денної і заочної форм навчання всіх спеціальностей

МІНІСТЕРСТВО ОСВІТИ І НАУКИ, МОЛОДІ ТА СПОРТУ

ДОНЕЦЬКИЙ ДЕРЖАВНИЙ ІНСТИТУТ ЗДОРОВ`Я, ФІЗИЧНОГО ВИХОВАННЯ ТА СПОРТУ ПРИ НАЦІОНАЛЬНОМУ УНІВЕРСИТЕТІ ФІЗИЧНОЇ КУЛЬТУРИ І СПОРТУ УКРАЇНИ

Факультет спорту

КАФЕДРА ОПС

КОНСПЕКТ ЛЕКЦІЇ № 1

З дисципліни «АКТУАЛЬНІ ПРОБЛЕМИ СУЧАСНОГО

ОЛІМПІЙСЬКОГО РУХУ»

тема: «АМАТОРСТВО І ПРОФЕСІОНАЛІЗМ У СПОРТІ. СПОРТСМЕН В ОЛІМПІЙСЬКОМУ СПОРТІ»

для студентів 5 курсу (спеціаліст, магістр)

денної і заочної форм навчання всіх спеціальностей

СОДЕРЖАНИЕ:

1. Любительство в олимпийском спорте.

2. Профессионализация олимпийского спорта.

3. Спортсмен в олимпийском спорте. Место и роль спортсмена в олимпийском спорте.

4. Опасности, подстерегающие спортсмена.

ЛИТЕРАТУРА:

1. Олимпийский спорт: в 2 т. / В.Н. Платонов, М.М. Булатова, С.Н. Бубка [и др.]; под общ.ред. В.Н. Платонова. – К.: Олимп. л-ра, 2009. – Т.1. – 736 с.: ил. – Библиогр.: С. 256-360.

Любительство и профессионализм в спорте

ЛЮБИТЕЛЬСТВО В ОЛИМПИЙСКОМ СПОРТЕ

Проблема любительства в спорте возникла за­долго до возрождения Олимпийских игр и явля­лась одной из наиболее сложных и противоречивых на всех этапах развития олимпийского спорта сов­ременности.

Понятие «любитель» появилось в английском спорте в первой половине XIX в. Первоначальное определение этого слова в энциклопедии «Британника» означает того, кто участвует в любом виде искусства, ремесла, игры, спорта или другой дея­тельности исключительно для удовольствия и раз­влечения. Поэтому тот, кто имел преимущество в силе или мастерстве, обусловленное профессией, не допускался к любительским соревнованиям. Не­справедливым считалось участие в них представи­телей рабочего класса, которых автоматически от­носили к рангу профессионалов.

По мнению историков спорта, впервые понятия «любитель» и «профессионал» практически были применены на соревнованиях по гребле в Оксфор­де в 1823 г. В составе одной из команд был Стефан Дэвис, по профессии лодочник, которому запрети­ли участвовать в состязаниях.

Идея любительства в спорте не имеет ничего общего с Олимпийскими играми Древней Греции. Известных спортсменов Древней Греции обеспечивали города, в которых они жили. Спортсмены ос­вобождались от налогов, получали бесплатное пи­тание, дорогие подарки, большие денежные призы, позволявшие им безбедно жить в течение многих лет. Значительные доходы олимпиоников — олим­пийских победителей древности никогда не называ­лись «доходами», «вознаграждением», «жалованием». Использовались такие нейтральные термины, как «призы», «подарки» и др. Возможно, поэтому счита­лось, что спортсмены древности превыше всего це­нили само участие в соревнованиях, а не стреми­лись заработать деньги. Таким образом, истоки раз­вития профессионального спорта следует искать в Древней Греции [350].

При определении статуса спортсмена-любителя в начале XIX в. денежные вознаграждения, получа­емые спортсменом, в расчет не принимались. В 1831 г., например, команды гребцов Оксфорда и Леандера выступали в Хенлейской регате на пари 200 фунтов стерлингов, но никому из гребцов не грозила потеря статуса «любитель». В Англии ста­тус «спортсмена-любителя» определялся не по фак­ту получения им денег, а по его социальному по­ложению. Все любители называли себя «джентльменами». Это в основном были люди высшего со­словия, которые рассматривали выигрыш денежно­го приза как награду, а не как средство к существо­ванию.

В первой половине XIX в. различие между лю­бителем и профессионалом в Англии носило, глав­ным образом, классовый характер, отмечает Р. Хикок в «Новой энциклопедии спорта», изданной в США в 1978 г. [262].

В середине XIX в. понятие «любитель» претер­пело изменения. В Хартии Любительского спортив­ного союза Англии 1886 г. любителем считался лю­бой джентльмен, который никогда не участвовал в открытом состязании за денежное вознаграждение и призы вместе с профессионалами, никогда не ра­ботал учителем или инструктором физического воспитания для получения средств к существова­нию, а также не был механиком, ремесленником или чернорабочим. Как видим, уже в XIX веке по­лучение денег любителями запрещалось. Однако эта формулировка носила очевидный элитарно­классовый и в то же время дискриминационный характер.

Во второй половине XIX в. Англия считалась «законодательницей мод» в спорте. Кубертен, выд­вигая идею возрождения Олимпийских игр, не мог не считаться с требованием английских спортив­ных деятелей о признании любительства как основ­ного принципа зарождающегося олимпийского дви­жения. Однако если джентльмен викторианской эпохи видел в концепции любительства средство отделения собственной персоны от рабочего, т. е. профессионала, то Кубертен видел в этой концеп­ции нечто большее — средство защиты моральной чистоты спорта.

Уже на первом Олимпийском конгрессе 1894 г. в Париже, на котором было принято решение о соз­дании МОК и проведении Олимпийских игр, об­суждался вопрос о любительском и профессиональ­ном спорте. Речь шла о необходимости единого толкования понятия «любитель» в различных видах спорта, о возможности или невозможности быть профессионалом в одном виде спорта и любителем в другом, о получении средств на подготовку и участие в соревнованиях от спортивных организа­ций. Даже вопрос гэмблинга (заключение пари на результат соревнований) и его совместимость с лю­бительским спортом нашли отражение в этой пер­вой дискуссии.

Впервые правила любительства были опублико­ваны в Бюллетене МОК (1894, № 1) и включали семь пунктов, главный из которых определял люби­теля как человека, который никогда не принимал участия в соревнованиях, открытых для всех желаю­щих, не соревновался за денежный приз или за день­ги из какого-либо другого источника, не участвовал в состязаниях с профессионалами и никогда в жиз­ни не был оплачиваемым преподавателем или ин­структором физического воспитания. Оговаривалось также, что участник Игр не может быть любителем в одном виде спорта и профессионалом в другом.

Формулировки статуса спортсмена-любителя в разных странах были настолько противоречивыми, что уже на Играх I Олимпиады 1896 г. в Афинах воз­никли споры не только между спортивными руково­дителями, но и в среде болельщиков. Когда в Афинах американские спортсмены начали выигрывать один забег за другим, кто-то из греческой публики, видя их превосходство и понимая, что это, скорее, резуль­тат тренировки, а не природных данных, поднял крик «профессионалы»! [259].

После проведения Игр I Олимпиады в Афинах Пьер де Кубертен отмечал, что в разных странах, а иногда и в различных спортивных клубах одной страны в понятие «любитель» вкладывается совер­шенно разный смысл. В Англии принято сразу нес­колько определений любительского спорта, Италия и Голландия выступают за такое определение, которое является слишком жестким в одних отношениях и чрезмерно расплывчатым в других [52].

