Глава XIII. Все, как оно есть

BPOV

Все волнение, что изначально возникло из-за моего свидания с Джейкобом, исчезло в тот момент, когда рука Каллена крепко схватилась за внутреннюю сторону моего бедра. Теперь в моей голове внезапно возникла тысяча вопросов, и все они касались его.

Я подумала, что он типично проявлял свою высокомерную, придурковатую сущность, что застряла в своей вечной man-струации. Но в этот раз все было иначе. Его настроение было связано не просто со мной или чем-то, что я сказала или сделала. Оно было как-то связано с моим свиданием с Джейкобом. Другой причины, по которой он бы так хреново вел себя со мной, не было. В этот раз я действительно не провоцировала его на то, чтоб вернуться к своему типичному вечно-отягощенному раздумьями состоянию. Странно было видеть его таким снова, учитывая, как далеко это было от того легкого общения, что установилось между нами за последние несколько дней. Ну, во всяком случае, того, что было между нами, когда мы неистово не терлись друг о друга.

Без сомнений Джейкоб задел его, и я не единственная, кто заметил его глупую, пышущую тестостероном демонстрацию кретинизма. Мой разум усиленно пытался понять, почему это так волновало кого-то вроде Эдварда Каллена. Серьезно, ответ мог быть только один: Каллен сдавался, и я выигрывала пари.

Я знала, что должна была быть польщена и, вообще-то, довольна как слон, что показала ему и выиграла в этой глупой затее. Но по какой-то причине это осознание раздражало меня еще больше. И когда Каллен намекнул, что каждый парень, которого я знаю, так или иначе окажется в моих штанах, я на самом деле на него разозлилась. Но в тот момент это не имело значения, потому что он произнес это:

«Раздвинь свои ноги...»

Снова прокручивая в голове слова, что он произнес мне на ухо, я ощущала ту же восхитительную дрожь, как и в первый раз. И я ненавидела себя за это. Я презирала то, что позволила ему прикасаться к себе на «американских горках», я презирала то, что сдалась так чертовски быстро. Но, кажется, это то, что происходит, когда я с Калленом – мы просто превращаемся в животных, которым не знакома логика и самоконтроль. Словно он гипнотизировал меня и заставлял делать все, что пожелает. К моменту, когда аттракцион закончился, я поняла, что нам необходимо трахнуться.

Секс был изумительным. Я добралась до своей постели лишь к трем ночи. Но если быть откровенной с самой собой, я бы осталась с ним среди этих деревьев так долго, насколько он бы захотел. Прошлой ночью Каллен командовал мной, и мне это чертовски понравилось. Я начинала понимать, что такой секс у меня был только с Калленом, тот, от которого ты становишься мокрой, просто воспроизводя его в голове.

Хотя я приехала в школу лишь во второй половине дня, я была чертовски измотана к его концу. Признаю, в моем животе все перевернулось, когда я заметила его, тщательно копающегося в своем шкафчике со своим типичным задумчивым взглядом. Но как только его глаза уловили мое присутствие, он одарил меня своей кривоватой улыбкой, которая являлась чистым катализатором женского возбуждения. Довольно странно, что в итоге к концу школьного дня мы оба случайно оказались в довольно компрометирующих позициях.

Неопределенность осталась в прошлом. Теперь Каллен, казалось, был еще более сексуально ненасытным, чем я, и в тот день мы много трахались. Мы трахались в моей машине, мы трахались на столе в кабинете биологии во время ланча, мы делали 69 на директорском столе во время последнего урока. А затем он поцеловал меня на прощание, когда прозвенел звонок, что к моему удивлению и легкому испугу вскружило мне голову. К тому моменту как я вернулась в свою машину, я была буквально опьянена оргазменными феромонами.

Мое приподнятое настроение приказало долго жить, как только я закрыла за собой парадную дверь, придя домой.

- Иззи?! Изабелла?! Это ты?

Ох, блять...

