Проект «иллюминаты»: записка №19 1 page

9 августа Дж. М.,

Хотелось бы, чтобы ты мне объяснил, каким образом твой интерес к числам 5 и 23 связан с проектом «Иллюминаты».

Вот что мне пока удалось раскопать по таинствам чисел, и надеюсь, что ты сочтешь эту информацию полезной. Источник — книга математических и логических парадоксов: «Как заморочить себе голову» под редакцией Ральфа Л. Вудса, Нью-Йорк, 1969, стр. 128.

2 и 3 — это чет и нечет;

2 и 3 — это 5;

Следовательно, 5 — это одновременно чет и нечет.

Между прочим, в этой чертовой книге нет ключей к парадоксам. Я почувствовала противоречие в этом примере, но точное словесное изложение его сути мне стоило многих часов времени (и головной боли). Надеюсь, это тебе поможет. В любом случае, я хоть немного расслабилась и отвлеклась от этой совершенно пугающей информации, которую собирала последнее время.

Пат

В коробке лежали еще две служебные бумаги, напечатанные на других бланках и на другой машинке. Содержание первой было кратким:

4 апреля

Отделу расследований:

Меня всерьез беспокоит то, что Пат отсутствует на работе и не отвечает на телефонные звонки. Направьте кого-нибудь к ней на квартиру побеседовать с домовладельцем и выяснить, что с ней случилось.

Джо Малик, редактор

Последний документ был явно самым старым и уже пожелтел по краям. В нем говорилось:

Дорогой мистер «Маллори»,

Подробная информация и книги, о которых вы просили, прилагаются. На случай, если вы торопитесь, вот краткое резюме:

1. Билли Грэм на протяжении всей последней недели выступал с публичными лекциями в Австралии. Он никак не мог попасть в Чикаго.

2. Сатанизм и колдовство все еще существуют в современном мире. Ортодоксальные христианские авторы часто их путают, но объективные наблюдатели соглашаются, что это не одно и то же. Сатанизм — это христианская ересь — можно сказать, крайняя степень ереси, — а колдовство имеет дохристианские корни и не имеет никакого отношения ни к христианскому Богу, ни к христианскому Дьяволу. Колдуны служат богине Дане или Тане (которая, возможно, ведет свое происхождение еще из каменного века).

3. Руководство общества «Джон Диллинджер умер за тебя» находится в Мэд-Доге, штат Техас, хотя было основано несколько лет назад в Остине, тоже в Техасе. Это какая-то непонятная шутка, и это «общество» связано с баварскими иллюминатами, очередной эксцентричной выдумкой студентов Калифорнийского университета в Беркли. Якобы иллюминаты — это группа заговорщиков, которая тайно управляет всем миром. Если вы подозреваете, что любая из этих групп занимается чем-то нехорошим, скорее всего, вы пали очередной жертвой их розыгрыша.

У. X.

— Значит, вся эта история была связана с Мэд-Догом уже несколько лет назад, — задумчиво произнес Сол. — И Малик уже тогда взял себе другое имя, поскольку письмо явно адресовано ему. И, как я начал подозревать, пока мы читали эти материалы, иллюминатам не откажешь в своеобразном чувстве юмора.

— Продемонстрируй еще раз свои дедуктивные способности, — сказал Барни. — Кто такой этот чертов У. X.?

— Люди задают этот вопрос уже триста лет, — рассеянно отозвался Сол.

— Что?

— Это я так, умничаю. Шекспировские сонеты посвящены некоему мистеру У. X., но вряд ли это одно и то же лицо. Это дело, конечно, безумное, но не думаю, что настолько. Впрочем, можно сказать спасибо хотя бы за одно, — добавил он. — На самом деле иллюминаты не правят миром. Они лишь пытаются.

Барни озадаченно нахмурился.

— Как ты это понял?

— Очень просто. Точно так же, как я понял, что это правая, а не левая организация.

— Не все такие гении, как ты, — проворчал Барни. — Давай-ка по порядку, а?

— Сколько противоречий ты заметил в этих записках? Я насчитал тринадцать. Эта исследовательница, Пат, тоже их увидела: все факты умышленно искажены и запутаны. Всё это, а не только схема, приведенная в «Ист-Виллидж азер», есть гремучая смесь фактов и вымысла.

Сол зажег трубку и откинулся на спинку стула (в 1921 году, читая Артура Конан-Дойла, он впервые начал мысленно представлять себя в такой роли).

— Во-первых, нужна иллюминатам известность или не нужна? Если они всем управляют и при этом жаждут известности, они появлялись бы на рекламных щитах чаще кока-колы, а на телевидении -чаще Люсиль Болл. Соответственно, если они всем управляют и не хотят известности, все эти журналы и книги просто не сохранились бы: их бы изъяли из библиотек, книжных магазинов и книгохранилищ. И эта исследовательница по имени Пат никогда бы их не нашла.