Серьезная дискуссия по проблеме любительства и профессионализма в спорте возникла на 11-й сес­сии МОК 1909 г. в Берлине. Член МОК для Вели­кобритании Теодор Кук предложил, чтобы каждая Международная спортивная федерация сама опре­деляла статус спортсмена-любителя. Дискуссия по­казала, что концепция любительства стала многими трактоваться как правило допуска спортсменов на Олимпийские игры.

В 1911 г. член МОК для Великобритании Роберт де Курси Лаффан внес на рассмотрение 13-й сессии МОК в Будапеште новое определение любителя как человека, который может соревно­ваться на Олимпийских играх, если он никогда:

· не участвовал в соревнованиях на денежный приз, деньги или пари;

· не награждался деньгами или любого рода денежной помощью за участие в соревнованиях (оговаривалось, что за возмещение расходов по участию в соревнованиях спортсмен не терял любительского статуса);

· не получал никакой премии за потерянное в соревнованиях время;

· не продавал и не закладывал свой приз, вы­игранный в соревнованиях.

Запрещалось также участвовать в соревнова­ниях профессиональным тренерам и инструкто­рам. Этот текст правил был принят и действовал до 1920 г. в Антверпене.

Принцип допуска спортсменов на Игры – принцип любительства — в документах МОК ни­когда не отличался четкостью. Он постоянно уточ­нялся и в общих чертах определился лишь в 1914 г. в документах VI Олимпийского конгресса, который состоялся в Париже.

Важные поправки в правила допуска внес VII Олимпийский конгресс 1921 г. в Лозанне. Тог­да международным спортивным федерациям было дано право определять статус спортсмена-любителя.

На VIII Олимпийском конгрессе 1925 г. в Праге была допущена оплата спортсменам «за потерянное время». Это время было ограничено 2-мя неделями, которые предоставляли спортсмену для участия в соревнованиях за границей в течение года.

Решение VIII Олимпийского конгресса 1925 г. не все приняли одобрительно. Так, из-за разногла­сий относительно статуса спортсмена-любителя из олимпийской программы в 1925 г. был исключен теннис. Международная федерация футбольных ас­социаций (FIFA) разрешила участникам соревнова­ний получать компенсацию заработной платы за время участия в состязаниях. В связи с тем, что это разрешение не соответствовало документам праж­ского Олимпийского конгресса, FIFA направила его на рассмотрение МОК. Исполком МОК согла­сился на компенсацию зарплаты футболистам за время участия в олимпийском турнире через наци­ональные федерации футбола. Ассоциация футбола Великобритании, строго придерживавшаяся прин­ципов аристократического любительства, в знак протеста отказалась от участия в олимпийском футбольном турнире на Играх в 1928 г., а когда IX Олимпийский конгресс в 1930 г. запретил выплату компенсации, уже FIFA проявила «строптивость». По этой причине в программу Олимпийских игр 1932 г. в Лос-Анджелесе не был включен футбол.

С тех пор вокруг оплаты «за потерянное время» споры не утихали и в начале 1970-х годов этот воп­рос стал одним из основных в определении новой концепции любительства.

Статус спортсмена-любителя энергично защи­щал Эйвери Брэндедж. Под его председательством была создана комиссия, которая на сессии МОК в Стокгольме (1947 г.) определила спортсмена-любителя как человека, связанного со спортом, но никогда не извлекающего из него материальных выгод любого рода. Сессии МОК в Париже (1955 г.) и в Токио (1958 г.) подтвердили эту фор­мулировку.

В середине 60-х годов XX в. поводом для новых споров послужили сведения о выплате стипендий американским спортсменам и оказании офици­альной помощи спортсменам скандинавских и не­которых социалистических стран.

Столкнулись 2 противоположные точки зре­ния: одна возводила принцип любительства в абсо­лют, другая исходила из реальностей развития олимпийского спорта. Выражалось недоумение, по­чему в мире, основанном на товарно-денежных от­ношениях, должна существовать сфера деятельности, которая от них искусственно освобождена.

За принцип «абсолютного» любительства высту­пал президент МОК Эйвери Брэндедж, руководив­ший олимпийским движением в течение 20 лет (1952—1972 гг.), который был наиболее бескомпро­миссным защитником Кодекса любителя. Он рас­сматривал кодекс как своего рода философию жиз­ни, которая способствует проявлению самых благо­родных стремлений лучших людей каждого поколе­ния; выражает самые высокие законы морали, кото­рые не в состоянии охватить ни одна религия или философия. Называя профессиональный спорт раз­влечением, Брэндедж неоднократно подчеркивал, что любители-олимпийцы — это спортсмены, кото­рые занимаются спортом ради удовольствия, отды­ха и приятного времяпрепровождения; в основе их спортивной деятельности лежит любовь к спорту без какой-либо заинтересованности в вознагражде­нии или оплате в любой форме.

У Брэндеджа было немало сторонников. Он поставил дело так, что в работе МОК были исклю­чены даже разговоры о профессионализации любительского спорта, не говоря уже о допуске «профи» к Олимпийским играм. В этот период, как и преж­де, все дискуссии велись в отношении статуса спор­тсмена-любителя, поиска принципиальных разли­чий между любителями и профессионалами. Ситу­ация усложнялась неодинаковым подходом к этому вопросу со стороны НОК различных стран и МСФ. Не было единого мнения и среди наиболее видных деятелей МОК.

Решение вопроса затрудняло и необъективное отношение к профессиональному спорту как к сфе­ре деятельности, лишенной духовности, нравствен­ности, морально-этических принципов. Попытки отделить любительский спорт от профессионально­го по этим категориям не выдерживали объектив­ного анализа. Самому Брэндеджу пришлось приз­нать, что нет ничего более запутанного, чем опреде­ление любительства в спорте.

На сессии МОК 1964 г. в Токио Олимпийский комитет СССР предложил считать спортсменом-любителем того, кто участвует и всегда участвовал в спорте для своего физического и духовного раз­вития и совершенствования, чтобы таким путем приносить социальную пользу обществу без мате­риальной выгоды для себя самого. Любитель дол­жен соблюдать правила соответствующей МСФ. Участие в спорте не является для него источником доходов. Установле­ние национальной спортивной федерацией вознаг­раждения или заработной платы спортсмену за вре­мя участия в международных соревнованиях не яв­ляется нарушением любительского статуса. Данное определение предлагало придерживаться старого толкования этого понятия, но на практике совсем по-иному решать этот вопрос — считать «любителя­ми» всех спортсменов, не принимающих участия в программах, относящихся к профессиональному спорту. Однако сессия тогда эту трактовку откло­нила (через 10 лет МОК примет именно эту трактовку).

В 1969 г. Э. Брэндедж создал постоянную комис­сию МОК по допуску. Ее возглавил единомыш­ленник президента член МОК для Австралии Хью Уайр. Через несколько месяцев работы Хью Уайр за­явил, что основное, против чего приходится бороть­ся комиссии, — это вмешательство коммерции в спорт. Спортсменов толкают на мошенничество и получение взяток. Крупные фирмы стремятся ис­пользовать услуги чемпионов или других участников Олимпийских игр. Это касается, в частности, зимних видов спорта, так как в них заинтересована крупная промышленность и конкуренция между фабриканта­ми все более обостряется. Так впервые официально были соединены эти две проблемы. Профессионали­зация и денежные махинации оказались напрямую связанными с коммерциализацией спорта.

Все настойчивее раздавались требования о пе­ресмотре Олимпийской хартии, поскольку сохране­ние принципа любительства «в старом виде» не только не препятствовало тенденции профессиона­лизации спорта, но и направляла его в русло махинаторства.

