Охотники

Наш экскурс в историю американских индейцев, насчитывающую около 30 000 лет, наглядно показывает несостоятельность того упрощенно‑лубочного образа индейца, который создан Голливудом и шоу «На Диком Западе». В те же времена, когда Европа шла своим историческим путем через взлет и падение Древней Греции и Древнего Рима и эпоху Средневековья, в Северной Америке возникали и развивались разнообразные и самобытные культуры, ни в чем не уступающие кельтским и саксонским.

Однако к 1500 г. н. э. древнеиндейские культуры востока и юго‑запада находились в состоянии упадка и проходили через стадию коренных изменений. Время расцвета индейской культуры в ее первозданном, так сказать, нетронутом виде прошло. Европейцы были весьма удивлены, встретив у местного коренного населения глубокие, уходящие корнями в далекое прошлое культурные традиции, которые, однако, находились в состоянии упадка. Позднее американцы попытаются представить индейца лишь как дикаря, поскольку, во‑первых, его образ жизни был чужд и непонятен белым переселенцам, а во‑вторых, им было выгодно очернить коренных жителей Америки, чтобы иметь оправдание вытеснению индейцев с их земель и фактическому уничтожению индейского образа жизни. Однако в наше время такие ухищрения уже не проходят. Следует признать, что выдуманный и насажденный образ индейца не имел ничего общего с реальной действительностью: это был не темный кочевник, а обладавший высокой самобытной культурой мастер, достигший в свое время неоспоримых высот и в искусстве, и в ремеслах, и в архитектуре, и в сельском хозяйстве. Европейцы появились в Америке тогда, когда индейская культура находилась в нижней точке своего цикла; и кто знает, каких новых высот она достигла бы в своем развитии, когда «качели» пошли бы вверх, не будь вмешательства европейцев?

Когда европейцы появились в Новом Свете 500 лет назад, было совершенно невозможно составить ясную картину жизни индейцев, даже если бы в то время были знакомы со всеми современными научными и техническими достижениями антропологии. Картина была слишком сложна и многообразна. Если сейчас сохранившиеся 263 индейских племени, включая самые малочисленные, говорят на 50–100 языках, то 200 лет назад существовало около 600 племен, говоривших не менее чем на 300 языках.

Может сложиться впечатление, что изучение и классификация индейских языков может послужить хорошей основой для соответствующей классификации индейских племен и народностей. Однако внимательное изучение языков североамериканских индейцев только усложняет задачу, поскольку на этих языках происходило общение между определенными племенами много лет назад, с тех пор многое изменилось, тем более что на все это еще накладываются и различные факторы, связанные с развитием культур.

Тем не менее можно исходить из того, что существовало несколько основных языковых групп, связанных с соответствующими группами древних коренных жителей США и Канады, которые в дальнейшем были ими распространены по всему североамериканскому континенту. Специалисты‑языковеды не имеют единой методики выделения основных языковых групп и их точного наименования. Существует несколько подходов, поэтому, чтобы не вдаваться в тонкости этой очень сложной темы, мы ограничимся обозначением наиболее общих языковых групп (см. карту на с. 51).

Главными языковыми группами являются: атабаскская (или атапаскская), распространенная в основном в Канаде и имеющая ответвление на юго‑западе США; алгонкинская, охватывающая весь континент с запада на восток; хокан‑сиу, или сиуанская, распространенная в юго‑восточных и центральных районах США. Можно отметить и три менее крупные группы: эскимосско‑алеутскую, охватывающую арктические районы Канады; калифорнийско‑тихоокеанскую, распространенную в районах Западного побережья Тихого океана, и юто‑ацтекскую, охватывающую самые отдаленные пустынные районы запада США. Приведенное деление на шесть языковых групп является, конечно, очень общим и умышленно упрощенным. Оно не может передать всей сложности языкового разброса и переплетения; в этих группах выделяется и ряд подгрупп: мускогская, включающая в себя ряд важных языков, встречающихся на юго‑западе; кэддоанская, охватывающая южные районы Равнин, а также Северную и Южную Дакоту; шошонская, распространенная на территории юто‑ацтекской группы. Об удивительном разнообразии индейских языков говорит тот факт, что немногочисленные индейцы пуэбло, живущие в штате Нью‑Мексико, говорят сегодня на трех разных языках: таноан, кересан и зуни. При этом язык таноан делится, в свою очередь, еще на три: тива, тева и това, а язык кересан – на западный кересан и восточный кересан.