Она явилась, словно какой-то особый вид матерь-монстра, одетый в дизайнерскую одежду последнего сезона. Она представляла свой типичный послеполуденный образ: ее волосы были забраны в небрежный пучок, что был растрепан из-за того горизонтального положения, в котором она несомненно побывала после ланча. Ее щеки были покрыты пятнами, отекли и, очевидно, их уже было не спасти никаким количеством крема, что мог предложить Creme de la Mer. Ее глаза были безжизненными и налитыми кровью, как у какого-то обдолбанного зомби. Ее шаги – неуклюжими и громкими от босоножек на небольших каблуках, что смотрелись на ней слишком моложаво. Но что самое впечатляющее, ни одно слово не произносилось отчетливо, сливаясь одно с другим словно одно большое слово, которое в действительности не имело смысла.

Я хорошо знала этого монстра с шести лет, и потому понимала, что означает каждое лопотанье и хрип.

- О Изззиииии! – воскликнула она, рассеяно порываясь меня обнять. – Я беспокоилась за тебя.

Я автоматически напряглась от ее прикосновений. Запах джина сбил меня словно грузовик, вместе с миллионом безуспешно подавляемых воспоминаний, что возродились от этого зловония.

Такова была истина: Рене была конченной, а значит и я тоже.

Шестилетняя Белла сжалась внутри меня.

- Почему ты мне не позвонила? – спросила она своим типичным властным тоном, который я расшифровывала как ее поддельно-обеспокоенный материнский.

- Я была в школе, Рене, - ответила я, положив между нами руки и пытаясь разорвать удушающее объятие.

- Я так переживала! Тебе надо звонить мне, когда уходишь из дома! – она взяла мое лицо в свои руки, сжимая его как всегда слишком сильно. – И я твоя мать, не зови меня Рене. Проявляй немного гребаного уважения!

- Прости, мам, - чувствуя поражение, произнесла я.

А ну да, сигнальное слово Рене – «уважение». Постоянно его требует, но никогда не заслуживает. Это безвыходная ситуация, которая, как я знала, вероятно, настигнет меня позже, в более зрелом возрасте, и будет стоить мне благополучия, которое в нем и улетучится.

Грубо взяв меня под руку, она громко хлопнула ладонями.

- А теперь насчет вечера...

- Не могу. Занята. Ухожу, - быстро ответила я. Это был обычный готовый и ждущий момента ответ, который всегда слетал у меня с языка. Что угодно, чтобы отделаться от этой сучки как можно скорее.

Она раскрыла рот.

- Но я думала, мы бы могли посмотреть кино и устроить пятничный девичник. Мы никогда не устраиваем девичники, Иззииии! Ты бы могла пригласить Элис и...

- Прости, Рене... – мой тон не изменился. Он был глубоким и приглушенным. Это был голос того, кто сдался. Я отказалась от попыток изменить свою мать годы назад. Сейчас я общалась с ней единственным тоном – сухим и лишенным энтузиазма.

- Мама! – выпалила она с воплем, что пронзил мои барабанные перепонки.

- Прости, мама. У меня планы.

И это была не ложь. Сегодня в клубе МакКарти была вечеринка, посвященная благотворительному приему. Это было ежегодное мероприятие, на которое я обещала пойти исключительно ради Элис. К счастью, Рене не использовала календарь с тех пор, как я пошла в школу. И пока приглашение было в секрете, я могла с легкостью пойти на любое событие в Форксе, зная, что она не опозорит меня к чертям своим присутствием там.

- Ооооо! – воскликнула она, грубо пихая меня в плечо. – Порой ты такая стервочка, Изабелла. Тебе нужно поучиться уважению! – она продолжала толкать меня в плечо с каждым слогом.

Я позволила себе отшатываться с каждым толчком.

Она оглядела меня, снова прищурившись, когда ее взгляд остановился на моем лице.

- И прекрати одеваться, словно у тебя нулевой размер, когда это не так очевидно, ты выглядишь как дешевка, - нечленораздельно проговорила она и унеслась из комнаты.

Пару минут я оставалась на месте, прислушиваясь к постепенно утихающему стуку ее маленьких каблучков по дубовым панелям. Я сконцентрировалась на дыхании, закрыв глаза и изо всех пытаясь не обращать внимания на адреналин, что выплеснулся за тот короткий диалог, что был у меня с матерью. Как и во всякий другой раз.