В 1971 г. Эйвери Брэндедж поручил трем вице-президентам МОК — Жану де Бомону (Франция), Йонхеру Херману Адриану ван Карнебеку (Нидер­ланды) и Майклу Моррису Килланину (Ирландия) обсудить проблему любительства с некоторыми ру­ководителями МСФ. В мемуарах «Мои олимпийские годы» М. Килланин отмечал, что президенты и генеральные секре­тари МСФ впер­вые получили возможность поделиться с нами свои­ми «личными» проблемами: «Таким образом, мы прод­вигались ближе к проблеме любительства, осознавая, что суть вопроса затрагивает здесь не какое-то от­дельное правило или точку зрения, а само направле­ние, в котором каждый вид спорта развивался и хо­тел развиваться вопреки строгим рамкам Олим­пийской хартии. Мы осознали сложность связанных с этим проблем и единодушно согласились с тем, что необходимы перемены» [277].

В 1971 г. МОК принял новую трактовку прави­ла 26, которая предусматривала соблюдение учас­тниками Олимпийских игр традиционного олим­пийского духа и этики, регулярное занятие спортом в часы досуга без получения любого вознагражде­ния за участие. Средства спортсмена к существова­нию не должны быть получены или зависимы от доходов в спорте и он должен иметь основную про­фессию, чтобы обеспечить свое будущее и настоя­щее существование. Он не должен быть как в нас­тоящем, так и в прошлом профессионалом, полуп­рофессионалом или так называемым «нелюбителем» в любом виде спорта. Он не должен быть тре­нером. Преподаватели физического воспитания, ко­торые занимаются с начинающими, допускались к участию в Играх.

Отныне спортсмену разрешалось принимать по­мощь от НОК или национальной спортивной феде­рации за установленный период (от 30 до 60 дней в году) нахождения на сборах и участия в соревно­ваниях, в том числе в Олимпийских играх. Эта по­мощь включала оплату размещения, питания, про­езда, спортивного оборудования и инвентаря, тре­нера, медицинской помощи, а также деньги на пок­рытие непредвиденных расходов в пределах лими­тов, согласованных с МСФ или НОК. Сюда входи­ла и оплата страховки от несчастного случая или болезни, связанных со спортом, разрешалось полу­чение спортивных стипендий. В то же время МОК запрещал возмещение зарплаты, кроме компенса­ции в исключительных случаях, разрешаемых НОК или МСФ. Эта компенсация не могла превышать размер получаемой на работе зарплаты.

Как писали западные обозреватели, это решение ознаменовало собой конец кубертеновско-брэндеджской эры в олимпийском движении. Что касается Брэндеджа, то возражать не приходится. Трактовка же Пьером де Кубертеном проблемы любительства была весьма четкой: он признавал и понимал ник­чемность двойственного толкования статуса спортсмена-любителя. Особенно страстно Кубертен пи­сал об этом в 1936 г. (за год до смерти): «Прочитай­те как следует текст олимпийской клятвы, авторством которой я горжусь. Вы не найдете там ни слова о том, что от спортсменов, вступивших на олимпийский стадион, требуется абсолютное люби­тельство, на невозможность которого я указал пер­вым. В клятве есть только одно обязательство: чес­тно соревноваться... Меня интересует спортивный дух, а не смешная английская концепция, которая позволяет заниматься спортом, не отступая от дог­мы, только миллионерам» [204].

Начало 70-х годов XX века ознаменовалось мощной критикой статуса спортсмена-любителя. Понимал необходимость изменений и новый президент МОК М. Килланин, избранный на этот пост в 1972 г. «Стало привычным закрывать глаза на по­добные ситуации, писал он в своей книге «Мои олимпийские годы». И тем не менее следует хоро­шенько запомнить, что именно это закрывание глаз подорвало доверие к непрофессиональному спорту и Олимпийским играм: чем скорее сюда будут вне­сены коррективы, тем лучше».

В 1970-х годах даже наиболее активные сторон­ники «чистого» любительства стали понимать, что олимпийский спорт превратился в сферу деятель­ности, требующую от спортсменов огромных физи­ческих и материальных затрат, самоотверженного многолетнего труда, не только моральной, но и со­ответствующей материальной заинтересованности.

Особенно хорошо это понимали в СССР, ГДР, Венгрии и других странах социалистического сод­ружества, добившихся выдающихся результатов на олимпийской арене именно благодаря сбалансиро­ванной многолетней системе спортивной подготов­ки олимпийцев, в которой немаловажным факто­ром было смягчение проблемы любительства в олимпийском спорте. При определении понятия «любительства» постепенно стали отходить от принципов материального характера и трактовать это понятие, исходя из категории «олимпизма». Та­ким образом, на первый план при определении лю­бительства в спорте стали выдвигаться показатели морально-этического, гуманистического и воспита­тельного характера.

Интересна в этом отношении точка зрения го­сударственных деятелей того времени. Горячо под­держал идею изменения статуса спортсмена-люби- теля президент Финляндии Урхо Кекконен, кото­рый уважал современного спортсмена высокого класса не только за то, что он бросил снаряд на несколько сантиметров дальше своего соперника, а за решимость, настойчивость и энергию, которые проявляет спортсмен, тренируясь и готовясь к выс­туплениям. За изменение отношения со стороны государства к спортсменам высокого класса высту­пал и президент Франции Валери Жискар д’Эстен [97].

Собравшийся после 43-летнего перерыва X Олимпийский конгресс в Варне (1973 г.) обсудил концепцию любительства. Выступая на этом форуме, президент МОК Майкл Моррис Килланин от­метил, что у него лично нет возражений против фи­нансовой помощи спортсменам со стороны государ­ства или частного предпринимательства при усло­вии, что эта помощь должна оказываться через НОКи или нацио­нальные спортивные федерации (далее – НСФ), в любом случае — официально. Конгресс рекомендовал МОК прибли­зить правило 26 к требованиям дня. На сессии МОК 1974 г. в Вене в это правило были внесены изменения. Оно получило название не «Положение о любительстве», а «Положение о допуске». В ре­зультате МОК разрешил спортсменам получать возмещение заработной платы за период подготов­ки к соревнованиям и участия в них, а также по­мощь для оплаты питания и размещения, транспор­тных расходов, спортивного инвентаря и формы, страхования, стоимости лечения, физиотерапии и оплаты тренеров. Оговаривалось, что все эти вып­латы производятся только с одобрения НСФ. Разрешалось также получение спортсменами-студентами спортивных и академических стипендий.

Новая концепция любительства создавала рав­ные условия для подготовки и участия в соревно­ваниях представителей разных классов и систем, ликвидировала лицемерие и обман, связанные с не­легальным получением денег спортсменами.

На XI Олимпийском конгрессе в Баден-Бадене (1981 г.), в главном докладе по проблеме допуска председатель комиссии и член МОК для ФРГ Вил­ли Дауме заявил: «Спортсмены, которые трениру­ются по 1600 часов в год, не могут одновременно работать по профессии или интенсивно готовиться к будущей профессиональной работе. Поэтому мы не должны допустить, чтобы они несли непоправи­мый социальный урон. Из этого следует исходить при новом толковании правила 26».

На конгрессе в обсуждении проблемы люби­тельства впервые участвовали и сами спортсмены. Олимпийский чемпион 1980 г. легкоатлет Себас­тьян Коэ (Великобритания) поддержал курс на дальнейшую либерализацию правила 26. Он отме­чал, что нельзя игнорировать жертвы, на которые спортсмены-олимпийцы идут ради спорта, следова­тельно, МОК обязан обеспечить с помощью прави­ла 26 социальный статус спортсмена.

