Глава 17. Кто к нам с мечом придет, тот оралом и огребет!

Кто к нам с мечом придет, тот оралом и огребет!

NN

Дарниэль, Повелитель дроу

Счастливая влюбленность незаметно меняет внутренний мир, сужу по себе. Ушли прочь серые будни, каждый день стал неповторимым и красочным. Я учился смотреть на мир ее глазами, и это было крайне необычно.

Эрика совершает много необъяснимых поступков, например – драка подушками. Сначала я чувствовал себя довольно странно, а потом понравилось. Или ее игра в эти бумажные прямоугольники – карты. Азартнейшее времяпрепровождение, признаться! В последний раз я пережил подобное чувство, когда попал в засаду один против троих.

В светской жизни дворца с появлением Эрики тоже случились большие перемены. Чтобы дроу где‑то проводил больше двух вечеров подряд? Неслыханное дело, если это не по службе или семейной необходимости. А у нее торчат каждый вечер. Не только из‑за песен – она умеет говорить и слушать, учить и учиться. Жена умудряется давать больше, чем брать. Для нас видеть это моральное качество весьма необычно, ведь мы поголовно эгоисты и эгоцентрики.

Все‑таки моя жена неординарная личность. Она умудряется совмещать в себе абсолютно разные ипостаси: то сорванец, то серьезная дама. Никогда не предугадаешь, как она отреагирует на что‑то. Читая книгу о брачном обряде дроу, она смеялась до слез, а потом долго просила у меня прощения за самый первый день нашего знакомства. Она решила, что я над ней издевался.

Да уж… Я когда ту книжку открыл – убедился: в мире Эрики совсем другие законы, понятия и традиции. Хм, у меня было много любовниц, но некоторые позы и для меня оказались незнакомыми и малопонятными. Для чего нужно ставить женщину на голову? Чтобы меньше думала во время соития? Или чтоб ей шею сломать, если не понравится?

И еще… с Эрикой мне по‑прежнему нет ни минуты покоя. Чего стоило одно только ее заявление, дескать, она считает Манвэлиэль своей сестрой! Да это равносильно введению в правящую семью! Когда я возмущенно известил об этом Повелительницу, та, пожав плечами, сказала, что у меня имеются два выхода: либо ввести Манвэлиэль в семью, либо вывести оттуда Эрику. Как вы полагаете, какой вариант мне оставался?

Я знаю: ежедневно моя супруга бегает на озеро к «лошадке». Даже не скрывается. Из‑за распроклятого демона меня отчаянно гложут страх и ревность. Стало немного спокойней, когда с Повелительницей стала ходить в лес кошка. Сильван… мне чудится, наш каргаал гораздо умнее, чем мы представляем. Я знаю и то, что жена по‑прежнему горько плачет ночами. Я слышу сердцем ее плач сквозь стены, но не могу дать ей утешение.

У нас и в остальных сферах непонятное оживление. Мало нам было приключения с демонами, так еще и вампиры сезон охоты открыли. Недавно активировалась вампирская разведывательная сеть. Когда жена в качестве курьеза поведала, мол, у нее в садике на ветках дерева по ночам гнездится целая стая летучих мышей, я был невероятно изумлен, поначалу даже не поверил.

Поясню: на прилегающие к замку территории наложена совместная магия драконов и дроу. Никакое животное, насекомое, даже мельчайшая мошка не проникнут сквозь защитную сеть заклятия без начального позволения. Мы допускаем немного пчел, бабочек и дождевых червей. Все. Список исчерпан.

Но когда я специально пришел ночью и взглянул на указанное дерево, то чуть самолично его топором не срубил. Хороши бабочки! Под самым моим носом устроилась целая шайка разведчиков‑вампиров! Они висели гроздьями на ветках, периодически кто‑то из них шлепался вниз то ли от недосыпа, то ли от шока. Во всяком случае «блямц!» раздавалось с завидной регулярностью. Особенно учащались падения, если моя жена начинала курить эти странно пахнущие палочки и, стоя у окна, выпускала наружу ароматный дымок. Кто их знает – может, им запах не нравился или, наоборот, нравился чрезмерно? Не были бы мы извечными врагами, я бы предложил накидать подушек под деревом. Из сострадания. И пусть себе падают на здоровье, тоже мне… любители экстрима.

