Вместо предисловия. Текст предоставлен правообладателем http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=6181935

Сергей Каледин

Черно‑белое кино

Текст предоставлен правообладателем http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=6181935

«Черно‑белое кино: рассказы / Сергей Каледин.»: ACT: CORPUS; Москва; 2013

ISBN 978‑5‑17‑080486‑3

Аннотация

Литературный дебют Сергея Каледина произвел эффект разорвавшейся бомбы: опубликованные “Новым миром” повести “Смиренное кладбище” (1987; одноименный фильм режиссера А. Итыгилова – 1989) и “Стройбат” (1989; поставленный по нему Львом Додиным спектакль “Гаудеамус” посмотрели зрители более 20 стран) закрепили за автором заметное место в истории отечественной литературы, хотя путь их к читателю был долгим и трудным – из‑за цензурных препон. Одни критики называли Каледина “очернителем” и “гробокопателем”, другие писали, что он открыл “новую волну” жесткой прозы перестроечного времени. “Меня интересовал человек с неразработанным голосовым аппаратом, который сам о себе ни рассказать, ни написать не может”, – объяснял писатель, почему героями его становились весьма непривычные персонажи. Эту же линию продолжали и следующие книги Каледина.

В “Черно‑белом кино” рассказываются невыдуманные истории невыдуманных людей, с которыми судьба тем или иным образом свела писателя. И рассказываются они в лучших традициях русской классики.

Сергей Каледин

Черно‑белое кино

Вместо предисловия

Больше двадцати лет тому назад в журнале “Огонек” вышел мой рассказ, один из первых в моей жизни. Спустя несколько дней мне позвонил известный писатель, автор замечательной повести “Смиренное кладбище” Сергей Каледин и сказал:

– Мне понравился твой рассказ, а у тебя еще есть?

– Есть, – ответила я.

– А где ты живешь? – спросил Каледин.

– На Аэропорте, – ответила я.

И через двадцать минут Сергей Каледин сидел на кухне и пил чай. Моя первая книга на русском языке с легкой руки Сергея вышла через два года.

Когда меня спрашивают, кто мои учителя, я всегда отвечаю: Сергей Каледин. Я действительно очень люблю этого писателя за его редкий слух к живому языку, его переливам, поворотам, шероховатостям. Видение и слышание жизни, полное отсутствие нравоучительности, добродушное остроумие и незлобивое хулиганство – чудесные обаятельные черты его прозы. И его личности. Две ипостаси одного человека – писательская и человеческая – полностью слиты, и оттого родятся и искренность, и полнота. Может, высоколобый критик не найдет в произведениях Каледина второго слоя, той глубины содержания, которое открывается только при исследовании текста структуралистами, лингвистами и прочими профессорами, получающими свои ученые степени, до атомов разбирая зубодробительные тексты.

Сергей Каледин – мой учитель: он дал мне прекрасный урок отзывчивости и щедрости. Его телефонный звонок в конце 80‑х научил меня хорошему профессиональному поведению: многие годы, выезжая за границу для встреч с издателями, я таскала из России чужие книги и чужие рукописи. Иногда из этого выходил прок.

Прошло много лет – Сергей Каледин не меняется, он все тот же парень, который несется помогать друзьям, сражаться с несправедливостью. Он верный, щедрый и предвзятый. И никогда не стремится к объективности. Да к черту эту объективность! Перед нами книга, в которой все про любовь к жизни во всех ее проявлениях – к родственникам и соседям, к друзьям и прохожим, к ушедшему времени и его атрибутам. И ни капли объективности! Спасибо, Сережа!

Людмила Улицкая