Конгресс подтвердил верность олимпийского спорта концепции любительства. На первый взгляд, 84-я сессия МОК, состоявшаяся в Баден-Бадене (1981 г.) после окончания XI Олимпийского кон­гресса, ничего нового в правила допуска не внесла. Решения сессии подтвердили запрет на участие в Играх профессионалов. Однако важно другое — предоставление МСФ права самим определять допуск спортсме­нов на Олимпийские игры. Именно после Олим­пийского конгресса в Баден-Бадене были предпри­няты шаги, направленные на допуск профессиона­лов на Игры.

МОК дал по­нять, что новая концепция любительства — не дог­ма. Президент МОК Хуан Антонио Самаранч разъ­яснял, что в некоторых видах спорта эти правила можно толковать более широко. В этом плане наибольшее значение придавалось решениям Между­народной федерации легкой атлетики (IAAF). В сентябре 1982 г. она приняла положение о создании так называемых фондов для спортсменов при наци­ональных федерациях легкой атлетики. Легкоатле­ты могли получать любые вознаграждения, в том числе за рекламу и за участие в соревнованиях. Правда, деньги перечислялись фондам. Это означа­ло, что спортсменам будут возмещаться только рас­ходы, связанные с учебно-тренировочным процес­сом, участием в соревнованиях и поддержанием их жизненного уровня, а оставшаяся часть денег пой­дет на развитие легкой атлетики.

Нет никаких сомнений, что предложенная IAAF реформа способствовала формированию высокооп­лачиваемой элиты. Это стало еще одним шагом к профессионализации не только в легкой атлетике, но и в других видах спорта. Появились такие же фонды в спортивной и художественной гимнастике, в водных и лыжных видах спорта.

Следует особо отметить решение МОК и FIFA о допуске профессиональных футболистов на олимпийский турнир. В уставе FIFA в разделе, пос­вященном статусу любительства, говорилось, что игроки, входящие в состав федераций, являющихся членами FIFA, могут быть как любителями, так и профессионалами. В «Новостях FIFA» (1981г., но­ябрь, №221) отмечалось, что FIFA хотела бы убедить своих членов согласиться с переименова­нием игроков: вместо профессионалов и любителей рекомендуется называть их просто игроками, а так­же приняла решение классифицировать игроков в международном футболе по возрасту и уровню их мастерства и делить их на футболистов, участву­ющих в Кубке мира, в Олимпийских играх, моло­дежных и юношеских чемпионатах мира, поэтому в 1984 г. на Играх XXIII Олимпиады в Лос-Анджелесе в составах олимпийских команд оказались и профессиональные футболисты.

Аналогично действовала и Международная фе­дерация хоккея на льду (IIHF). Не случайно в пра­вилах IIHF появилась запись, что профессионалом считается только хоккеист, имеющий контракт с NHL.

Активно поддерживал идею допуска професси­оналов на Игры президент МОК Х.А. Самаранч. В феврале 1985 г. исполком МОК неожиданно объя­вил о допуске профессиональных спортсменов в возрасте до 23 лет на Олимпийские игры 1988 г. в соревнованиях по футболу, теннису и хоккею. Не успела мировая спортивная общественность осмыс­лить предложенный исполкомом МОК «экспери­мент» (так назвал это решение Самаранч), как в Лиссабоне в октябре 1985 г. на заседании МОК с представителями МСФ и НОК обсуждался так называемый «Кодекс атлета», кото­рый был предложен вместо правила 26.

Чтобы быть допущенным к участию в олим­пийском движении, в частности в Олимпийских иг­рах, спортсмен должен соблюдать и уважать Олим­пийскую хартию, а также правила МСФ, к которой он принадлежит, одобренные МОК, — гласила основная запись Ко­декса. Следовательно, любой спортсмен, поддержи­вающий и соблюдающий Хартию и Кодекс, мог быть допущен к Олимпийским играм. Практически стиралась грань между спортсменом-любителем и спортсменом-профессионалом, и без всяких ограничений Игры открывались для последних. Были сняты все ограничения в отношении финансирова­ния подготовки, а основные требования к допуску свелись к необходимости уважения духа честной игры, отказа от насилия, соблюдения Медицинско­го кодекса МОК. Сохранилось только требование к участникам, запрещающее им использовать во вре­мя Олимпийских игр свою личность, фамилию, изображение или спортивный результат в целях рекламы, а также было определено, что участие спортсмена в Олимпийских играх не должно обус­ловливаться финансовыми соображениями.

Доводы «Кодекса атлета» сводились к следую­щему: отсутствие в настоящее время различий меж­ду спортсменами-любителями и спортсменами-профессионалами; необходимость уравнять шансы спортсменов Востока и Запада на Олимпийских иг­рах; поднятие спортивного уровня и зрелищности Игр, что повысит их коммерческую ценность; улучшение материального обеспечения спортивной элиты; избавление Игр от таких негативных явле­ний, как допинг и грубость.

Все эти аргументы были связаны с проводимой МОК политикой коммерциализации спорта. Вилли Дауме на заседании Генеральной ассамблеи МСФ в Монако, фор­мулируя новую позицию, отмечал, что правила до­пуска изжили себя и на основе тщательного изу­чения фактов комиссия пришла к выводу о том, что допуск как на Олимпийские игры, гак и на чем­пионаты мира должен санкционироваться федера­циями.

Представители многих МСФ и НОК разных стран выступили против «Кодекса атлета» и «от­крытых» Олимпийских игр. В Сеуле 15 апреля 1986 г. состоялось заседание Генеральной ассам­блеи НОК, в ра­боте которой приняли участие представители 152 НОК из 161. Ассамблея как бы подвела итоги развернувшейся в мире дискуссии. Из 24 выступа­ющих 22 представителя НОК разных стран опреде­ленно высказались против предлагаемой МОК ре­визии Олимпийской хартии.

Однако МОК вступил на путь открытой про­фессионализации Олимпийских игр. Известный американский журналист У. Джонсон отмечал, что независимо от решения федераций судьба олим­пийского движения была предрешена. Большой «прыжок» в реальность начался, и Олимпийские иг­ры уже никогда не будут прежними.

Последующие годы показали, что олимпийский спорт очень быстро адаптировался к допуску про­фессионалов на Олимпийские игры. Уже к началу 1990-х годов дискуссии по этому вопросу прекрати­лись, а активность сторонников любительства в их борьбе за идеалы олимпизма была перенесена на проблемы «справедливой игры», борьбы с допин­гом, объективного судейства, олимпийского обра­зования.

Следует отметить, что многие специалисты, особенно занимающиеся философскими проблема­ми олимпийского спорта, в частности проблемой «справедливой игры», склонные к идеализации спорта Древней Греции и современного олимпий­ского движения и далекие от реальной практики олимпийского спорта (его организационных и материальных основ, системы отбора и подготовки ат­летов), многое сделали для усложнения этого воп­роса и замедления его решения в реальных, а не аб­страктных интересах олимпийского движения.

Даже сегодня, в начале XXI в., когда эта проб­лема представляется достаточно ясной и практи­чески решенной, мы часто сталкиваемся с туманными рассуждениями о проблеме «справедливой игры» в связи с любительством и профессионализ­мом в спорте. Хотя намного полезнее было бы сконцентрировать внимание на повышении зре­лищности соревнований в интересах зрителей, на совершенствовании правил и условий проведения соревнований — в интересах спортсменов, на по­вышении объективности судейства — в интересах и одних, и других. Не менее существенны с позиций справедливости вопросы социальных гаран­тий спортсменам в отношении образования, охра­ны здоровья, трудоустройства, пенсионного обес­печения.