На следующий вечер я вызвал посла дальнего государства, вручил ему положенную ноту протеста, но вампиры по‑прежнему играли в «несознанку», а заслать в свою очередь к ним шпионов нереально. Жаль… клыкастые дворец в покое не оставили. Как выяснилось позднее, улетевшая стая всего‑навсего перебазировалась к нам на чердак. И выяснилось абсолютно случайно, когда мою благоверную в компании Манвэлиэль и Айлонора зачем‑то понесло обследовать мансарду. Спрашивается, на кой ляд нормальной Повелительнице собирать вековую пыль? И что бы вы думали! Эрика, узрев кучку мышек, мирно себе висящих (со слов Айлонора) на перекрытиях в заслуженном от праведных ночных трудов отдыхе, ни много ни мало решительно материализовала метлу и принялась за генеральную (как она выразилась) уборку под оглушительный аккомпанемент истошных визгов Манвэлиэль и лошадиного ржания Айлонора.

Бедные вампиры спросонья пытались скрыться с места происшествия всеми доступными им способами, как то: улететь, убежать или уползти, прикидываясь предметами интерьера. Представляете себе летучую мышь, которая бежит в панике по полу, уворачиваясь от азартной Повелительницы, вооруженной метлой, да еще прикрывая себе крыльями тыл? Эх, жалко, меня там не было. Незабываемое развлечение вышло.

Чердаком дело, естественно, не ограничилось, и гонки с препятствиями продолжились по всему дворцу. С криками: «От меня еще никто не уходил!» и «Смерть крылатым оккупантам!» – жена мстительной фурией носилась по всему дворцу, преследуя несчастных клыконосцев и пугая до полуобморочного состояния придворных, которым тоже изредка перепадало по голове, плечам и спине, когда она промахивалась.

Вампиры позорно сбежали с криками ужаса и, скорей всего, сейчас строчили письмо своему Правителю с требованиями повышенной оплаты за вредную работу. Впрочем, это уже их проблемы. Я лишь распорядился удвоить охрану и вооружить моих воинов саблями с добавкой серебра и болтами с подходящими наконечниками. Подозрительные ночные шорохи сразу прекратились, «мышек» более не видели. К нам вернулась иллюзия спокойствия.

Пришлось озвучить для Эрики запрет на ночные купания и прогулки. Я строго предупредил ее, что в позднее время приглашать в дом незнакомцев смертельно опасно. Жена смотрела на меня дикими глазами, только что пальцем у виска не крутила, но, слава богине, из‑за такой мелочи хоть не стала пререкаться и спорить.

Все было хорошо… пока не пришло письмо от Эльфийского Владыки, в котором он заявлял о намерении посетить нас в ближайшие три дня. Потом началось… Ругань с женой «уеду – не уеду», нервотрепка по поводу ее плана…

Лично мне предложение супруги показалось сначала бредовым, потом интересным, но крайне опасным. После вопроса Айлонора и ее реакции мне эта авантюра стала не нравиться категорически. Слишком много риска, слишком все завязано на хрупкой девочке: у нее главная роль, нам достались лишь второстепенные. Но кроме обязанностей мужа я взвалил на себя еще и ношу Повелителя, и, если есть шанс избежать конфликта, стоит попробовать. Скрепя сердце я согласился, но поставил себе на заметку послать гонца на границу со светлыми с приказом о боевой готовности.

Мы начали готовиться. Манвэлиэль шила одежду, Малагдаер – обувь. Айлонор забрал Эрику к себе, чтобы она увидела, как ведут себя дети у дроу, благо у него их трое, последняя дочь совсем еще кроха. Светлые приехали ранее, чем ожидалось. Пришлось посылать вестника и тянуть время, развлекая Владыку беседой на отвлеченные темы.

Выждав какое‑то время и дождавшись от эльфа вопроса о наших общих делах, я сообщил Калэстелю, что его дочь нездорова и потому может задержаться. Ему известие не понравилось, но вытягивать из меня подробности он не стал, оставив расспросы и уточнения на потом. Вскоре за дверью послышался шум, и представление началось.

