Беседа XXXII, говоренная к народу в храме Святых Прокесса и Мартиниана в день преставления их. Чтение Св. Евангелия: Лк.9:23-27

Во время оно, рече Иисус учеником Своим: аще кто хощет по Мне ити, да отвержется себе, и возмет крест свой, и последует Ми. Иже бо аще хощет душу свою спасти, погубит ю: а иже погубит душу свою Мене ради, сей спасет ю. Что бо пользы имать человек, приобрет мир весь, себе же погубив или отщетив; иже бо аще постыдится Мене и Моих словес, сего Сын человеческий постыдится, егда приидет во славе Своей и Отчей и Святых Ангел. Глаголю же вам воистинну: суть неции от зде стоящих, иже не имут вкусити смерти, дондеже видят Царствие Божие.

1. Поскольку Господь и Искупитель наш явился в мир новым человеком, то и миру дал новые заповеди. Ибо ветхой нашей жизни, воспитанной в пороках, противопоставил Свое обновление. Ибо что знал ветхий, плотской человек, если не то, чтобы удерживать свое, похищать чужое, если имел возможность, а если не имел возможности, то желать его? Но Врач Небесный противопоставляет каждому пороку порознь пригодные врачевства. Ибо, как по врачебной науке, горячее врачуется холодным, а холодное горячим, так и Господь наш дал заповеди, противоположные грехам, так что невоздержным заповедал воздержание, скупым - щедрость, гневливым - кротость, гордым - смирение. Известно, что Он, давая последующим за Ним новые заповеди, сказал: всяк от вас, иже не отречется всего своего имения, не может быти Мой ученик (Лк.14:33). Ясно Он как бы так говорит: "По ветхой жизни вы желали чужого, по усердию нового обращения, вы и свое раздавайте щедро". Но послушаем, что Он говорит в сегодняшнем чтении: аще кто хощет по Мне ити, да отвержется себе. Там говорится, чтобы мы отвергались нашей собственности; здесь говорится, чтобы мы отвергались самих себя. И, быть может, не трудно для человека оставить свою собственность, но весьма трудно оставить самого себя. Потому что еще не много значит отказаться от того, что он имеет, но весьма много значит отказаться от того, что он есть.

2. Но Господь нам, приходящим к Нему, заповедует, чтобы мы отреклись от своей собственности; потому что, приходя на сражение Веры, мы вступаем в борьбу с злыми духами. Но злые духи ничего собственного не имеют в этом мире. Следовательно, нагие должны бороться с нагими. Ибо если кто одетый борется с нагим, то скоро повергается на землю, потому что имеет то, за что может быть удержан. Ибо что значит все земное, если не некие одежды тела? Итак, кто идет на сражение против диавола, тот должен скинуть одежды, дабы не поддаться ему. Он ничем не должен владеть в мире сем с пристрастием, никаких наслаждений не должен искать в вещах преходящих, дабы не быть увлеченным к падению тем, чем по желанию прикрывается. Впрочем, недостаточно оставить нашу собственность, если мы не оставляем и самих себя. Что же это мы говорим: оставить и самих себя? Ибо если мы оставим самих себя, то куда пойдем вне себя? Или: кто ходит, если себя оставил? Но иное мы - падшие во грех, а иное - чем мы были сотворены. Ибо вот тот, кто был гордым, обратившись ко Христу, соделался смиренным, оставил самого себя. Если кто из роскошных переменил жизнь на воздержную, то он отрекся от того, чем был. Если кто-нибудь жадный перестал жадничать, и тот, кто прежде похищал чужое, научился раздавать собственное, то, без сомнения тот и другой оставил самого себя. Хотя по природе он тот же самый, но не тот по злости. Поэтому-то написано: аможе обратится нечестивый, изчезает (Притч.12:7). Ибо обращенные нечестивцы исчезают не потому, будто уже их не бывает по существу, но именно потому, что их уже нет по виновности в нечестии. Итак, мы тогда оставляем самих себя, тогда отвергаемся самих себя, когда удаляемся того, чем были по ветхости, и стремимся к тому, чем называемся по новости. Размыслим, как отвергался самого себя Павел, который говорил: живу же не ктому аз (Гал.2:20). Ибо исчезал оный жестокий гонитель, и начинал жить благочестивый проповедник. Если бы он оставался тем же самым, то решительно не был бы благочестивым. Но тот, кто говорит, что он уже не живет, пусть скажет, откуда же то, что святые слова оглашают слух учением истины? - Он тотчас присовокупляет: но живет во мне Христос (Там же). Ясно он как бы так говорит: "Хотя я сам по себе исчез, потому что не живу по плоти, но не умер по существу, потому что духовно живу во Христе". Итак, пусть вещает Истина, пусть вещает: иже хощет по Мне ити, да отвержется себе. Потому что если кто не удаляется от самого себя, то он не приближается к Тому, Кто выше Его; и не может получить того, что по ту сторону от него, если не сумеет убить то, что он есть. Так овощные растения пересаживаются для того, чтобы усовершенствовались, и, как бы так сказать, искореняются для того, чтобы возрастали. Но семена растений в земной смеси приходят в изнеможение для того, чтобы обильнее расти для возобновления рода своего. Ибо они кажутся потерявшими то, чем были, с той стороны, с которой начинают являться тем, чем не были.