В ныне действующей (по состоянию на лето 2009 года) редакции Олимпийской хартии есть правило 41 («Кодекс допуска»), в котором сказано: «Чтобы быть допущенным к участию в Олим­пийских играх, спортсмен, тренер, инструктор или другой официальный представитель команды дол­жен выполнять правила Олимпийской хартии, пра­вила соответствующей спортивной федерации, ут­вержденные МОК, и быть заявленным своим наци­ональным олимпийским комитетом. Перечислен­ные официальные представители команды должны: уважать правила честной игры без жестокости и вести себя соответствующим образом; уважать и выполнять все положения Антидопингового кодек­са олимпийского движения».

ПРОФЕССИОНАЛИЗАЦИЯ ОЛИМПИЙСКОГО СПОРТА

Одной из основных тенденций, определяющих на современном этапе развитие олимпийского спорта, является его профессионализация.

В спорте происходят те же процессы, которые в других сферах общественной жизни — науке, рели­гии, правосудии, искусстве — начались значитель­но раньше и к настоящему времени в основном за­вершились [106].

Современный спорт требует от спортсменов та­кого уровня самоотдачи, затрат времени, физичес­ких и психических нагрузок, которые невозможны без надлежащего материального стимулирования и обеспечения разнообразными услугами.

В сфере спорта сформировалось и большое ко­личество узких специалистов — тренеров, спортив­ных врачей, ученых, массажистов и других, для ко­го спорт стал областью их профессиональной дея­тельности.

Профессионализация постепенно охватила и собственно спортивную деятельность: подготовка квалифицированных спортсменов и их участие в соревнованиях финансируются в самых разнооб­разных формах (стипендии, зарплаты, компенса­ции, выплаты за рекламу и участие в стартах, пре­мии и т. д.), и этот процесс бурно развивается.

Ныне большинство олимпийских видов спорта достаточно интенсивно продвигается по пути, кото­рый ранее уже прошел профессиональный спорт. И если в олимпийском спорте сейчас лишь происхо­дит процесс формирования профессий, то в про­фессиональном спорте — прежде всего, в таких его видах, как автогонки, бейсбол, гольф, футбол, ве­лоспорт, американский футбол, баскетбол, хоккей на льду, теннис, бокс и некоторые другие, — фор­мирование профессий в основных чертах давно за­вершилось.

Несмотря на то, что на современном этапе раз­вития олимпийского спорта МОК благосклонно от­носится к процессу его коммерциализации и про­фессионализации, не видя в этом серьезной угрозы олимпийскому движению, и, более того, часто рас­сматривает этот процесс как важный фактор укреп­ления престижа олимпийского движения, расшире­ния его финансовой базы и на этой основе сфер, форм и объема деятельности, правомерность про­фессионализации олимпийского движения стала одной из ключевых проблем современного спорта высших достижений, вокруг которой развернулись острые дискуссии.

Следует подчеркнуть, что процесс профессиона­лизации олимпийского спорта протекает сложно и противоречиво. Связано это, прежде всего, со стрем­лением сохранить основные принципы классичес­кого олимпизма. Отношение к профессионализа­ции спорта очень неоднозначно как среди лидеров международного спортивного движения, так и сре­ди представителей НСФ, ученых и даже среди спортсменов.

В проблеме профессионализации спорта кам­нем преткновения долго являлся допуск професси­оналов на Олимпийские игры. Однако в 1986 г. МОК по просьбе МСФ разрешил допуск профес­сиональных футболистов и хоккеистов, а затем тен­нисистов и баскетболистов к участию в Олимпийских играх. Большинство членов МОК в этом вопросе единодушны. Их позицию достаточно точ­но выразил тогдашний вице-президент МОК кана­дец Р. Паунд: «Мы хотим, чтобы на Олимпийских играх друг с другом соревновались лучшие спор­тсмены мира. Мы не желаем, чтобы в чемпионатах мира принимали участие спортсмены более высо­кой квалификации, чем участники Олимпийских игр. Нам нужны лучшие — будь-то профессионалы или любители».

Практическое решение этого вопроса МОК изыскал в предос­тавлении МСФ права допуска спортсменов на Олимпийские игры, что было четко сформулировано уже более 20 лет назад председателем Комиссии МОК по допуску В. Дауме: «Права допуска изжили себя. В 1981 г. понятие «любитель» было исключено из Олим­пийской хартии. На основе тщательного изучения фактов Комиссия МОК по допуску пришла к вы­воду, что допуск как на Олимпийские игры, так и на чемпионаты мира должен санкционироваться федерациями».

Понятно, что от согласия МОК на предоставле­ние МСФ пра­ва решать вопросы допуска к Олимпийским играм до по-настоящему открытых Олимпийских игр, в которых будут участвовать все сильнейшие спор­тсмены, — большое расстояние. Прежде всего, пол­ная «открытость» Игр привела бы к бесконтрольной зависимости олимпийских видов спорта, МОК и национальных олимпийских комитетов от бизнеса. Кроме того, как показала практика последних лет, не каждый профессионал сможет получить право участвовать в Играх и далеко не каждый професси­онал, получивший это право, выразит желание участвовать в Играх.

Во-первых, дело упирается в позиции различ­ных МСФ. Нап­ример, в правилах Международной федерации лю­бительского бокса (AIBA) сказано, что ни один боксер, принявший участие в поединках, в которых больше 6 раундов, не может быть допущен к соревнованиям, организованным федерацией. Руко­водство этой федерации не склонно изменять это правило, считая, что любительский бокс принципи­ально отличается от профессионального как по продолжительности боев, технике и тактике, так и по системе организации, финансирования и по от­ношению многих спортсменов к этому вопросу.

В баскетболе, напротив, FIBА решила положи­тельно вопрос допуска ведущих профессионалов к чемпионатам мира и Олимпийским играм. Однако это решение было воспринято с опаской многими специалистами в США, которые считали, что в этом случае баскетбол будет настолько монополи­зирован профессионалами, что приведет к сниже­нию интереса к этому виду спорта в американских университетах, поскольку в таком случае у баскетболистов-студентов не будет шансов попасть в олимпийскую сборную команду США. Существует и серьезное опасение, связанное с тем, что зрители, средства массовой информации (далее – СМИ), представители коммерческих структур могут потерять интерес к олимпийскому турниру по баскетболу в связи с яв­ным неравенством сил сильнейших профессиона­лов и остальных соперников.

В отношении бейсбола (который был в прог­раммах Игр Олимпиад с 1992 по 2008 гг. включи­тельно) существовало обоснованное опасение, что Ассоциация профессионального бейсбола не пойдет на допуск профессионалов к Играм, так как в это время в профессиональном бейсболе спортивный сезон в разгаре. Разговор может, видимо, идти лишь об участии в Играх отдельных молодых бей­сболистов или спортсменов, завершающих свою спортивную карьеру.

Кстати, в бейсболе повторилась ситуация, ха­рактерная для хоккея, когда Всемирная лига хоккея на льду открыла доступ профессионалам на Олим­пийские игры, сделав тем самым хоккей наиболее «открытым» из всех олимпийских видов спорта. Однако руководство NHL не разрешало своим сильнейшим игрокам-профессионалам отлучаться для подготовки к зимним Олимпийским играм. Не­редко возникали проблемы и с участием в Играх допущенных к ним спортсменов.

Особо сложная ситуация сложилась в этом воп­росе в футболе. FIFA настаивает на проведении олимпийского турнира только с участием футболистов в возрасте до 23 лет; МОК уже много лет добивается отмены этого решения как дискримина­ционного и требует допуска к участию в олимпийских соревнованиях по футболу всех сильней­ших спортсменов. Однако FIFA не без оснований полагает, что в таком случае олимпийские футболь­ные турниры станут конкурентами чемпионатам мира по футболу, а это неизбежно приведет к паде­нию доходов Международной федерации футболь­ных ассоциаций, и потому категорически отказыва­ет в снятии ограничений, обосновывая это тем, что и в нынешнем варианте футбольный турнир Олим­пийских игр привлекает наибольшее число зрите­лей и по кассовым сборам занимает первое место.