Неудивительно, что подобная ситуация осложняла словесное общение между соседними племенами, даже родственными друг другу. Во время встреч приходилось общаться на языке жестов, как если бы боливийцу пришлось общаться с болгарином, а норвежцу – с нигерийцем. В то же время индейский язык жестов был очень быстрым, сложным и емким, что производило сильное впечатление на белых путешественников. Языковое разнообразие оказало влияние и на различие культур, что помешало объединению индейцев в борьбе против белых американцев. К фактору малочисленности и раздробленности отдельных племен добавился еще и фактор языкового барьера между ними.

Оставим, однако, языковую проблему, которая вызывает немало сложностей даже у специалистов, и вернемся к тем пяти районам, которые мы выделили как основные ареалы древних культур. Напомним, это были: юго‑запад; лесная зона восточных районов, в которую входили район Великих озер, а также северо‑восток и юго‑восток; район Великих Равнин и прерии; Калифорния и район Большого Бассейна; северо‑запад и прилегающие плоскогорья. Рассмотрим, как развивались индейские племена в этих районах в период после открытия Америки Колумбом.

Опять же следует отметить, что существует несколько точек зрения и методик в вопросе вычленения основных районов размещения индейских племен и воздействия древних культур на их формирование и развитие. Так, выдающийся антрополог К. Уисслер дважды предлагал различные варианты своей собственной классификации: в 1914 и 1938 гг. Свои варианты предлагали и такие светила, как А.Л. Кребер и Х.Е. Драйвер.

Количество основных районов распространения культур, особо значимых для развития индейских племен, варьировалось в разные времена от семи до семнадцати. Кребер, в частности, считал, что основных районов было семь, а они, в свою очередь, еще подразделялись не менее чем на 84 более мелких района, что лишний раз говорит о том, сколь разнообразны были индейские племена, как обширно по охвату, хотя и с различной плотностью, были они разбросаны по всему континенту и какой сложной и многообразной была взаимосвязь между ними. Схема, приведенная в данной книге на с. 54, упрощена; ее основное достоинство в том, что с ней можно работать и она легко воспринимается на глаз. Я постарался указать некоторые наиболее важные племена, ряд которых на сегодняшний день уже не существует. Конечно, с учетом того, что племен было около шестисот, этот перечень не может претендовать на то, чтобы быть полным и исчерпывающим. Эти племена являются потомками древних жителей Америки, однако чрезвычайно трудно проследить прямую линию связи того или иного племени со своими предками. К тому же лишь один из индейских языков имел письменность. Это был язык племени чироков; благодаря усилиям выдающегося представителя этого племени – Секвойи был создан чирокский алфавит, который, наряду с другими памятниками чирокской письменности, стал доступен в начале 20‑х гг. XIX в. Секвойя был торговцем мехом и пушниной; он окончил миссионерскую школу. В результате несчастного случая получил увечье. В истории он навсегда останется как один из выдающихся представителей индейской культуры.

Таким образом, не сохранилось никаких памятников индейской письменности, за исключением вышеупомянутого; на это накладывалось и постоянное перемещение многих племен по территории континента, что часто приводило к смешению различных племен и осложняло выявление линии их культурного родства и традиций. Только в тех районах, где племена длительное время жили оседлой жизнью, удается проследить, кто был прямым предком того или иного племени. Так, если взять характеризовавшийся в основном оседлой жизнью юго‑запад, можно с большой долей вероятности предположить, что нынешние индейцы пима и папаго являются прямыми потомками древних людей культуры хохокам, а большинство из сегодняшних индейцев пуэбло – потомками людей культуры анасази. Однако даже и на оседлом юго‑западе четко проследить подобную связь зачастую бывает очень сложно.

Итак, приведем предлагаемую нами схему расселения индейских племен по пяти основным районам североамериканского континента, исключая арктические районы и Мексику (но ни в коем случае не преуменьшая значение последних).

1. Юго‑запад

Основные племена:

пима, папаго, хопи, индейцы пуэбло, марикопа. Позднее здесь появились навахо, апачи и йаки.

2. Лесная зона востока

а) Племена восточно‑алгонкинской языковой группы:

абнаки, пенобскоты, могикане, пеннакоки, Массачусетс, вампаноаги, наррагансеты, пекоты, делавары, поухатан.