Я стала подниматься в спальню, наблюдая за каждым своим шагом и не позволяя себе себя жалеть. Замок на двери защелкнулся, как только я захлопнула ее за собой; я была рада, что это лучший способ отгородиться от всего мира. Я быстро залезла в свою сумку и достала сигарету, жалуясь на то, что у меня нет ничего посильнее. Я медленно уселась на подоконник и прикурила. Глубоко затянувшись, я задержала дым и досчитала до пяти. Это было чем-то вроде ритуала, с тех пор как мне исполнилось тринадцать.

К тому моменту, как я затушила окурок на своем подоконнике, я уже была готова к тому, чтобы перестать быть дочерью Рене и снова стать Беллой Свон.

Клуб МакКарти был типичен для Форкса. Он был показным, просторным и полным грязных денег. Элис и я, разодетые в платья, что она прихватила из новой весенней коллекции на неделе высокой моды в Нью-Йорке, прошествовали через отдекорированное золотом фойе в главную обеденную зону клуба.

Я узнала каждое лицо в толпе. Все те же люди, с которыми я вела фальшивые диалоги на протяжении пяти лет, одетые в лучшие вещи, что они смогли выкупить в последнюю минуту на net-a-porter.com. Здесь присутствовало не только большинство студентов форкской средней школы, но также и некоторое количество их родителей, которые пылко общались с молодым поколением. Возможно, кто-то искал себе новую госпожу или, возможно, нового плейбоя, которого можно взять в особые «деловые» поездки в Вегас. Все было пронизано духом снобизма и старческого стояка.

К счастью, Элис и я были без родителей, принимая во внимание, что ее все еще находились на другом конце света, а Рене, вероятно, вырубилась на диване, где и следовало ожидать. Мы без страха могли свободно общаться. Это родительское присутствие было принято в Форксе, учитывая, что большинство родителей месяцами находились в разъездах, оставляя свое потомство с прислугой. Тот факт, что у меня такого с Рене и отчимом никогда не случалось, просто говорил о том, что у нас было больше денег, чем у всех остальных, и их жизни были куда более волнительными.

Элис и я воздерживались от откровенных излишеств, картинный обед из трех блюд мог быть заменен на поедание бургеров в салоне авто. К тому времени как мы прибыли на место, уже проходил аукцион, и вел его ни кто иной, как наша дорогая Розали. Она была одета в длинное красное вечернее платье, которое прикрывало ее сиськи больше, чем, как я знаю, ей хотелось бы.

Кто бы мог подумать, что она была одной из самых прославленных людей форкской средней школы? Она говорила выразительно, ее волосы были идеально уложены, она удачно шутила и смотрела в глаза нужным людям. Роуз идеально вписывалась в Форкс, и ее за это любили. Только Элис и я распознали легкий румянец на ее щеках, который указывал на то, что она затащила какого-то форксианца в темное, укромное место, чтобы ему отсосать или чтобы вылизали ее. И учитывая тот факт, что мы видели, как Эммет вылезал из своего Хаммера с одной из официанток клуба, которая выглядела полапанной, когда мы вошли, можно было с уверенностью сказать, что Роуз обслужил не ее благоверный.

Меня и Элис чуть не стошнило, когда мы заметили гордые выражения лиц Хейлов и то, как МакКарти наблюдали за обращением Роуз к толпе. Без сомнений две семьи планировали закрепить отношения между Роуз и Эмметом, тем самым объединив два самых могущественных и старинных клана путем брачного союза.

Элис и я не могли не заметить, что хотя Эммет и играл свою роль и стоял рядом с семьей, его глаза, очевидно, блуждали где-то еще. Эти неугомонные брови стали гиперактивными при виде остальной части женского персонала.

К тому моменту как Розали прошлась по антикварной мебели, нескольким билетам на баскетбол и новой Феррари 599ХХ, я уже отчаянно нуждалась в сигарете. Элис решила сыграть роль лже-подружки и поздравить Роуз с хорошо проделанной работой. Я закатила глаза и скрылась через задний выход. Элис была намного терпимей меня, когда дело касалось всего этого дерьма.

Протолкнувшись через двойную дверь, я тут же заметила Ньютона и несколько его дружков, что бились в припадке смеха над теперь наполненным пеной фонтаном. Я быстро проскользнула через внутренний дворик и вздохнула с облегчением, когда увидела Джаспера, что в одиночестве курил, сидя на отдельной скамейке.

