Международные стандарты прав и свобод человека

Первостепенное значение Международных пактов о правах человека, как и предшествовавшей им Всеобщей декларации прав человека и относящихся к различным периодам конвен­ций в сфере гуманитарного права, заключается в том, что они, исходя из всемирного опыта и воплощая современные потреб­ности и тенденции социального прогресса, устанавливают об­щечеловеческие стандарты прав и свобод личности.

Стандарты конституируются в качестве нормативного мини­мума, определяющего уровень государственной регламентации с допустимыми отступлениями в том или ином государстве в форме его превышения либо конкретизации.

Именно такой смысл стандартов хорошо выражен в ст. 19 Устава МОТ, согласно которой конвенции или рекомендации в рамках МОТ не затрагивают «какой-либо закон, судебное решение, обычай или соглашение, которые обеспечивают за-

Далее - УИК РФ.

§ 3. Международные стандарты прав и свобод человека

интересованным трудящимся более благоприятные условия, чем те, которые предусматриваются конвенцией или рекомен­дацией». В одном из официальных изданий МОТ (1995 г.) конвенции и рекомендации квалифицируются как минималь­ные нормы.

Можно обозначить следующие функции стандартов:

1) определение перечня прав и свобод, относящихся к кате­гории основных и обязательных для всех государств — участни­ков пактов и других конвенций;

2) формулирование главных черт содержания каждого из этих прав (каждой из этих свобод), которые должны получить воплощение в соответствующих конституционных и иных нор­мативных положениях;

3) установление обязательств государств по признанию и обеспечению провозглашаемых прав и введение на междуна­родном уровне самых необходимых гарантий, обусловливаю­щих их реальность;

4) фиксирование условий пользования правами и свобода­ми, сопряженных с законными ограничениями и даже запре­тами.

Оба пакта характеризуются закреплением связи между пра­вовым статусом личности и правом народов на самоопределе­ние, в силу которого они свободно устанавливают свой полити­ческий статус и свободно обеспечивают свое экономическое, социальное и культурное развитие.

В одном аспекте пакты отличаются друг от друга: если в со­ответствии с Пактом о гражданских и политических правах ка­ждое государство «обязуется уважать и обеспечивать» призна­ваемые в Пакте права, то, согласно Пакту об экономических, социальных и культурных правах, каждое государство обязуется «принять в максимальных пределах имеющихся ресурсов меры к тому, чтобы обеспечить постепенно полное осуществление» признаваемых в Пакте прав.

Соотношение между международно-правовыми стандартами и нормами законодательства РФ выражается прежде всего в принципиальной согласованности международного и внутригосу­дарственного перечней прав и свобод, их содержания и средств обеспечения и защиты.

Структура гл. 2 Конституции РФ, не воспроизводящая, есте­ственно, построения пактов о правах человека, позволяет за-

Глава 15. Международное гуманитарное право

фиксировать на национальном уровне почти все гражданские, политические, экономические, социальные и культурные права (по отношению к последним трем группам в государствоведе-нии широко используется термин «социально-экономические права»).

Заметным отступлением в этом плане является отсутствие в конституционном перечне положения ст. 11 Пакта об экономи­ческих, социальных и культурных правах, где признается «пра­во каждого на достаточный жизненный уровень для него само­го и его семьи, включающий достаточное питание, одежду и жилище, и на непрерывное улучшение условий жизни». Оче­видно, даже с учетом нынешней ситуации уместно было бы предусмотреть такое право, тем более в контексте приведенной выше формулировки данного Пакта о постепенном полном осуществлении признаваемых в Пакте прав в максимальных пределах имеющихся ресурсов.