б) Конфедерация (или Союз, Лига) ирокезских племен:

сенека, кайюга, онейда, онондага, могаука. Позднее присоединились тускарора.

в) Племена центрально‑алгонкинской языковой группы:

оджибвеи, или чиппевы, оттавы, меномини, санти, дакоты, саук, лисы, кикапу, виннебаго, потаватоми, иллинойс, майами.

г) Племена юго‑востока («Пять цивилизованных племен»):

крики, чикасавы, чоктавы, чироки и семинолы; также кэддо, натчезы (натчи), купавы.

3. Район Великих Равнин

Основные племена:

черноногие, пиеган, кри, ацины или гровантры, ассинибойны, кроу, манданы, хидатсы, арикара, шошоны, юты, госьюты, шайены, арапахо, пауни, понки, омахи, айовы, канзы, миссури, кайовы, осейджи, команчи.

Сиуязычные племена:

группа племен восточных сиу (дакотов):

мвдекантоны, вапекуты, сиссетоны, вапетоны.

Группа племен равнинных сиу (тетонов и лакотов):

оглала, брюле, санс‑арк, черноногие, миниконжу, охенонпы.

Группа племен вициела‑сиу или накотов:

йанктоны и йанктонаи.

4. Калифорния и район Большого Бассейна

Основные племена:

шушвапы, лиллуе, селиш и кутеней (плоскоголовые), йакима, кер д'Алены, неперсе, банноки, пайюты, шошоны, юты, чемухевы, валапаи, хавасупаи, мохаве, йавапаи, юма, кокопы, юрок, вийоты, винтуны, ючи, помо, яна, майду, патвины, мивок, костанью, салинан, йокут, шумаши.

5. Северо‑запад

Основные племена:

тлинкиты, хайда, цимшиан, хайла, бела‑кула, хилсук, нутка, мака, квинолт, чинук, тиламук, кулапуа, кламат, карок, шаста.

Здесь приведено около 100 племен из известных шестисот. Некоторые из них были весьма многочисленны и занимали внушительную по размерам территорию; другие – наоборот, малочисленны и довольствовались территорией весьма скромной. В то же время прямая зависимость существовала далеко не всегда. Нередко бывали случаи, когда немногочисленные племена передвигались (кочевали) по очень обширной территории, в то время как большие по численности вели оседлый образ жизни на небольшом участке земли площадью всего лишь в несколько квадратных километров. Так, если в районе Равнин насчитывалось около 100000 индейцев, то есть средняя плотность населения составляла примерно около 3 человек на 1 кв. км, то в районах северо‑запада аналогичное количество было втиснуто в небольшую полосу тихоокеанского побережья, и средняя плотность составляла 30–35 человек на 1 кв. км. Племена восточно‑алгонкинской языковой группы, проживавшие на атлантическом побережье, также насчитывали около 100 000 человек при средней плотности 12–15 человек на 1 кв. км. Согласно имеющимся данным, в доколумбовой Америке проживали 750000–1000000 индейцев. Причем большинство избегало бесплодных, продуваемых ветрами центральных районов и старалось селиться вдоль океанского побережья – как на востоке, так и на западе: ведь воды океанов, как и впадающих в них рек, были полны рыбы, столь необходимой для пропитания. Даже те, кто жил в центральных районах континента, старались держаться, по этой же причине, поближе к рекам и водоемам. Одним из многочисленных сообществ, живших в центральных районах, были индейцы пуэбло юго‑запада. Они старались селиться вдоль Рио‑Гранде и ее притоков, которые тогда были шире и глубже, чем сейчас. В этом издревле заселенном районе проживало около 35 000 человек и была зафиксирована самая высокая средняя плотность населения на североамериканском континенте – 45 человек на 1 кв. км.

Охота

Независимо от того, где индеец жил и к какому по численности племени он принадлежал, у него было занятие, захватывающее его целиком. Это была охота.

Жизнь индейцев почти целиком зависела от добычи пропитания, а главным его источником была охота. Охотничий инстинкт передавался индейцу от поколения к поколению еще от далеких предков, охотившихся на бескрайних просторах Сибири. Именно этот инстинкт привел древних охотников на североамериканский континент, где, несмотря на климатические изменения, всегда была обширная территория, изобилующая неисчерпаемыми запасами потенциальных охотничьих трофеев.