Он выглядел немного необычно в своих брюках и расстегнутой рубашке. Я бы никогда не приняла Джаспера за тот тип парней, что добровольно идут на дерьмовые мероприятия вроде этого. И я была уверена, что не приметила в толпе его отца и двадцатилетнюю мачеху, притянутую на буксире. Подойдя ближе, я осознала, что он вообще-то дерьмово выглядел. Он злостно затягивался сигаретой, сильно сдвинув брови, и словно пытался понять сюжет «Остаться в живых». Он заправил волосы за уши, увидев мое приближение, и кивнул. Я знала, что между нами тот тип отношений, когда мы можем быть друг с другом откровенны.

- Джас, выглядишь дерьмово. Ты в порядке? – спросила я, оглядывая его с ног до головы.

Он мягко вздохнул и покачал головой.

- Да, я просто... Я, правда, устал.

Я прищурила глаза.

- Ты уверен? Выглядишь так, будто у тебя что-то болит или вроде того.

Он издал смешок и предложил мне одну из своих самокруток. Я показала ему свою сигарету, что подготовила заранее. Мы замолчали, пока он давал нам обоим прикурить.

- Это была странная неделя. Ну, вообще-то странная пара недель.

Он взглянул на свои туфли и улыбнулся; я тут же заметила его фирменные ямочки на щеках.

- Что на счет тебя? – спросил он, снова глядя на меня. – Первая неделя подошла к концу. Настоящая работа начинается со следующей. Гребаный последний год.

Я вздохнула.

- Да, я вроде как думаю и, правда, начать всерьез этим заниматься в этом году. Планировать мой маршрут побега из этого места или вроде того.

Он вопросительно на меня покосился, удерживая во рту самокрутку.

- Правда? Я думал, тебе нравится здесь, в Форксе.

Я вздохнула и прислонилась к стене возле него.

- Нравилось. Ну... Я не знаю, нравилось мне здесь или нет. Я просто принимала это... ну, как должное, - мои глаза задержались на маленьких, зеленых листочках, что вяло свисали с беседки. Я рассеяно поднесла зажженную сигарету к одному из них и смотрела, как он прожигается, пока я прокручивала эти слова в своей голове. – Но думаю, мне нужно убираться отсюда, ради своей собственной психики, - мое предложение переросло в бормотание, когда я сделала затяжку.

- А что на счет твоей близняшки? – спросил он.

Я озадаченно посмотрела на него.

- Элис, - продолжил он, стряхивая пепел на хвойное растение в горшке.

- А, она возвращается в Нью-Йорк. Так что не знаю, возможно, я поеду туда, - я пожала плечами.

Джаспер кивнул, его глаза устремились вдаль.

- Что ж, иногда ты находишь, ради чего остаться. Иногда ты находишь, ради чего уйти. Так или иначе, ты это поймешь.

Я вскинула брови и фыркнула с усмешкой.

- Хорошо, спасибо, мистер «Руководство к Действию», я буду иметь это в виду.

Он нахмурился, поджав губы.

- Я серьезно, Беллс. Ты встанешь на ноги.

Я слегка вздохнула.

- Да, думаю, я всегда поступаю так или иначе, - я склонила голову к его плечу и позволила своим глазам расслабиться, создавая расплывчатую темноту в саду напротив нас. Это было безупречно: я и Джаспер, чужаки курят снаружи. В любой другой момент я бы воспользовалась ситуацией, но пара вещей, что крутились в моей голове, останавливала меня.

Внезапно я выпрямилась, когда лицо Каллена совершенно неожиданно возникло в моей голове.

- Эй, как продвигается твое пари? – спросил Джаспер.

Иногда я могла поклясться, что Джаспер мог ощутить мое настроение шестым чувством.

- Хорошо, вроде бы. Завтра у меня свидание, - усмехнулась я.

- Ах да, здоровяк с карнавала. Он явно стал причиной небольшого конфликта, не так ли?

- Каллен – задница, - ответила я, пожав плечами.

Он улыбнулся мне в ответ. Я знала его достаточно хорошо, чтобы распознать эту озадаченную улыбку.

- Ладно, - произнес он, снова заправляя свои белокурые волосы за ухо. – Но как это относится к пари? Я думал, Белла Свон ни с кем не встречается?

