О революции, Гражданской войне, белом движении и белой эмиграции

Революция не мыслима без вождей, обладающих великолепной харизмой, а некоторые еще и огромным пассионарным зарядом. Революция в их понимании — всегда стремление «отречься от старого мира, отряхнуть его прах с наших ног», «весь мир насилия разрушить, до основания, а затем…», нарушить святую связь времен. Революция в сознании ее творцов — бросок к светлому будущему через пространство и время, их покорение. На данном фоне появляются смелые мечты (недаром, английский писатель Герберт Уэллс назвал Ленина «кремлевским мечтателем»).

Мечтать, конечно, не вредно. Вредно не мечтать. Тем более, мечты сбываются и не сбываются … Но революционные вожди полны желания и энергии «сделать сказку былью». Они наивно романтичны, полагая, что, захватив власть, взяли в руки ключи от врат в «Царство Божия на земле». Правда, Бог при этом низвергается, он заменяется новым идолом, поклонение которому возводится в ранг закона (У Робеспьера — «Верховное существо»; у Ленина — Маркс и Энгельс; У Сталина — Ленин, а затем и сам «отец народов» и т.д.).

Массы в революционное время ожидают сказочного чуда — всеобщего благоденствия. И не в какой-то отдаленной перспективе, а немедленно, здесь и сейчас.

Однако, когда мечты (а многие из них — типичные утопии) начинают разбиваться о суровые реалии повседневного бытия, когда приходит осознание того, что светлое будущее пока что весьма отдаленно в пространстве и во времени, а революция тонет в крови, начинается переоценка ценностей («за что боролись?», «что делать?», «кто виноват?», «нас предали!» и пр.). Вот тогда-то над революционным пространством и нависает, выражаясь языком Блока, «тень люциферова крыла».

Бесы взбесились… Бесовщина революции начинает править свой кровавый бал. Взбесившиеся бесы не могли не лить кровь невинных людей, так как к революционерам всех мастей, выступавшим под великими лозунгами всепланетарного счастья, спокойно примазалась уголовщина самого махрового пошиба.

И участникам революционного действа становится ясным: революция — всегда кровь и боль, невинные жертвы. Она — танцплощадка для танцев демонов, вынырнувших из потаенных глубин людской психики, где скрываются самые низменные инстинкты человека. Революция — плацдарм для гибели лучших и карьерного взлета подлых.

Все это наиболее рельефно проявляется в победоносных революциях. Когда же революция терпит крах, то в обществе наблюдается духовный упадок, моральная деградация, усугубляемые реакционной политикой победившей контрреволюции …

***

Алексей Максимович Горький… Сколько же революционного пафоса и светлой надежды заложил «великий пролетарский писатель» в образ гордо реющего над седой равниной моря буревестника, «черной молнии подобного». Святое олицетворение святого дела! Правда, пройдет немногим более десяти лет, и Горький, этот «буревестник революции», выскажет в своих «Несвоевременных мыслях» такую «крамолу» насчет деяний советской власти, что «вождь мирового пролетариата» Ленин запишет его, если не разряд «контры», то уж однозначно в разряд «PERSONA NON GRATA»*… А пока Горький восхищается революционной бурей, не замечая, однако, бурелома, что она за собой оставляет.

***

Его величество Хам громко гоготал люциферовым хохотом, показывая ужасный звериный оскал революционного монстра. «Надо научиться никому не льстить, даже народу», — писал в свое время гордость французской литературы Стендаль. Он прав. Не стоит рисовать розовыми красками восставший народ. Конечно, он имеет право на революцию, ибо она — объективный исторический феномен. Но накипи в бурлящем котле «революционных масс», коими так восхищались и продолжают восхищаться творцы «марксистско-ленинской теории социалистической революции», больше, чем предостаточно…

***

Революция 1917 года грянула во всем своем величии и мерзости одновременно. Она разрасталась подобно снежному кому, могущему погубить российскую государственность. Апокалипсическое безумие подошло к апогею…

***

***

Революция же 1917 г. — исторически закономерна, ибо Отечество наше выстрадало ее всем ходом исторического развития. Трудно не согласиться с Н.Бердяевым, писавшим, что революция «в значительной степени есть расплата за грехи прошлого»[4]. Пусть не до конца ученые разобрались в причинах Российской революции 1917 года, пусть здесь сталкиваются порою диаметрально противоположные точки зрения, тем не менее, отрицать закономерный характер данного исторического феномена — не что иное, как насиловать историческую истину[5].

***

Уж больно эпохальным событием стала российская революция не только для нашей страны, но, не побоюсь преувеличений, и для всего сообщества мировых цивилизаций. Слишком много было того в нашей революции, чему не найти аналогов в других революциях, известных в истории человечества. По крайней мере, по масштабности событий, явлений и…проклятий революционных деяний.

Тех проклятий, что повисли тогда над страной: красный и белый террор; слепая вера в «пожар мировой революции», в мессианскую роль идеологов большевизма; отношение к человеку как к маленькому винтику большой государственной машины и др.

Тех проклятий, что продолжают и сегодня висеть над Россией: «красногвардейские атаки» (только теперь уже на остатки социализма); непродуманные политические решения, приводящие, в конечном итоге, к «синдрому Черномырдина»: «Хотели как лучше, а получилось как всегда…».

***

Революция, какой бы трагической она не была — это средство саморегуляции общества. Судить о революциях — хорошие они или плохие — пустое времяпровождение, либо упражнения в софизме, морализиторстве вне пространства и времени. Правильнее изучать их. Как и любой исторический факт революции должны подвергаться всестороннему исследованию.

