Тридцать семь километров южнее космического порта

Через час, окончательно выбившись из сил, они вышли наконец к подобию старой дороги.

— Все… — прохрипел Фрамер, валясь на землю. — Больше не могу, Николай, хоть убейте.

Фон Риттер остановился. В сотне метров от него сквозь редеющую снежную круговерть прорисовывались неясные контуры каких-то построек.

— Сейчас, док, — проговорил он, вернувшись к упавшему Фрамеру.

Взвалив его на плечи, Николай, пошатываясь, пошел к ближайшему дому. Он сам едва держался на ногах и потому не мог осуждать Гентри. Ходьба в скафандре по заснеженной планете оказалась серьезным испытанием даже для него.

Метельный вихрь понемногу стихал. Ветер ослаб, снег стал падать реже. Разреженная атмосфера Везелвула прогревалась на удивление быстро, и по земле уже побежали первые ручьи.

Дойти до домов ему помог Ваби. Как всегда, карлик появился внезапно, словно выскочив из-под земли. Невдалеке, возле построек, раздался заливистый лай Черча.

В красных глазах карлика стояли слезы.

— Быстро… — умоляюще просипел он.

Николай насколько смог ускорил шаг, но Фрамер был тяжел, и процессия едва ползла.

Сознание фон Риттера временами мутилось. Он вообще удивлялся, как они дошли. Очевидно, запаса адреналина в крови после схватки в космопорте оказалось столь много, что хватило на большую часть их безумного перехода.

Старая дорога, вымощенная осевшими стеклобетонными плитами, круто заворачивала, уводя в форт, стены которого были сложены из легких и удивительно прочных шлакоблоков.

«Интересно, кто бы стал основывать тут поселение?» — подумал Николай, глядя на добротные, грамотно сложенные стены с контрфорсами и узкими, затянутыми бронестеклом бойницами.

Очевидно, болота Везелвула были отнюдь не мирным местом, иначе зачем было возводить подобные укрепления, а тем более использовать древние фортификационные технологии?..

Ответ на свои вопросы Николай получил сразу же, как только вошел на территорию форта через заклинившие на половине своего хода, полуоткрытые автоматические ворота.

Это была старая колониальная тюрьма времен господства Конфедерации солнц.

Остановившись за воротами, он огляделся, пошатнувшись под тяжестью повисшего на нем тела.

Периметр серых стен, уходящий в снежную круговерть, оказался двусторонним. Вовнутрь территории точно так же смотрели забранные бронестеклом бойницы с шарнирными вставками для стволов оружия.

Николай, тяжело дыша, опустил Фрамера на мерзлую землю, справедливо полагая, что, случись нападение, из него получится отличная мишень. А возможность драки он не исключал.

— Вставай, док!.. — хрипло произнес он в коммуникатор, окидывая долгим взглядом пустой заснеженный плац, какие-то соединенные трубами цистерны, приземистые здания барачного типа и несколько стоявших особняком более или менее цивилизованных строений, на плоской крыше одного из которых он с удивлением заметил несколько вогнутых антенн спутниковой связи, окруженных явно самодельными устройствами, сильно напоминающими кожухи генераторов низкочастотного поля. У его ног вяло зашевелился Фрамер.

— Гентри, соберись в кучу, — скорее потребовал, нежели попросил Николай, продолжая напряженно озираться. — Мы у цели, — пояснил он.

В коммуникаторе раздался сдавленный стон и частое, тяжелое дыхание доктора.

— Да… Я сейчас, Николай… Я все понимаю…

Из сумеречных глубин форта, где клочья тумана все еще скрывали дальние постройки, показались карлик и Черч. Маленький мутант явно недоумевал по поводу внезапной задержки.

Явно, что Ваби хорошо знал это место. Не говоря ни слова, он схватил Николая за рукав скафандра и потянул в сторону выбитых дверей того самого здания со спутниковыми тарелками на крыше.

Пройдя несколько шагов, Николай оглянулся. Фрамер уже встал на ноги и, шатаясь, шел вслед за ними. Подле него семенил Черч.

Внезапно пес фыркнул и остановился, яростно разгребая передними лапами голубоватый кислородный снег.

Взглянув на его находку, фон Риттер понял, что эти постройки совсем недавно были обитаемы, а обманчивое впечатление о полнейшем запустении форта оказалось вызвано толстым снежным покрывалом, похоронившим под собой большую часть страшных свидетельств разыгравшейся тут совсем недавно трагедии.