- Я и не встречаюсь! – со смехом возразила я. – Я не знаю. Он старый друг. Возможно, это то, что мне нужно попробовать, возможно, мне стоит перестать играть в игры. Я ни с кем не встречалась долгих два года.

- Согласен, - сказал он, затем замолчав и кивнув мне. Я знала, что он обдумывал что-то. – И не все такие, как Джеймс, - усмехнувшись, добавил он.

- Ауч! Ты и правда решил сегодня поиграть в терапевта, не так ли? – произнесла я, ударив его по предплечью тыльной стороной руки.

Он хохотнул, потянувшись, и притянул меня в объятия.

- Белла, у тебя есть проблемы. Блять, да у нас у всех они есть. Просто я рад, что ты начала осознавать, что тебе больше не нужно идти у них на поводу.

- Хорошо. Спасибо. Это странно, - застенчиво сказала я.

Обычно Джаспер нес эту хрень, когда был под кайфом, и мы уминали печенье Oreos в моей комнате. Но сейчас я видела, что он трезв как стеклышко, и это более чем беспокоило.

- Ну, так что на счет нашего общего друга, мистера Каллена. Каково его место в этих свиданиях? – спросил он.

- Каллен мне не друг, он часть пари, - быстро ответила я.

Джаспер выпрямился, приложив ладонь к подбородку, и любопытно посмотрел на меня.

- Да, я на самом деле уверен, что вы заключили это дурацкое пари ради победы, - хохотнул он.

Я бросила ему взгляд, и он вскинул руки в защитном жесте.

- Как так получилось, что ты не под кайфом? – воскликнула я. – Ты пугаешь меня, Джас!

- Я говорю о том, что вы два самых упрямых человека, которых я знаю. И я знал, что если вы когда-нибудь сойдетесь физически, это будет чем-то большим, нежели «просто физическим», если ты понимаешь, о чем я.

Я уставилась на него с открытым ртом, пока он изображал в воздухе кавычки. Он сделал короткий вздох.

- Вы двое словно какая-то серьезно ебанутая версия Рейчел и Росса.

Я состроила ему мину.

- Спасибо, Джас, очень мило с твоей стороны. Но уверяю тебя, для меня это всего лишь трах, который закончится к понедельнику.

Джаспер склонил голову, искоса глядя на меня.

- То есть ты утверждаешь, что не задумывалась об этом? О том, чтобы быть девчонкой, которая приручила Эдварда Каллена.

- Это точно не в топе моего списка «сделать обязательно», Джаспер. Каллен и я – приятели с привилегиями и временно, - со вздохом произнесла я. А затем тут же спохватилась о своей реакции.

Я медленно повернулась, чтобы взглянуть на Джаспера, который теперь сидел с таким говорящим самодовольным выражением лица.

- Это гребаное пари! – завопила я, пытаясь снова ударить его, но он увернулся от моей руки.

- Как скажете, мисс Свон, - с усмешкой сказал он и обернул руку вокруг моего плеча.

- Это ты только болтаешь, Уитлок. Знаешь, Элис ведь внутри, - захихикала я, когда он внезапно убрал руку. – Видишь! – воскликнула я, смеясь. – Ты вздрогнул, когда я произнесла ее имя! Какого черта, происходит между вами двумя?

- А что? – спросил он, уставившись в пол.

- А что? Вы оба вели себя друг с другом исключительно удрученно, вот что. Вообще-то это как-то отвратительно.

- Могу честно ответить тебе, что между мной и Элис ничего не происходит, - твердо ответил он.

Я театрально выдохнула, еще и закатив глаза.

- Джаспер, не будь хлюпиком. Это скучно. Но клянусь, если она для тебя очередная...

Его глаза быстро метнулись ко мне.

- Я бы никогда так не поступил с Элис, Белла. Даже если бы между нами что-то и было.

Я поджала губы.

- Ладно, хорошо, так иди и поговори с ней.

Он нерешительно смотрел на меня.

Я усмехнулась.

- Я в порядке. Тут полно форксианцев, с которыми я могу вести лживые диалоги.

С улыбкой он наклонился и поцеловал меня в лоб.

- Ты стоящая девушка, Белла Свон. И не позволяй никому утверждать обратное. Я завидую тому парню, что захомутает тебя.

- Да, да, - ответила я, толкая его в грудь. Чертовы южные чары.