Сказанное, в то же время, не отнимает права ученого на возмущение бесовщиной революции. Понимая, что она, в значительной степени, — плата по счетам за грехи предшественников, даже разобравшись причинах торжества люциферова начала — пролитие невинной братской крови, не стоит заниматься литературными опытами в поисках оправдания результатов тотального помешательства. Мол, дескать де «время было такое», «выплеснулась вековая обида на эксплуататоров», «ни так уж все было страшно, ни так уж много жертв», «лес рубят — щепки летят» и т.д.

Понять можно все. Но можно ли все простить?..

И вообще: хотя и революция — историческая реалия, закономерный ход развития общества, наверное, человечество, позволю высказать себе такую гипотезу, все-таки исчерпало сегодня на них лимит. В нашем ядерном мире, и без революций — море проблем. Долгая, мучительная дорога эволюции все-таки предпочтительнее.

Но уроки революций надо помнить. Особенно сильным мира сего. Для чего? Да для того, чтобы революций больше не было…

***

Не прошла еще первая эйфория от этого сладкого слова «СВОБОДА» после падения царизма, не высохла еще на февральском снегу первая кровь несчастных офицеров, так и не понявших в последние минуты, за что? Не пришло еще пока и осознание, в каком положении находится страна.

***

Революция всколыхнула не только лучшие силы народа, а разбудила звериные инстинкты толпы. В отдельных регионах России жизнь определяла та самая охлократия — «власти толпы». Разгул анархии, бегущие с фронта войска, крушащие все на пути, усталость от потрясений — это просто не могло не вызвать тотального озлобления. Сыграл роль и низкий уровень культуры народа, особенность российского менталитета — долготерпение, резко переходящее в «пугачевщину».

***

И опять парадоксы русской истории. Большевики, столь успешно организовавшие пропаганду своих идей в русской армии летом 1917 года, создав в ходе Гражданской войны могучую Красную армию, беспощадно пресекали любую подрывную пропаганду в красных частях и соединениях! И Ленин, и Троцкий, отдавая директивы по данному вопросу, то же, как и Деникин, не подбирали парламентских выражений. Расстрел — вот то средство, которое стало доминирующим в борьбе с подрывной пропагандой против Красной армии. Действительно, прав Л. Фейербах: «В хижинах мыслят и иначе, чем во дворцах…».

Такая непростая диалектика. Вообще, во всей истории российской революции пока что вопросов больше, чем ответов…

***

Черта под историей русской армии была подведена. Офицеры России гибли, но не погибли до конца. Они осталось. Ибо запретить носить офицерские погоны можно. Можно и уничтожить того, кто преступил чрез запрет, «нырнул под красные флажки», которыми обложило русское офицерство подобно волкам при охоте новое правительство, пришедшее к власти 7 ноября 1917 года. Но нельзя было уничтожить дух всех тех, кто носил погоны, и воевал за Россию.

На подмостках театра, что когда-то назывался «Российской империей» открывался занавес. Начался второй акт трагедии под именем «Безумство братоубийства гражданской войны». Действующих лиц много. Исполнителей — тоже. Похоже, однако, что многие главные роли отданы господам офицерам…

***

Итак, революция смерчем ворвался в каждую российскую семью, поделив их жизнь на «до» и «после» 1917 года. Теперь, когда наше сознание освободилось от коммунистических стереотипов мышления, когда мы намного больше узнали, чем за предшествующие 70 с лишним лет с прихода к власти большевиков и до их падения, о том, что такое революционное действо, видимо, не будет преувеличением сказать: любому здравомыслящему человеку ясно, что революция — это не только праздник угнетенных, но еще и горе побежденных. И все же революция — это закономерность, чтобы там не пытались возражать как справа, так и слева. Но закономерна и контрреволюция как оборотная сторона медали с названием «революция». И не стоит рисовать две стороны одной медали только в черно-белых взаимоисключающих красках. И у революции, и у контрреволюции намного больше цветов и оттенков чем у радуги.

Насилие, увы, — это атрибут истории мировых цивилизаций. В революционные же эпохи оно принимает крайние формы. И довольно часто — психопатологические, трудно поддающиеся анализу с точки зрения здравого смысла, не говоря уж об общечеловеческих ценностях.

Не стоит тратить время, чтобы развенчивать проповедников, вольных или невольных, как революционного, так и контрреволюционного насилия. И, тем не менее, насилие в русской революции — это историческая реалия. Причем, реалия, которая прикрывалась всегда благородными лозунгами, что революционерами, что и их антиподами — контрреволюционерами.

***

Так сложилось исторически, что жертвой насилия стали в 1917 году офицеры, в огромной массе своей. Здесь наблюдается небезынтересный исторический парадокс. Офицеры, не будучи поголовно представителями «эксплуататорских классов», которых, согласно доктрине марксизма-ленинизма следовало бы экспроприировать, уничтожались теми, кто исповедовал данный постулат. Офицеры не были защищены Временным правительством, которое несет огромную юридическую и нравственную ответственность за избиение офицерского корпуса. Офицеры просто уничтожались толпой людей при оружии, в кою с крейсерской скоростью превращалась армия в 1917 году. Офицеров ненавидели просто обыватели как защитников старого режима.

Мотивация у тех, кто глумился над защитниками Отечества, могла быть разной. Однако есть здесь объединительное начало. Все, кто поднимал руку на офицера, покушались тем самым, вольно или невольно, на российскую государственность. Ибо русский офицер испокон веку олицетворял державную мощь России. А сильное государство в 1917 году не нужно было большевикам, так как оно закрывало бы им путь к власти.