Индейцы не были вегетарианцами. Хотя они включали в свой рацион рыбу и овощи, главную роль в нем играла высокобелковая пища – мясо, которое добывалось посредством охоты на самых различных животных: как крупных, так и средних и мелких. Хотя, как мы увидим в следующей главе, индейцы имели навыки ведения сельского хозяйства, они никогда не владели искусством приручения и разведения домашних животных в той же степени, что и европейцы. Лишь столетие назад белые американцы научили их разводить коз, овец и крупный рогатый скот; правда, надо сказать, что индейцы все это быстро и хорошо усвоили и сегодня являются хорошими животноводами и пастухами. Но в большинстве случаев, даже во времена новой истории, после гибели нескольких земледельческих культур, жизнь и выживание целых племен практически целиком зависели от охоты.

Индейское племя обычно разделялось на несколько отрядов, которые охотились каждый на своей территории, так что племя собиралось в полном составе либо в случае войны, либо по религиозным праздникам. Каждый отряд имел свою структуру и своих командиров; контакты между отрядами одного племени были столь редки, что подчас индейцы разных отрядов говорили на различных языках и диалектах. Численность отряда обычно составляла 100–150 человек, однако зачастую она была меньше. Когда численность отряда начинала расти и достигала считавшейся критической точки в 200 человек, отряд делился на более мелкие, так как много людей было трудно прокормить. Несколько семей во главе с молодым человеком, обладавшим сильным характером и способностями руководителя, отделялись, образовывали свой отряд и отправлялись искать удачу. Таким образом происходило разделение рода: часть родственников оставалась, часть – уходила. Иногда это происходило с благословения старших, иногда – в результате ссоры или междоусобицы.

В новом сообществе главную роль играли охотники. Как подсчитал Уисслер на основании исторических данных, для сообщества в 100 человек требовалось минимум 1,8 кг мяса в день на каждого человека. Чтобы добыть такое количество мяса, группа лучших охотников сообщества в составе 5–10 человек должна была убивать ежедневно четырех оленей или одного марала либо еженедельно – трех‑четырех лосей или двух бизонов. Это было очень непростой задачей. Как отмечает в этой связи Уисслер, «у индейца не было времени прохлаждаться». Неудивительно, что индейские мальчики с детства учились пользоваться миниатюрным луком и стрелами, а их первыми игрушками были ножи и копья, к которым их приучали с момента, как они начинали ходить. Охотник, который обладал зорким глазом, твердой рукой и был легким на подъем, занимал ведущее положение в сообществе.

Именно охота сформировала характер американского индейца и придала ему неповторимые своеобразие и самобытность. Конечно, далеко не все индейцы были одинаковы. Индеец, ведший оседлый образ жизни и занимавшийся сельским хозяйством, отличался от своего собрата‑кочевника, проводившего большую часть жизни в седле, и по взглядам на жизнь, и по темпераменту. Рут Бенедикт в своей знаменитой работе «Модели культуры» применила концепцию Ницше и Шпенглера к индейцам, разделив их на два типа, каждый из которых наиболее ассоциируется с одним из двух начал, сформулированных этими философами. Те, кто характеризуется «аполлоновским» началом, – хладнокровны, владеют собой, дисциплинированны, независимы, являются «холодными, трезвомыслящими людьми классического культурного склада». Другие же, характеризуемые «фаустовским», по определению Шпенглера (а по Ницше – «дионисийским»), началом, – горячие, страстные, неугомонные, агрессивные, действующие импульсивно и интуитивно и никогда не покидающие свой мир мечтаний и иллюзий, который является для них важнейшей составной частью реальной жизни, «люди романтического склада, полные горячей живой энергии». Люди «аполлоновского» начала редко прибегают к разного рода стимуляторам, если прибегают вообще; «фаустианцы» же, наоборот, охотно используют наркотические вещества и другие стимуляторы, чтобы поддержать необходимый для них экстатическо‑энергетический уровень[25].