Форт взяли штурмом — через минуту этот факт уже не вызывал у Николая никаких сомнений.

Драка была жестокой и кровавой. Очевидно, что горстка находившихся в строениях людей подверглась внезапной атаке со стороны болот.

Волочившийся сзади Фрамер споткнулся и едва не упал. Озабоченный страданиями своего бренного тела, он не заметил, что поравнялся с тем местом, где Черч раскапывал снег. Сам пес, нервно повизгивая, уже убежал вперед, едва обнюхав свою находку. Взглянув себе под ноги, доктор с ужасом увидел, что из-подо льда торчит чья-то синеватая рука с зажатым в скрюченных пальцах ножом…

«Мутант… — подумал Николай, глядя, как Фрамер отпрянул в сторону, дико озираясь по сторонам. — Очевидно, один из тех, кого внезапно наступивший холод выгнал из радиоактивных болот и заставил предпринять отчаянную атаку на поселение, а затем, не найдя тут прибежища, направиться к космопорту планеты».

Взглянув на карлика, который нетерпеливо переминался с ноги на ногу возле выбитых взрывом дверей здания, фон Риттер мысленно задал себе вопрос: а как Ваби оказался среди защитников форта? Помнится, он что-то толковал насчет своей семьи, которой нужна немедленная помощь…

Внутри здания царил все тот же холод. Тут было еще хуже, чем на улице, — насквозь промерзшее строение, сложенное из термоизоляционного материала, очень медленно отдавало холод. Это была палка о двух концах, когда определенная технология вдруг начинала работать в сторону, прямо противоположную своему первоначальному предназначению. На улице стремительно таял снег, текли ручьи, а тут на пластиковых перилах ершился иней и стены были покрыты причудливыми узорами изморози…

Шаги Ваби пророкотали по мерзлым ступеням ведущей на второй этаж лестницы.

Николай, тяжело преодолев два лестничных марша, оказался в широком коридоре, по обе стороны которого располагались двери. Часть из них была выбита ударами нечеловеческой силы, и осколки пластика покрывали пол, словно части разбитой мозаики.

Ваби уверенно свернул вправо.

Мускулы карлика напряглись, на лбу вспухли узловатые вены, когда он уперся ногами в косяк, ухватившись за ручку примерзшей к проему двери.

Внезапно раздался треск, и дверь нехотя приоткрылась. Ваби еще раз напрягся, расширяя проход, и, когда щель стала способна пропустить Николая, первым вошел внутрь.

Фон Риттер чувствовал, что не увидит за заиндевевшими дверями ничего хорошего… и предчувствие не обмануло его.

Старая табличка, укрепленная возле пластикового косяка, была столь густо покрыта инеем, что указатель помещения невозможно было прочесть, но, шагнув в проем, Николай сразу понял предназначение этого места.

Криогенный зал тюрьмы…

По спине фон Риттера пробежал холодок от свежих воспоминаний о собственном пробуждении.

Ваби, словно окаменев, стоял в самом начале неширокого прохода меж двух симметричных рядов низкотемпературных саркофагов.

Николай осмотрелся.

Первое его впечатление было обманчиво. Этот зал уже очень давно никто не использовал по прямому предназначению, и темные ряды криогенных камер остались тут скорее как деталь интерьера, нежели как действующее оборудование. Колпаки большинства из них были откинуты вверх, и изнутри камер виднелись кучи насквозь промерзшего тряпья — что-то вроде неумело устроенных лежбищ, скорее похожих на гнезда каких-то животных, чем на человеческие постели.

«Неужели обитателями этого старого форта были мутанты?» — обожгла Николая запоздалая догадка.

В помещении стоял жуткий, прямо-таки могильный холод. Под самым потолком тускло светили несколько обросших густым инеем плафонов.

Николай, преодолев непроизвольное чувство какого-то алогичного, почти мистического страха и вызванной им подавленности, заставил себя сделать шаг по направлению к Ваби…

Сразу за рядом криогенных камер открылся узкий проход. То, что фон Риттер поначалу принял за стену, оказалось не чем иным, как обмерзшими силовыми шкафами. Через проход пробивался неяркий свет.

Посмотрев на карлика, который застыл на одном месте, очевидно в силу каких-то причин не решаясь войти в соседнее помещение, Николай мягко отстранил его.