В велосипедном спорте произошли крупные ре­формы. Были расформированы Международная федерация велосипедистов-профессионалов и ана­логичная Международная федерация велосипедис тов-любителей. Единственным органом, осущес­твляющим руководство велоспортом, стал Между­народный союз велосипедистов (UCI). В соответствии с этим была пересмотрена вся система сорев­нований в этом виде спорта, мировые рекорды ста­ли общими для профессионалов и любителей, а в Играх Олимпиад могут участвовать все лучшие велосипедисты.

Дальнейшее развитие ситуации с допуском спортсменов-профессионалов на Игры будет опре­деляться рядом факторов.

Во-первых, это, как отмечалось выше, позиции МСФ. Одни из них — за допуск всех сильнейших спортсменов к Играм, другие ведут выжидательную политику, принимая ограниченные решения, третьи считают целесообразным сохранить существующее положе­ние. Во всех случаях, когда рассматривается проб­лема участия профессионалов в Олимпийских иг­рах, представители МСФ рассматривают этот вопрос, прежде всего, в интересах своих организаций. Однако и МОК действует аналогичным образом. Например, Х.А. Самаранч, на протяжении ряда лет категори­чески настаивая на снятии возрастных ограничений для футболистов, одновременно заявлял, что он не хотел бы видеть на зимних Олимпийских играх профессиональных фигуристов, которые, по его мнению, слабее тех спортсменов, которые выступа­ют на Олимпийских играх в соревнованиях по фи­гурному катанию на коньках.

Во-вторых, многое зависит и от фирм, с кото­рыми профессиональные спортсмены заключили контракты. Например, фирмы, заключившие контракты со всеми ведущими теннисистами мира, да­леко не всегда заинтересованы в том, чтобы отпус­кать их для участия в Олимпийских играх.

В-третьих, часто сами спортсмены, особенно в видах спорта, чреватых серьезными травмами, сом­неваются в целесообразности участия в олимпийских соревнованиях, которые не сулят особых материальных выгод и проблематичны с точки зре­ния повышения авторитета, так как не исключена вероятность проигрыша, в том числе и малоизвес­тному спортсмену. К тому же напряженный олим­пийский турнир может стать причиной получения серьезной травмы.

Однако независимо от того, как международные спортивные федерации будут решать вопросы до­пуска профессиональных спортсменов к Играм и как будут относиться к этому менеджеры и спонсо­ры, да и сами спортсмены, эпоха сближения про­фессионального и олимпийского спорта наступила и Олимпийские игры уже никогда не будут преж­ними.

В целом следует констатировать, что многолет­няя борьба многих деятелей спортивного движения за сохранение классических идеалов олимпизма и чистоты олимпийского движения, борьба против профессионализма в спорте в последние десятиле­тия все в большей и большей мере носила идеалис­тический характер. И хотя абсолютно понятно, что поощрение процесса профессионализации олим­пийского спорта ведет к изменению его традицион­ной сущности, вносит в спорт дух делячества и наживы, приводит к нарушению устоявшихся пред­ставлений об олимпийских принципах, необходимо признать, что этот процесс стал реальностью.

Дальнейшие перспективы развития спорта бу­дут все теснее связаны с профессионализмом, и сохранить свое лицо олимпийский спорт сумеет, ес­ли будет реально оценивать положение дел и опе­ративно реагировать на конкретные ситуации с учетом интересов олимпийского движения. Стрем­ление сохранить явно не соответствующие реаль­ности представления о «чистом» любительстве спо­собно лишь затруднить развитие спорта в странах, где будет проводиться такая политика.

Следует также подчеркнуть, что сохранение принципа любительства в спорте не только не смогло воспрепятствовать усилению тенденции профессионализации спорта, но и направило этот процесс в русло лжелюбительства и махинаторства (нелегальные выплаты, фиктивные должности и др.). В результате этого рассуждения о любитель­стве в спорте стали восприниматься как фарс.

Интенсивный процесс профессионализации и коммерциализации многих олимпийских видов спорта обусловливается тремя основными факторами.

Во-первых, политикой МОК, который среди прочих направ­лений коммерциализации олимпийского спорта не оставил в стороне и вопрос финансовой поддержки спортсменов высокого класса, выделяя для этого большое количество стипендий и поощряя финан­совую поддержку сильнейших спортсменов из всех других источников — государственного бюджета, спонсоров и федераций.

Во-вторых, что во многом было стимулировано политикой МОК, в разных странах началось интен­сивное формирование профессии «спортсмен», что нашло свое отражение в национальных законода­тельствах, а также в деятельности правительствен­ных органов. В разных странах стали формировать­ся штатные команды по олимпийским видам спорта, устанавливаться персональные стипендии спортсме­нам высшего класса, персональные пенсии и стипен­дии для бывших выдающихся спортсменов и др.

В-третьих, процесс профессионализации и ком­мерциализации охватил многие олимпийские виды спорта, особенно те из них, в которых в результате активной деятельности МСФ, интереса средств массовой информации (прежде всего, телевидения) и спонсоров были созданы эффективные системы финансирования. Успешно и интенсивно эту деятельность ведет, например, Международная ассоциация легкоатлетических федераций (IAAF), которая за последние 15 лет сумела превратить свой вид спорта практически в профессиональный – на основе стандартов, действующих, скажем, в теннисе или гольфе. По такому пути идет и разви­тие многих других олимпийских видов спорта — тяжелой атлетики, плавания, лыжного спорта, гор­нолыжного спорта и др.

Нельзя не видеть и того, что коммерциализация и профессионализация олимпийских видов спорта в качестве важнейшей составной части предусматри­вает не только повышение значимости и коммерчес­кой притягательности главных соревнований (чем­пионатов мира, Европы и др.), но и постоянное рас­ширение сети коммерческих соревнований, проводи­мых как по линии международных, так и националь­ных спортивных федераций. За последние 10—15 лет спортивный календарь во многих олимпийских видах спорта расширился в несколько раз за счет ог­ромного количества таких соревнований, привлека­ющих участников призовым фондом. Например, ежегодный спортивный календарь в легкой атлетике превысил 400 соревнований, а доходы многих спор­тсменов исчисляются сотнями тысяч долларов. Вполне естественно, это существенно смещает ак­цент в интересах спортсменов в сторону спортивно­го календаря федераций и уменьшает притягатель­ность подготовки к Олимпийским играм. В резуль­тате серьезно затрудняется процесс планомерной олимпийской подготовки, что приводит к снижению спортивных результатов и уменьшению количества рекордов непосредственно на Олимпийских играх. Именно излишнее увлечение участием в различных коммерческих соревнованиях в последнее время ста­ло одной из причин заметного снижения уровня ре­зультатов выступлений на Олимпийских играх спортсменов России, Германии, Италии и других стран.

Неуклонное расширение и перенасыщение ка­лендаря соревнований в различных видах спорта по линии соответствующих МСФ, с одной стороны, влечет за собой снижение качества и эффективности планомерной подготовки спортсменов к главным соревнованиям четырехлетнего цикла — Олимпийским играм, а с другой — приводит к безудержной эксплуатации самих спортсменов (на что они зачастую идут вполне осознанно), из-за чего возникают серьезные опасности для их здоровья, существенно повышает­ся вероятность травм и заболеваний.