Жизнь и быт охотника сказались как на носителях «классического» аполлоновского, так и «романтического» фаустовского начала. Полная трудностей и напряжения жизнь охотника, ощущающего постоянный груз ответственности за жизнеобеспечение соплеменников, оказывала очень сильное влияние на характер индейцев, развивая серьезность и сосредоточенность, если не сказать – мрачность и замкнутость. Охота содержала не только моменты радости и изобилия, но и нервное и физическое напряжение, изолированность, подчас одиночество, оторванность от близких, работу до полного изнеможения. Преследование пешком диких животных (лошади, как мы уже говорили, появились позднее), причем не ради удовольствия, а ради жизнеобеспечения соплеменников, представляло собой тяжелый психологический груз ответственности. Достаточно посмотреть на фотографию любого индейца, сделанную до 1890 г., чтобы убедиться в этом. Вместе с тем охота не была обыденной механической работой: она считалась благородным и очень уважаемым делом, достойным настоящего мужчины. Охота способствовала развитию у индейцев очень важных и полезных качеств – это и выносливость, и сверхъестественные в глазах других спокойствие, терпение и выдержка, и, наконец, удивительное ощущение полного единения с природой во всей ее сложности и многообразии. Для успешной охоты необходимо было тонко чувствовать природу, разгадывать ее самые сокровенные тайны. Именно многолетнее занятие охотой на протяжении практически всей жизни заостряло и закрепляло у индейца все вышеупомянутые качества, вырабатывало у него поистине феноменальные чувствительность, интуицию и чутье.

Большинство племен выбирало места для лагерей и поселений так, чтобы было удобно охотиться. Даже те племена, которые занимались сельским хозяйством, старались селиться в тех местах, где водилось много животных, на которых можно было охотиться. Охотились обычно в окрестностях своих поселений, а когда количество животных в округе существенно сокращалось, это становилось сигналом к тому, что надо искать новое место жительства. Некоторые племена постоянно следовали за стадами либо большими группами животных, подобно тому как сегодняшние лапландцы следуют за стадами северных оленей. Другие делали крупные охотничьи вылазки, покидая на время свои постоянные поселения. Такие экспедиции планировались с чрезвычайной тщательностью. Когда урожай с полей был собран и уложен в запасники, почти все жители поселения принимали участие в этом охотничьем походе, который мог длиться недели и даже месяцы. На марше двигались очень равномерно и организованно, в походном порядке. Роли были четко распределены: были свои разведчики, носильщики, а также авангард и арьергард. Когда достигали территории охоты, на которой животные отдыхали и размножались в период мертвого сезона, в действие вступали самые жесткие правила внутреннего распорядка. Должна была соблюдаться полная тишина, и всякий, кто спугивал животное или пытался неумело преследовать его, строго наказывался службой охраны порядка племени. В то время как мужчины вели охоту по заранее тщательно разработанному плану, женщины и дети собирали фрукты, ягоды и корнеплоды. Когда добывалось достаточное количество животных, делались необходимые заготовки мяса и шкур, все это упаковывалось, как и все охотничьи принадлежности, и люди отправлялись в обратный путь, к своему постоянному поселению. Здесь как жилища, так и ямы‑запасники для продовольствия к их приходу приводились в порядок и подготовлялись к зиме остававшейся дома частью племени. Таким образом, создавались условия, чтобы спокойно перезимовать и отдохнуть во время зимовки.

До появления лошади все подобные переходы осуществлялись в пешем порядке. Но даже с ее появлением лошадь была далеко не у каждого индейца: только богатые племена располагали большими табунами лошадей. В большинстве племен лошадьми пользовались по очереди. Однако еще до появления лошади индейцы изобрели ряд удобных приспособлений, очень помогавших в пути. Еще со времен сибирских охотников, которым приходилось охотиться в арктических районах с суровым зимним климатом, древние индейцы пользовались санями и салазками, тобогганами[26]и снегоступами, которые делали либо из цельного куска дерева, либо прикрепляли верхнюю часть кожаными ремнями к основанию из дерева или кости. Салазки передвигали либо волоком, либо при помощи нескольких собак, запряженных в упряжку. Собаки были единственным домашним животным, прирученным индейцами. Впрочем, утверждение, что они были приручены, скорее всего, является преувеличением: вероятнее всего, дикие собаки сами пришли к человеку и, образно говоря, сами его приручили. Холодными зимними ночами, увидев огни индейского лагеря, они шли к людям в поисках тепла, пищи, убежища и общения. В странах Старого Света собаки были известны человеку с древних времен (так, несколько пород было выведено еще египтянами и ассирийцами); в Новом Свете они служат человеку с 5000 г. до н. э. Наиболее крупные и сильные породы встречаются у эскимосов и северо‑алгонкинских племен; это, в частности, лайки и другие породы упряжковых собак арктических районов. Чем далее на юг, тем более мелкой была порода. Так, например, собаки мексиканских пород чиауа и безволосая мексиканская относятся к категории почти что карликовых собак. Безволосая мексиканская обладает, в силу каких‑то причин, очень высокой температурой тела, поэтому в Мексике ее специально откармливают и используют в пищу в качестве деликатеса. Не вызывает сомнений, что североамериканские собаки относятся к породам, смешанным с волками и койотами, причем индейцы часто умышленно держат вместе волков и собак с самого раннего возраста, чтобы улучшить породу. Детям индейцев часто дарили детенышей волков и койотов, чтобы дети росли вместе с ними и приручали их.