– Повелительница Эланиэль! – объявил прибытие супруги глашатай и посторонился.

За ним в дверях показалась Манвэлиэль, таща за руку Эрику и ласково уговаривая войти. В ответ на уговоры раздался крик протеста, плавно переходящий в завывания. Манвэлиэль немного поднажала, и жена оказалась внутри. Как я не заржал, разглядывая внешний вид эльфийки, одни боги ведают! Видимо, многолетняя тренировка политика все же дала о себе знать. «Невинность в кружевах», ох! Особенно меня умилили панталончики!

– Простите, Повелитель, она опять с утра капризничает! – поклонилась дроу, но я во все глаза смотрел на жену, увлеченно сосущую пальчик и уморительно сдвинувшую зеленые глаза к носу.

Дав на себя налюбоваться, девчонка принялась продвигаться в мою сторону косолапой походкой, не забывая строить забавные рожицы и рассматривать Владыку. У последнего начался шок. Естественно, такого поворота событий он не ожидал и сейчас с напряжением разглядывал дочь, отчаянно пытаясь понять, можно ли ее использовать в будущем.

– Дорогая, нужно кушать кашу, она полезная, – вступил я в игру, отвлекая пристальное внимание Владыки на себя.

Вместе с эльфом на меня обратила внимание Эрика, безапелляционно отвергнув завтрак и клянча конфету. После такого просящего взгляда – дам, все отдам, даже звезды с неба достану! Но лучше бы она о другом так просила. Вздохнув с немалым сожалением, посадил ее на колени и воспользовался случаем, чтобы обнять и прижать к себе. Девчонка не осталась в долгу и вовсю елозила по мне, вызвав приступ жгучего желания послать Владыку далеко в темный лес и заняться более приятными делами.

Но, героически взяв себя в руки и напомнив самому себе о долге перед дроу, я продолжил выступление, сделав жене замечание по поводу ее поведения, и указал на родственника (оторвав Эрику этим высказыванием от увлекательного процесса раздевания мужа путем откручивания и отрывания пуговиц). Вперившись в Калэстеля, эльфийка выдвинула волнующий вопрос:

– Папа?.. Игушку? – сползая с моих колен и коварно продвигаясь к отцу, который не знал, куда себя девать, чтобы избавиться от такого подарка.

К нему на помощь пришла Манвэлиэль, которая отловила непослушное «дитя» по дороге и усадила завтракать. Жена переключилась на столь увлекательное занятие, как ковыряние ложкой в тарелке, и словно не обращала на взрослых внимания, но я был полностью уверен, что Эрика не пропустила из разговора ни одного слова. Калэстель был весьма недоволен и разочарован порушенными планами, но возразить или оспорить существующие законы было не в его власти. К тому же он до сих пор пребывал в шоковом состоянии и так старался отделаться от умалишенной дочери, что даже был согласен на ратификацию договора. Подобное отношение к своей персоне Эрику разозлило и обидело. Она недолго думая решила отомстить, изо всех сил шлепнув ложку в тарелку и качественно обрызгав Владыку кашей.

Я чуть не умер! Просто‑напросто мог скончаться от смеха! Как она его сделала! Он на редкость импозантно выглядел с кашей на белой одежде, лице и волосах!

Конечно, Калэстеля подобный поворот событий не обрадовал, и быть девчонке битой, не вмешайся я и не поставь его на место, указав на ее высокое положение. Хотя она и сама преспокойно за себя постояла, завопив и зарыдав во всю мощь легких и еще больше измазав отца кашей. Тот уже был не рад, что сорвался, лишь отодвигался подальше и делал мне знаки, намекая убрать дочь с глаз его долой. Но я решил, что он получил недостаточно, и приказал принести жене конфету, которую она немедленно запихала за щеку и, невинно хлопая глазами, сообщила о своем желании посетить туалет. Хитрюга всем видом показывала, что ей, в сущности, все равно, она может и здесь…

У меня чуть судороги не начались. Надо было это прекращать, а то я боялся провалить испытание, заржав, словно конь! Владыка, похоже, также дошел до кондиции. Я дал знак Манвэлиэль увести Эрику, но строго заметил:

– Вы плохо себя ведете, дорогая! Вы не попрощались с вашим отцом! Что он подумает о вашем воспитании?