Таким образом, в последние годы в ряде видов спорта проявляется достаточно четкая тенденция снижения значимости олимпийской соревнователь­ной программы для спортсменов, что в результате не может не сказаться негативно на спортивной стороне и притягательности Олимпийских игр для телевидения и спонсоров. Этот негативный для Олимпийских игр момент в значительной мере компенсируется активной заинтересованностью правительств многих стран в выступлениях своих спортсменов и серьезными поощрениями их за за­воевание медалей.

Однако мы полагаем, что на определенном этапе МОК будет вынужден пойти на учреждение крупных денежных вознаграждений за успешное выступление на Олимпийских играх. Это может послужить стимулом для организации планомер­ной подготовки спортсменов непосредственно к Олимпийским играм, что, несомненно, повысит ка­чество их чисто спортивной составляющей. Сред­ства для этого очень легко предусмотреть в бюдже­тах оргкомитетов Олимпийских игр. Если этого не сделать, то опасная для олимпийского спорта тен­денция, согласно которой многие спортсмены при­бывают на Игры измотанными интенсивным ком­мерческим календарем, будет усугубляться.

Профессионализация олимпийского спорта проявляется еще и в интенсивном развитии и опе­ративном включении в олимпийскую программу видов спорта, которые представляют серьезный коммерческий интерес и имеют реальные возмож­ности развития как профессиональные. В то же время по отношению к видам спорта, которые не имеют серьезных перспектив в плане коммерциали­зации и профессионализации, наблюдается обрат­ная тенденция — попытки сокращения видов сорев­нований и даже устранение этих видов спорта из программ Олимпийских игр.

Для подтверждения этого достаточно просле­дить за тем, с какой легкостью и широтой предста­вительства оказались в программе Олимпийских игр фристайл и сноубординг — виды спорта исклю­чительно зрелищные, требующие дорогого инвента­ря, и в силу этого очень привлекательные для теле­видения, фирм-производителей спортивного инвентаря, спонсоров.

В качестве противоположных примеров можно привести современное пятиборье и водное поло – виды спорта, непривлекательные для профессиона­лизации и коммерциализации. В отношении этих видов неоднократно возникал вопрос об исключе­нии из программы Игр Олимпиад.

Для того чтобы конкретизировать тенденции профессионализации олимпийского спорта, приве­дем основные специфические особенности профес­сионального спорта, которые в олимпийском спор­те еще не всегда проявляются достаточно четко.

Первая отличительная особенность профессио­нального спорта — его ориентация на развитие тех его видов, которые могут принести большие дохо­ды или, как минимум, обеспечить покрытие соб­ственными доходами всех расходов.

Профессиональный спорт ограничен относи­тельно небольшим количеством видов спорта, пред­ставляющих особый интерес с коммерческой точки зрения: это, прежде всего, бейсбол, баскетбол, аме­риканский футбол, хоккей на льду (с шайбой), фут­бол (в США его называют соккер), гольф, теннис, бокс, автогонки, конные скачки. Значительно менее популярны волейбол, некоторые виды борьбы, боу­линг, фигурное катание на коньках, бильярдный спорт и др.

Вторая отличительная особенность профессио­нального спорта проявляется в стремлении его ор­ганизаций обеспечить создание и поддержание в соревнованиях атмосферы жесткой конкуренции, без которой вид спорта теряет привлекательность для зрителей, утрачивается интерес к нему со сто­роны телевидения и спонсоров. Поддержание высо­кой конкуренции осуществляется, прежде всего, путем постоянного поиска и привлечения в систе­му профессионального спорта молодых одаренных спортсменов. Например, в спортивных играх су­ществует достаточно отработанная система притока спортсменов в высшие лиги из низших профессио­нальных лиг и из стоящих еще ниже их по уровню студенческих команд.

Интенсивно пополняется профессиональный спорт и за счет притока ярких спортсменов, достиг­ших высоких результатов в олимпийском спорте. Например, такие звезды профессионального бокса, как Флойд Паттерсон, Кассиус Клей (Мохаммед Али), Джозеф Фрэзер, Джордж Формен, Рэй Лео­нард, Владимир Кличко и другие пришли в про­фессиональный спорт после того, как стали чемпи­онами Олимпийских игр.

После достижения выдающихся результатов в олимпийском спорте перешли в профессиональный спорт и многие известные спортсмены из бывших СССР и ГДР — футболисты, баскетболисты, вело­сипедисты, хоккеисты, причем многие из них до­вольно быстро достигли вершин и в профессиональ­ном спорте. Эти процессы продолжаются и сегодня, когда раз за разом в клубы профессиональных лиг переходят футболисты, хоккеисты, баскетболисты и т. д. из России, Швеции, Украины, Чехии и др.

Третья отличительная особенность профессио­нального спорта проявляется в большом значении, придаваемом формированию в каждом из видов профессионального спорта спортивной элиты, на­зываемой в спортивном бизнесе «манимэн”, — вы­дающихся спортсменов, привлекающих особое вни­мание зрителей и пользующихся повышенной популярностью в обществе. При этом для популяри­зации таких спортсменов используются не только показатели их спортивного мастерства, но и их об­раз жизни, увлечения, доходы и др.

Вся история профессионального спорта убеди­тельно свидетельствует о том, что спортивная элита и связанная с ней информационная, рекламная, спонсорская, общественная деятельность являются мощными факторами развития вида спорта и повы­шения прибылей. Популярность многих видов про­фессионального спорта прямо связана с участием в соревнованиях выдающихся спортсменов, с захва­тывающими интригами, отражающими их противо­борство, со сведениями об их фантастических дохо­дах и т.д.

Четвертой принципиальной особенностью про­фессионального спорта является наличие достаточ­но эффективной и постоянно совершенствуемой системы социальной защиты спортсменов. Обусловливается это ростом популярности спорта в сов­ременном мире, укрепляющимися связями с поли­тикой и экономикой и, как следствие этого, ростом доходов спортсменов-профессионалов. Так, посто­янно увеличиваются суммы призовых вознагражде­ний в наиболее престижных соревнованиях в попу­лярных видах спорта.

Интересы профессиональных спортсменов эф­фективно защищаются соответствующими ассоциа­циями спортсменов. В охране интересов профессио­нальных спортсменов велика роль и посреднических агентств, которые от имени спортсменов заключают все коммерческие договоры, вкладывают заработан­ные спортсменами деньги в то или иное дело и т.д. Несмотря на то, что менеджеры и агенты берут за ус­луги достаточно высокий процент (до 20 % и более), их деятельность оказывается эффективной.

Менеджеры профессионального спорта, кстати, обеспечивая своим подопечным вклад принадлежа­щих им денег в бизнес, в значительной мере предоп­ределяют и дальнейшую судьбу спортсменов, их быструю адаптацию к новым условиям жизни после окончания спортивной карьеры. Например, знамени­тый в прошлом профессиональный велогонщик Эд­ди Меркс стал владельцем крупной фабрики по про­изводству современных велосипедов, а баскетболист Карим Абдул-Джаббар — основателем и президен­том фирмы, производящей пластинки, и т. п.

Следует отметить, что еще 20—30 лет назад про­фессиональные спортсмены являлись той частью на­емных служащих, с которой обращались наиболее несправедливо как в отношении условий труда и со­циальных гарантий, так и в распределении доходов.

Однако в 1980-х — начале 1990-х годов положе­ние профессиональных спортсменов существенно изменилось к лучшему. Этому способствовали как постоянный рост популярности спорта в связи с ог­ромным интересом, который стало проявлять к не­му телевидение, так и широкое развитие спонсор­ства и маркетинга, а также деятельность ассоциа­ций спортсменов и посреднических организаций, сумевших добиться упорядочения отношений меж­ду профессиональными спортсменами и предпри­нимателями на основе долгосрочных коллективных договоров.