Я наблюдала, как он исчезает в толпе, докуривая сигарету, и провела следующие несколько минут, борясь с желанием написать Каллену и велеть ему встретить меня снаружи для быстрого перепиха. Моя рациональная сторона одержала верх, и я выключила телефон.

Подобные вечеринки случались в Форксе каждые выходные, и я привыкла участвовать в них, пусть даже они лишь опустошали. Но теперь факт повторяющегося из раза в раз пресного диалога стал донимать меня, и это начало проявляться.

- Правда, Изабелла, тебе нужно прийти к нам домой, он идеален для прогулок. Лучший из всех видов в Форксе.

- Вообще-то просто Белла. И я не прогуливаюсь, - вздохнула я, снова пробегаясь глазами по залу.

Я разговаривала с кем-то, кто был, как я полагала, приятелем Элис, но на самом деле оказалось, что это кузен Майка Ньютона из Европы. Мне следовало догадаться, потому как у него была такая же бестолковая улыбка, как и у Ньютона, которая начинала меня так же вымораживать. Он назвал свое имя, но я не слушала. По правде говоря, я осматривала зал на наличие Каллена. В действительности он не обещал прийти (что-то на счет слишком большой толкучки), но это не мешало моему взгляду бегло проверять его наличие.

Ньютон Второй наклонился и зашептал:

- Ты знаешь, что «Белла» на итальянском значит «красивая»? – он улыбнулся мне, словно только что разрешил проблему мирового голода.

Да. Определенно вымораживает.

Он наклонился ближе. Я отстранилась.

- Майк все рассказал мне о тебе, - произнес он, бросая взгляд на мое декольте. – Не хочешь вместе прогуляться? Одним.

Я сделала шаг назад.

- Нет... нет... нет, - забормотала я, внезапно ошеломленная. – Мне нужно... не быть здесь.

Я стала проталкиваться через толпу, ужасно злая на себя за то, что не подумала об остроумном и подходящем язвительном ответе. Я проигнорировала фальшивые улыбки от случайных взрослых и стреляла глазами в ответ на робкие взгляды форкских студентов. Мне становилось скучно, и я поняла, что уйти следовало еще полтора часа назад.

Я услышала некое волнение со стороны бара, когда пронзительный смех разразил глупую болтовню в зале. Доля секунды ушла у меня на то, чтобы узнать, чей это был смех.

Нет...

- Иззи! Иди сюда!

Она появилась как чудище, выпрыгнувшее из моря расплывчатых лиц. Тошнота подступила к горлу, когда она зашагала по направлению ко мне, одетая в свое расшитое блестками мини-платье, рассекая мимо ошеломленных жителей Форкса.

Я застыла, когда она стала тыкать в меня той рукой, которая не была неуклюже занята наполовину пустым бокалом мартини.

- Ох, я так зла на тебя за то, что ты не сказала мне, что будешь здесь. Я хочу представить тебя... Эй, в чем, на хрен, ваша проблема? – выпалила она группе пожилых дамочек, которые прервали свой диалог, дабы посмотреть на сцену из мыльной оперы, что разворачивалась прямо у них на глазах.

Где, блять, Элис? Если должно было произойти что-то подобное, мы всегда обещали друг другу, что будем справляться с этим вместе, быстро и аккуратно. Но вскоре я осознала, что была одна.

Я сглотнула, пытаясь собраться. Я Белла Свон, я могу с этим справиться. Я вздохнула и начала говорить:

- Рене...

- МАМА!!! – выкрикнула она, сильнее толкая меня в грудь.

Я чувствовала, как мои ноги наливает адреналин, а слезы начинают щипать глаза.

Не здесь. Не когда все смотрят.

Я быстро пробежалась глазами вокруг, ища помощи. Элис все еще нигде не было видно. Но я заметила каждую ухмылку и каждый шепот, что доносились со всех сторон.

Нет... нет... нет...

Рене притянула меня ближе за плечо.

- Ты такая непослушная, потому что не рассказала мне, что придешь сюда. Ты думала, что мои друзья просто забудут обо мне?

Я хотела было заговорить, но это была словно пустота. Я знала, что у меня не было слов, которые заставят ее уйти. Я пропала, все узнают.