Первое, что бросилось в глаза фон Риттеру, была невероятная, страшная, неправдоподобная скульптурная группа…

У него помутилось в глазах…

У выбитого панорамного окна, сквозь которое открывался вид сверху на весь периметр форта и прилегающие окрестности, упав на колени, застыл старик.

Казалось, что он сделан из хрупкого стекла — дотронься и лопнет, рассыплется, как и несколько низкорослых, похожих на Ваби существ, которые прильнули к нему, не то пытаясь поддержать, не то в порыве отчаяния ища у него защиты…

Николай много повидал на своем веку, но в этот момент он вдруг почувствовал, что больше не может дышать… Спазм сковал его горло, легкие, словно бы он тоже, как этот старик и маленькие мутанты, внезапно лишился всякой защиты, из относительного тепла помещения попав в среду, где температура стремилась к абсолютному нулю…

Их смерть была мгновенной.

Николай вспомнил, как со свистом утекал воздух из здания колониальной тюрьмы и как он, задыхаясь и замерзая, бежал к космопорту…

Страшная, непонятная, какая-то трагичная и несправедливая смерть…

Сзади послышался легкий шорох…

Николай знал, что это Ваби, но боялся повернуться, так как он не умел творить чудеса. Эти люди были мертвы, мертвы бесповоротно, и он не мог ничего сделать.

Ваби сам подошел к нему, взглянул в помертвевшее лицо Николая, перевел взгляд на застывших, словно статуи, людей и все понял…

Из глаз карлика вдруг брызнули слезы…

Ваби плакал молча, крепко стиснув зубы, не издавая ни единого звука, но его горе было столь велико, что Николай не выдержал. Он не видел в своей жизни ничего страшнее этой немой, безысходной скорби.

Карлик был взрослым существом, но в то же время оставался ребенком, и ему никогда не было суждено перешагнуть какую-то незримую ограничительную черту умственного развития, но он был намного более человечен в своих чувствах, чем большинство тех людей, что знал Николай фон Риттер.

Подчиняясь страстному, неудержимому порыву, идущему из неведомых ему самому глубин подсознания, Николай вдруг опустился на колени перед Ваби и, откинув забрало своего шлема, притянул к себе рыдающего карлика, крепко прижав его голову к груди.

Ни он, ни маленький мутант не произнесли ни единого звука — любой шорох казался в этом помещении просто кощунством, но Николай внезапно с поразительной ясностью ощутил, что с этой самой минуты они связаны воедино столь же крепко, как и те, кто застыл, образуя страшную скульптурную группу…

…Наконец Ваби поднял голову.

Его глаза еще больше покраснели, но уже были сухими.

— Кто это сделал? — негромко спросил Николай, взглядом указав на выбитое очередью из импульсного оружия панорамное окно.

— Идти… Покажу… — тихо и односложно произнес карлик. — Ваби убил…

Космопорт Везелвула, верхние ярусы…

— Здесь… За этими дверями, — негромко произнес Линкс, остановившись возле толстого бронированного овала, отделенного от общего фона стены четким черным кантом пневматического уплотнителя.

Эйзиз отступила на шаг, проверяя показания детектора.

— Да, там движение… — согласилась она.

— Не приближайся, — предостерег Андрей, взглядом указав Саше на красноватый глаз оптико-теплового сканера, что медленно вращался на шарнире сервопривода около самой двери. — Очевидно, туда нужны особые полномочия для доступа.

— Сейчас будут особые полномочия, — пообещала Эйзиз, неуловимым движением коснувшись сенсорного переключателя на цевье импульсной винтовки. Реактивный подствольный гранатомет активировался с тихим, характерным шелестом электромагнитного затвора. — Отойди, Андрей, — скорее приказала, чем попросила она.

Линкс, который разглядывал разгромленный аппаратный зал космопорта, только пожал плечами и сделал знак Звягинцеву, чтобы тот не мешал. Он прекрасно понимал раздражение Эйзиз — они нарушили приказ руководства корпорации и едва не угробились при посадке, потеряв при этом весь груз, совершенно не для того, чтобы играть в прятки среди набитых разлагающимися трупами залов космопорта с теми, кто сначала послал сигнал SOS, а теперь почему-то упорно не желал обнаруживать свое присутствие, не отвечая ни на какие вызовы по внутренним каналам интеркома.

— Эй, там, за дверью! Отойдите к дальней стене! — для очистки совести крикнула Эйзиз, прежде чем спустить гашетку.