А Временное правительство просто не знало как (а вернее, все-таки больше не хотело) строить сильное государство. А разбушевавшейся анархии, русской вольнице в самом негативном, конкретно исторически понимаемом смысле этого термина, государство было бельмом на глазу — чем хуже, тем лучше.

За все это расплачивались те, кто носили погоны. Офицеры — последний оплот старой русской государственности взошли на Голгофу революции. И то, что они стали костяком «Белого дела» — закономерность.

***

Россия, как это не печально признать, традиционно относилась к странам, где цена человеческой жизни была копейкой, а права человека не соблюдались. Большевики, будучи крайними социалистами-радикалами, захватив власть, провозгласили ближайшей задачей совершение в кратчайшие сроки мировой революции создание царства свободы и труда, уничтожили зачатки правового государства, которые сложились тогда в России, и установили дикий революционный беспредел. Никогда еще химеры утопизма не внедрялись в сознание людей так жестоко, цинично, кроваво. Море крови, океан слез, горы трупов, — вот что стало тотемными знаками России — расплатой за обворожение силой утопических идей.

Гражданская война… Какое страшное сочетание слов. Ведь русский стреляет в русского! Но сколько поколений советских людей воспитывались на «героике гражданской войны»! Понадобилось более семидесяти лет, чтобы постепенно пришло горькое понимание того, что и поручик Голицын, и Анка-пулеметчица принадлежат истории России. И в той безумной гражданской войне у не столь уж далеких предков наших, у каждого была своя правда…

Именно ради правды своей и красные, и белые, и зеленые применяли неограниченное насилие. Но оно выпускает на волю бесов, прячущихся где-то в глубинах человеческих душ. Люди становятся рабами этой машины, а потом сами попадают под ее колеса: океан крови, море слез, горы трупов. Тотемные знаки России…

***

История мировых цивилизаций свидетельствует: в отличие от обычных войн гражданская война не имеют четких границ — ни временных, ни пространственных. Трудно установить определенную дату ее начала, четко провести линию фронта Видимо, к гражданской войне подходит выражение Т. Гоббса: BELLUM OMNIUM CONTRA OMNES *.

***

Пронзительна и глубоко трагична образная оценка безумия братоубийства, данная великим поэтом Серебряного века Мариной Цветаевой:

Все рядком лежат —

Не развесть межой.

Поглядеть: солдат.

Где свой, где чужой?

Белый был — красным стал:

Кровь обагрила.

Красным был — белый стал:

Смерть побелила.

Однако абсолютная непримиримость противоборствующих сторон — вот, пожалуй, одна из самых явных черт именно российской Гражданской войны. Лучше, чем М. Волошин не скажешь. Одна из самых ярких звезд на поэтическом небосводе Серебряного века русской культуры летом 1919 г., когда ВСЮР предприняли поход на Москву, написал:

Одни идут освобождать Москву и вновь сковать Россию.

Другие, разнуздав стихию, хотят весь мир пересоздать.

И там, и здесь между рядами звучит один и тот же глас:

Кто не за нас, тот против нас. Нет безразличных: правда с нами!

Абсолютная непримиримость противоборствующих сторон — вот, пожалуй, одна из самых отличительных черт именно русской Гражданской войны.

***

Любой террор, как бы он не оправдывался реалиями конкретно-исторической обстановки, в какие бы оболочки псевдоправды («революционная целесообразность», «превентивная мера», «ответный ход» и пр.), всегда аморален. Понять, конечно, можно все. Но понять, с дистанции времени — еще не значит простить. И вопрос, что иногда ставился в публицистике в первой половине 90-х годов XX в., чей террор лучше, полезнее, красный или белый, отдает неприкрытым цинизмом.

***

Историческая правда требует нелицеприятной констатации: партия большевиков была правящей, следовательно, ответственность за Молох террора, которого Ленин и его соратники не могли, а вернее и не хотели обуздать, лежит на большевистском политическом режиме. Инерция звериной ненависти к «золотопогонной сволочи»* перекочует потом в историческое пространство и время «узаконенного красного террора», начиная с осени 1918 года, когда увидело свет постановление Совета народных комиссаров от 5 сентября «О красном терроре».

***

«Дети страшных лет России» … Убивая друг друга, они верили, что желают блага Отечеству, не понимая, что это был как раз тот случай, когда благим намерениями вымащивалась дорога… в ад.

***

Безумие гражданской войны набирает обороты. Сатана хохочет, выпивая один за другим кубки, полные до краев. Это не вино. Это кровь обезумевших русских…

***

Озверение в гражданской войне все время шло по восходящей линии. Причем «отличались» здесь все субъекты братоубийства, из грехов которых, свято верил М.Волошин, возникнет все же праведная Русь…

Конечно, с дистанции времени вакханалия беззакония времени революции и гражданской войны, быть может, воспринимается и не столь обостренно, чем, скажем, авторами белой эмиграции. Видимо, приближается время осмысления и переосмысления того озверения, вдохновителями коего выступали и «кожаные куртки ЧК» и «золотопогонные офицеры контрразведки», либо просто взбесившиеся рядовые белогвардейцы и красноармейцы. Однако понять, это еще не значит простить…

***

Именно ради правды своей и красные, и белые, и зеленые применяли неограниченное насилие. Но оно выпускает на волю бесов, прячущихся где-то в глубинах человеческих душ. Люди становятся рабами этой машины, а потом сами попадают под ее колеса: океан крови, море слез, горы трупов. Тотемные знаки России…

***

Террор, учит исторический опыт, всегда будет, развиваться по восходящей линии, ибо джин выпущен из бутылки, и загнать его обратно чрезвычайно трудно, скорее всего, даже невозможно.