Достижения профессионального спорта в соци­альной защите спортсменов определяются не толь­ко ростом их доходов и материальными гарантия­ми на будущее в виде пенсий. За последние годы в профессиональном спорте резко улучшились усло­вия труда и найма, возросло материально-техничес­кое обеспечение процесса подготовки спортсменов, повысилось качество работы тренерского состава, приняты достаточно эффективные меры по охране здоровья спортсменов и обеспечению безопасности их участия в соревнованиях. Особенно ярко это проявляется в таких видах спорта, связанных с по­вышенным риском для здоровья, как, например, ав­тогонки и американский футбол.

Интенсивная коммерциализация и профессио­нализация олимпийского спорта при большом ко­личестве положительных сторон создают и боль­шое количество разного рода конфликтов и нере­шенных проблем между спортсменами, междуна­родными федерациями по видам спорта, МОК, НОКами, государственными органами управления спортом, СМИ, спонсорами, тренерами, врачами и другим обслуживающим спортсмена персона­лом. Некоторые из этих конфликтов и проблем носят международный характер, другие обуслов­лены спецификой развития спорта в той или иной стране.

Особо сложная ситуация в странах, располо­женных на территории бывшего СССР, где на сме­ну жесткой государственной системе управления спортом в одночасье пришел хаотичный процесс коммерциализации и профессионализации спорта, который протекает параллельно с формированием законодательной и нормативной базы, отвечающей новым социально-экономическим условиям.

Государства (через соответствующие министер­ства) и НОКи вы­деляют те или иные средства (нередко довольно со­лидные суммы) на финансирование олимпийской подготовки. К сожалению, на деле эти деньги не­редко расходуются не по назначению, а идут на фи­нансирование частых зарубежных поездок спорт­сменов, тренеров и спортивных функционеров на коммерческие соревнования — в ущерб планомер­ной подготовке к Олимпийским играм. Здесь од­ним из негативных примеров — далеко не единичным — может служить практика деятельности Федерации плавания Украины и сборной команды Украины по этому виду спорта, что привело к про­вальному выступлению украинских пловцов на Иг­рах XXIX Олимпиады в Пекине (2008 г.).

Профессионализация спорта повлекла за собой негативные последствия и для системы детско-юношеского спорта (особенно в России, Украине и дру­гих постсоветских странах, но не только в них), ког­да ДЮСШ не получают надлежащей компенсации (прежде всего, финансовой) за подготовленных ими талантливых юных спортсменов, переданных затем на более высокие уровни спорта высших достиже­ний (нет необходимой для этого законодательной базы), а из-за того, что профессиональные спортив­ные клубы (особенно в игровых и некоторых дру­гих видах спорта), получающие пополнение из сис­темы детско-юношеского спорта, как правило, не склонны компенсировать ДЮСШ затраты на подго­товку таких спортсменов, системы детско-юношеского спорта в упомянутых странах и звенья этих систем (ДЮСШ) хиреют и разваливаются.

Талантливые молодые спортсмены из стран, в ко­торых нет надлежащих материально-технических, финансовых и других условий для дальнейшего со­вершенствования, довольно часто уезжают в зару­бежные спортивные центры, где такие условия име­ются, а затем — в случае успеха в спорте высших дос­тижений — нередко происходит натурализация таких спортсменов в той стране, где они проходят подго­товку, им (порой весьма оперативно) предоставляет­ся гражданство соответствующего государства.

Для бедных стран (например для Кубы и др.) существует и такой негативный фактор, как массо­вый отток талантливых спортсменов в другие, бога­тые и экономически благополучные страны, име­ющие более высокий жизненный уровень. В пос­ледние годы, например, едва ли не систематичес­ким стало массовое бегство из страны весьма силь­ных кубинских боксеров, в том числе чемпионов и призеров Олимпийских игр, что они чаще всего де­лают во время нахождения на тех или иных зару­бежных соревнованиях, где вначале просят политического убежища, а затем переходят в профессио­нальный бокс.

Профессиональные спортивные клубы не горят желанием отпускать своих спортсменов в сборные команды других стран, а если иногда и соглашают­ся на такой шаг, то требуют гарантий финансовых компенсаций на случай получения такими спорт­сменами травм во время пребывания в сборных ко­мандах. Однако соответствующие национальные спортивные федерации, как правило, не имеют та­кой возможности.

Таким образом, на протяжении более чем столе­тия профессиональный и олимпийский спорт раз­вивались самостоятельно, создавая каждый свою сложную систему соревнований, организации и ме­тодики подготовки спортсменов, воспитывая выда­ющихся спортсменов, поражающих виртуозным мастерством и удивительными достижениями. Их сближение — один из важнейших факторов даль­нейшего прогресса спорта и роста его авторитета как одного из наиболее ярких явлений современ­ности.

Спортсмен в олимпийском спорте

МЕСТО И РОЛЬ СПОРТСМЕНА В ОЛИМПИЙСКОМ СПОРТЕ

Нынешнее состояние и дальнейшее развитие олимпийского спорта — это итог кропотливой ра­боты, на протяжении более чем столетия проводившейся деятелями международной олим­пийской системы (МОК, НОК, МСФ, ОКОИ и др.), представителями СМИ, государственными и общественными деяте­лями, специалистами в области образования и спортивной науки, тренерами, врачами. Однако центральной фигурой в олимпийском спорте был и тем более является сейчас спортсмен, т. е. тот, чье мастерство и достижения, поведение и образ жиз­ни служат основой развития и проявления наибо­лее сложных процессов и явлений современного олимпийского спорта.

Каким же образом выдающиеся спортсмены могут влиять на развитие олимпийского спорта и других сфер человеческой деятельности?

Во-первых, спортсмены создают уникальное по красоте и эмоциональности зрелище, привлекаю­щее на трибуны спортивных сооружений десятки и сотни тысяч людей, а к экранам телевизоров - миллиарды телезрителей во всех уголках земного шара.

Во-вторых, спортсмены, демонстрируя свои возможности, как никто другой способствуют рос­ту популярности страны, представителями кото­рой они являются. Особенно это важно для стран, не имеющих стабильного авторитета на мировой политической и экономической аренах и стремя­щихся упрочить свое положение в глазах мирово­го сообщества. Это — мнение не только специа­листов в области спорта, но и видных государ­ственных и политических деятелей различных стран.

В-третьих, спорт оказывает огромное воспита­тельное воздействие на подрастающее поколение, значительная часть которого стремится быть похожими на своих спортивных кумиров. Прежде всего, это относится к огромному количеству молодых людей, активно занимающихся спортом в детских спортивных школах, в спортивных группах школ и вузов, спортивных интернатах и школах олимпий­ского резерва. В Играх XXIX Олимпиады в Пекине в 2008 г. участвовало более 10 тыс. спорт­сменов, но в странах, которые они представляли, сотни миллионов детей, подростков, юношей и девушек отдают занятиям олимпийскими видами спорта значительную часть своих сил и времени, поэтому для них участники Игр служат примером не только в спорте, но и в жизни. Однако значи­тельно больше детей и молодежи различных стран не занимаются активно спортом, но под влиянием выступлений и образа жизни известных спортсме­нов стремятся к физическому совершенствованию и здоровому образу жизни.

В-четвертых, спортсмены активно участвуют в общественной жизни, поддерживая, например, в процессе предвыборных кампаний тех или иных государственных деятелей, различные бла­готворительные и другие акции. Примером подоб­ного рода явился сбор спортсменами во время XVII зимних Олимпийских игр 1994 г. в Л