Об иммунной толерантности. О мутациях. Об абортах

Заветным ключиком, открывшим генным инженерам выход на оперативный простор, стало сделанное в середине нашего века открытие т. н. иммунной толерантности (буквально – терпимости) к некоторым чужеродным белкам, когда иммунная система не идентифицирует эти белки как чужеродные. Молекулы белка, к которому имеется толерантность, могут свободно циркулировать в организме – против них не запускается иммунный ответ.

Открытие заключалось в следующем: толерантность вырабатывается к тем чужеродным белкам, молекулы которых контактируют с эмбрионом на ранних стадиях его развития, когда собственная иммунная система эмбриона еще не работает – например, у людей этот срок длится около 18 недель, занимая первую половину беременности. Толерантность, обретенная таким образом, остается, как правило, на всю жизнь.

Чем же обусловлена возможность такого обмана иммунной системы? Дело в том, что кодировки для генома эмбриона на ранних стадиях его развития еще не заданы окончательно. Например, в той части генома, которая задает строительные белки, изначально имеется лишь предварительный расклад белков в согласии с требуемой спецификацией: еще не принято окончательное решение о том, что, скажем, печень будет строиться именно из вот таких белков, а соединительная ткань – из вот таких, и т. д.

Свобода маневра предусмотрена на случай небольших физических повреждений генома. Например, пролетающая частица с высокой энергией повреждает отрезок ДНК, задающий белок печени. В этом случае, если бы кодировки были заданы жестко, то эмбрион бы просто погиб. Поэтому и сделана подстраховка: если повреждение не очень сильное, то может быть принято решение строить печень из вот этих, немного измененных белков. Аналогично, при повреждении гена, соответствующего какому‑либо признаку облика тела, может быть принято решение об использовании этого новенького гена для кодирования новой модификации данного признака – так у мушки дрозофилы может появиться цвет глаз, который раньше никогда не встречался. Именно по такому сценарию происходит то, что у генетиков называется мутациями, т. е. небольшими изменениями генома – а, значит, как они неверно полагают, обязательно и изменениями генотипа – которые непонятно почему «закрепляются и передаются потомству».

Итак, возможность приобретения эмбрионом толерантности к чужеродному белку вытекает из гибкости кодировок на ранних стадиях развития эмбриона – с целью повышения его выживаемости. На этом этапе работает следующий алгоритм: любой новый белок в эмбрионе запоминается иммунной системой как «не чужой», а будет ли он использован, или нет – это не ее дело. Разумеется, Программисты позаботились о защите эмбрионов на этапе пассивного режима работы иммунной системы. Мембрана рыбьей икринки, скорлупа птичьего яйца, покровы тела и плацента у млекопитающих – все это служит для одной и той же цели: оградить эмбрион от чужеродных белков. В естественных условиях эта защита оказывается вполне достаточной, но против биологов‑экспериментаторов она, конечно, слабовата. Имеющие устойчивую психику могут сами поинтересоваться, что вытворяли с эмбрионами, чтобы убедиться в закономерности иммунной толерантности, и какими благими намерениями это оправдывали.

В связи с экспериментами на эмбрионах людей, уместно упомянуть об одном из новейших направлений в медицине: пересадке – в больные, ослабленные организмы людей – живых эмбриональных клеток, добываемых гуманно, из «отходов при абортах». Эти клетки имеют колоссальные запасы жизненной энергии и, будучи взяты на стадии пассивного режима работы иммунной системы, особенно «хороши» тем, что не запускают иммунные реакции против тех чужеродных клеток, среди которых они оказываются. Результаты медики описывают примерно так: «Пересаженные клетки не отторгаются организмом реципиента, они даже продолжают в нем делиться; терапевтический же эффект выражается в оздоровлении и укреплении организма, правда, он длится в течение ограниченного времени, после чего требуется новая пересадка…» Да, эти клетки не отторгаются, но не потому, что против них не запускается иммунный ответ. Наоборот, организм реципиента изо всех сил пытается уничтожить чужеродные клетки, но это оказывается ему не по зубам – клетка может пожрать только более слабую в энергетическом отношении клетку, в которой процессы протекают медленнее; энергия же клеток ослабленного организма – мелочь по сравнению с энергией эмбриональных клеток. «Терапевтический эффект» тем и обусловлен, что организм мобилизует все свои энергоресурсы, опустошая при этом даже неприкосновенный запас и приближая, таким образом, летальный исход. Продолжается это до тех пор, пока энергия пересаженных клеток не иссякнет.

Что касается женщины, из чьего эмбриона были взяты клетки для пересадки, то для нее такие операции тоже не проходят бесследно. В течение тех нескольких месяцев, пока эти клетки играючи сдерживают натиск клеток‑пожирателей в организме реципиента, в память иммунной системы пунктуально записывается информация о толерантности к белкам, с которыми эти клетки контактируют – в том числе, к «боевым» белкам, которыми вооружены клетки пожиратели. Вся эта информация не пропадает, и по неумолимой логике она должна быть передана потомству, чтобы дальнейший ход жизни показал ее полезность или вредность. Легко представить, насколько «полезным» может оказаться провал в работе иммунной системы.

Аналогичная опасность, кстати, связана и с самим абортом: она заключается в передаче будущим детям толерантности ко всем чужеродным белкам (в том числе белкам болезнетворных бактерий), с которыми контактируют абортированные материалы. Заранее ясно, что при достаточно широком спектре толерантности потомство нежизнеспособно, и в этом случае автоматика просто пресекает новые зачатия. Именно это является одной из главных причин бесплодия после абортов.

Кому же, спрашивается, нужны высшие спортивные достижения, которые обусловлены применением абортированных материалов в качестве необнаружимого допинга? Кто, спрашивается, стоит на страже нашего здоровья, если долгое время абортированная плацента из России централизованно отправлялась за рубеж – для производства на ее основе энергетической косметики?