Во— вторых, если ты хочешь вербовать людей в группу заговорщиков, то помимо идеализма и прочих благородных побуждений, которые можно в них эксплуатировать, ты всегда эксплуатируешь их надежду. Ты непременно преувеличиваешь масштабы и могущество этого заговора, ибо большинство людей хотят оказаться на стороне победителей. Поэтому ко всем заявлениям о могуществе иллюминатов надо относиться с подозрением, как к результатам опросов избирателей накануне выборов.

И, наконец, никогда не мешает припугнуть противников. Поэтому любой заговор демонстрирует такое же поведение, какое этологи наблюдают у зверя перед нападением: он раздувается и старается выглядеть больше в размерах. Короче говоря, потенциальные или реальные рекруты заговора, равно как и его потенциальные или реальные враги, получают одинаково ошибочное впечатление, что иллюминатов вдвое, вдесятеро или в сотню раз больше, чем на самом деле. Это логика, а первый пункт моих рассуждений эмпиричен — служебные записки действительно существуют. Итак, логика и эмпирические факты подтверждают друг друга: иллюминаты не способны всем управлять. Что из этого следует? Они существуют долгое время и столь же неутомимы, как тот русский математик, который вычислил значение числа «пи» с точностью до тысячного знака. Тогда есть вероятность, что они кое-чем управляют и на многое влияют. Эта вероятность возрастает, если ты вспомнишь содержание многих служебных записок. Две главные мусульманские ветви — хашишин и рошани — были уничтожены; итальянские иллюминаты были «уничтожены» в 1507 году; орден Вейсгаупта был запрещен баварским правительством в 1785 году, и так далее. Если они стояли за Французской революцией, то лишь влияли, но не управляли, поскольку Наполеон уничтожил все, начатое якобинцами. То, что они приложили руку не только к советскому коммунизму, но и к германскому фашизму, вполне правдоподобно, если учесть, как много между этими режимами сходства; но если они заправляли в обеих странах, то почему оказались по разные стороны во Второй мировой войне? А если они одновременно возглавляли через Вашингтона партию федералистов, а через Джефферсона — партию демократических республиканцев, то в чем был смысл контрреволюции Аарона Барра, которую они якобы тоже поддерживали? Вот и получается, что заговор иллюминатов — это не великий кукловод, который манипулирует всем, дергая за невидимые ниточки, а что-то вроде гигантского спрута — только не осьминога, а тысяченога. Он постоянно выпускает вокруг себя щупальца, которые часто возвращаются к нему в виде кровавых обрубков. Это значит, что где-то в очередной раз дело сорвалось.

Но наш тысяченог очень активен и изобретателен. Если бы он управлял планетой, он мог бы выбирать, как ему действовать: открыто или тайно. Поскольку же он еще не столь всемогущ, ему приходится стараться сохранять анонимность. Поэтому многие его щупальца следят за сферой массовой информации. Он хочет знать, когда кто-то изучает его самого и намерен опубликовать полученные результаты. Обнаружив такого человека, спрут может сделать одно из двух: или убить его, или нейтрализовать. В некоторых экстремальных ситуациях он вынужден пойти на убийство, но это крайняя мера, от которой он старается воздерживаться: никогда заранее не знаешь, не спрятал ли этот человек где-то лишние копии документов, которые будут опубликованы в случае его смерти. Почти всегда лучший выход — нейтрализация.

Сол сделал паузу, чтобы зажечь потухшую трубку, и Малдун подумал: "Самое неправдоподобное в рассказах. Конан-Дойла — это восхищение Ватсона в такие моменты. Я лично испытываю раздрадосаду, потому что из-за него я чувствую себя болваном, который не видит очевидного". Вслух же он угрюмо произнес: «Давай дальше».

— Лучший способ нейтрализации — это, разумеется, вербовка. Но любой непродуманный и поспешный шаг в вербовке называется в шпионском бизнесе «оголением задницы», потому что делает тебя уязвимее. Самый безопасный способ — это постепенная вербовка, выдаваемая за что-то совсем другое. Конечно, лучше всего притвориться, что помогаешь субъекту в его расследовании. К тому же это открывает вторую и более предпочтительную возможность: заставить субъекта охотиться за миражами. Его отправляют искать иллюминатов в организациях, в которые те никогда не внедрялись. Ему скармливают всякий вздор вроде того, что иллюминаты прибыли с планеты Вулкан или произошли от Евы и Змия. Впрочем, ему лучше всего сказать, что у заговора совсем иная цель, чем в действительности, и желательно, чтобы эта ложь совпадала с собственными представлениями субъекта, и вот тогда это сотрудничество незаметно перейдет в вербовку.

