Конфронтация с больными и престарелыми родителями

Для многих моих клиентов конфронтация с престарелыми и больными родителями является болезненной дилеммой. Часто они впадают в глубокое противоречие между состраданием и озлобленностью. Некоторые сверхчувствительны к требованиям родителей, которые переплетаются в их сознании с идеей фундаментального человеческого долга заботы о престарелых родителях. Мои клиенты спрашивают себя, зачем устраивать конфронтацию теперь, когда родители уже просто ничего не помнят, и думают, что должны были сделать всё это гораздо раньше: “Если я пойду на это, - говорил мне один из них, - у моей матери будет новый приступ. Почему бы просто не дать ей умереть спокойно?”

Тем не меннее, все понимают, что без конфронтации им самим будет гораздо труднее обрести спокойствие. Я не хочу преуменьшать трудности в этом случае, но всё же факт того, что престарелые родители хронически больны, необязательно отменяет конфронтацию. Я советую моим клиентам поговорить с лечащим врачом о возможных последствиях стресса для родителей, чтобы узнать, существует ли серьёзный риск в этом случае. В случае, если такой риск есть, существуют альтернативы прямой конфронтации, варианты, которые позволят вам сказать вашу правду, даже если вы решили не говорить её вашим родителям напрямую. Можно написать конфронтационное письмо и не отослать его, прочитать его перед фотографией отца или матери, поговорить с братьями/сёстрами и другими членами семьи или разыграть конфронтацию на терапии. Я расскажу подробнее об этим техниках далее, когда буду говорить о конфронтации с умершими родителями.

Эти техники показали свою эффективность и в случае тех моих клиентов, которые были вынуждены заботиться о своих больных родителях. Если ваши отец или мать живут с вами и зависят от вас, то ваши усилия более открыто поставить под вопрос ваши отношения приведут к снижению напряжения между вами и вашими родителями и забота о ваших родителях станет даваться вам легче, однако, существует возможность, что конфронтация повлечёт за собой усиление враждебности до такой степени, что сделает ситуацию невыносимой. Если вы не располагаете жилищными условиями, необходимым для физического отдаления от ваших родителей в случае ужесточения враждебности с их стороны, то вам будет необходимо обратиться к альтернативным методам конфронтации.

“Это невозможно: их здоровье не выдержит”

Джонатан, с которым мы познакомились в 4-ой главе и который избегал отношений с женщинами, так как находился в постоянном состоянии бунта против своей матери, желавшей и настаивавшей на том, чтобы он женился, после нескольких месяцев терапии решил, что у него есть что сказать ей, однако, её состояние здоровья было слишком плохим. Несколько лет назад она перенесла инфаркт (что не мешало ей продолжать лезть в жизнь сына при помощи писем и телефонных звонков). Для Джонатана каждый визит матери был как бесконечное издевательство: “Мне ужасно жаль её, но в то же время я злюсь на то, что она имеет надо мной такую власть. Однако, я боюсь, что если я что-то скажу ей, это убьёт её, а я не хочу нести ответственность за подобные вещи, я предпочитаю ограничиваться ролью хорошего мальчика. Почему я не мог поговорить с ней об этом лет пятнадцать-двадцать назад, когда у неё было крепкое здоровье? Тогда я мог бы сэкономить на страданиях”. На этом месте я напомнила ему, что конфронтация не означает разнести другого человека на куски. Что если мы сможем найти способ дать контролируемый постепенный выход части его боли и злости, то Джонатан убедится, что в правде гораздо больше спокойствия, чем в её сокрытии. Я не хотела подталкивать его к тому, что могло обернуться невыносимыми для него последствиями, но существовала явная возможность улучшения отношений с матерью после откровенного разговора. Я объяснила ему, что метод, с помощью которого в настоящее время ведётся работа с больными или умирающими родителями, позволяет заключить, что искренний глубокий анализ отношений не только не вредит родителям, но часто становится поддержкой и утешением всем участникам этих отношений.

Альтернативой для Джонатана было не обращать внимания на свои чувства и притворяться, что никакой проблемы не существовало. Я сказала ему, что я думала, что это равнялось бы бездарной трате оставшегося им времени. Несколько недель Джонатан бился над проблемой. Я настояла на том, чтобы он поговорил с лечащим врачом матери, и тот заверил его, что её состояние было стабильным.

“Я подтолкнул её к разговору, спросив, имеет ли она представление о том, каковы мои чувства в том, что касается наших с ней отношений. Тогда она сказала мне, что не понимает, почему я всё время раздражён в её присутствии. Это открыло мне путь к спокойному разговору на тему, как её потребность контролировать меня повлияла на мою жизнь, и мы проговорили несколько часов. Я сказал ей такие вещи, на которые считал себя неспособным. Она стала защищаться.., обиделась.., многое отрицала.., но какая-то часть сказанного дошла до неё. Несколько раз её глаза наполнялись слезами и она сжимала мою руку. Я почувствовал невероятное облегчение. Подумать только, я боялся одного её вида, когда она была всего лишь хрупкой старушкой! Я не могу поверить в то, что я в течение стольких лет боялся говорить с ней о моих чувствах.”

Первый раз в жизни Джонатан нашёл в себе силы на откровенный и реалистичный разговор со своей матерью, сумел изменить отношения с ней. Он чувствовал себя так, словно наконец-то скинул с плеч тяжёлый груз. Кроме того, он смог увидеть свою мать такой, какой она была в настоящем, вместо того, чтобы позволять увлечь себя прежними страхами и воспоминаниями о прошлом. Теперь он мог реагировать на реальную ситуацию, которая сильно отличалась от господства могущественной и поглощающей матери, которую помнил его внутренний ребёнок.

Конфронтация с матерью в некотором смысле стала позитивным опытом для Джонатана, но так бывает не всегда. Старость или болезнь необязательно делают тех самых родителей способными к принятию правды. Некоторые из них в последние годы жизни смягчаются, а близость собственной смерти заставляет их быть более восприимчивыми и принять на себя некоторую ответственность за собственное поведение, однако, есть и такие, которые ещё глубже окапываются в отрицании, оскорблениях и гневе, когда чувствуют, что жизнь ускользает от них. Возможно, что продолжение абьюза в отношении своих взрослых детей является единственным известным им способом бегства от депрессии и паники. Те самые родители вполне могут отправиться на тот свет в своём всегдашнем репертуаре озлобленности и мстительности, не признав вашу правоту, но это неважно. Важно то, что вы нашли возможность высказать им то, что хотели высказать.

Date: 2015-12-10; view: 259; Нарушение авторских прав