Реактивная граната с воем пронеслась над развороченными пультами и ударила в дверь чуть правее сканера.

Стреляя, Саша машинально отвернула голову, чтобы не ослепнуть.

Дверь содрогнулась, скрывшись в ослепительном сполохе взрыва; с надрывным воем полетели осколки, а когда рассеялся дым, Андрей, привставший из-за прикрытия какого-то пульта, увидел, как многотонная плита, лишившись запорного механизма вместе со сканирующим устройством, рывками уползает в стену, открывая проход.

Где-то неподалеку сиротливо взвыла сирена.

Саша, подняв винтовку стволом вверх, боком втиснулась в образовавшуюся щель.

Первое, что она увидела, — это перекошенное, белое как мел лицо насмерть перепуганного человека, одетого в порванную униформу технического работника. Вжавшись спиной в дальний угол помещения, он пытался активировать импульсную винтовку, но оружие упорно не хотело слушаться космодромного техника.

— Н-не-е подходи!.. — истерически вскрикнул он, направив ствол оружия в грудь Эйзиз, чье лицо он не мог разглядеть за светофильтрующей пластиной гермошлема.

— Опусти оружие, придурок… — устало произнесла она. — Ну?! Я жду!

Грегор наконец понял, что перед ним не монстр и не мутант, а самый обыкновенный человек в скафандре. Его лицо вдруг просветлело.

— Прилетели!.. — потрясенно произнес он, не веря своим глазам. — Прилетели!!! — отбросив оружие, он стоял, не зная, что делать и куда девать освободившиеся от веса импульсной винтовки руки.

— Что ж ты молчал, а? — спросила Саша, поднимая забрало своего гермошлема. — Мы пять часов уже ползаем по этому долбаному порту…

— Я не знал… Я думал…

Эйзиз, не обратив внимания на его слова, вдруг поморщилась, вдохнув сладковатый воздух помещения. Резко обернувшись, она увидела сержанта, разметавшегося в бреду в дальнем углу отсека, и, ни слова не говоря, кинулась к нему.

В пост управления вошли Линкс и Андрей.

Пока они говорили с Грегором, Саша, чье внимание теперь было полностью поглощено раненым, достала нож и одним резким, точным движением раскроила пропитанную кровью ткань униформы.

Увидев распухшее посиневшее плечо с гноящимися ранами, она побледнела. Не обращая внимания на ставшую невыносимой вонь, Эйзиз склонилась над ним, выпустив из вшитого в рукав скафандра устройства тонкую иглу зонд-анализатора.

— Линкс, подойди! — не поворачивая головы, приказала она.

— Слушай, ты когда прекратишь мной командовать?

— Заткнись, Дерек, иди сюда, живо!

Линкс подошел, взглянув на раненого через плечо Саши. Забрало его шлема оставалось закрыто, но и без запаха, по одному виду фиолетовой плоти он понял, насколько серьезно положение незнакомого сержанта.

— Вызывай Рориха! — произнесла Саша, считывая данные с индикационного экранчика. — Нужен шаттл с оборудованием!

Линкс, против обыкновения, не стал спорить. Откровенно говоря, он ощутил сильное недоброе беспокойство, глядя, как на бледных щеках Эйзиз появляются пунцовые пятна румянца.

Одного взгляда на плечо сержанта, его лицо, осунувшееся настолько, что походило на обтянутый кожей череп, и трясущегося Грегора, который что-то втолковывал Андрею, размахивая при этом руками, было достаточно, чтобы ясно представить, что творилось в этом отсеке на протяжении нескольких дней.

— Эй, Саша! — предостерегающе произнес Линкс, поднимая забрало. — Ты не тронешь его! — Он попытался задержать Эйзиз, но она, резко выпрямившись, оттолкнула его в сторону, направляясь к Грегору.

— Ты, трусливый ублюдок!.. — угрожающе прошипела она. — Космодромная крыса…

— Вы что?! — в испуге попятился Грегор. — Эй, она с ума сошла, да?

Ствол импульсной винтовки резко пошел вверх, по короткой дуге, четким, заученным до автоматизма движением. Черный зрачок компенсатора ободрал кожу на подбородке Грегора и остановился прямо напротив переносицы, пригвоздив техника к стене своим холодным пустым взглядом.

— Ты хоть раз за эти дни дал ему глоток воды, подонок? — хрипло спросила Саша. Ее зрачки сузились от клокотавшей в ней ярости, и даже Грегору, который совершенно не знал Эйзиз, вдруг стало очевидно, каким неимоверным усилием воли она удерживает себя от того, чтобы не спустить курок.

