Второе

Моя способность к речи просыпается во мне задолго до моего рождения. Находясь в пятимесячном возрасте в утробе матери, я уже воспринимаю внешний звуковой мир. Слышу, как вы разговариваете между собой, слышу музыку.

Если ваша речь добрая, если музыка, которую слушаете, возвышенная – это радует меня, я готов впитывать эти звуковые потоки. Пусть мама читает хорошие книги, слушает хорошую музыку, пусть думает о прекрасном. А папа пусть любит маму и не жалеет добрых слов для неё; пусть обсуждают они мой приход с чувством радостного ожидания. Я умиротворён, когда папа, приложив ухо к животику мамы, разговаривает со мной, говорит, как меня любит, какая у нас красивая и добрая мама. В это время я воспитываюсь, моя речевая способность получает импульсы для моей будущей доброй речи.

Прошу вас, берегите меня, берегите во мне мою будущую речь.

Когда мама с папой ругаются, я пугаюсь.

Когда грохочет индустриальная музыка, мне хочется куда-то спрятаться.

Когда вы включаете телевизор и смотрите фильмы, где кричат, орут, сквернословят, стреляют, взрывают и убивают, я съёживаюсь, мне хочется заткнуть уши руками, мне хочется вернуться обратно на Небеса.

Знаете, что ещё происходит со мной в это время? У меня от грубых шумовых потоков ускоряется биение сердца, учащается пульс, во мне меняется химический состав крови. Моя речевая способность постепенно привыкает к грубости, хамству, мой характер склоняется к раздражительности. Всё это обнаружится во мне, когда мне будет два-три годика, когда мне исполнится 12-14 лет. Вы будете винить тогда меня, но не будете вспоминать, как сами до моего рождения способствовали искажению моей речи и моего характера.

Прошу вас, не ведите себя так. А как себя вести, чтобы способствовать моему доброму речевому развитию, вы уже знаете.