Следует подчеркнуть, что в международном гуманитарном праве отвергается деление прав и свобод по степени их значи­мости для человека. Целостный взгляд на проблему четко вы­ражен в тексте Итогового документа Венской встречи СБСЕ 1989 г., где сказано, что все права и свободы являются сущест­венными для свободного и полного развития личности, что все права и свободы «имеют первостепенное значение и должны полностью осуществляться всеми надлежащими способами». Эта же мысль выражена в Венской декларации Всемирной кон­ференции по правам человека 1993 г.: «Все права человека уни­версальны, неделимы, взаимозависимы и взаимосвязаны. Меж­дународное сообщество должно относиться к правам человека глобально, на справедливой и равной основе, с одинаковым подходом и вниманием».

Такой подход важно иметь в виду потому, что в отечествен­ной юридической литературе предпринимались попытки «ран­жировать» права и свободы, выдвигая на первый план личные («естественные») права и принижая смысл социально-экономи­ческих прав.

Согласование содержания прав и свобод на международном и национальном уровнях хорошо выражено в регламентации права на жизнь (ст. 6 Пакта о гражданских и политических пра­вах и ст. 20 Конституции РФ), права на свободу и личную не­прикосновенность (ст. 9, 10, 14, 15 Пакта и ст. 22, 47, 48, 49, 50,

§ 3. Международные стандарты прав и свобод человека

51 Конституции), права на свободное передвижение, выбор места пребывания и жительства, выезд за пределы государства (соответственно ст. 12 и 27), права на труд (ст. 6, 7 и 8 Пакта об экономических, социальных и культурных правах и ст. 37 Кон­ституции РФ).

Представляет интерес сопоставление международно-право­вой и конституционной оценки принудительного труда. Меж­дународно-правовые решения содержатся в Пакте о граждан­ских и политических правах и в ранее принятых конвенциях МОТ — о принудительном труде 1930 г. и об упразднении при­нудительного труда 1957 г., а также в двух региональных ак­тах — Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. и Конвенции СНГ о правах и основных свободах чело­века 1995 г. Согласно ч. 3 ст. 8 Пакта «никто не может принуж­даться к принудительному или обязательному труду», но здесь же дается толкование, что термином «принудительный труд» не охватываются: «а) работа или служба, которую должно выпол­нять лицо, находящееся в заключении на основании законного распоряжения суда, или лицо, условно освобожденное от тако­го заключения; Ь) служба военного характера или заменяющая ее по политическим и религиозно-этническим мотивам служба; с) служба в случаях чрезвычайного положения или бедствия, угрожающих жизни или благополучию населения; d) работа или служба, которая входит в обыкновенные гражданские обя­занности»¹.

Конституционная норма предельно лаконична: «Принуди­тельный труд запрещен» (ч. 2 ст. 37). Очевидно, эта формули­ровка может и должна применяться только с учетом разъясне­ний, данных в Пакте, а также в конвенциях. В новый ТрК РФ, принципы которого основаны на международно-правовых нор­мах, включена ст. 4 «Запрещение принудительного труда». В ней вслед за воспроизведением указанного положения харак­теризуются понятие и компоненты принудительного труда, а затем дается такая формулировка:

¹ Эта норма с некоторыми модификациями воспроизведена в Кон­венции СНГ о правах и основных свободах человека (ч. 3 ст. 4), но пе­речень дополнен еще одним пунктом: выполнение обязанностей роди­телями по созданию необходимых условий для ребенка и совершенно­летними детьми по содержанию нетрудоспособных, нуждающихся в помощи родителей.

Глава 15. Международное гуманитарное право

«Для целей настоящего Кодекса принудительный труд не включает в себя:

работу, выполнение которой обусловлено законодательством о воинской обязанности и военной службе или заменяющей ее альтернативной гражданской службе;

работу, выполняемую в условиях чрезвычайных обстоя­тельств, то есть в случаях объявления чрезвычайного или воен­ного положения, бедствия или угрозы бедствия (пожары, на­воднения, голод, землетрясения, сильные эпидемии или эпизо­отии), а также в иных случаях, ставящих под угрозу жизнь или нормальные жизненные условия всего населения или его части;

работу, выполняемую вследствие вступившего в законную силу приговора суда под надзором государственных органов, ответственных за соблюдение законодательства при исполне­нии судебных приговоров».

