной программе;
- анализ горных пород и полиметаллических руд;
- определение золота, серебра, теллура, селена, ртути в рудах и горных породах;
- анализ почв по экологическим требованиям и по схеме ПИСХа.

Лаборатория аккредитовалась в системе ГОСТ Р, а в этом году область аккредитации еще более расширилась. Лаборатория выполняет:

- микробиологические исследования пищевых продуктов, воды;
- исследование пищевых продуктов по всем показателям согласно требованиям ГОСТ Р, применяя методы атомной абсорбции, газовой хромотографии, спектрофотометрии;
- анализ ликероводочных изделий по всем показателям с применением газо- хромотографического метода;
- исследования продукции легкой промышленности (игрушки, посуда, одежда, обувь).

ЦЛ - единственная на Камчатке испытательная лаборатория, имеющая в своем составе группу контроля качества. Контролю подлежат все виды испытаний всех групп продовольствия, промышленных товаров, минерального сырья, воды. Группа контроля качества обладает большой коллекцией государственных стандартных образцов состава полиметаллических, золотосодержащих руд, почв, различных горных пород, солевых остатков минеральных вод, пищевых продуктов (около 200 образцов), которые используются как для градуировки приборов, так и для контроля качества выполненных анализов.

Надо сказать, что в ЦЛ действительно работают настоящие подвижники своего дела. Когда иностранные горные компании пришли работать на Камчатку, они некоторое время с недоверием относились к местным аналитикам. Но вскоре поняли, что такого отношения лаборатория не заслуживает. А все началось с того, что они отправили 277 рудных проб с Агинского золоторудного месторождения на проверку в Америку. Сходимость результатов оказалась высочайшей - 99,8%. Удивлению и восхищению американцев не было предела. Ведь речь шла о пробирных анализах, и вдруг такая сходимость, такая точность!

А вообще, у лаборатории еще ни разу не было рекламаций. Здесь все делают самым тщательным образом. Вся лаборатория в буквальном смысле слова завалена стандартными образцами. Есть такие образцы и пищевых продуктов. Они хранятся в специальных холодильниках. "Мы понимаем, что иначе качественно работать нельзя, - говорит Вера Пахомова. - Мы все делаем как положено. Сами участвуем в разработке и аттестации стандартных образцов. В этом году мы очень много сделали для Тулы и Караганды по золоту. В прошлом году по платине делали. И делали бесплатно. Они в знак благодарности присылают нам эти стандартные аттестованные образцы".

Очень сильно помогли лаборатории работы с зарубежными заказчиками и предприятием "Корякгеолдобыча". В лаборатории разработана своя методика пробирно-спектрального анализа элементов платиновой группы с повышенной чувствительностью. Только здесь на всем Дальнем Востоке и Сибири делают такие анализы. Сейчас этим методом анализируются несколько тысяч проб "Корякгеолдобычи".

Вообще, пробирно-спектральная лаборатория ЦЛ уникальна. Ею руководит специалист с большим стажем работы и высокой квалификации Тамара Плахова. Ни одно золотое месторождение Камчатки не было сдано без результатов пробирного анализа, выполненного в ЦЛ. Эта лаборатория – единственная на Дальнем Востоке. Здесь выполняются спектральные анализы на более чем 40 элементов, пробирный и спектрозолотометрический анализы на золото и серебро, пробирно-спектральный на элементы платиновой группы. В лаборатории проводится акцессорное выделение минералов (алмазы и т.п.). Правда, в последние годы таких заказов нет.

"Возродить эти работы нам ничего не стоит, - продолжает рассказ Вера Пахомова. - Специалисты и оборудование сохранились. Мы сумели сохранить и лабораторию нерудного сырья. Она аккредитована, проводит испытания песчано-гравийных смесей и камня, керамзито-перлитовые исследования, анализирует глины и грунты. Проводит весь комплекс, требуемый ГОСТами, для оценки месторождений строительного камня, щебня, гравия, песка, пемзы, шлаков. Шлифовальная мастерская выполняет работы по изготовлению шлифов, аншлифов, полировку камня. В лаборатории имеются прессы, муфельные печи, сито "Ротап", камнерезные, полировальные станки. Имеется прибор для определения прочности образцов горных пород неправильной формы на деформацию, растяжение, одноосное сжатие".