Как и древние мексиканцы (а также римляне и греки), североамериканские индейцы использовали собак в пищу, правда, обычно в ритуальных целях. Иногда собаки выступали как объект религиозного поклонения; их торжественно приносили в жертву и хоронили, соблюдая все правила религиозной церемонии. Однако в большинстве случаев собака была животным‑тружеником. Ее часто использовали в качестве тягловой силы: запрягали либо в салазки с грузом, либо в волокушу – приспособление для перевозки груза, сделанное из деревянных шестов[27].

Позднее в это устройство стали впрягать лошадь; французы, впервые увидев это приспособление, дали ему название травуа. Колесо было завезено в Америку европейцами; активное использование этого важнейшего технического новшества, наряду с другими, очень помогло им в завоевании всего континента. Принцип колеса был открыт и в древней Мексике каким‑то неизвестным гениальным изобретателем; однако значение этого открытия понято не было и оно использовалось лишь при изготовлении детских игрушек.

До появления лошади поднятие и перенос грузов осуществлялись самими людьми. Индейцам были знакомы приспособления для переноса груза на спине; они также умели носить груз на голове и использовали специальную подкладку из куска материи или части одежды, которую клали на голову под кувшин с водой. Груз обвязывали специальной бечевкой у основания, а вокруг лба обматывали ленту из материи – это поддерживающее приспособление было известно на юго‑западе еще со времен периода «корзинщиков»; впоследствии оно стало повсеместно применяться по всему континенту.

Один из способов передвижения, используемый индейцами, действительно можно назвать их «изюминкой» или, как говорят спортсмены, «коронкой» – это передвижение по воде при помощи каноэ, различных рыбачьих лодок и других многочисленных разновидностей небольших судов и суденышек. И на озерах, и на реках, и на водах океана можно было видеть целые флотилии искусно сделанных и разукрашенных весельных судов, на которых передвигались индейцы. Некоторые из них были выполнены из тростника, наподобие древнеегипетских судов из папируса. Другие были сшиты из кожи, либо выдолблены из ствола дерева, либо же сделаны в результате сложного и требовавшего высокого искусства процесса. Однако лучшими лодками в своем роде были сделанные из шкур эскимосские каяки и умьяки. Оджибвеи, жившие на озере Верхнее, построили за две недели упорной работы каноэ длиной в 4,5 м; мужчины выполняли основную и самую тяжелую работу с деревом, а женщины – связанную с сшиванием конструкций и обшивкой. Сверху каноэ было покрыто березовой корой; ребра, подпорки, сиденья гребцов и планширы были выполнены из белого кедра, пол выложен кусочками кедра; швы были сшиты корнями сосны, а промежутки залиты сосновой смолой. Такие лодки были достаточно легкими – их можно было переносить от реки к реке или через пороги. Мужчинам порой приходилось переносить каноэ до воды на большие расстояния. Так, в верхней части штата Нью‑Йорк проходил знаменитый Большой путь, состоявший из двух основных маршрутов, по которым волоком перетаскивали лодки между Гудзоновым заливом, атлантическим побережьем и районом Великих озер. Эти легкие лодки можно было использовать и для других целей. Например, их ставили над дымовым отверстием жилищ, чтобы внутрь не попадал дождь. Тем не менее эти лодки меркнут перед творениями мастеров северо‑запада, которых считали одними из самых выдающихся корабелов Древнего мира. Индейцы хайда строили суда длиной в 21 м, которые могли перевозить до 3 т груза и до 60 человек. Их вырубали из одного огромного ствола красного кедра, украшали как вырезанными, так и выполненными краской рисунками; управлялись они при помощи изящных разукрашенных весел.

Два таких мощных судна могли быть соединены деревянной палубой‑настилом; в этом случае они использовались как один боевой корабль. Флотилия таких кораблей, идущая полным ходом, представляла собой очень внушительное зрелище.