Весьма своеобразно отношение международного гуманитар­ного права к праву частной собственности и к праву предпри­нимательской деятельности, которые зафиксированы ныне в Конституции РФ (ст. 34 и 35). Как это ни парадоксально, но Пакт об экономических, социальных и культурных правах, от­крывающий перечень правом на труд, вообще умалчивает об этих правах, а Всеобщая декларация прав человека ограничива­лась закреплением права каждого человека «владеть имущест­вом как единолично, так и совместно с другими». Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод (не в ос­новном тексте, а в Протоколе № 1) фиксирует право каждого физического или юридического лица «беспрепятственно поль­зоваться своим имуществом», оговаривая возможность лише­ния имущества только «в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международ­ного права». Признание права собственности и права предпри­нимательства на уровне международно-правового акта связано с Парижской хартией для новой Европы, принятой в рамках СБСЕ в ноябре 1990 г. Государства-участники подтвердили, что каждый человек имеет право «владеть собственностью едино­лично или совместно с другими и заниматься предпринима­тельством».

Принятие государством в соответствии с его конституцион­ными процедурами законодательных, административных и су­дебных мер в целях закрепления, обеспечения и защиты прав и

§ 3. Международные стандарты прав и свобод человека

свобод человека квалифицируется в пактах и конвенциях как международное обязательство государства.

Пакты и конвенции презюмируют право государства уста­навливать определенные ограничения в качестве условий поль­зования правами и предохранительных мер против неправомер­ных действий пользователей. Еще Всеобщая декларация прав человека предусмотрела, что «каждый человек имеет обязанно­сти перед обществом, в котором только и возможно свободное и полное развитие его личности», в связи с чем оговорила воз­можность устанавливаемых законом ограничений при осущест­влении прав и свобод. Формулировка мотива ограничений («с целью обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других и удовлетворения справедливых требований мо­рали, общественного порядка и общего благосостояния в демо­кратическом обществе») была перенесена с некоторыми моди­фикациями в Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод (ст. 9—11, также ст. 2 Протокола №4 к Конвенции), в Международный пакт о гражданских и полити­ческих правах (ст. 12, 18—22) и в Конвенцию СНГ о правах и основных свободах человека (ст. 10—12, 22), причем помимо названных в Декларации факторов в ряде случаев указаны и та­кие, как охрана государственной безопасности, здоровья или нравственности населения. С таким подходом полностью со­гласована норма ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, допускающая воз­можность ограничений исключительно федеральным законом.

Наряду с этим в одну из статей Пакта о гражданских и по­литических правах включены обращенные к государствам тре­бования относительно запрета определенных действий, что так­же следует оценивать в контексте ограничительных мер. Со­гласно ст. 20 должны быть запрещены всякая пропаганда войны и всякое выступление в пользу национальной, расовой или религиозной ненависти как подстрекательство к дискрими­нации, вражде или насилию. В этой связи отметим значение Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации 1965 г., которая содержит наряду с осуждением конкретные меры государств по запрету, пресечению и пресле­дованию актов расовой дискриминации и ее безусловному уст­ранению.

Эта Конвенция вместе с Конвенцией о пресечении преступ­ления апартеида и наказании за него 1973 г. оказались весьма эффективными в комплексе международных и национальных

Глава 15. Международное гуманитарное право

мер, обеспечивавших прогрессивные сдвиги в Южной Африке, которые завершились упразднением режима апартеида и каче­ственными преобразованиями государственного строя в Южно-Африканской Республике.

Сегодня в связи с вступлением Российской Федерации в Совет Европы, подписанием и ратификацией Конвенции о за­щите прав человека и основных свобод (вместе с рядом прото­колов к ней) и других европейских конвенций особую актуаль­ность приобретают нормы этих региональных международных актов, признанных нашим государством.