Андрей втиснулся между ней и сомлевшим от страха техником.

— Саша, остынь, — спокойно попросил он. — Пусть это останется на его совести.

— Если сержант не выживет, я его убью, — тихо, но твердо произнесла Эйзиз. — Из-за таких трусливых подонков на войне гибли сотни отличных солдат…

— Все, Саша, проехали!.. — Линкс отклонил ствол оружия, который теперь смотрел в грудь Андрея, и добавил: — Эрни на связи. Железная Башка хочет поговорить с тобой.

Эйзиз медленно опустила винтовку.

— Слушаю, Рорих, — произнесла она в коммуникатор. — Как добрался?

— Все окей, — отозвался далекий, стушеванный постоянными помехами голос. — Что там у вас стряслось? Я тут вкалываю, как проклятый…

— Нам нужен шаттл с реанимационным оборудованием. Срочно, Эрни, без всяких там проволочек. Тут у нас тяжелораненый.

— А как ты его сажать будешь?! — взъярился Рорих — Мне бросать «Геракл» на орбите и еще раз спускаться к вам, да?!

Взгляд Эйзиз потемнел.

— Не пори горячку, Рорих. Сейчас решим. — Саша подняла глаза на бледного Грегора. — Ты техник, да?

Тот с готовностью кивнул.

— Эрни, готовь шаттл, — не раздумывая больше, распорядилась она. — Мы переходим в контрольную башню управления космопортом. Будем сажать его на дистанционном управлении с диспетчерской аппаратуры, понял?

— Понял. Мне потребуется полчаса. Вы успеете?

Саша вновь подняла взгляд на Грегора, который слышал их разговор, обрывки которого долетали до его слуха из коммуникатора, расположенного под шлемом Андрея.

— Я сделаю все, что смогу… — пробормотал он.

— Ты сделаешь больше, чем можешь… — мрачно пообещала ему Саша и добавила, обращаясь к Рориху: — Эрни, мы сообщим тебе, как только будем готовы принять корабль. До связи.

— До связи… — коммуникатор щелкнул и отключился. Линкс вздохнул и вдруг усмехнулся, встряхнув головой, словно разговаривал сам с собой, в мыслях.

«Похоже, командиром „Геракла“ становится Ледышка, — мелькнула в его голове очевидная мысль. — Ну и ладно… Так, может быть, гораздо лучше», — успокоил сам себя Дерек.

* * *

— Неужели на всем Везелвуле больше не осталось никого? — с сомнением произнес Андрей, последним покидая контрольный пост управления. Линкс и Грегор несли сержанта, который, несмотря на сделанные ему инъекции, продолжал бредить.

Саша шла впереди двух мужчин, тащивших на себе импровизированные носилки. Ствол ее импульсной винтовки то и дело поворачивался, обшаривая своим единственным глазом видеосенсора все боковые проходы, мимо которых следовал небольшой отряд.

Этот холодный, поблескивающий в ровном свете потолочных панелей крохотный объектив, соединенный с микропроцессором оружия, не сулил ничего доброго тем, кто попытался бы встать на пути Эйзиз.

Но никто и не думал этого делать. Похоже, что спустя столько времени после случившейся катастрофы это здание опустело окончательно — лишь стойкий отвратительный запах медленно разлагающейся плоти да отметины от выстрелов на стенах остались немыми свидетелями отбушевавших тут несколько суток назад страстей.

Ясно было одно — если кто из обитателей Везелвула выжил в схватках с паникой, космическим холодом и полчищами сорванных с насиженных мест мутантов, то он наверняка покинул это страшное здание.

— Слышишь, я к тебе обращаюсь, — дошел до сознания Грегора повторившийся вопрос. — Мог тут кто-нибудь уцелеть?

— Не знаю… — не то ответил, не то огрызнулся техник.

— Кроме этого города, есть еще поселения? — настаивал Андрей, не обратив внимания на его тон.

— Есть, — односложно ответил Грегор, которому все меньше и меньше нравились эти люди. После прилива эйфории он, сам того не замечая, погружался в темную пучину депрессии. — В болотах, — сделав еще пару шагов, добавил он. — Несколько зон, где работали заключенные и еще экологи или экзобиологи, сам не знаю… Экспедиции…

Мысли Грегора, который еще не пришел в себя после внезапного появления людей в скафандрах и последовавшей за этим сцены, оказались направлены совсем в иное русло.

