Человеческое «я» управляет зрением

Хотя, глядя на что-нибудь, мы не осознаем быстрых движений своих глаз, они тем не менее связаны с нашей личностью. Ведь эти движения не подчинены какой-то единой, раз и навсегда установленной для всех людей схеме, а в большой степени обусловлены индивидуальностью. Они по-разному происходят даже у одного и того же человека — в зависимости от того, на что он смотрит и что хочет видеть. Разумеется, у любого из нас есть и собственные оптические привычки, и, если мы не ставим перед своим зрением какой-то особой задачи, верх берут устоявшиеся привычки, т. е. типичные для каждого процессы зрения.

С помощью специальных приборов можно сделать видимым движение глаз по объекту при его осмотре — эти приборы вычерчивают путь от одной фиксации взгляда до другой, так что получается своего рода рисунок оставляемых им следов. Если, к примеру, испытуемому предъявить для осмотра фотопортрет (см. ил. 1), то на схеме, созданной прибором, можно увидеть, что рот и глаза фиксируются множество раз, а вот менее характерные части лица, скажем замыкающая его линия, — лишь вскользь⁷. Характерно и то, что правая (с точки зрения изображенной на портрете девочки) половина лица фиксируется взглядом гораздо чаще, чем левая: это потому, что игра света и тени на ней явно богаче и драматичней. К тому же в повседневной жизни люди, глядя на лица, и вообще-то, как правило, осматривают правую их половину почти вдвое чаще, чем левую (это подтверждается исследованиями⁸): ведь у большинства правая половина лица характернее и выразительнее! Отсюда видно, что глаз движется в процессе зрения отнюдь не по готовой схеме, а направляется главным образом туда, где для смотрящего есть что-то важное, говорящее ему о многом. Интерес — вот что управляет глазом.

Интерес может быть вызван извне — чем-нибудь характерным для объекта зрения, но может и произвольно направляться изнутри на определенные детали объекта. В своей фундаментальной книге Ярбус описывает следующий показательный эксперимент⁹. Он предъявлял испытуемым картину, на которой были изображены собравшиеся в комнате хозяева и словно свалившийся им на голову гость. И вот, когда он спрашивал испытуемых о возрасте изображенных людей, их глаза (по показаниям прибора) интенсивно сканировали отдельные лица на картине; если он спрашивал о материальном положении хозяев, взгляды обследовали главным образом мебель, картины на стенах комнаты и т. д.; если речь шла об одежде, досконально изучались соответствующие предметы. А когда он спросил, как долго, по-видимому, посетитель не бывал здесь в гостях, взгляды испытуемых сновали почти исключительно между лицом гостя и ошарашенными лицами хозяев. Ведь где еще было искать ответ, если не в выражении лиц и повороте голов изображенных людей?

В таком случае, как этот, говорят об интенционалъном зрении — а эта способность не дается человеку от рождения, но приобретается им в многолетнем процессе научения. Мы бессознательно тренируем ее с самого раннего детства, а став взрослыми, научаемся сознательно развивать и укреплять ее, дисциплинируя зрение.

Одна группа исследователей в 1995 г. убедительно продемонстрировала, как систематическая тренировка зрения становится оптической привычкой. Серия картин, сперва конкретных, затем абстрактных, предъявлялась группе профессиональных художников, группе знатоков искусства и группе дилетантов, не имевших никакого знакомства с живописью. Дилетанты (точнее, их глаза) вели себя в отношении абстрактных картин точно так же, как и в отношении конкретных: они старались сканировать детали, очень мелкими шагами продвигаясь вперед, чтобы найти что-нибудь знакомое. А вот художники и знатоки даже с конкретными образами, а тем более с абстрактными, поступали совсем иначе: они сразу производили общую разведку картины большими саккадами, постоянно встраивая детали в целое, и намного более интенсивно созерцали картины, что подтверждается го­раздо более длительной фиксацией их взгляда¹⁰. Стало быть, здесь, можно сказать, двое смотрят на одно, а видят разное. Способ, каким каждый из них смотрит, заранее определен накопленными ими знаниями. В процессе зрения проявляются, с одной стороны, результаты прежних сознательных тренировок, ставших привычкой, а с другой — возникающее стремление различить нечто определенное.

Эта волевая способность исходит из сокровеннейшей сердцевины личности, она представляет собой само «я» человека («я» тут понимается не в обыденном смысле, как сознание собственной индивидуальности, а в более высоком смысле — как сила личности, пронизывающая нас целиком, вплоть до бессознательных органических процессов). И вот мы приходим к выводу: бессознательные движения глаз суть прямые и косвенные проявления свободной, активной деятельности нашего «я».

Date: 2015-10-18; view: 290; Нарушение авторских прав