Глава 21. Стемнело быстро. Не то что выспаться, я глаз сомкнуть не смогла

Стемнело быстро. Не то что выспаться, я глаз сомкнуть не смогла. Не знаю, как Лён оповестил вампиров (глашатаев не использовал, это точно), но он это сделал. Детей позвали домой с заходом солнца, а спустя полчаса заскрипели засовы, застучали щеколды и зашуршали швабры, подпирая двери изнутри.

Ожидать наступления ночи под горестные причитания Крины было невыносимо. В легких голубоватых сумерках, задолго да настоящей темноты, я решительно переступила порог и пошла к Лёну. Дом Совещаний встретил меня неприветливо, закрытыми ставнями, на крылечке сидел печально знакомый подросток, увлеченный прицельным оплевыванием ползущего по дорожке жука. «Повелитель с полудня почивать изволит, будить не велено», – лениво уведомил недотепа, после чего возобновил обстрел. Неделю назад я бы поверила таким словам, но сейчас обеспокоилась не на шутку. Что это он вытворяет? Я глаз не могу сомкнуть, а он дрыхнет с обеда? Может, заболел? Покушал на обед несвежих куриных потрошков и занемог животом?

– Хватит, хватит, – сказал Лён, распахивая дверь. – Я потрошки на дух не переношу.

– А ты не подслушивай.

– Не могу. У тебя очень громкие мысли.

– Стараюсь, – честно созналась я. – Мне надо с тобой серьезно поговорить.

– Заходи. – Слегка удивленный, Лён гостеприимно распахнул дверь.

– Лучше пошли со мной, здесь нас могут подслушать.

– Кто?

Подросток, чтоб ему, вспомнил о приказе Повелителя и убежал домой.

– Ну давай немножко погуляем для моего ободрения! – заканючила я. – Я, как никогда, нуждаюсь в дружеской поддержке и пламенном напутствии!

– Не будь ты магичкой, я бы тебя связал и отправил в Стармин с первой купеческой подводой, – изрек Лён после долгого натянутого молчания, нехотя спускаясь с крыльца.

– Поздно, приглашения гостям разосланы, они явятся с минуты на минуту. Как ни странно, у меня даже заготовлен план действий. – Я нервно теребила простенький медный браслет на левом запястье. Прежде я не надевала никаких побрякушек, но Лён, если и заметил, не удосужился спросить, с какой радости я приукрасилась. Напутственная прогулочка вышла немногим веселее репетиции похорон – Лён придерживался традиции «либо хорошо, либо ничего» и упорно молчал. В конце концов мы добрели до маленького садика Крины и остановились напротив входа в погреб. Вампир впервые нарушил тишину:

– И о чем же таком серьезном и сверхсекретном ты хотела со мной поговорить?

– Видишь ли… Ой! – Истерзанный браслет соскользнул руки, и, звонко подпрыгивая, укатился вниз по ступенькам. – Ну что сегодня за день такой, все из рук валится!

Я растерянно заглянула в погреб, и непроглядная темнота затопила мои мысли.

– Стой здесь, я сам достану, – со вздохом пообещал Лён.

Он быстро спускался, а я выжидала, отсчитывая биения своего сердца. Шаги Лёна приглушил хруст мелкого речного песка – значит, ступеньки пройдены. Днем я обследовала этот погреб. Ничего особенного, каменные стены, глинобитный пол, усыпанный песком для сухости, груда проросшей картошки, бочонки с прошлогодними соленьями. И толстая дубовая дверь на железном засове.

– Ага, нашел!

Я вдохнула поглубже, закрыла глаза и взмахнула руками от себя и вверх, словно выпуская на волю невидимую птицу. Дверь глухо лязгнула, засов вошел в пазы.

Так просто.

Я медленно спустилась по скользким каменным ступеням и устало прижалась спиной к двери. Колени подгибались. Что я наделала?!

– Вольха? – Голос Лёна едва слышно доносился сквозь плотно пригнанные доски. Он еще не понял, что произошло, только удивился.

– Вы попались, Повелитель, – тихо сказала я. Нет нужды повышать голос. Мне достаточно было думать, но я почему-то испугалась тишины. – Боюсь, теперь вы не сможете с чистой совестью говорить всем и каждому, что вас невозможно обмануть.

Ответом мне был глухой удар изнутри. Дверь не шелохнулась.

– Выпусти меня немедленно!