***

А ведь кровь казненных по плану была красной. Забыли все в те годы тотального помешательства, что кровь людская — не водица, она не меняет цвета.

***

Террор проводили те, кто вовлеченные водоворот взаимного тотального взаимоуничтожения, столько пролили невинной крови, причем, в рамках системности, а не спонтанности[ii], что на уровне подсознания стали бояться жестокого воздаяния за свои деяния. Причем, не только на небесах, но и в реалиях своего бытия. И страх топился в потоках крови невинно убиенных.

***

Красный и белый террор — патология, возведенная в экстремальных условиях российской Гражданской войны в норму поведения людей. И дай Бог, чтобы подобное никогда больше не повторялось в нашей истории. А для этого надо помнить исторические уроки. И хорошо, если бы чиновники от образования («клевреты Фурсенко») не вставляют палки в колеса — не сокращали с маниакальным упорством количество часов на преподавание в вузах учебной дисциплины «История»

***

Сегодня историки хотят осмыслить, почему столь небывалая жестокость, вырвавшись из потаенных глубин человеческой психики, приобрела в годы революции и Гражданской войны поистине характер проклятия Божьего, которое по-прежнему и сегодня висит над Державой Российской. Однако пока что здесь вопросов возникает больше, нежели ответов.

***

Итак, эмбриональная стадия развития Белого движения в утробе контрреволюции, длившаяся в 1917 году с падения династии Романовых в феврале до прихода к власти большевиков в ноябре, завершилась. Прошли и преждевременные роды его. Это — корниловское выступление. И хоть плод был недоношенный, данное обстоятельство не привело к его гибели. Младенец выжил. Белое движение перешло в качественно новую стадию — этап открытой вооруженной борьбы с победителями в революции 1917 года — партией большевиков, пришедшей к власти. На этом этапе и было суждено появиться Добровольческой армии.

***

Рождение Добровольческой армии, которой история уготовила участь стать самой мощной вооруженной силой Белого движения в Гражданской войне, состоялось. Белые волонтеры заняли место в строю согласно боевому расписанию. У армии есть достойные вожди. Но в литавры бить рано. Писать победные реляции — тем более.

***

«Белая гвардия», «белое движение», «Белое Дело»… Сколько копий было сломано в спорах по обеим сторонам «баррикад», сколько мифов и неправды выплеснуто на голову «Белого Дела»! И все далеко от истины. Корнеты Оболенские и «комиссары в пыльных шлемах» явно не соответствуют своим историческим прототипам…

***

Борьба за власть в Белом движении, с самого его генезиса, велась непрерывно, принимая, порою, жесткие формы. Конечно, политические противники не отстреливали здесь друг друга с такой интенсивностью и цинизмом, как в лагере Ленина, Троцкого. Не объявляли неугодных «врагами народа», что очень любил делать в годы своей диктатуры Сталин. Но особо не церемонились с теми, кто вставал у кого-то на пути к власти.

***

Один из классиков марксизма-ленинизма, основатель Советского государства Ленин любил говаривать, что коренной вопрос революции — это вопрос о власти. Сегодня модно критиковать Ленина (и по делу, и зря). Но вряд ли даже самые ярые антиленинцы будут оспаривать такую его позицию. Тем более, противники Ленина никогда ему не отказывают в политическом прагматизме. Не только в революции коренной вопрос — это вопрос власти, а вообще во всей политической сфере функционирования социума. Поэтому и российская контрреволюция свято исповедовала завет лидера российской революции, не признаваясь, конечно, в этом сама себе. Да, скорее всего, она и не знала о таком ленинском постулате…

***

Наша Гражданская война — сложное, уникальное явление, во многом не имеющее аналогов во всемирной истории, ибо она явилась ничем иным, как трагической страницей истории нашей Отчизны — цивилизационным разломом, положившим начало болезненному процессу смены цивилизационных парадигм.

***

История русской гражданской войны показала: ни белые, ни красные вожди не смогли выработать адекватные меры на имевшие место случаи бесчинств по отношению к местному населению.

***

Боевой восемнадцатый год. Это выражение было очень ходовым в советской историографии. Действительно, боевой… Только никто не хочет уступать, предпочитая лить братскую кровь. Да, те, кто ушли в степи Кубани, знали, зачем они идут. Легенд, однако, вокруг белых волонтеров образца Кубанских походов, особенно I «Ледяного» больше чем достаточно. Мы показали, что это действительно легенды.

Были времени Кубанских походов намного прозаичнее и страшнее. Их стержень — братоубийственный характер гражданской войны. Но это не может отрицать святые боевые традиции русской армии, например, войсковое товарищество, знаменитое суворовское «Сам погибай, а товарища выручай». И если павшие морально, обагрившие руки кровью ни в чем неповинных мирных россиян, белые волонтеры несут ответственность за все ужасы гражданской войны, разделяя ее, естественно с красными, офицеры-добровольцы оставались, верны святым боевым традициям русского воинства. Здесь их нельзя ни в чем-либо упрекнуть.

Вот такая непростая диалектика — порождение именно русской гражданской войны…

Но можно ли в таком случае оправдать белых волонтеров? Однозначного ответа здесь нет.

Отметим только одно: в 1919 – 1920 гг. многие святые боевые традиции будут белыми утрачены. И это то же первые шаги Добровольческой армии к ее закату.

