Внимание есть только теперь

16.

Антропологические особенности звездных детей

«Звезда» — это часть духовной сущности человека, которая во время земной жизни остается в духовном мире и при рождении связывается с телом через внимание, через внутренний свет. Поток внимания в начале жизни однородный, цельный. При образовании эгоцентрической оболочки он разделяется на чувствующую компоненту, которая может идентифицировать себя со всем, и на другую, которая как свидетель этой метаморфозы может называться Я-компонентой. Именно из первой компоненты образуется Эго-тело, ощущение себя как закрытой формы (оболочки) на унаследованной телесности; вследствие этого становится самостоятельной и действующая в качестве свидетеля часть единого потока внимания. Поэтому человек чаще всего (хотя есть много исключений) может помнить себя не раньше того момента, когда он стал говорить в первом лице.

Я-поток и оставшаяся свободной часть чувственного потока состоят из свободных сил. Они формируют воспринимающую часть внимания, и она воспринимает «дарования», интуицию, зерно творческих идей от звезды, в то время как высвободившиеся из телесности силы реализуют эти идеи (например, в звучащей речи). Самосознание впервые возникает обычно из-за того, что ощущение себя принимается за Я.

Духовно-душевная структура звездных детей отличается от устройства обычного человека в трех основных моментах:

Ощущающая себя оболочка оптимальна, т.е. очень тонка, ровно настолько, чтобы гарантировать возможность телодвижений, которые не явяются выражающими. Поэтому эгоцентризм, как правило, не возникает, любящее существо остается, ребенок сохраняет способность любить, даже после того, как начинает говорить «я».

Поскольку ощушающая себя оболочка слабая, две компоненты потока внимания не расторгаются болезненно и безвозвратно; связь со звездой не прерывается или почти не прерывается.

Осознание своего Я или самосознание, которые так характерны для этих детей, происходят не из эгоистического ощущения себя, а из оставшегося сильным внимания, которое может испытывать близость к звезде (внутренний свет) и таким образом становиться собой, истинным Я.

Слабо оформленная, неплотная эгоистическая оболочка объясняет ясновидение этих детей, они видят людей насквозь и знают все их мысли и порывы. Эта способность, отличающая их от «нормальных» детей, остается у них, если только звездные дети не превратятся в «трудных» детей.

Повторное разочарование, постижение на опыте, что им не удается осуществить свои намерения, шок от встречи со средой, где живет притворство и которую они видят насквозь, — подобные впечатления могут превратить звездных детей в детей «трудных», в маленьких дьяволов. Вероятно, при этом эгоистическая оболочка уплотняется за счет остававшегося прежде свободным потока внимания. Так как в первичном образовании этой оболочки участвовала только относительно небольшая часть чувствительного потока, разделение его на две компоненты внимания происходило не слишком резко и окончательно. Когда же теперь в оболочку втягиваются новые части внимания, сюда же попадает и не отделенный от другого Я-поток, чего обычно не происходит: в «бессмысленные», некоммуникативные душевные формы в большинстве случаев втягивается только чувствующий поток. Вовлеченность еще и свидетельствующей компоненты делает ребенка, находящегося в состоянии элементарной озлобленности, недоступным для общения. Но ведь и со взрослым в состоянии аффекта (обиды, страсти) общаться тоже невозможно.

как проводить практикум

Педагогам и родителям, имеющим дело с «трудными» детьми (а скоро других и не будет) мало помогут всякого рода антропологические, психологические и гуманитарные сведения, хотя частично они и необходимы. Ибо педагогика, все более теснимая ныне к уровню исправительной, может — или могла бы — оказаться действенной лишь при условии, что педагог воспитает в себе и разовьет способность к духовной жизни, к обретению духовного опыта. Только так он сможет стать вровень, справиться с индивидуальностью ребенка. Он должен проявлять собственную интуицию «здесь и сейчас», любовь, самоотверженность, то есть иметь безгранично повышенное внимание в том, что касается чувства и воли, тогда они станут познающими способностями. Тренинг сознания, тренинг внимания должны стать одной из главных дисциплин в системе педагогического образования. Вопрос в том, кто это будет преподавать? За дело надо браться без ненужного пафоса. Сосредоточенное внимание словно само по себе переходит в способность восприятия, если достигнут поворотный пункт, духовное переживание Я. Если этот пункт достигнут, обретена способность переживать индивидуальность ребенка. Без этого духовного опыта, без этого озарения, испытанного педагогом, останется только власть эгоистического, себялюбивого Я, чьи пороки и преступления играют нынче на мировой сцене столь же главенствующую роль, как и все принципы пользы, выгоды, корысти, непонятные для малого ребенка, поскольку они обретают «смысл» только с формированием эгоцентризма, знаком коего является высказывание в первом лице о самом себе.

Адекватный ответ на появление духовно полноценных детей — духовно полноценные взрослые. Если мы в этом смысле настроены пессимистически, нам остается только признать глобальное банкротство.

То, что нынче наблюдается в семьях, яслях, детских садах, лечебных учреждениях, можно рассматривать как протест человеческой души..

Диапазон симптомов весьма широк: здесь и нарушения речи, и отклонения в поведении, дислексия, рассеянное внимание, гиперактивность, отсутствие интереса вплоть до аутизма. Возможно, сегодня большинство еще впишется в «нормальный» мир взрослых, приспособится к нему под влиянием внешнего или внутреннего принуждения (чтобы избежать одиночества, чтобы обрести любовь окружения). Но уже в ближайшем будущем это будет удаваться все труднее и все реже. И в этом наша надежда.