3. Но кто уже отвергся пороков, тому надобно отыскать добродетели, в которых ему следует возрастать. Ибо, когда сказано: аще кто хощет по Мне ити, да отвержется себе; тогда тотчас присовокупляется: и возмет крест свой, и последует Ми. Ибо крест возлагается двояким образом, когда или тело измождается воздержанием, или душа поражается состраданием к ближнему. Рассмотрим, как тем и другим образом нес крест свой Павел, который говорил: умерщвляю тело мое и порабощаю, да не како, иным проповедуя, сам неключимь буду (1Кор.9:27). Вот мы выслушали о кресте телесном, состоящем в измождении плоти, теперь послушаем о кресте душевном, состоящем в сострадании к ближнему. Ибо он говорит: кто изнемогает, и не изнемогаю; кто соблазняется, и аз не разжизаюся (2Кор.11:29). Потому что совершенный проповедник, чтобы показать пример воздержания, носил крест на теле. А поскольку он носил на себе сочувствие чужой слабости, то носил крест в сердце.

4. Но поскольку некоторые пороки близки к самым добродетелям, то нам надобно сказать, какой порок близок к воздержанию плоти и какой - к состраданию душевному. Ибо в соседстве с воздержанием плоти иногда находится суетная слава, потому что когда видят худощавость в теле, бледность в лице, тогда хвалят явную добродетель; и тем скорее она выходит наружу, чем более через показанную бледность является взорам человеческим. И большей частью бывает, что дело, почитаемое совершаемым ради Бога, совершается для одних только одобрений человеческих. Это хорошо показывает образно тот Симон, который, будучи схвачен на пути (Мф.27:32) [1], несет на раменах Крест Господень. Потому что чужие тяжести носятся на раменах, когда что-либо совершается по тщеславию. Итак, кто означается через Симона, если не воздерживающиеся и тщеславящиеся? Они, хотя и измождают плоть воздержанием, но внутри не обретают плода от воздержания. Итак, Симон несет на раменах Крест Господень, потому что грешник, не располагаясь к доброму делу доброй волей, совершает праведное дело без плода. Почему тот же Симон несет крест, но не умирает? Потому что воздерживающиеся и тщеславящиеся, хотя и измождают тело воздержанием, но, по желанию славы, живут для мира. А с душевным состраданием большей частью живет в соседстве ложная любовь, которая иногда доводит оное до снисхождения к порокам, тогда как всякий не должен чувствовать сострадания к преступлению, но ревность. Потому что должно иметь сострадание к человеку и справедливость к порокам, чтобы в одном и том же человеке и любить добро, которым он сотворен и преследовать зло, которое он соделал, дабы, неосторожно прощая вину, нам не показаться, что мы уже не по любви сострадаем, но пали по нерадению.