Кроме всего прочего в ЦЛ плодотворно работает биостратиграфическая лаборатория, возглавляемая Светланой Горяевой. Здесь производятся анализы комплексов ископаемых оболочек спор, пыльцы, остатков панцирей диатомовых водорослей для целей стратиграфии, палеографических и других реконструкций.

Микрофаунистическая группа производит анализы комплексов ископаемых фораминифер, которые являются ценными показателями возраста горных пород при всех видах геологических исследований.

Всем большим, беспокойным хозяйством Центральной лаборатории много лет успешно руководит Лидия Петровна Труш. При ней лаборатория не только живет, работает, но и продолжает наращивать свой потенциал, сохраняет специалистов, оборудование, работает над новыми методами анализов и испытаний, расширяет сферу своей деятельности.

Да, тяжело, но в геологической отрасли Камчатки начался некоторый подъем. Все как бы утряслось, начало вставать на свои места. В 1998 году было положено начало второму этапу конкурсов, когда к лицензированию предъявляются не месторождения, а перспективные площади с тем, чтобы их можно было исследовать и после получения положительных результатов - добывать полезные ископаемые. Два таких конкурса уже проведены. Впереди - другие.

"Интенсивность геологических исследований в регионе можно узнать по работе радиостанций во время полевого сезона, - сказал мне главный геолог предприятия "Камгео" Рашид Газизов. - Последние пять лет эфир был практически пустым. В 1997 году он вновь наполнился голосами. Это хороший признак. Значит, заработали инвестиции.

Конечно, теперь геология будет другой. Той численности, какая была в прежние годы, в структуре ПГО "Камчатгеология" уже не будет. Были тысячи людей. Сейчас в горно- геологических компаниях по 100 - 150 человек. Но работать они должны с той же, если не выше, эффективностью. Геология стала более практичной, рыночной".

Да, это так. И все-таки жаль тех времен, пока еще не далеких, когда геология была целым государством в государстве. Когда существовали целые геологические династии. Существовали прекрасные поселки со своим микроклиматом отношений, культуры, производства. Когда существовала романтика и в геологи шли по зову сердца. Когда работали и не могли насытиться своей геологической работой. Э-эх…

Наверное, из-за этой ностальгии я и взялся за настоящую книгу. Ведь и я отработал в геологии 18 лучших, молодых своих лет, был геологом, начальником участков Северо- Камчатской ГРЭ, заместителем начальника Пенжинской экспедиции. Конечно, книга эта - не цельное повествование о геологии Камчатки. В ней много пропусков, много беглых мест и много белых мест. Я всего лишь писал о том, что становилось известно мне, что находил нужным писать. Не найдете в книге рассказа о той же Пенжинской экспедиции 1980-х - 1990-х годов, хотя казалось бы, именно об этом я должен был обязательно написать, потому как лично принимал участие в той эпопее. Не найдете повествования о россыпях Олюторского районе. Нет рассказа об Озерновском золоторудном месторождении, Мутновском, Банном месторождениях, Эруваямском рудном узле, Золотом поле, многих других объектах. Наверное, расскажу об этом позже.

А пока представляю читателям то, что у меня получилось. И начну с золота - наиболее близкого мне по роду моей прошлой геологической деятельности.

И еще. Наверняка кто-то спросит, закончив читать этот очерк: ну и что? К чему привела многолетняя история геологических исследований Камчатки? Каковы ее результаты? Где отдача? Если результатов и отдачи нет, то в чем причина? Зачем нужны были жертвы - и моральные, и физические? Зачем нужна была жизнь, полная лишений, дискомфорта? И т. д.

Действительно, ну и что? К чему мы в итоге пришли? Отрасли нет, а кадры, накопившие огромные знания по геологии региона, высококвалифицированные технические кадры в большинстве своем разъехались, лишившись работы. Разведанные месторождения в эксплуатацию не вовлечены, за исключением 1-й, небольшой очереди Кшукского газоконденсата, россыпной платины и россыпного золота в Корякском округе. А такие гиганты в камчатском масштабе, как Аметистовое месторождение, Агинское, Асачинское, Родниковое, Мутновское - лежат в туне.

Ну и что?

А ничего. Просто это совсем другая история. К геологам она отношения не имеет. Геологи искали и нашли. Разведали, принесли на блюдечке. Ценою жертв, дискомфорта, лишений. Но по любви - огромной, романтичной, зачастую фанатичной любви к своей работе.