Эльфийка, ни мгновения не раздумывая, с кровожадным блеском в глазах приклеилась к отцу и измусолила его конфетой до состояния полной невменяемости. Нам с Манвэлиэль пришлось приложить титанические усилия, оттаскивая увлекшуюся девчонку от уже не сопротивляющегося и смирившегося с положением дел Владыки. И даже у дверей Эрика не могла угомониться и оставить эльфа в покое, грозно нахмурившись и погрозив пальцем:

– Игушку?! А то похой! Ай‑я‑яй!

Калэстель был в ужасе. Он тривиально побоялся, что я всучу ему дочь обратно. По закону я мог не разводиться, но отправить ее жить к отцу. Видимо представив себе, как такое сокровище галопом скачет по его дворцу, он подписал все бумаги и взял с меня слово, что я буду заботиться о его доченьке здесь. Кто бы возражал! У меня такие далекоидущие планы в отношении эльфийки!

Разошлись мы с ним на вполне дружественной ноте. Каждый достиг того, чего хотел: я получил мир, а Владыка избавился от проблемной дочери. Так что прощались мы довольные друг другом. Выказав уважение и проводив светлого до его покоев, я прямиком направился к Эрике, стащил с кровати и прижал к себе. Это победа! Похоже, я немного не рассчитал силу, потому как жена начала задыхаться и еле слышно спросила:

– Когда он сваливает?

– Послезавтра! – сообщил я ей, ослабляя объятия.

Отдышавшись, она бурно отреагировала на известие:

– …!!!..!!!..!!!

Вот это да! Вот это экспрессия!

– Мне нужно знать, куда и когда эта царственная мразь выйдет на променад, – попросила Эрика, развернувшись к дроу.

Двое немедленно исчезли за дверью, выполняя ее просьбу. Меня начали терзать подозрения, что следует ждать продолжения. Через три часа дроу вернулись и доложили, что Владыка вместе со свитой вышел подышать свежим воздухом на большую лужайку. По кровожадному выражению лица жены я понял, что эльфам настал конец!

Как мне не хотелось ее отпускать, кто бы только знал! К тому же я не мог с ней пойти, это было бы слишком подозрительно. Смирившись с неизбежным и проводив Эрику, я лишь задержал Айлонора и предупредил, что если хоть один волос упадет с ее головки, то моя фантазия превзойдет все его ожидания. Он ушел под впечатлением, поклявшись всячески проследить, предупредить, защитить и так далее. Пришлось поверить ему на слово.

К моему громадному сожалению, я не видел, что именно происходило на лужайке и каким образом Эрика их доставала, но эльфы внезапно заторопились и уехали вечером в исключительно пошарпанном виде. На прощанье Владыка сочувствующе посмотрел на меня, искренне пожелав успехов в личной жизни.

Этот скот, должно быть, изощренно измывался!

Пожав плечами, я вежливо пообещал, что непременно последую его благопожеланию, как только его дочь придет в себя. Посулил непременно наведаться в гости с супругой в ближайшее время. Эльф в ужасе содрогнулся и оповестил о чрезвычайной занятости на ближайшие лет десять, выразив сожаление этими обстоятельствами. На том мы и расстались.

По дороге к Эрике меня встретила Манвэлиэль с известием, что эльфийка уснула. Ничего удивительного, слишком сильное нервное напряжение испытали мы в тот день. Вернувшись в свой кабинет и вызвав Айлонора и Малагдаера, я не смог добиться описания безобразия, творившегося на лужайке. Дроу задыхались от смеха и были способны выдавливать из себя одни лишь междометия и восклицания. Прошло достаточно времени, пока Айлонор смог отдышаться и внятно изложить суть того, что там было. Выслушав, я понял: моя жена – оружие массового поражения.

Дроу ушли, а я стоял у окна с бокалом вина, празднуя победу, и думал об Эрике: «Ты сегодня спасла нас всех, любимая!»

Date: 2015-10-19; view: 303; Нарушение авторских прав