***

Добровольческая армия прошла свой крестный путь на фронтах братоубийственной Гражданской войны. Белые волонтеры — это законнорожденные, но нелюбимы дети русской революции 1917 года. Представители, главным образом, некогда славного корпуса офицеров императорской России, ставшие в вихре революции в одночасье никем, они взялись за оружие, чтобы спасти их Россию, «Москву злоглавую, звон колоколов» от безумия, как они полагали, революции. Конечно, можно возразить, что взяться за оружие добровольцев заставил инстинкт самосхранения, ибо они огульно уничтожались озверелой толпой. Пусть так. Но ведь уничтожались русские офицеры в безумии Молоха революции в первую очередь именно потому, что были носителями идеи крепкой русской государственности. Но государственности старой, которая ни с какого боку не вписывалась в концептуальные построения тех, кто мечтал о раздувании тлеющего костра мировой революции в мировой пожар.

Как часто бывало в истории нашей страны, да и не только, к любому благородному делу примазывалась всяческая мразь. Это случилось и с белыми волонтерами. И в одном строю с бессеребниками, идущими в последнюю атаку на превосходящего по числу противника, стояли и те, кто мечтал выловить рыбку пожирнее в мутной воде. Правда, в мутной воде, изрядно покрасневшей от братской пролитой крови.

Вообще-то последние предпочитали не боевые порядки белых волонтеров, а разврат тыловых вертепов. Именно они внесли самую весомую лепту в то, что с момента зарождения, Добровольческая армия, быстро достигнув расцвета в 1918 г., сразу же сделала довольно уверенные шаги и к своему закату. А те, кто стоял в строю, доблестно сражаясь, внесли, однако, тоже свой вклад в будущее поражение «Белого Дела» посредством вакханалии бесчинств по отношению к местному населению. И белые, и красные были на той безумной войне серьезно и неизлечимо больны одними и теми же болезнями.

Поэтому не надо выдумывать новых легенд об «ангелах в белых одеждах», «рыцарях белой мечты», дравшихся с «красными дьяволами». Это не способствует ни восстановлению исторической правды, ни воспитанию посредством истории, в первую очередь, у молодежи подлинного патриотизма, гордости за свое героическое и одновременно трагическое прошлое. Такая литература о так называемых «героях белой борьбы» (какие, спрашивается, могут быть герои в братоубийственной войне?) должна подвергаться аргументированной научной критике, что и было сделано в данной монографии. Но не стоит реанимировать и героев-«комиссаров в пыльных шлемах»...

Им просто надо отдать всем должное, имея в виду, что и «Орленок», который «взлетал выше солнце», и «господа офицеры, голубые князья» — это сыны единой России. Пусть России, наказанной Богом за грехи потерей разума и захлебнувшейся в собственной крови, но все-таки нашей России.

Только на такой основе можно сделать выводы и извлечь уроки из нашего трагического прошлого, в том числе и из истории Добровольческой армии в период ее генезиса, расцвета и первых шагов к закату.

Можно давать различные оценки, высказывать различные мнения о белых волонтерах. Естественно, при этом будут сталкиваться различные точки зрения. От этого только выиграет отечественная историография.

А пока заметим лишь одно: и имена, и дела белых волонтеров, что рядовых, что и вождей уже принадлежат истории нашей могучей Державы. Истории, которая бесконечно дорога нам.

История учит: в политике нет друзей. Есть только партнеры и союзники, которые непрерывно предают. Никто не искренне не желает видеть Россию сильной и процветающей. Помочь в деле возрождения великой России мы можем только сами себе. Все сейчас зависит только от нашей способности осознать степень опасности, сплотиться, настроиться на длительный и нелегкий труд.

Есть в истории события, воздействие которых продолжает десятилетиями сказываться на судьбах стран и народов, на всем мировом общественном развитии. К числу таких событий, несомненно, относится война 1914 – 1918 годов. В мире она именуется Великой. У нас в стране в советское время о ней говорилось и писалось неоправданно мало, памятников в честь её героев, как правило, не устанавливалось. Первая мировая война — одна из трагических страниц, которая открыла эпоху небывалых дотоле потрясений и большой крови в сообществе мировых цивилизаций бурного XX века. Спираль, сорванная с предохранителей усилиями Тройственного Союза и Антанты, раскрутилась и втянула в апокалипсическое безумие 38 государств с населением свыше 1,5 миллиардов человек. Пламенем войны было охвачено две трети населения земного шара с численностью армий действующих коалиций около 37 (!) миллионов человек. Молох войны пожал страшную жатву: 9,5 миллионов убитых и 20 миллионов раненых. Тяжелее всех пришлось России. В среднем, в течение войны Российская армия теряла убитыми, ранеными и пропавшими без вести каждый месяц 175 тысяч человек.

Они[6] не знали еще тогда, что многим из них уготована вместе с Отечеством трагическая судьба. Двадцать с лишним лет спустя, они, уж убеленные сединами ветераны, обильно польют собственной кровью поля сражений Первой мировой, станут объектом насилия взбесившейся толпы в революционном 1917, разойдутся по разные стороны баррикад в безумии братоубийства русской смуты, убивая… своих однокашников. Затем отплывут (те, кого не успеют расстрелять в Крыму заплечных дел мастера Бела Куна и Розалии Землячки) к постылым берегам Босфора, навсегда потеряв Отчизну, а оставшиеся на Родине, и чудом уцелевшие, получат пулю в затылок в подвалах сталинского НКВД…

***

Бездушное отношение офицера к солдату, рассмотрение его как «серой скотинки» — это тоже печальная реалия армии императорской России.

