День Второй весенней луны

Отправляясь на встречу в замке Демсварт, Дана не питала никаких радужных надежд. Разумеется, ехала она не одна. Надежная, сплоченная группа единомышленников – Эдмар Крейн, Ньоро Висмарт, Ретта Дюшрек, Герен дие Итери, Эскен Клеве – наследники семейств Полуночной Немедии, ставшие за время мятежа ближайшими и вернейшими соратниками Ольтена Эльсдорфа и Долианы Эрде. Кавалькада держалась маленьким, плотно сбитым отрядом, и Дана краем уха слышала их разговоры. Молодежь, вопреки доводам разума, верила, что сегодня будет неопровержимо доказана истина и вскоре трон Немедии перейдет к Ольтену. Острый на язык Ньоро дразнил приятелей, щедрой рукой распределяя должности в будущем Королевском Совете и предрекая друзьям великие судьбы.

Долиана искала способ сорвать переговоры. Они ей совершенно не требовались.

В последнее время молодая герцогиня Эрде начала замечать странные изменения в своем поведении. Ее обычно гибкий и привыкший находить всевозможные решения ум словно закостенел, не желая прислушиваться к сторонним мнениям. Она стала злой и несговорчивой, часто срываясь на крик. Ее раздражало, что предводителем Рокода считают Ольтена, она нуждалась в постоянно оказываемом ей восхищении, и молчаливо одобряла сложившийся вокруг нее культ поклонения. Дана твердо знала, что многие из едущих рядом молодых людей не задумывая, отдадут жизнь по ее приказу. Это льстило, но Дана Эрде стремилась к большему. К чему – она пока не слишком хорошо представляла.

Ее самоуверенность дала было тонкую трещину после недавней встречи с жутким рабирийским магом, осмелившимся накричать на нее, словно на нашкодившего ребенка, и требовавшего отдать Талисман. Это окончательно лишило девушку хрупкого самообладания. Каримэнон, Алый Камень, стал ее частью, сердцем и душой, советником и помощником. Расстаться с ним – как добровольно сунуть голову в петлю. Дана помыслить о таком не могла, достаточно резко высказав свое мнение. В ответ колдун попытался напасть. Долиана схватилась за Кристалл, готовясь защищаться, но магический удар достался не ей, а Маэлю Монброну, невовремя сунувшемуся между госпожой Эрде и Элларом из Рабиров.

Той же ночью Дана твердо решила: никакого мира. Только сражение. Одноглазое чудище наверняка прислал Тараск, напутствовав своего верного приспешника требованием избавиться от вождей мятежников. Довольно попыток решить дело уговорами и расшаркиваниями! Пусть Совет Семи королей сколько угодно заискивает перед его светлостью Тараском, она, Долиана Эрде, знает, как ей поступать. Нужен только повод.

– Дана, что ты задумала? – нарочито беспечно осведомился ехавший рядом Ольтен. Принц давно усвоил, что за молчанием его сподвижницы частенько кроется внезапный подвох.

– Ничего, кроме хорошего, – отмахнулась герцогиня Эрде‑младшая. Ей стоило больших трудов сдерживать себя, дабы не накричать на наследника Эльсдорфов. Он действовал ей на нервы своей поистине собачьей преданностью, несвоевременными заботами и тщательно скрываемым намерением заменить в будущем ею, Долианой Эрде, свою погибшую в Бельверусе супругу Кариолу. Последнего Дана не собиралась допускать ни под каким видом. Стать чьей‑то принадлежностью, собственностью! Ни за что, никогда!

Переговоры, как предполагала Дана, вылились в сущий фарс. Только усвоенные с детства правила приличия мешали ей расхохотаться в голос. До чего убоги эти напыщенные короли и королевы, с их мелочными стремлениями и желанием урвать свой кусок добычи! Прославленная Чабела Зингарская – хлопотливая клуша, опасающаяся, что ее цыплята разбегутся или, не приведи боги, посмеют иметь собственное мнение. Дана искренне недоумевала, с какой стати ее дядюшка, Рейенир да Кадена, показавшийся вполне разумным человеком, таскается, как привязанный, за зингарской королевой? Как только отец, Мораддин Эрде, хитрейший и расчетливейший из людей, мог полагать своим лучшим другом это тупое говорящее животное, Конана из Аквилонии? Эрхард, король Пограничья – желчный и въедливый старикан, его подданные – сущие кобели как снаружи, так и внутри, Тарамис Хауранка – размалеванная шлюшка на троне, Альбиорикс Бритунийский – безмозглый вояка.

