Новые тенденции в регулировании аффилированности

Следует заметить, что понятие "аффилированные лица" в последнее время превращается в межотраслевое. Положения об аффилированных лицах содержатся в законодательстве об инвестиционных фондах (ст. 8, 37 Федерального закона "Об инвестиционных фондах"), об инвестировании средств для финансирования накопительной части трудовой пенсии (ст. 9, 11, 12, 23, 25, 28, 37 Федерального закона "Об инвестировании средств для финансирования накопительной части трудовой пенсии в Российской Федерации"*(951)), в Федеральном законе "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях"*(952) (ст. 22, 28), Законе о рынке ценных бумаг (ст. 11, 22.1) и др. Категория "аффилированные лица" используется и в законодательстве о бухгалтерском учете*(953), предполагающем раскрытие информации в бухгалтерской отчетности о связанных сторонах, к которым, в частности, относятся юридическое и (или) физическое лицо и организация, составляющая бухгалтерскую отчетность, которые являются аффилированными лицами в соответствии с законодательством РФ.

Превратившись в межотраслевое понятие, аффилированность нуждается в адекватном правовом регулировании применительно к конкретным целям, преследуемым при его использовании в соответствующей отрасли законодательства. При этом базовое понимание аффилированности как способности влиять на предпринимательскую деятельность других лиц должно быть закреплено на уровне федерального закона (возможно, в ГК РФ) и может быть конкретизировано в различных отраслях и институтах законодательства с учетом целей, наиболее близко отвечающих функциональному предназначению соответствующих отраслей и институтов.

Так, цель регулирования экономической зависимости в корпоративном законодательстве - обеспечение правового механизма преодоления конфликта интересов субъектов корпоративных правоотношений; в антимонопольном законодательстве - обеспечение возможности конкурентного поведения хозяйствующих субъектов на товарном и финансовом рынках; в налоговом - защита публичных интересов с целью наиболее полного взимания налогов.

Представляется обоснованным предложение о внесении в законодательство изменения относительно отказа от единственно принятой в настоящее время формулировки аффилированности как способности одностороннего влияния одного участника оборота на другого. Необходимо легальное признание категории социальной связанности, т.е. заинтересованности одного участника оборота в наступлении положительных последствий для другого участника оборота.

В качестве основного критерия "связанности" в корпоративном праве по аналогии с дочерностью должна выступать возможность определять решения юридического лица.

В литературе высказаны и другие позиции по поводу совершенствования законодательства об аффилированных лицах. Так, А.Н. Варламова предлагает: (1) при регулировании аффилированности учитывать возможность не только прямого, но и косвенного контроля; (2) сделать открытым перечень оснований отнесения лиц к числу аффилированных; и (3) возможно, даже отказаться от выделения в законодательстве двух понятий "аффилированное лицо" и "группа лиц", ограничившись одним из них*(954).

Не со всеми приведенными аспектами можно согласиться. Так, открытый перечень оснований аффилированности сделает эту категорию "расплывчатой", трудно применимой для конкретных целей, например, для раскрытия информации. Представляется, что решение вопроса о способе регулирования аффилированных лиц - предусматривать ли закрытый перечень оснований аффилированности или оставлять его открытым, когда аффилированность не исчерпывается перечнем определенных в законодательстве критериев, а зависит от фактических обстоятельств, от наличия реальных отношений экономического контроля, - не может быть однозначным. Нужны различные подходы в зависимости от целей правового регулирования. Так, для эффективного применения императивных норм, например, о раскрытии информации, в законодательстве должен быть приведен закрытый перечень критериев отнесения лиц к числу аффилированных. При этом надо оставить за судом возможность признания лица аффилированным в иных случаях, специально не оговоренных законодательством, когда это необходимо для защиты нарушенных прав.

Что касается предложения А.Н. Варламовой об отказе от одной из двух категорий - "группа лиц" или "аффилированные лица" - как регулирующих экономическую зависимость хозяйствующих субъектов и отличающихся только степенью проявления этой экономической зависимости, то оно находит поддержку в литературе. Так, А.В. Анисимов имеет в этом плане даже более радикальную точку зрения. "Стоит задуматься, - пишет автор, - о перенесении норм о контроле за переходом прав собственности на определенные пакеты акций в корпоративное право. В Законе о защите конкуренции нормы о группе лиц станут излишними. Определенные запреты, установленные ст. 12 Закона о защите конкуренции, распространяются на всех участников рынка, поэтому выделение группы лиц, как особого субъекта в данном случае не является необходимым"*(955). С нашей точки зрения, этого не следует делать, поскольку цели и сферы использования правовых институтов аффилированности и группы лиц различны.

Требуется "развести" категории "аффилированное лицо" и "группа лиц", базово определив первую в корпоративном законодательстве, а вторую - в законодательстве о защите конкуренции.

Date: 2015-10-19; view: 346; Нарушение авторских прав