- А теперь иди сюда и посиди со мной, хочу, чтобы ты познакомилась с некоторыми друзьями своей мамочки.

- Мам, мне нужно идти...

Она схватила меня за запястье, ее накладные ногти врезались в мою кожу.

- Ты пойдешь и сядешь со мной, как и положено дочери! – резко выпалила она, потянув меня в том направлении, откуда пришла.

Мои ноги сами собой зашагали за ней. Мой взгляд упал на те нелепые туфельки от Gucci, что были на ней, а она тащила меня сквозь более чем нескромно заинтересованную толпу. Она села за один из столиков, потянув меня на сидение рядом с собой. Я не знала, кем были эти люди за столом, но кивала и улыбалась, пока она громко называла их имена. Когда я смотрела им в глаза, я была сражена самой ужасной из возможных вещей – жалостью.

Меня, блять, жалели из-за нее.

Я не следила за диалогом, но чувствовала, как нас прожигали две сотни глаз. Форкс был маленьким городком, и это был тот еще скандал. Шли минуты, все подозрения подтверждались, и к утру понедельника я стану известна как девчонка с пьющей матерью, что позорит ее на вечеринках. И никто все еще не шел мне на помощь. Элис – хренов дезертир.

И как только я подумала, что хуже уже быть не может, Рене засмеялась так сильно, что соскользнула со своего стула, утягивая меня за собой.

- Ох, БЛЯТЬ! Изабелла, подними меня! – завопила она, шлепая меня по голой ноге.

Я не могла пошевелиться. Я просто ловила взгляды, полные отвращения, жалости, омерзения и насмешек, что исходили отовсюду. Комната становилась будто теснее.

- ПОДНИМИ МЕНЯ! – вопила она, ударяя своими, увешанными драгоценностями, кулаками по полу.

Я подскочила от звука, неловко пытаясь подняться в платье, которое никак не предполагало такого исхода событий.

- Извините...

Мое сердце остановилось.

Я знала, что это произойдет. Я досчитала до пяти, чтобы повернуться и посмотреть на того, кем, как я знала, должен был быть один из швейцаров клуба, который выпроводит нас обеих. В конце концов, Форкс не очень потакал публичным демонстрациям семейных дрязг.

Досчитав, я повернула голову.

Я не могла дышать.

Это был Эдвард Каллен. Эдвард Каллен протягивал руку моей матери. Эдвард Каллен, блять, улыбался моей глупой, пьяной матери.

- Миссис Дуайер, не хотите немного подышать свежим воздухом? Я знаю милое местечко прямо у озера с потрясающим видом, которым можно насладиться в такую ночь.

Он не смотрел на меня. Его глаза были устремлены на Рене. Он ослепительно ей улыбался. Он, черт возьми, ослеплял меня. Рене улыбнулась в ответ.

Я не знала, кто был шокирован больше: я, Рене или все посетители клуба.

- Почему бы и нет, было бы здорово, - он с легкостью поднял ее на ноги, давая время выпрямиться и расправить платье. Больше я не существовала для Рене. Она просто продолжала улыбаться, словно все было нормально и замечательно. У нее на примете был Эдвард Каллен.

- По крайней мере, в Форксе еще остались джентльмены! – она бросила взгляд в сторону самодовольных усмешек нескольких моих одноклассников, что между хихиканьями толкали друг друга локтями.

Я не потрудилась на них посмотреть, ну или на данный момент мне было все равно, что они думают. Потому что прямо сейчас Эдвард Каллен смотрел прямо на меня. Его зеленые глаза прожигали меня, но не как все остальные с сочувствующим взглядом. Он смотрел на меня так, словно хотел сказать, что все уладит. Он понимающе кивнул мне, и, положив руку ей на поясницу, стал выводить из помещения.

И затем я наблюдала, как Эдвард Каллен уводит мою мать. Неудивительно, что все смотрели на них. События последних десяти минут переросли в низкий звук вполне ожидаемых жужжаний и вздохов, а также озлобленных и не таких уж приглушенных комментариев.

Я не знала, что почувствовала сначала. Я была зла на всех. Мне было стыдно за все. Мне нужно было убираться на хрен. Так что я не дала кому-либо возможности снова взглянуть на меня, когда исчезли Каллен и Рене. Напротив, я выбежала через парадную дверь, не оглядываясь назад.