Октября 1966. Собрание сочинений,

издание XVII, стр. 35–6

Почему у нас возникают образы о самих себе?

Чтобы понять полное значение отношений друг с другом, близких или отдаленных, мы должны начать понимать, почему мозг создает образы. Мы имеем образы о самих себе и образы о других. Почему каждый имеет специфический образ и соотносит себя с этим образом? Действительно ли образ необходим, дает ли он человеку ощущение безопасности? Разве образ не вызывает разделение людей?

Мы должны тщательно рассмотреть наши отношения с женой, мужем или другом. Смотрите очень внимательно, не пробуя избежать этого, не пробуя отставить в сторону. Мы должны вместе исследовать и узнать, почему люди во всем мире имеют необычный механизм, который создает образы, символы, модели. Почему в этих моделях, символах и образах заключена большая безопасность?

Если вы будете наблюдать, то увидите, что имеете свой собственный образ, а также образ тщеславия, который является высокомерием или противоположностью ему. Или вы накопили богатый опыт, приобретя много знаний, которые сами по себе создают образ, – образ эксперта. Почему у нас возникают образы непосредственно о самих себе? Эти образы разделяют людей. Если вы имеете свой образ как швейцарца, или британца, или француза, то образ не только искажает ваше наблюдение за людьми, но и отделяет вас от других. И везде, где есть разделение, разобщение, существует конфликт – как конфликт, продолжающийся во всем мире, – араб против израильтянина, мусульманин против индуса, одна христианская церковь против другой. И национальное, и экономическое разделение, все следствия образов, понятий, идей и мозга цепляются за эти образы – почему? Все это – из‑за нашего образования, из‑за нашей культуры, в которой индивидуум является наиболее главным и где коллективное общество чем‑то кардинально отличается от индивидуума? Это – часть нашей культуры, часть нашего религиозного учения и нашего ежедневного образования. Когда каждый имеет образ о себе как о британце или американце, тогда образ дает ему некоторую безопасность. Это довольно очевидно. После создания образа «о себе» он становится полупостоянным. После этого образа или в том образе каждый человек пытается найти безопасность, сохранность, форму сопротивления. Когда он связывается с другим человеком изящно, тонко, психически или физически, возникает ответ, основанный на образе. Если кто‑то женится или создает с кем‑то глубокие связи, образ формируется в ежедневной жизни. Знаком ли он в течение недели или десяти лет, образ другого человека медленно формируется шаг за шагом. Запоминается каждая реакция, добавляясь к образу, и сохраняется в мозгу так, чтобы отношения – физические, сексуальные или психические – возникали фактически между образами собственным и чьим‑то.

Автор не говорит ничего экстравагантного, экзотического или фантастического, он просто указывает, что эти образы существуют. Существуют, и нельзя познать другого человека полностью. Если кто‑то женится или у кого‑то просто есть подруга, нельзя познать ее полностью. Каждый из них думает, что знает ее, потому что накопил воспоминания различных инцидентов, различных раздражений и всяких случаев, которые происходили в ежедневной жизни. И она также испытала свои реакции, и их образы установлены в ее мозгу. Они играют необычно важную роль в жизни. Очевидно, очень немногие из нас свободны от любой формы образа. Свобода от образов – реальная свобода. В той свободе нет никакого разделения, вызванного образами. Если человек – индус, рожден в Индии со всей приспособленностью, которой он подчиняется, с приспособленностью расы или специфической группы с ее суеверием, с ее религиозными верованиями, догмами, ритуалами – целой структурой такого общества, – то он живет с этим комплексом образов, который является приспособленностью человека. И хотя человек может говорить о братстве, единстве, цельности, это – просто пустые слова, не имеющие никакого подлинного значения. Но если освободить себя от всего, что наложено, от приспособленности ко всему, что является суеверной ерундой, тогда каждый сможет сломать образ. И также в отношениях, если человек женат или живет с кем‑то, возможно ли не создавать образы – не запоминать инциденты, которые могут быть радостными или болезненными, в своих специфических отношениях не запоминать оскорбления или лесть, поддержку или уныние?

Возможно ли не запоминать вообще? Поскольку, если мозг постоянно запоминает все, что происходит, в психологическом отношении, то он никогда не будет свободным для бездействия, никогда не сможет быть спокойным, мирным. Если механизм мозга работает все время, то сам стирает себя. Это очевидно. Это – то, что происходит в наших отношениях с каждый другим человеком – независимо от того, какие у него отношения, – и если есть постоянная регистрация всего, мозг медленно начинает увядать, и это – фактически старость.

Итак, в исследовании мы наталкиваемся на вопрос: действительно ли это возможно в наших отношениях, со всеми их реакциями и тонкостью, со всеми их существенными откликами, есть ли возможность не запоминать? Такие запоминание и регистрация продолжаются все время. Мы спрашиваем, можно ли не делать запись в психологическом отношении, а только запоминать то, что является абсолютно необходимым? В некоторых случаях необходимо запоминать. Например, кому‑то нужно запомнить все необходимое, чтобы изучать математику. Если я хочу стать инженером, я должен запоминать все необходимое для математики, связанное со структурами. Если я хочу быть физиком, я должен запоминать то, что уже известно по этому предмету. Чтобы научиться водить автомобиль, я должен запоминать. Но действительно ли необходимо запоминать в наших отношениях, в психологическом отношении, внутри, вообще?

Воспоминание о прошедших инцидентах является ли оно любовью? Когда я говорю своей жене: «Я люблю тебя», – является ли это чем‑то из воспоминаний нашей совместной жизни – инцидентов, мук, борьбы, – которые зарегистрированы, сохранены в мозгу? Эти воспоминания – настоящая любовь?

Итак, возможно ли быть свободным и не запоминать в психологическом отношении вообще? Возможно, но только тогда, когда есть полное внимание. Когда есть полное внимание, нет никакого запоминания.

Я не знаю, почему мы хотим объяснения, или отчего получается, что наши умственные способности не достаточно быстры для поглощения, немедленного понимания. Почему мы не можем видеть эту вещь, реальность всего этого, позволяем этой реальности работать и очищать и иметь мозг, который вообще не запоминает в психологическом отношении? Большинство людей довольно инертны, они скорее любят жить в своих старых моделях, в их специфических привычках мысли. Все новое они отклоняют, потому что считают, что намного лучше жить с известным, чем с неизвестным. В известном есть безопасность, по крайней мере, они думают, что есть безопасность, безопасность, которую они продолжают повторять, работая и борясь в пределах той области известного. Можем ли мы наблюдать без целого процесса и механизма действия памяти?

Date: 2015-10-19; view: 294; Нарушение авторских прав