В сторону Тараска Эльсдорфа герцогиня Эрде‑младшая старалась не поворачиваться, опасаясь невольно обратиться к Камню и наслать на самозваного правителя Немедии какое‑нибудь действенное проклятие или просто испепелить его на месте.

Присутствовавшие волшебники выглядели ничуть не лучше. Стигиец Тотлант чем‑то донельзя запуган, Ораст из Кофа – заискивающий подхалим, Аррас – пыжащееся ничтожество, Райан Монброн корчит из себя самоуверенного всезнайку. За равного противника Дана нехотя признала только ксальтоуна, положив в будущем как можно скорее отделаться от него. Это настоящий враг, коварный и могущественный.

Долиана с усмешкой созерцала круговорот страстей в большой зале замка Демсварт, свирепыми взглядами осаживала сторонников, в запальчивости собиравшихся вмешаться в спор, и внутренне усмехалась. Она не совершит ошибок и не допустит оплошностей. Пусть ее противники азартно роют себе могилу. Дана Эрде с удовольствием бросит первую горсть земли на их гробы.

Счастливый случай идет к тому, кто умеет терпеливо ждать. Когда Чабела истерично выкрикнула известие о перерыве, грозя страшными карами любому, кто нарушит перемирие, и выбежала из зала, Дана отправилась вслед за ней. Ольтену и Крейну приспичило обменяться парой любезностей с Конаном, и она не стала возражать. Пусть болтают. Решение все равно примет она.

Чабела отыскалась на маленькой галерее, тянувшейся почти под самым потолком парадного зала. Королева Побережья пребывала в обществе Рейе и в крайнем душевном расстройстве. Дана позволила себе роскошь слегка посочувствовать зингарке, но смягчать удар не стала. Сказала, что полагала нужным: Немедия обойдется без подсказок со стороны и править страной должен законный король, а не заезжая регентша. Перезрелая красотка из Зингары оскорбленно поджала губы, и, словно в ответ на молчаливую просьбу Эрде‑младшей, на балкон ввалилась шумная компания. Ольтен, зверовидный король Аквилонии вкупе с кем‑то из придворных лизоблюдов, вертихвостка Тарамис, стигиец Тотлант и Дженна, девица‑варварка из Пограничья. Конан совершенно безосновательно вообразил себя наиболее мудрым из собравшихся, немедля посоветовав Дане срочно избавиться от Камня. Чабела с готовностью поддакнула, сулясь в обмен на гибель Каримэнона помочь Рокоду деньгами.

Долиана не верила ни единому их слову.

Правильно сделала, ибо спустя несколько мгновений аквилонский правитель, в припадке ярости обругав немедийцев последними словами, бросился с кинжалом на Ольтена. Королю помешала угрюмая Дженна, умело выбив из его руки лезвие, взмывшее вверх и глубоко засевшее в потолочной балке. Вспыхнуло краткое побоище, завершившееся тем, что Конана общими усилиями скрутили и оттащили.

На шум примчался Крейн сотоварищи, ни о каком продолжении переговоров не могло быть и речи. С тщательно отмеренной долей ярости влепив оплеуху Его величеству государю Аквилонии, Дана удалилась, чувствуя себя победительницей. В глубине души она сожалела, что Ольтен только ранен. Ударь Конан чуток посильнее, вынудив душу последнего из династии Эльсдорфов отправиться в края Владыки Судеб, у Долианы Эрде были бы развязаны руки. Ей больше не требовалось бы делить власть и объяснять кому‑то свои поступки. Она стала бы единовластной предводительницей Рокода, а затем – чем судьба не шутит? – наверняка добилась бы короны Немедии.

Ольтен остался жив. Что ж, ему тоже найдется подходящее место в далеко идущих замыслах герцогини Эрде‑младшей. Потомку Эльсдорфов очень скоро придется расстаться с надеждой, что Дана по доброте душевной и извечной женской слабости уступит ему первенство. Наследница Мораддина безжалостно вытравила из своего характера подобные недостатки. Она – летящая к своей цели стрела, которую ничто не остановит.