Иногда говорят о «европейских стандартах» прав и свобод человека. Некоторые такого ряда специфические стандарты действительно существуют, если иметь в виду формулировки отдельных прав и особенно их гарантии, механизм их осуще­ствления. И все же в своей основе действующие ныне уни­версальные, т. е. содержащиеся в рассмотренных международ­ных пактах, и европейские стандарты прав и свобод человека однородны и обладают общими ценностными характеристи­ками.

Специфика Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод заключается в том, что ее собственный текст органически совмещается с текстами принятых в разное время протоколов к ней. Эти протоколы являются в большин­стве своем самостоятельными юридическими документами, но их положения рассматриваются как дополнительные статьи Конвенции. Конвенция и протоколы к ней представляют собой целостный нормативный комплекс.

Так, в основном тексте Конвенции не были предусмотрены такие существенные права, как право каждого физического или юридического лица беспрепятственно пользоваться своим иму­ществом, право на образование, право на свободу передвиже­ния и свободу выбора места жительства в пределах территории государства и т. д. Они были включены в протоколы.

Формулировка ст. 2 Конвенции о праве на жизнь допускает лишение жизни во исполнении смертного приговора, вынесен­ного судом за совершение преступления, в отношении которо­го законом предусмотрено такое наказание. Однако восприятие этой статьи сегодня не может быть истинным без учета предпи­сания Протокола № 6 к Конвенции относительно отмены смертной казни от 28 апреля 1983 г., в ст. 1 которого сказано:

§ 3. Международные стандарты прав и свобод человека

«Смертная казнь отменяется. Никто не может быть приговорен к смертной казни или казнен».

Этот Протокол от имени Российской Федерации был под­писан 16 апреля 1997 г., но не прошел процедуру ратификации и, следовательно, не вступил в силу для Российской Федера­ции. Однако следует иметь в виду, что, согласно ст. 18 Венской конвенции о праве международных договоров, в период после подписания договора под условием ратификации, принятия или утверждения до вступления договора в силу государство обязано воздерживаться от действий, которые лишили бы дого­вор его объекта и цели.

Характеристика международно-правовых норм в качестве международных стандартов прав и свобод человека предполага­ет комплексную оценку правового статуса личности в контек­сте как конституционных, так и конвенционных предписаний.

Получило распространение суждение, согласно которому права и свободы приобретают качества элементов правового статуса человека только благодаря закреплению в конституции и ином внутригосударственном законодательстве. При таком подходе те права, которые сформулированы исключительно в международных договорах, не признаются субъективными пра­вами граждан государства, в законах которого те или иные пра­ва не названы.

Комплексный правовой статус индивида включает в себя права и свободы независимо от юридических форм и средств их воплощения. Достоянием личности являются в равной мере как те права, которые закреплены во внутригосударственных нормативных предписаниях, так и те, которые содержатся в межгосударственных согласованных решениях.

При отсутствии конституционной или иной внутригосудар­ственной регламентации, а также при несовпадающих норма­тивных формулировках на конституционном и конвенционном уровнях международные стандарты могут не только выступать в качестве нормативного минимума, определяющего состояние внутригосударственной регламентации, но и быть самостоя­тельным и непосредственным регулятором

Таким образом, правовой статус личности включает в себя права и свободы, провозглашенные в международных догово­рах, т. е. международно признанные права и свободы. Эти пра­ва и свободы становятся непосредственно действующими в смысле ст. 18 Конституции РФ как в ситуациях их применения

Глава 15. Международное гуманитарное право

национальными судами и другими органами государства, так и в случаях международной защиты при обращениях индивидов в межгосударственные органы, в том числе в Европейский Суд по правам человека.

Date: 2015-10-19; view: 513; Нарушение авторских прав