– Я не вампир, Повелитель. Я вам не подчиняюсь. Хватит. Вы слишком привыкли решать за других и разучились уважать чужие решения. Чтобы заставить человека поступать по-твоему, надо с ним согласиться, не так ли? Хорошая политика. И действенная. Хочешь посмотреть Догеву? Пожалуйста. Я сам тебе покажу. То, что захочу. Хочешь погулять в одиночестве? Пожалуйста, гуляй. Я буду следить из-за кустов. Просишь очистить территорию от вампиров? Да с удовольствием. Прикажу подданным… а сам посплю часок-другой и устроюсь неподалеку, чтобы не дай бог тварь не выскочила. Ты ведь так собирался поступить, а, Повелитель? Даже твоя откровенность фальшива, потому что откровенен ты с единственной целью – друга легче контролировать, чем врага. Из всего можно сделать оружие. Даже из дружбы. Ты никогда не лжешь, Лён. Но как талантливо не договариваешь!

Дверь дрогнула так, словно в нее ломились с тараном.

– Бесполезно, Лён. Я еще днем заговорила и косяк, и стены. Они выдержат даже вампира. И не пытайся. Утром я тебя выпущу… Или выйдешь сам. Чары исчезают сразу после смерти мага.

Дверь гасила почти все звуки, но мне показалось, что в погребе заперт разъяренный волк – такой это был странный, стонущий возглас, напоминающий обрывок воя.

Отвернувшись, я побрела вверх по ступенькам, едва волоча ноги. На середине лестницы яростный удар сотряс, казалось, землю. И наступила тишина. А вдруг он разбил голову? Потерял сознание? Может, у него аллергия еще и на картошку? Соблазн проверить оказался так велик, что я снова спустилась, постояла немного у двери, прислушиваясь, пока не различила слабое царапанье, и мне показалось, что в дверь снова скребется перепуганный волк. Нет, второго случая мне не представится. Если Лён выберется… неизвестно, кто станет причиной моей смерти этой ночью.

– Ни пуха, ни пера, – неожиданно внятно, видимо, прислонившись к косяку, процедил вампир.

– К лешему! – выпалила я и стрелой вылетела из подвала.

* * *

Было не так уж темно. Безоблачная ночь раскинула звездные крылья над спящей землей. Лес дышал мшистой сыростью и холодом, а от остывающей мостовой поднимался теплый парок.

Я трезво оценила свои возможности, как магические, так и физические, и отказалась от поисков оборотня в кустах. Если на открытом пространстве, у фонтана, я еще что-то видела, то кусты уподобляли меня рыцарю в перекрученном шлеме. Итак, я села на каменный бортик и, чтобы скрасить ожидание, занялась полировкой меча подолом куртки.

Время шло. Противник запаздывал. По правилам дуэльного кодекса я имела полное право засчитать ему поражение. В отвергнутых мною кустах надрывались соловьи, чередуя мелодичные посвистывания с ритмичными пощелкиваниями. Веселые летучие мышки описывали круги почета над фонтаном.

Я поискала глазами кривенькую липку, возле которой давеча потеряла след. Вот странно, если оборотень выскочил из кустов, сцепился со мной, отступил и снова скрылся в кустах, то первыми должны были высохнуть следы, ведущие к фонтану. А высохли ведущие к кустам, я точно помнила, но тогда не придала особого значения. Словно оборотень двигался задом наперед. Или… все было наоборот! Не кусты-фонтан-кусты, а фонтан-кусты-фонтан!

На макушку капнуло. Я встряхнула головой. Еще одна капля скользнула по шее за воротник. «Ветер поменялся», – решила я, оборачиваясь.

Надо мной вибрировал, извивался, пузырился водяной столб из слившихся воедино струй.

– Этого еще не хватало, – ошеломленно пробормотала я. Столб мне почему-то не понравился. Не анализируя причин столь внезапной антипатии, я предусмотрительно увеличила разделяющее нас расстояние, отскочив на десяток шагов. Вовремя: столб изогнулся дугой, перевалил через край бассейна и пополз за мной, пульсируя и трансформируясь на глазах. Вот у нее выросла зубастая пасть. Вот она поднялась на корявые лапы, а по всему телу пробилась и распушилась бурая шерсть. Здравствуй, оборотень!

«Здравствуй, поздний ужин!» – лязгнула зубами тварь.

* * *

Спиной вперед я покидала поле боя с предельно возможной скоростью. Хотя, если честно, я не представляла, как оборотень сможет меня съесть. Даже архимаг бессилен сотворить настоящую плоть из чистой воды. За эффектным фасадом плескалась все та же вода – вот почему движения оборотня казались такими плавными, текучими. Вздумай я отрезать у него клок шерсти на память – и мне пришлось бы хранить ее в стакане. А доха испарилась бы в погожий денек или смерзлась в ледышку с наступлением морозов. Ну, разорвет он меня на куски, размажет по всей площади, а скушать – нетушки, не выйдет!

