Одаренные дети

В сердце гораздо больше разума,

чем в разуме – чувств…

Когда Женя вошла в комнату их чешского общежития, Кристина уже собирала вещи. Она не суетилась, напротив, каждое её движение было завершенным и продуманным. Паспорт, загранпаспорт, распечатанный билет на самолет до Москвы, косметичка с косметикой и торчащей оттуда расческой для волос, лежали на столе. Большой чемодан стоял посреди комнаты раскрытым, словно рот акулы, приближающейся к добыче. В него аккуратно складывались предметы женского гардероба, предварительно сложенные так, чтобы не помялись по дороге домой.

Решение вернуться домой было спонтанным, но тщательно выверенным. В прошлый раз, когда мама помогала ей собрать документы для поступления в консерваторию, Кристина передумала поступать, и обосновала своё решение очень просто: если я умею играть на 3 музыкальных инструментах, это ещё не значит, что в этом моё призвание.

Нет – так нет, подумали родители и согласились с выбором поступать на «ботанику». И Кристину зачислили, даже более того, предложили бесплатно пройти специальный годовой курс подготовки в Чехии. Общежитие с просторными номерами и столовой, в которой на каждом этаже предлагалось меню разных кухонь мира, не могло не понравится подругам, которых поселили вместе по национальному признаку. Женя была уже на третьем курсе, и поддержала идею приехать на обучение, тем более, что все расходы покрывались каким-то грантом, а учеба обещала быть интересной и впечатляющей, ведь это – Европа!

Валентина Викторовна положила трубку с таким выраженным отчаянием в глазах, словно ей сейчас звонили из «Роскосмоса» и сообщили, что расчеты для аппарата, который она проектировала, оказались не верными, и он упал, едва поднявшись в стратосферу.

- Дочь возвращается, - вот и всё, что она смогла передать отцу Кристины, который такого поворота событий явно не ожидал.

- Что?

Андрей Петрович был руководителем последние 19 лет и такая переменчивость нравов его подчиненных была бы определенным стимулом к их увольнению. Но, дочь это дочь, её не вычеркнешь из семьи, как фамилию работника из штатного расписания.

Будучи человеком рассудительным, хоть и достаточно вспыльчивым, он сначала вскочил с дивана, засопел, но, быстро взял себя в руки и ушёл в свой кабинет, вероятно, для принятия решения. Валентина Викторовна выбрала в телефонном списке «Марину» и позвонила подруге.

- Ну хорошо, что вернётся! Молодец, что сама решила.

- Молодец? Марин, молодцы учатся там, а она как дурочка уходит, главное – без причины!

- Без причины? Не бывает решений без причины. Вот приедет и узнаем причину. А пока жди, и вкусненькое ей что-нибудь приготовь, ты же мать всё таки, поди, эта фигня столовская уже надоела.

Марина – школьный психолог, и, конечно, ей было достоверно известно, что не бывает решений без причин. Только решения подростков зачастую остаются не приняты и не поняты родителями, а потому, вместо поддержки, получают критику и порицание, в вместо светлого будущего получается разочарование надежд.

В 16 лет Марина ушла из дома, когда её родители начали пить. Продала кое-что из дома, купила билет на поезд и уехала к бабушке. Поступила в университет, в 18 вышла замуж, но, самое ценное, что она усвоила - это истинность порывов души. Поэтому, как никто другой, но Кристинку она понимала, как никто другой.

И потом, когда её встретили в аэропорту, накормили вкусной домашней едой и напоили чаем с фирменными мамиными булочками, Марина задала один, но самый верный вопрос: «Нет там никаких одарённых детей, правда?»

- Нет. Кристина посмотрела на маму и опустила взгляд.

- Молодец, что вернулась! – подбодрила её Марина. – Сдашь документы и тебя зачислят, как раз к зимней сессии успеешь включиться в учебный процесс!

- Не сдам, т.Марин, и не буду поступать.

В этот момент Валентина Викторовна едва не выронила чашку из рук, но промолчала. Она привыкла молчать, потому что знала, что в этой доме решения принимаются супругом, и, что бы она ни решила, решать за неё будут всё равно.

- Я прочитала, что до конца января идёт приём добровольцев в программу помощи жителям ЮАР. Вот я и решила узнать настоящую жизнь, посмотреть, как простые люди живут, и помочь им.

- Чем, интересно, помочь?

- Английскому языку учить детей, мама. Я ведь хорошо знаю английский. И Африку заодно посмотрю.

- Молодец! – отрапортовала Марина и подошла обнять девочку, которую она помнит совсем крошкой, и которая сейчас сообщает им такие важные решения. Важные даже не столько для себя, сколько для других людей этого мира.

Мне пора домой, девочки, только смотрите мне, не ссорьтесь! – Марина одела свой пушистый оливкового оттенка шарф, одела модные сапожки на каблуках, посмотрела на себя в зеркало и открыла дверь. «Валюш, выйти на минутку со мной».