***

Русские генералы и офицеры, начиная с декабристов, никогда не были искушены в политических играх, а, уж тем более — в политических игрищах. Это — удел гражданских политиков и политиканов. Однако политика всегда настигала генералитет и офицерство. Причем, как правило, врасплох. Но если первое обстоятельство — естественный ход событий, то второе — специфика русской истории.

***

Вряд ли можно слишком сурово осуждать царский политический режим за 683 казненных по приговору военно-полевых судов[7]. Хорошо, если бы этого не было. Но не стоит забывать, что не все 683 повешенных являлись теми, кому потом советские писатели посвятили целый сериал «Пламенные революционеры». Военно-полевые суды приговаривали к смертной казни и просто уголовное отребье — насильников, убийц, погромщиков.

Нам же сегодня известно намного больше и о «кровавом царском режиме», и о «гуманизме советской власти». Поэтому можно сказать: уничтожая врагов революции, советская власть в количественном масштабе намного обогнала тех, кого низвергла.

Нелепо отрицать ту огромную мобилизующе-организующую роль деятельности Сталина как председателя Государственного комитета обороны в годы Великой Отечественной войны. «За Родину, за Сталина!», — вот лозунг тех, кто шагал из окопов навстречу смерти, уходя в бессмертие. Это историческая реалия!

***

Сталин, расправившись с Троцким, для которого Россия — вязанка хвороста в огонь мировой революции, затушевал (не похоронил, это невозможно, все-таки святой постулат марксизма-ленинизма) бредовую идею о мировой революции. Как-никак, провозгласил возможность строить социализм в одной отдельно взятой стране.

***

Упаси Бог, заподозрить меня, позволяющего такие крамольные мысли, в сочувствии сталинизму! Тоталитарный режим, каких бы успехов он не достиг, всегда останется режимом, уничтожающим человеческую личность. Тоталитарный режим — это всегда океан крови и слез. И пусть на том свете перед душой Сталина витают как вечный укор без вины виноватые загубленные в ГУЛАГе миллионы душ россиян! Но если радуга имеет семь цветов, то история — бесчисленное множество. И неблагодарное это дело — рисовать ее в черно-белых тонах…

«…Ясным весенним днем в апреле 1920 года на константинопольском рейде поднял якорь английский дредноут «Мальборо», взявший курс на запад. На его борту находился бывший главнокомандующий Вооруженными Силами Юга России генерал-лейтенант Антон Иванович Деникин. Два дня назад прибывший сюда на английском миноносце из Феодосии, он в последний раз смотрел в ту сторону, где плескались волны Черного моря, за которыми лежала Россия. С каждой минутой отдалялся невольник-пилигрим от родных пределов. Отдалялся навсегда…

Не пройдет и восьми месяцев, как трагедия вождя белого движения перерастет в трагедию сотен тысяч россиян: в конце ноября 1920 года остатки разгромленной в Крыму красными Русской армии генерал-лейтенанта барона П.Н.Врангеля погрузятся на корабли и покинут Россию.

За их спинами останется целая эпоха истории Отечества — три года бесовщины революции и безумия братоубийства сатанинской Гражданской войны. Впереди — полная неизвестность.

Святая связь времен нарушена

Нас больше нету, господа.

Плывем распяты, расказачены

Из ниоткуда в никуда.

Это пели в то время о себе те, кому судьба уготовила роль «белоэмигрантского отребья». Таким ярлыком их наградит официальная пропаганда правящей в стране коммунистической партии. Советская власть торжествовала победу и не скупилась на уничижительные эпитеты и метафоры в адрес побежденных. Вряд ли тогда большевистским лидерам могло присниться, даже в самом кошмарном сне, что их победа, победа пиррова — пролог поражения не в такой уж далекой исторической перспективе.

Но падение советской власти — это все же будет потом, а пока злой рок утвердил сотни тысяч россиян на роль в спектакле под названием «Пилигримы поневоле».

Декорации сцены — другая жизнь, мачеха-чужбина, где «белой акации гроздья душистые» отдают горьким запахом полыни, что придется вдохнуть изгнанникам русской смуты. Время действия — время безвременья. Полная неизвестность. Актерская труппа — очень большая. В ней нет очарованных странников, получающих наслаждение от лицезрения чужих берегов. Бенефисов не предвидится…

Когда приподнялся занавес и спектакль начался, действующие лица (они же и исполнители) еще не знали, что по окончании того нескончаемого сценического действа, подавляющая масса данной бродячей труппы упокоится вне земли России. Их могилы разбросает по всему свету. А во Франции, на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа алекссевцы, дроздовцы, корниловцы, марковцы так и лягут рядами, будто на параде славных «цветных полков». Только не в строю, а под могильными плитами. Печальное это зрелище, когда смотришь на полковые могильные ряды. Грустные думы наводит. И страшные...

Неужели это еще когда-нибудь повториться в Отечестве нашем?!»

***

Белая эмиграция — люди, которые еще вчера воевали. Их души, выжженные кровавой войной и вынужденной навечно разлукой с родимой землей, казалось, подернулись пеплом. Но в них пылал огонь ненависти. Ярая ненависть к Советской России, большевизму обжигала их сердца много лет, по крайней мере, до начала Великой Отечественной.