Он боялся. Среди раскиданных по аппаратному залу трупов людей и мутантов он не увидел знакомого, синего с фиолетовыми крапинками костюма доктора Фрамера.

Куда мог деваться док?!

Надежда Грегора сменялась холодным отчаянием, потом опять приходила надежда, таяла, начинала клокотать внутри… и все это происходило очень быстро, взбаламучивая и так неуравновешенное сознание космодромного техника.

Теперь он, как и Саша, беспокойно озирался вокруг, страшась каждого бокового ответвления, каждого перекрестка тоннелей, каждой плотно закрытой или, наоборот, настежь распахнутой двери.

Если док выжил, то он мог появиться в любую секунду, и тогда эта шизанутая ведьма точно пристрелит его… — приблизительно такие мысли терзали его на протяжении первых двух-трех минут пути.

Спина Грегора обливалась холодным потом, а в душе росла злоба.

«Я разжег звезду, — упрямо, словно большой, идиотичный ребенок, твердил про себя Грегор. — Меня должны наградить, носить на руках, целовать мне задницу, но никак не орать на меня и угрожать смертью…»

Он чувствовал только то, что с ним обошлись несправедливо.

Вместо лавров ему вдруг досталась порция презрения и хорошая зуботычина. Вместо того чтобы с облегчением вздохнуть и принять заслуженную славу спасителя Везелвула, он вынужден выбиваться из последних сил, таща эти носилки с вонючим, разлагающимся заживо телом.

О том, что разметавшийся в бреду сержант получил страшный удар когтями, прикрывая его отход, Грегор почему-то не вспомнил.

Все эти сумбурные мысли, построенные на эмоциях переутомленного рассудка, выразились в одном — в его душе разрастался страх за свое ближайшее будущее.

Эти люди не имели права…

Ненависть скапливалась, словно мутная вода в сточной канаве после бурного летнего ливня, — ее было много, и прибывала она с каждой секундой…

— Послушай, Дерек, — хромавший позади отряда Андрей, который, как и Саша, не спускал расслабленных пальцев с гашетки импульсного оружия, немного прибавил шаг, догоняя Линкса, хотя расстояние тут было ни при чем — коммуникатор исправно передавал даже участившееся дыхание Андрея, а не только слова… — Послушай, Дерек, — повторил он, — этот парень говорит, что не посылал SOS!..

— Значит, это сделал кто-то другой, — буркнул Линкс, стараясь не сбиться с ритма шагов. Тело сержанта оказалось на удивление тяжелым.

— Да нет, сомневаюсь… Станция гиперсферной частоты наполовину демонтирована… Я не думаю, что кто-то мог успеть отправить сигнал. Потеря связи с Везелвулом произошла дней шесть-семь назад, а мы приняли сообщение… — он на секунду смолк, в уме подсчитывая разницу во времени, которую получил «Геракл» во время прыжка через гиперсферу.

— Не морочь мне голову… — раздраженно попросил Линкс. — Просто скажи, что ты думаешь. Не нужно тут выстраивать логических цепочек.

— Сигнал шел не отсюда — станция ГЧ передала бы его моментально. А он запоздал на трое суток. Учитывая это, можно сказать, что использовалось очень маломощное, нестандартное оборудование. Чудо, что мы его поймали…

— Ты хочешь сказать, что на Онтарио никто не получал SOS? — Линкс все же споткнулся, сбившись с шага.

— Мне кажется, для них Везелвул просто замолчал. Из-за профилактического ремонта станции… — ответил ему Андрей. — Послушай, — спустя секунду добавил он, обращаясь к погрузившемуся в свои мысли Грегору, — ты не знаешь, кто еще мог отправить сигнал бедствия?

— Понятия не имею, — буркнул Грегор, которого обуревали совсем иные мысли и сомнения. — Может быть, экологи с болот или охрана какой-нибудь отдаленной зоны… — предположил он. — Но у них нет аппаратуры для передачи на гиперсферных частотах, — предупредил он Андрея.

— Нехорошо получается… — Линкс повертел головой. — Саша, ты слышишь, о чем мы тут толкуем?

— Слышу, — раздался в коммуникаторе лаконичный ответ Эйзиз.

— Выходит, что мы не сделали и трети работы, — тем временем продолжал Линкс. — Придется обшаривать болота, там вполне могут оказаться выжившие.