Каноэ использовали не только для путешествий, торговли и рыбной ловли, но также и на охоте, чтобы ближе подобраться к добыче. В тех районах, где водились маралы, лоси и олени, их часто приходилось преследовать, передвигаясь по воде. Даже охотники на бизонов на юго‑западе пытались подплыть поближе к стадам, используя широкие реки.

Марал, лось, канадский олень, северный олень и бизон были самыми крупными из тех животных, на которых в то время охотились, к тому же их мясо было наиболее вкусным и сочным. Однако охотиться на них могли лишь индейцы, жившие в северных районах, граничащих с ледником. Сразить этих крупных, под 2,5 м ростом, животных было очень непросто, хотя индейцы и владели приемами древних охотников, которым приходилось иметь дело с вдвое большими по размерам шерстистым мамонтом и мастодонтом. Что касается встречавшегося тогда в изобилии, но к настоящему времени исчезнувшего бизона (Bison antiquus), то это был гигант, по размерам почти не уступающий мамонту, а ведь и сохранившийся в наши дни бизон, относящийся к виду Bison bison, выше по росту среднего индейца и обладает такой же мощной и массивной комплекцией, как родственный ему бык. Эти крупные животные могли быстро и без устали передвигаться по льду, снегу и просторам тундры, и требовалось много упорства и выносливости, чтобы их догнать.

Завершим наше рассмотрение крупных животных медведем – зверем еще более диким и опасным, чем вышеупомянутые. Все индейцы относились к медведю с большим почтением. Медведь гризли (Ursus Ferox), обитавший в Скалистых горах, представлял собой гиганта, ростом под 3 м и весом 360 кг. Он был способен притащить в свою пещеру 450‑килограммовую тушу бизона. Такими же внушительными габаритами обладал и белый медведь, обитающий в арктических районах. Хотя два других вида медеведя – бурый и черный – были по размерам почти что малышами по сравнению с предыдущими, они также обладали такими качествами, как находчивость и сообразительность, постоянная готовность к схватке, а также огромной силой. Убив на охоте медведя, индеец совершал над сраженным зверем целый ритуал: он просил у него прощения, вставлял ему в пасть трубку с табаком, называл его (или ее) дедушкой или бабушкой и старался всячески задобрить дух погибшего животного. Охотники на крупных животных были полностью зависимы от передвижения стад этих животных и были вынуждены неотступно следовать за ними. В то же время охотились и на более мелких животных, в том числе оленя, антилопу и дикую козу. Если сегодня охотник‑спортсмен, вооруженный скорострельной винтовкой с оптическим прицелом, считает этих животных почти неуловимой мишенью, то может показаться просто невероятным, что индеец тех времен мог догнать и сразить их, передвигаясь только пешком. В Северной Америке было три вида оленя, обитавших в большом количестве на территории Канады и США, причем ни один из них не обладал крупными размерами. Это обычный, или виргинский, олень; олень смешанного (гибридного) типа; чернохвостый олень. Среди антилоп встречается антилопа с прямыми рогами, напоминающими по форме зубцы или вилы; а самой знаменитой разновидностью дикой козы является большерогая коза аргали, рога которой достигают в длину около 2 м каждый и завернуты плотными кругами с обеих сторон головы.

Индейцы охотились и на других животных, необходимых для жизнеобеспечения. Некоторые шли на мясо, другие ценились за мех и использовались для изготовления одежды и различных предметов домашнего обихода. Для этих целей в основном использовались волки (в Северной Америке было пять основных их видов: серый, белый, пестрый, или пятнистый, сумчатый и черный); койоты, или степные волки, лисы, в том числе северные (полярные), росомахи, еноты. Находилось применение и множеству других животных – всех не перечислишь. Назовем хотя бы зайца, дикого кролика, ласку, горностая, норку, куницу, барсука, скунса, белку, мешетчатую крысу, луговую собаку, сурка, бобра, дикобраза, а также крысу и мышь. Из них выполнялось множество различных фрагментов знаменитых индейских нарядов. Также нельзя не упомянуть морских млекопитающих, добывавшихся рыбаками как атлантического, так и тихоокеанского побережья: китов, моржей, дельфинов‑касаток, морских львов, дельфинов и морских выдр.

Date: 2015-10-19; view: 356; Нарушение авторских прав