В яркой одежде, с модной стрижкой Марина никогда не выглядела на одинокую женщину 42 лет, которую воспитывали алкоголики, у которой в самый не подходящий момент умер муж, и которая одна вынуждена была растить двоих детей и платить кредит на пособие. Марина помнила, чему научила её бабушка, а бабушка научила измерять мир не разумом, а сердцем.

Не наезжай на неё и не оценивай её поступки, поняла? Пообещай мне, что не будешь её ругать! Ну?

- Ладно, обещаю, (это обещание далось Валентине Викторовне с трудом, вероятно, потому, что её воспитывала другая бабушка, а ещё другой дедушка и другие родители).

- Если ты сейчас проявишь свой характер, она может отвернуться от тебя, но, в Африку она всё равно уедет. Ты хочешь потерять дочь или всё таки помочь ей найти себя?

- Марин, ты понимаешь, что это не перспективно??

- А кому нужна эта твоя перспектива? Что такое перспектива? Ты сама - перспективна? Если да, то для кого? Ты заповеди то не забывай, любовью надо мерять, Валюш, все поступки. Только любовью!

- Жизнь себе испортит в этой Африке, а винить потом приедет меня. Пока она живёт в нашем доме, это наша дочь и мы отвечаем за её будущее.

- Знаешь, что, подруженька моя, ты за своё будущее переживай, а Кристинке помогут там, наверху, и с собой разобраться, и счастье своё найти. Ладно, пошла я. С ума с вами можно сойти.

Марина улыбнулась, одела перчатки с бабочками, пришитыми сверху, и пошла к лифту. Эта лёгкость, с которой она воспринимала жизнь, придавала ей неземное очарование в глазах окружающих, а улыбка, добрая и мягкая, очаровала не одного родителя, зашедшего к ней на беседу.

Своей высшей миссией Марина считала помощь подросткам. Она ходила на работу осознанно, так, как, вероятно, ходил в капеллу Микельанджело, осознавая всю историческую значимость своего труда. Марина была для школьников и другом, и наставником, и советчиком, и, иногда даже родителем, сочувствия и понимания которых им не доставало дома. Она могла просто выслушать, или достоверно ответить на вопрос, или просто поддержать, а, если нужно – и покритиковать решение, но, к её критике прислушивались, потому что она шла из души, а не из разума. Так учила её бабушка, простая женщина, которая была далека от понятий «золотой» молодёжи, «перспективности» и «рационального выбора своего будущего». В её время никто не навязывал ярлыки, по которым дети делились на умных и глупых, на одаренных и бестолковых, на русских и нерусских. Бабушка учила, что все – равны. И каждый – особенный, со своей особенной судьбой, от которой не сбежишь, как не сбежишь и от своего предназначения, в которое судьба будет тыкать носом, как котёнка в тарелочку с молоком.

Кристина знала, что она права. Права, потому что так велело ей сердце. Она прониклась сопереживанием к людям, которые были лишены всех тех естесственных благ, которые в Африке принимали значение особенных. Она понимала, что в Африке одарённость ничего не значит, там есть своя шкала ценностей, по которой белый приезжий человек может быть полезным и бесполезным, а в некоторых регионах даже вкусным и не вкусным.

Выслушав позицию дочери, Андрей Петрович сменил позу. Около сорока минут он сидел, заложив ногу на ногу и скрестив руки на коленях. Поза, говорящая сама за себя - человек закрыт от собеседника. Кристина сидела на подоконнике, спокойная, как удав. Она была уверена, что у неё всегда есть человек, на которого можно положиться, и который даст ей денег на билет в Африку – тётя Марина. Поэтому, на фоне такого вот земного ангела-хранителя, решения этого кажущегося суровым и справедливым, отца не имели никакого значения.

К счастью, многолетний опыт работы с людьми не прошёл даром и отец даже пообещал Кристине дать необходимую сумму, но, она должна обязательно сделать все прививки, дать ему на проверку контракт с благотворительным фондом, и взять с собой айпад, чтобы выходить по вечерам на скайп.

- Пап, там, может, интернета и нет, ты такой смешной..

- Так сделай, если нет! Ты зачем едешь туда? На нищету смотреть или закаты фотографировать? Я тебя отпускаю туда менять жизнь других к лучшему.

«Менять жизнь других к лучшему…» - подумалось перед сном..

«Может быть, это и есть моё настоящее призвание? Может, я вовсе не одарённая, как решили эти тесты, а помогать бедным – вот моё призвание?» - смс улетела в Чехию, где осталась одна из поколения русских одарённых детей.

«Можно подумать, от этого ты перестанешь быть одарённой))) Просто, каждому- своё.. Спи уже))».

Кристина посмотрела на потолок своей комнаты, на котором светились дизайнерские маленькие звезды, и ещё раз подумала о том, что она обязательно доберётся до звёзд через тернии своего пути, главное – своего. Главное, что сейчас она точно знала, куда идти…