***

«Итак, наперекор всем трудностям, Добровольческая армия родилась. Но день рождения она отметила не за праздничным столом, не торжественным маршем добровольцев, а в первой пролитой братской крови безумия братоубийства гражданской войны. Добровольческую армию ждало трудное детство…

Моральный облик тех, кто записался в добровольцы, был неоднозначен. Здесь подлость и благородство ходили в обнимку. Это притом, что далеко еще не все офицеры рискнули взвалить на себя тяжкий крест белого волонтерства. Но все же, несмотря на это, можно, не боясь преувеличений сказать: в целом моральный дух армии высок. Это будет доказано всей ее боевой деятельностью в 1918 году.

Офицеры мало, что понимали в играх политиков, развернувшихся на подмостках политического театра тихого Дона. Они знали одно: предстоят тяжелые кровопролитные бои с противником, который их ненавидел лютой ненавистью и очень значительно превосходил в живой силе и технике. Той же монетой ненависти платили красным белые волонтеры…

Начиналось время Кубанских походов…»

***

Крупные фигуранты российской революции и Гражданской войны. Те, кому историческая судьба определила роль, в том числе и идеологов духовного противоборства красных и белых в безумии братоубийства. Они являлись, в большинстве своем, неодномерными, диалектически противоречивыми, во многом трагическими фигурантами в истории государства Российского. И действовать им пришлось в историческом пространстве и времени, сущность и содержание которого детерминировались, в своей основе, революцией и Гражданской войной.

Ментальности данных исторических персоналий было свойственно, в том числе, и вечное стремление вперед, через пространство и время, наперекор всем законам мироздания. Конечно, придя к власти в ноябре 1917 г., большевистские вожди, подведя кровавую черту под старым миром, не могли нарушить пространственно-временных связей на физическом уровне. Но революционные вожди, те, кто несет историческую ответственность если не за развязывание Гражданской войны, то уж точно, за ее эскалацию, гипертрофированно восприняли на уровне личного сознания, существующие пространственно-временные связи. В чем это выражалось?

Во-первых, общая недооценка в дихотомии «пространство — время», второй части. Создается впечатление, что вожди большевизма, поклонники диалектики в теоретическом аспекте, забыли о ней, решая задачи повседневного военно-политического бытия 1917 – 1920 гг. Путь один — «красногвардейская атака на капитал». Фактор эволюционного развития (подразумевающий недеформированное восприятие времени) отбрасывался. И вряд ли подобное можно объяснить конкретно-исторической обстановкой. Здесь глубинная логика революции и Гражданской войны. Она, по моему суждению, еще не понята до конца в современной историографии.

Во-вторых, принятие желаемого за действительное, рожденное потерей ориентировки в пространстве и во времени.

В-третьих, увлечение перспективными задачами с одной стороны, и окунание в омут повседневной текучки. Но в таком омуте не появлялось реального восприятия ни времени, ни пространства, ибо все решалось срочно. А «расширение» времени Ленин решил осуществлять угрозами карательных мер функционерам создаваемого бюрократического аппарата советской власти. Такие угрозы носили далеко не декларативный характер.

Аксиоматично: законы бытия изменить никому не дано. Однако дерзкую попытку покорения пространства и времени большевики все-таки предприняли. Наверное, где-то достигли определенных успехов. Да и сам факт военно-политической победы большевиков в Гражданской войне, а также существование в истории мировых цивилизаций Советской России и СССР, не один десяток лет заставляет задуматься о покорителях пространства и времени. Не все тут однозначно, прямолинейно…

И все же вожди большевиков потерялись в пространстве и во времени 1917 – 1920 гг. Самое яркое свидетельство тому — историческое поражение в августе 1991 г.

***

Действительно, красный и белый террор — одна из самых ужасных страниц безумия братоубийства — бала Люцифера, бесновавшегося в многострадальном Отечестве нашем в 1918 – 1922 гг.

У кого угодно опустятся руки, если оскорбляют человеческое достоинство. Тем более, когда его величество хам царит в обстановке убожества и рутины повседневного бытия….

* Без гнева и пристрастия (лат).

* Без вреда для чести (лат.).

* Земля неизведаннная (лат.).

[1]В кавычки взято изречение А. Блока. У меня идет речь об участниках событий 1917 – 1920 гг.

