Диктатура Примо де Ривера

Тем временем революционный подъем в Испании, как и во всей Европе, подходил к концу. 13 сентября 1923 г. военные во главе с генералом М. Примо де Ривера осуществили переворот. Кортесы и партии были распущены, даже прежние урезанные гражданские гарантии отменены. Диктатор стал опорой монархии. Развернулись репрессии против анархистов, коммунистов и активистов национальных движений в Каталонии, Басконии и Галисии.

Новый правитель Испании не был обычным реакционером. Примо де Ривера пытался осуществлять государственное регулирование экономики и принудительную монополизацию промышленности. Государственные средства вкладывались в развитие инфраструктуры – в строительство дорог, электрификацию. Правда, масштабы коррупции монархической бюрократии были таковы, что результаты такой модернизации оказались незначительными, а государственный долг вырос на 4322 млн песет (доллар стоил 5–6 песет).

В мае 1924 г. была создана единственная официальная партия Патриотический союз. Проводилась политика насильственной испанизации каталонцев и басков. Во многих отношениях Примо де Ривера предвосхитил диктатуру Франко, но без характерной для последнего жестокости.

Подобно многим лидерам межвоенной Европы, Примо искал ответы и на «рабочий вопрос». Он выступил за сотрудничество с лидерами ВСТ. В октябре 1923 г. диктатор принял секретаря профсоюза горнорабочих Астурии Льянеса и договорился о создании смешанной комиссии из представителей рабочих и администрации для изыскания путей поднятия производства. Это решение соответствовало идее Ларго Кабальеро об участии рабочих в управлении производством и опыту смешанных комиссий, возникших в 1919 г. в Каталонии для смягчения острой социальной конфронтации. После этого «пробного шара» началось сближение диктатора и руководства ВСТ. ИСРП фактически раскололась по отношению к диктатуре. Для одних лидеров (Ф. Ларго Кабальеро[29]и др.) приоритетом были социальные программы, для других (Индалесио Прието[30]и др.) – сохранение представительных органов власти, «либеральной демократии». Это размежевание проявится и во время Гражданской войны.

В октябре 1924 г. Ф. Ларго Кабальеро с согласия национальных комитетов ИСРП и ВСТ вошел в Государственный совет – совещательный орган при диктаторе. Ларго считал, что «организация рабочего класса не должна противостоять диктатуре ради того, чтобы защищать политические партии, потерявшие весь свой престиж»[31]. В период правления Примо де Ривера легально выходила газета ИСРП «Эль Социалиста», сохранилась сеть Народных домов, принадлежавших ВСТ и ИСРП. ВСТ организовал в стране сеть бирж труда и арбитражных комитетов, которые могли решать часть трудовых конфликтов без обычного для Испании того времени насилия. Эксперимент принес плоды – влияние профсоюзов в 20‑е гг. выросло, положение рабочих было стабильным вплоть до Великой депрессии. Сотрудничество с профсоюзным руководством помогало смягчать и разрешать часть конфликтов, но забастовки по‑прежнему подавлялись, а проводившие их организации ВСТ закрывались государственными структурами. Количество открытых трудовых конфликтов упало с 1060 в 1920 г. и 465 в 1923 г. до 165 в 1924 г. и 181 в 1925 г.[32]

26 ноября 1926 г. был принят королевский декрет о создании смешанных комиссий в масштабах всей страны (диктатура вдохновлялась как идеями социалистов, так и фашистского режима Муссолини, который принял 3 апреля 1926 г. закон о корпорациях). В отличие от Италии, Примо не пошел на создание тоталитарной системы и не распустил классовый профсоюз ВСТ. Таким образом, испанские «корпорации» не управляли рабочей силой, как в Италии, а были структурой, предназначенной для достижения компромисса и государственного арбитража.

Опыт ВСТ воздействовал и на лидеров НКТ, деморализованных переворотом Примо и последовавшими за ними репрессиями[33]. В 1930 г. анархо‑синдикалисты вступили в переговоры о легализации НКТ[34]. Вскоре после падения диктатуры и монархии борьба умеренных и радикалов приведет к расколу НКТ.

Репрессии диктатуры обострили конфликт между поколениями в КПИ. Генеральный секретарь Р. Гонсалес, который принадлежал к «старикам», был обвинен в недостаточно решительном сопротивлении диктатуре и в 1925 г. сменен на «молодого» Х. Бульехоса. Впрочем, никакой возможности переломить ситуацию у коммунистов не было – ни у «центристов», ни у левых экстремистов. Партия была практически разгромлена диктатурой.

Активизировалось республиканское движение. Союз монархии и диктатуры толкнул в лагерь республиканцев часть либеральных монархистов, в том числе видного литератора Мануэля Асанью Диаса. В 1925 г. они с Хосе Хиралем создали партию «Республиканское действие».

Диктатура справлялась и с протестами либералов, и с волнениями студентов, и с небольшими военными заговорами, и с вооруженными вылазками каталонских националистов. Большим успехом диктатуры стало совместное с Францией подавление в 1926 г. восстания рифов в Марокко (поражение Испании в Марокко в 1922 г. стало одной из причин установления диктатуры).

Устойчивость режима сохранялась до 1929 г. Начавшаяся Великая депрессия показала, что относительное процветание времен Примо – мыльный пузырь. Государство оказалось на грани банкротства. От Примо отвернулись даже правые политики. 26 января 1930 г. диктатор запросил капитан‑генералов (военных губернаторов) и командующих о том, считают ли они необходимым сохранять дальше диктатуру. Ответ был отрицательным. В этой обстановке диктатор 28 января 1930 г. подал в отставку, а король с удовольствием ее принял. Он хотел править сам. Но почва уходила из под ног монархии. Консервативные военные не простили королю отставки Примо, а либералы и социалисты, заключившие «Сан‑Себастьянский пакт» между собой, развернули республиканскую агитацию. В декабре 1930 г. была предпринята плохо подготовленная попытка республиканского переворота, которая была быстро подавлена. Но монархия не решилась на суровые репрессии против республиканцев, опасаясь, что это вызовет взрыв возмущения.