5. Далее следует: иже бо аще хощет душу свою спасти, погубит ю; а иже погубит душу свою Мене ради, сей спасет ю. Так говорится верующему: Иже аще хощет душу свою спасти, погубит ю: а иже погубит душу свою Мене ради, сей спасет ю. Как будто бы земледельцу говорится: всякий хлеб ты теряешь, если соблюдаешь; а если рассееваешь, то возобновляешь. Ибо кто не знает, что всякий хлеб, разбрасываемый в семени, от взора теряется, в земле разлагается? Но он согнивает в земле с той стороны, с которой зеленеет в возобновлении. Но поскольку Святая Церковь имеет одно время гонения, а другое - мира, то Искупитель наш в заповедях различает самые времена ее. Ибо во время гонения надобно полагать душу, а во время мира надобно препобеждать те земные пожелания, которые преимущественно могут преобладать. Поэтому и ныне говорится: что бо пользы имать человек, приобрет мир весь, себе же погубив или отщетив? Когда нет гонения от врагов, тогда с особенной бдительностью надобно хранить сердце. Ибо во время мира через позволение жить дается возможность и чрезмерно желать чего-нибудь. Это именно чрезмерное желание удобно обуздывается, если тщательно обсуживается самое состояние чрезмерно желающего. Ибо для чего усиливаться в приобретении, когда не может быть постоянным самый тот, кто приобретает? Потому пусть каждый размыслит о своем течении - и он познает, что для него может быть достаточно и того малого, которое имеет. Но, может быть, он боится, чтобы на пути жизни сей недостало издержек. Краткий путь порицает наши продолжительные пожелания: напрасно многое несут, когда близок конец тому, что продолжается. Но большей частью мы и жадность препобеждаем, однако же есть еще препятствие, по которому мы пути правды храним с меньшей стражей совершенства. Ибо часто мы видим все падающим, но, несмотря на то, мы имеем еще в опасении людей препятствие к тому, чтобы иметь силу выразить в слове ту правду, которую храним в уме; и Лицо Божие в защищении правды презираем столько раз, сколько опасаемся лиц человеческих, стоящих против правды. Но и для этой раны присовокупляется пригодное врачевство, когда Господь говорит: иже бо аще постыдится Мене и Моих словес, сего Сын человеческий постыдится, егда приидет во славе Своей и Отчей и Святых Ангел.

6. Но вот ныне люди сами себе говорят: "Мы уже не стыдимся Господа и слов Его, потому что открытым голосом исповедуем Его". Я отвечаю им, что в этом христианском народе есть некоторые, которые исповедуют Христа потому, что видят всех Христианами. Ибо если бы имя Христа не было ныне в такой славе, то Святая Церковь не имела бы стольких исповедников Христовых. Итак, недостаточно голоса исповедания для доказательства веры, которую всеобщее исповедание защищает от стыда. Впрочем, есть точка опоры, с которой всякий должен спрашивать себя для того, чтобы истинно доказать, что он в исповедании Христа уже не стыдится имени Его, уже всей силой души подчинил себе стыд человеческий. Ибо во время гонения, без сомнения, могли стыдиться верующие, коих обнажали, лишали почестей, бичевали. Но поскольку во время мира нет этих преследований нас, то есть нечто, чем мы должны высказать самих себя. Мы часто боимся презрения от ближних, нам неприятно переносить словесные обиды; если, паче чаяния, случится ссора с ближним, то мы стыдимся первые приступить к прекращению ее. Потому что плотское сердце, желая славы сей жизни, отвергает смирение. И большей частью тот самый человек, который сердится, желает примириться с враждующим, но стыдится первым идти на примирение. Размыслим о делах Истины, чтобы видеть, где лежат дела нашего развращения. Ибо если мы члены верховной Главы, то должны подражать Тому, с Кем соединены. Ибо что говорит славный проповедник Павел для примера научения нашего? По Христе убо молим, аки Богу молящу нами, молим по Христе: примиритеся с Богом (2Кор.5:20). Вот мы грехом допустили разногласие между нами и Богом; и, несмотря на то, Бог первый послал к нам Своих Посланников, чтобы мы, согрешившие, по просьбе их шли к примирению с Богом. Итак, пусть будет стыдно гордости человеческой, пусть всякий приводится в смятение, если первый не приступает к примирению с ближним, когда Сам оскорбленный Бог через Своих Посланников умоляет после нашей виновности, чтобы мы примирились с Ним.