[2]Необходимо подчеркнуть, что вопрос о периодизации Гражданской войны в России — один из наиболее дискуссионных в современной отечественной исторической науке сегодня (см., напр.: Поляков Ю.А. Гражданская война в России: поиски нового видения // История СССР. - 1990. - N 2. - С.98-117; Он же. Гражданская война в России: возникновение и эскалация // ОИ.1992.№6; Он же. Война гражданская? Война межнациональная? //Свободная мысль. -1993. -№8. -С. 81-84; Он же. Гражданская война: взгляд сквозь годы. Уфа, 1994; Полторак С.Н. К вопросу о разработке В.И.Лениным концепции мировой революции //Ленинец. - 1991.-№ 18-31; Рыбников В.В., Слободин В.П. Белое движение в годы гражданской войны в России: сущность, эволюция и некоторые итоги - М., 1993; Гражданская война в России: перекресток мнений: [сб.ст.] / Рос. акад. наук, Ин-т рос. истории. - М., 1994; Ефремов В.Я. Гражданская война в России (1917 – 1922 гг.): в поисках нового видения проблемы - Вольск, 1995; Гражданская война в России. Материалы Десятой Всерос. заоч. науч. конф. СПб., 1998; Голдин В.И. Россия в Гражданской войне. Очерки новейшей историографии (вторая половина 80-х – 90-е годы). Архангельск, 2000; Он же. В поисках современной концептуализации Гражданской войны // Гражданская война в России (1917 – 192 гг.): взгляд сквозь десятилетия. Сб. материалов науч. конф./ состав. и ответств. ред. Г.М. Ипполитов, О.А. Тарабрина. Самара, 2009. С.5-14; Гражданская война на востоке России: проблемы истории / Бахрушинские чтения, 2001 г.: межвуз. сб. науч. тр. / Новосиб. гос. ун-т.; под ред. В.И.Шишкина. - Новосибирск, 2001; Проблема истории гражданской войны на востоке России / отв. ред. В.И.Шишкин; Бахрушинские чтения, 2003. - Новосибирск: НГУ, 2003; Актуальные вопросы российской военной истории. Материалы Двадцать второй Всерос. заоч. науч. конф. СПб., 2001; Ипполитов Г.М. «Красные орлы» против «рыцарей белой мечты»: духовная сеча. Моральный дух комбатантов в рос. Гражд. войне (нояб. 1917 – дек. 1920 гг.): опыт компаративного анализа - Самара, 2005; Он же. Российская Гражданская война в отечественной историографии второй половины 1980-х – первой половине 1990-х гг. (некоторые аспекты проблемы) // Изв. Самарского науч. центра Рос. акад. наук. 2008. Т.10. №1 (23) (янв. – март). С.136-148; Гражданская война. Википедия. Свободная энцикл. [Электрон. ресурс]. – Режим доступа: http://wiki.304.ru/index.php – Загл. с экрана; Гражданская война в России. 1918 – 1922 гг. Периодизация Гражданской войны // Русская цивилизация. [Электрон. ресурс]. - Режим доступа: http://rustrana.ru/article.php?nid=347801 – Загл. с экрана; Гражданская война и интервенция // История России [Электрон. ресурс]. - Режим доступа: http://russia.iratta.com/15.php – Загл. с экрана; Причины и периодизация Гражданской войны // Российская империя. История государства Российского. [Электрон. ресурс]. - Режим доступа: http://www.rusempire.ru/istoriya-rossiyskoy-imperii/grazhdanskaya-voyna.html – Загл. с экрана; Пак А.В. Гражданская война в истории России XX века // Пермский государственный архив новейшей истории. [Электрон. ресурс]. - Режим доступа: http://www.politarchive.perm.ru/publikatsii/konferentsii/grazhdanskaya-vojna-na-vostoke-rossii/a-v-pak-grazhdanskaya-vojna-v-istorii-rossii-xx-veka.html – Загл. с экрана и и др.). Вот почему в датах начала и окончания Гражданской войны в России имеются разночтения. — Г.И.

[3]См.: Поляков Ю.А. Наше непредсказуемое прошлое. Полемические заметки. М., 1996. С. 194.

*Нежелательная личность (лат.)

[4] Бердяев Н. Царство духа и царство кесаря. Париж, 1951. С.51.

[5]Более подробно см., напр.: Карр Э.X. Русская революция от Ленина до Сталина. 1917–1929. М., 1990; Волобуев П. 1917 год: была ли альтернатива? // Октябрь 1917: Величайшее событие века или социальная катастрофа? Под ред. П.В. Волобуева - М., 1991. - С. 65-85; Анатомия революции. 1917 год в России: массы, партии, власть. СПб., 1994; Волобуев П. В., Булдаков В. П. Октябрьская революция: новые подходы к изучению // ВИ.1996. № 5–6. С. 24-36; Булдаков В. Красная смута: Природа и последствия революционного насилия. - М., 1997; Он же. Имперство и российская революционность // ОИ. 1997. № 1; Он же. Путь к Октябрю // Скепсис. Научно-просветительский журнал. Электрон. ресурс] - Режим доступа: http://scepsis.ru/library/id_1538.html – Загл. с экрана; Пайпс Р. Русская революция: в 3 кн. М., 2005; Ипполитов Г. М., Васильева Л.Ф. Указ. соч; Киршин Ю. Цивилизационное измерение Октябрьской революции // НВО. 2004. 23. янв.; Октябрь 1917 года: взгляд из XXI века. Сб. материалов Всерос. науч. конф. М., 2007; Ерофеев Н. Д. Современная отечественная историография русской революции 1917 года // НиНИ. 2009. № 2. C. 92-108; Колоницкий Б.И. Политические символы и борьба за власть в 1917 году: автореф. дис…докт. ист. наук. СПб., 2003; 1917 год: К 90-летию Февральской и Октябрьской революций. Сб. М., 2007; Гаман Л.А. Революция 1917 г. и советская история в освещении русской религиозной эмигрантской мысли: автореф. дис…докт. ист. наук. Томск, 2008; Кудинова Н.Т. Прблема «социалистического выбора» в историографии Октября // // Деп. в ИНИОН РАН № 47584 от 19.01.93; Она же. Альтернативы 1917 г.: вопросы методологии и историографии // Деп. в ИНИОН РАН № 47583 от 19.01.93 и др.

* Война всех против всех (лат.).

* Так офицеров называли большевистские агитаторы — Г. И.

[6]Юнкера, поступившие в военно-образовательные заведения Российской империи в конце XIX в.

[7]В 1906-1907 гг.

[i] История — наставница жизни (лат.).

[ii] Видный историк русского зарубежья С.П. Мельгунов очень четко подметил, что моральный ужас террора, его разлагающее влияние на человеческую психику проявляется, в конце концов, «не в отдельных убийствах, и даже не в количестве их, а именно в системе»(Мельгунов С.П. Красный террор в России. Изд. 2-е, Берлин, 1922. С.6.)