Сегодня с детьми-аутсайдерами еще можно обращаться как с аномальными существами и заталкивать их в угол цивилизации. Но по мере возрастания их числа это станет невозможным. Вопрос в том, кто поймет этот протест? Кто исправит, излечит симптомы загубленной творческой одаренности и оригинальности? Как сможет пробиться первичный импульс некой духовной культуры? (На последний вопрос глубоко пессимистически отвечал в своем последнем романе «Остров» Олдос Хаксли).

Только бы правильно понять пробивающиеся к нам духовные импульсы, только бы не выкинуть их в мусорный бак цивилизации.

17.

Внимание

Чем более свободно от формы внимание, тем глубже мы познаем. Нездоровая душа страдает недостатком внимания, поскольку большая его часть связана в не-осмыслен-ных, то есть некоммуникативных формах. Примером такой формы может служить эгоцентризм или ощущение себя — основа всех других некоммуникативных форм³³. Это по большей части формы чувств и воли, но и в мышлении имеются блокировки или препятствия, то есть неспособность переключиться на новую мысль или ход мыслей. Даже здоровое внимание перемещается не совсем свободно от формы. Например, известно, как сильно влияет родной язык и окружение, в котором растет и воспитывается человек, на его способ мышления или характерные реакции. Стиль мышления это — форма (пусть даже очень неопределенная), и уже одно то, что мышление используется для познавания «данного» мира, означает некое придание ему формы: данность уже несет на себе отпечаток неосознанно используемых готовых понятий, если только познающий сознательно не расшатает, не растворит, не снимет этой печати. Если расшатать стиль мыслительного познавания, то познание может переместиться из мыслительной сферы в область чувства или даже воли — воли, принимающей внешний отпечаток³⁹.

Цель воспитателя состояла бы в том, чтобы всякий раз как можно лучше понимать состояние души ребенка и стоящую за ним Я-сущность в соответствующей метаморфозе. Нужно понять «формы», для описания которых у нас нет слов, поскольку они более нечеткие, более непостоянные и более широкие.

Объясним на примере. Невозможно выразить словами музыкальную пьесу или мелодию, а тем более стиль композитора — однако мы в состоянии сразу узнать и то, и другое. При этом очевидно, что стиль свободнее от формы, чем пьеса или мелодия композитора. Тем не менее, стиль есть «придание формы» и может изменяться в течение жизни. Я или творческое внимание, по сути, еще свободней.

Как уже было сказано: то, что мы познаем, есть метаморфоза нашего внимания, мыслящего, чувствующего или волевого, причем они не действуют в отрыве друг от друга, и каждое со своей стороны может бесконечно развиваться (например, в восприятии цвета и вкуса). Если внимание возрастает выше волевого качества, то становится видом бытия. Это можно назвать «любовью», поскольку оно обращено на единение (Einigung) и единство (Einheit). Эти высшие качества внимания в разных традициях описываются как «пустота», «бесформенность», «свет». Это бытие, которое переносит из одного измерения в другое, трансцендирует существование в не-существование (в обычном смысле). Если мы не познали, не испытали этой опустошенности, значения останутся для нас словами, представлениями, которые только уводят в сторону от духовного опыта. Б познании или приобретении опыта наше внимание каждый раз принимает ту форму и то качество, которые мы познаем или испытываем и отмечаем как познанное/испытанное. Мы испытываем метаморфозу внимания как озарение, как «картину познания» (Фома Аквинский) и считаем ее той самой реальностью. Реальность может меняться с опытом, если преображается способность к познанию — специфическое внимание.

Итак, все, что возможно познать в человеке, гораздо «свободней от формы» по сравнению с познанием вещи. Поэтому для понимания ребенка необходимо внимание, гораздо больше свободное от формы. Оно позволяет распознать качества, не поддающиеся наименованию и индивидуальные для каждого человека. Грубые формы внимания это, например, предвзятость, предрассудок, принятие желаемого за действительное. Убрать, расшатать, растворить, искоренить, снять их нелегко. Затем необходимо расшатать мышление в словах, развить сверх-языковое мышление; затем снять заданную понятийность — совер шить скачок в «образующее понятия» мышление, в познание чувством и так далее. Чем больше сформировано внимание, тем меньше оно может проникнуть в формы, которые предстоит познать. Для расшатывания предвзятости, то есть готовых форм внимания, необходимо тренировать внимание, прежде всего, упражнять концентрацию внимания (глава 18).

Формы играют важную роль в развитии Я-созна-ния. Я-сознание, которое зафиксировано в формах, является душевным. Я-сознание, которое существует в относительной мере без форм, было бы духовным Я-со-знанием¹⁰. Младенец — это душевно-духовное существо, сначала едва связанное со своим унаследованным телом и живущее еще целиком в духовной сфере. С момента ощущения своего Я, с возникновением эгоцентризма, когда ребенок начинает говорить о себе в первом лице, Я-субстанция, внимание, принимает первую некомму-никативную (и следовательно постоянную) форму, и именно она отделяет душевно-духовную сущность от духовной сферы (Geistigkeit). В то же время формирование есть сопротивление, препятствие, (глава 7), которое делает возможным познание. При столкновениями с трудностями вспыхивает первое Я-сознание, некий эрзац, замена пока еще несформированной души самосознающей или самодуха (Geistselbst). Поэтому расшатывание, снятие некоммуникативных форм должно идти рука об руку с формированием видов Я-сознания, все более освобождающихся от формы. При тренировке концентрации внимания преследуются обе цели.

Тема для размышления:

Date: 2015-12-10; view: 284; Нарушение авторских прав