Честно говоря, меня это мало утешало.

Не бывает дыма без огня. Кто-то же создал эту тварь. И продолжает контролировать. С близкого расстояния.

«Ах ты мерзавец, сволочь, паскуда», – костерила я неизвестного чародея, почти уткнувшись спиной в кусты. – Где-то же ты засел, стервятник. Что там кричали в подобных случаях уязвленные богатыри? «Ах ты, волчья сыть, травяной мешок…» Нет, это вроде бы про коней. А, вот: «Выходи, нечистый дух, биться будем!»

Никто, естественно не вышел. Буйство всевозможной зелени окрест площади давало моему гипотетическому противнику обширное поле для маневров. Он мог сидеть на деревьях, таиться в кустах, лежать в траве и вообще находиться где угодно. В голову настырно лезли русалки на дубах. Сочетание этих фольклорных элементов именно с дубами вызывало у меня еще большую панику, чем медленное, но неумолимое приближение псевдо-оборотня. При чем тут русалки, я вообще не могла понять. Если какая-то русалка и притащилась сюда из ближайшего болота ради удовольствия посидеть на дубовой ветке, то какое отношение она имеет к нашему поединку?!

Вольха, соберись. А то потом не соберут.

Я уже знала, что все, созданное магом, носит на себе его отпечаток. Больше того – в захламленных закромах моей памяти бережно хранилось заклинание узнавания. Не тут-то было! Меня словно ударили пыльным мешком по голове, я пошатнулась и на миг ослепла. Сработала защита, охранное заклинание. Вот оно что! Да мой коллега неплохо замаскирован. Неудивительно, что вампиры его не чуют.

Ну погоди, паршивец. А как тебе этот подарочек?

В следующее заклинание я вложила всю свою злость. Не пытаясь проникнуть в сущность мага, я просто послала по его адресу самонаводящийся разряд. Ну, из какого куста запахнет паленым?

Ни из какого. Оборотень взвыл, окутался паром и растекся у моих ног.

И тут, стоя в тепловатой луже, я с умопомрачительной ясностью осознала, что происходит.

…Оно никогда не приходило из лесу. Оно все время было у меня под носом, в центре города. Оно выходило из воды, живой воды, которая «никому не могла принести вреда». Как и утверждал Лён, оно было «ни живо, ни мертво». Затаившись в укромном местечке, маг покидал свое бесчувственное тело, сливался с проходившей поблизости жилой и перемещался по ней, как крот по подземным галереям, на сотни, тысячи верст. Этот процесс требовал огромных затрат энергии, без жилы маг не смог бы отойти от тела и на полверсты.

Догева сама поймала себя в ловушку. Только здесь жила выходит на поверхность. Только здесь неведомый чародей мог вырваться на свободу, задрапироваться водной оболочкой и убивать. Вот почему мой прут не дрогнул, когда я проходила мимо фонтана. Твари там не было. Она приходила в него с темнотой.

Лён и все остальные ошибались. Совершив свое черное дело, монстр не убегал в лес. Ему требовалось всего лишь на короткий миг скрыться из виду. А там он отпускал временное тело, вода разливалась и впитывалась, как это произошло сейчас, а маг спокойно возвращался в фонтан и уходил по жиле…

Спокойно? Он не мог уйти спокойно! Он должен был ползти медленно, осторожно, сливаясь с землей, притворяясь травой и пылью, укрывая мысли, заметая следы, иначе вампиры своим изощренным чутьем обнаружили бы его. Он еще здесь! Он не мог уйти так быстро. Я увела его слишком далеко от фонтана.

Я вскочила. И увидела фонтан в пятистах шагах.

Наверное, я поставила мировой рекорд в беге на короткие дистанции. Сначала меня подгоняли охотничий азарт и желание утвердиться в своей догадке. Потом – леденящий ужас, когда оно, догадавшись о моем намерении, поднялось в полный рост и, уже не таясь, завыло и затопало за моей спиной, жуткое, бесплотное, яростное.

Я успела. Не сбавляя ходу, я прыгнула прямо в бассейн, взметнув тучу брызг, и еще в прыжке учуяла незримую дорожку, его путеводную нить по бесконечно запутанным катакомбам энергетических трасс.

И перерезала ее. Теперь он не мог вернуться. Ему пришлось принять бой.