Настя Булавка

г. Горловка (Украина)

Об авторе:

Дата рождения: 21.04.1989 г.

Город: Горловка, Донецкая область.

***

Ко мне сегодня приходила Смерть.

Мы говорили с ней о жизни. Очень долго.

Она смотрела на меня глазами волка,

Я на неё старалась не смотреть.

Она сказала, что ещё не мой черёд;

Что ей становится немного одиноко,

А дни и ночи ржавой проволОкой

По венам тянутся уже который год.

Мы с ней курили. Даже пили ром.

Она сказала, что ей хочется напиться,

Уйти бы в отпуск на недельку и забыться,

И ей не важно, что случилось бы потом.

Она невольно улыбнулась пару раз,

О чём-то вспомнила и стала вдруг серьёзной:

Уже, мол, полночь на часах, довольно поздно.

Её ведь ждали (и не ждали) в этот час.

Накинув мантию на тонкое плечо,

Когда в глазах мелькнула лёгкая усталость,

Шагнув во тьму, она тихонько попрощалась.

Сказала, что придёт ко мне ещё...

Македонскому (Дом, в котором...)

Слушай, мой милый, преданный Македонский.

Слушай и если можешь - запоминай.

Этот наружный мир оказался плоским,

Слишком ущербным, словно сгоревший рай.

В нём для меня не осталось ни капли света,

Ангелов здесь не любят, не признают.

Если б я только раньше узнал об этом! -

Я б никогда, поверь, не остался тут.

Мне не хватает прошлого, я изранен...

Слушай, мой милый Мак, и имей в виду:

Ангелов презирают. А я - на грани.

Я без тебя, наверное, пропаду...

Дом для меня останется сном. И только.

Пыльным молчанием, временем без часов...

Мак, излечи меня! Мне невозможно горько.

Быстро вращается времени колесо...

Мне постоянно чудятся отголоски

Тех бесконечных сказок среди ночей.

Мне бы вернуться в прошлое, Македонский,

Чтобы уснуть опять на твоём плече...

Хранитель (Дом, в котором...)

Я всё понимаю и что удивительно - помню:

Заснеженный двор, рукавицы, пронзительный смех...

И я наблюдаю. На крыше. С надломленной волей.

И в память свою я надёжно пакую вас всех.

Я - ангел-хранитель. Так странно. Все знают об этом.

Но сложены крылья мои за спиною давно.

Без них я - не ангел. А просто хранитель. Секретов.

Всего пониматель. Того, что другим не дано.

На крыше спокойно. Здесь можно поплакать от боли.

От страха остаться на месте, подумав о вас.

О том, что я нужен. Кому-то. С надломленной волей.

И спрятать испуг в глубине своих выцветших глаз.

Заснеженный двор. Безысходность в оконных глазницах.

И серые стены сливаются с серостью дней.

А в белом снегу одиноко лежит рукавица -

Кусочек тепла среди тени холодных ветвей...

***

Сегодня ближе к шести утра,

Я спрыгну с неба на крышу дома.

/Забытым душам в чужих мирах

Свой мир покажется незнакомым/

Открыв глаза в поседевшей мгле,

Я встречу утро с его прохладой.

/Чужие души - на самом дне,

Застряли где-то в воротах Ада/

И я проною: "Помилуй, Бог..."

И просто выкурю сигарету.

"Прости мне, Боже, но я не смог

Сдержать все данные мной обеты."

А Бог мне скажет: "Ну что ж, прощай.

Такой, как ты мне, увы, не нужен.

Забудь дорогу обратно в Рай."

/Я стану ближе к забытым душам...

Они не будут кричать мне вслед

О том, что я нарушал обеты.

И дело даже не в этом... Нет.

Мне с ними проще встречать рассветы/

Лунный Лу

Мой милый Лу, ты пахнешь первым снегом,

В твоих глазах - густая синева,

В них прячется безоблачное небо,

От них порою кругом голова.

Мой нежный друг, мне всё ещё тревожно,

Что ты по крышам бродишь по ночам.

Ты будь, пожалуйста, немножко осторожней.

Я позвоню тебе. Но ты не отвечай.

Я буду знать, что всё с тобой в порядке,

И что ты снова с грустью смотришь вниз.

Я гляну в небо и словлю твой взгляд украдкой,

А ты услышишь моё тихое "проснись".

Я в одиночестве допью свой горький виски,

Сотру с бокала невзначай упавший дождь.

Мой лунный Лу, тебе пишу записки,

Но, жаль, ты никогда их не прочтёшь...

Я буду ждать тебя в рождественскую полночь

И в первый день израненной весны...

Когда я позову тебя на помощь -

Ты вихрями ворвёшься в мои сны.

Луна сверкнёт на небе ярким глянцем,

И станет безразлично всё вокруг...

Тогда... не захочу я просыпаться.

Тогда... с тобой навеки, милый друг.