7. Далее следует: глаголю же вам воистинну: суть нецыи от зде стоящих, иже не имут вкусити смерти, дондеже видят Царствие Божие. Царством Божиим, возлюбленнейшая братия, не всегда на священном языке называется Царство Будущее, но иногда называется и настоящая Церковь. Почему и написано: послет Сын человеческий Ангелы своя, и соберут от царствия Его вся соблазны (Мф.13:41). В том царстве, в которое решительно не допускают нечестивых, не будет соблазнов. Из этого именно примера выходит заключение, что в этом месте Царством Божиим называется настоящая Церковь. И поскольку некоторые из учеников в теле будут жить дотоле, доколе увидят Церковь Божию устроенной и, наперекор славе мира сего, воздвигнутой, то в утешительном обетовании теперь говорится: суть неции от зде стоящих, иже не имут вкусити смерти, дондеже видят Царствие Божие. Но когда Господь дал такие заповеди о смерти, то что была за нужда, чтобы за ней вдруг следовало обетование? Если на это мы основательно обратим внимание, то узнаем, с какою экономией любви оно делается. Ибо ученикам, еще неопытным, надобно было дать какое-либо обетование о настоящей жизни для того, чтобы они могли крепче увериться в будущей. Так израильскому народу, освобожденному из земли Египетской, обещается земля обетованная, и когда он должен был призываем быть к дарам небесным, убеждается земными обетованиями. Для чего это? Для того, чтобы он, получив нечто вблизи, тверже веровал тому, о чем мог слышать издали. Ибо плотской народ, если бы не получал малого, то не стал бы веровать великому. Итак, Всемогущий Бог дарованием земного убеждает к небесному для того, чтобы получающий то, что видит, учился надеяться того, чего не видит; и чтобы тем увереннее был в невидимом, чем более подкрепляют его в известности видимые надежды обетования. Поэтому справедливо и через Псалмопевца говорится: даде им страны язык, и труды людей наследоваша: яко да сохранят оправдания Его, и закона Его взыщут (Пс.104:44-45). Так и в этом месте Истина, говоря с неопытными учениками, обещает им видение Царства Божия на земле для того, чтобы они вернее веровали в оное на небе. Итак, по самому Царству, которое видим возвышенным на земле, мы надеемся Царства, которое веруем получить на небе. Ибо есть некоторые, которые носят на себя имя христиан, но не имеют христианской веры. Они дают цену только видимому, а невидимого не желают, потому что сомневаются в бытии его. Мы, братие мои, стоим при мощах Мучеников. Неужели они предали бы тело свое на смерть, если бы им решительно не было известно, что есть жизнь, ради которой должно умереть? И вот те, которые веровали, прославляются чудесами. Ибо к убитым их телам приходят больные живущие - и исцеляются, приходят клятвопреступники - и мучатся от диавола, приходят бесноватые - и освобождаются. Итак, каким образом они живут там, где живут, если в столь великих чудесах проявляют жизнь здесь, где умерли?

8. Я расскажу вам, братие, о событии, кратком по слову, но немаловажном по достоинству; о нем я узнал из сказания некоторых благочестивых старцев. Во время готфов была некоторая благородная и весьма набожная женщина, которая часто ходила в церковь сих Мучеников. В один день, когда она по обычаю приходила помолиться, при выходе она видит двух монахов, стоящих в страннической одежде; она подумала, что это странники и велела подать им какую-либо милостыню. Но прежде, нежели раздатчик ее приблизился к ним для подания милостыни, они очутились близ нее и сказали: "Теперь ты нас посещаешь, а мы отыщем тебя в день судный и доставим тебе, что можем". Сказав это, они стали невидимы. Устрашенная, она возвратилась на молитву и излила ее в обильнейших слезах. И после этого она соделалась тем усерднее к молитве, чем увереннее была в обетовании. Но если, по слову Павла, есть же вера уповаемых извещение, вещей обличение невидимых (Евр.11:1), то мы уже отнюдь не скажем, что вы веруете в Жизнь Будущую; потому что сами те, которые в ней живут, видимо являются взорам человеческим. Ибо что может быть видимо, то приличнее называется знанием, нежели верой. Итак, Господь хотел, чтобы мы Будущую Жизнь более знали, нежели веровали в нее, показывая нам даже видимо тех, которых невидимо принимает к Себе на жительство.

9. Итак, возлюбленнейшая братия, их-то соделайте ходатаями в деле вашего испытания, которое будете иметь перед нелицеприятным Судией; их-то употребите в защитники в день такого страха Его. Известно, что если бы завтрашний день какое-либо ваше дело предполагалось к решению у какого-либо великого Судии, то весь сегодняшний день проведен был бы в размышлении, ваше братство искало бы покровителя, умоляло бы его, чтобы он был для вас защитником перед таким Судией. - Вот грядет Праведный Судия, Иисус; страх обымает от толикого сопутствия Ему Ангелов и Архангелов. На этом пришествии решается наше дело, и однако же мы не отыскиваем покровителей, которые были бы тогда нашими защитниками. У нас есть защитники - Святые Мученики; они желают, чтобы их просили и, так сказать, ищут, чтобы их искали. Поэтому их-то просите быть помощниками в вашей молитве, в них-то приобретайте защитников в вашей виновности, потому что и Сам Тот, Кто судит, дабы не наказывать грешников, желает быть умоляемым. Поэтому-то Он, и так задолго, угрожает гневом, однако же милосердо ожидает. Но Его милосердие должно оживлять нас так, чтобы отнюдь не делать нас небрежными. Наши грехи должны возмущать нас так, чтобы душа не впадала в отчаяние; потому что, хотя мы решаясь на покаяние, боимся, но боясь надеемся, что мы скоро получим Вечное Царство через Того, Кто живет и царствует со Отцом в единении Святого Духа, Бог, через все веки веков. Аминь.

Date: 2015-11-15; view: 355; Нарушение авторских прав