Так вот, как мне кажется, авторы материалов, которые откопала эта Пат, в основном приходят к одному из двух выводов: или иллюминатов больше не существует, или они практически тождественны русским коммунистам. Первый вывод я сразу отметаю, потому что Малик и Пат исчезли, а в двух зданиях — одном здесь, в Нью-Йорке, а втором в Мэд-Доге — произошли взрывы, явно связанные с изучением заговора иллюминатов. Ты уже это признал, но следующий шаг столь же очевиден. Если иллюминатский заговор пытается исказить любую информацию, огласки которой нельзя избежать, то нам следует отнестись к тому, что иллюминаты настроены прокоммунистически, так же скептично, как и к тому, что они вообще не существуют.

Поэтому давай рассмотрим противоположную гипотезу. Могут ли иллюминаты быть крайне правой или фашистской группой? Хм, если информация Малика была более или менее точной, то, судя по всему, в Мэд-Доге находится что-то вроде их штаб-квартиры, а ведь Мэд-Дог — это территория ку-клукс-клана и «Божьей молнии». К тому же, какой бы ни была история иллюминатов до Адама Вейс-гаупта, создается впечатление, что период его руководства был эпохой реформ и возрождения ордена. Он, как и Гитлер, был немцем и бывшим католиком. Судя по записке, которая может оказаться самой достоверной из всех, одна из лож иллюминатов Вейсгаупта просуществовала достаточно долго, чтобы завербовать в 1923 году Гитлера. С учетом некоторых особенностей немецкого характера, Вейсгаупт вполне мог быть антисемитом. Большинство историков нацистской Германии, которых я читал, соглашается по крайней мере с возможностью того, что существовала некая «тайная доктрина», известная лишь верхушке нацистов и тщательно скрываемая от рядовых членов партии. Возможно, эта доктрина и была самым настоящим иллюминизмом. Если учесть, как много общего у иллюминизма и франкмасонства, вспомнить об антикатолицизме масонского движения и о том, как яростно выступали против Церкви многие бывшие католики (а ведь и Вейсгаупт, и Гитлер в прошлом были католиками), то можно получить гипотетическую антиеврейскую, антикатолическую, полумистическую доктрину. Причем такая доктрина может быть одинаково популярной и в Германии, и в некоторых районах Америки. И наконец, хотя некоторые левые экстремисты могли желать убийства братьев Кеннеди и Мартина Лютера Кинга, более вероятно, что все трое стали мишенями для правых; причем братья Кеннеди были особенно отвратительны правым антикатоликам.

— И последнее, — сказал Сол. — Не забывай, что журнал «Конфронтэйшн» стоял на левых позициях. Возможно, редактор Малик не особенно доверял большинству цитируемых в записках источников, так как они в основном взяты из правых изданий, в которых большинство авторов утверждают, что иллюминаты — это заговор левых. Скорее всего, он отмахнулся от этой информации, считая ее паранойей правых, если только у него не было других источников информации, вне его отдела расследований. Обрати внимание, как он осторожен. Он ничего не рассказывает Питеру Джексону, своему заместителю, о самих иллюминатах, а только говорит, что хочет провести новое расследование заказных убийств последнего десятилетия. Судя по ветхому и пожелтевшему состоянию лежавшей на дне коробки последней записки, первую информацию он получил еще несколько лет назад, но не предпринимал никаких действий. Пат спрашивает его, почему он все это скрывает от репортера, Джорджа Дорна. И вдруг он исчезает. Он получал информацию из каких-то других источников, и эта информация свидетельствовала о заговоре, в который он действительно мог поверить и по-настоящему испугаться. Возможно, это фашистский, антикатолический, антиеврейский и антинегритянский заговор.

Малдун усмехнулся. Хоть разок мне не придется выступать в роли Ватсона, — подумал он.

— Блестяще, -произнес он вслух. — Ты никогда не перестаешь меня удивлять, Сол. Но взгляни-ка сюда и расскажи мне, как все это стыкуется. — Он протянул Солу лист бумаги. — Я нашел это в книге на прикроватной тумбочке Малика.

На листе тем же торопливым неразборчивым почерком, что и редкие комментарии под служебными записками Пат, было написано:

През. Гарфилд — убийца Чарльз Гито, католик.

През. Маккинли — убийца Леон Чолгос, католик.

През. Теодор Рузвельт — покушение на убийство совершил Джон Шренк, католик.

През. Франклин Рузвельт — покушение на убийство совершил Джузеппе Зангара, католик.

През. Гарри Трумэн — покушение на убийство совершили Гризелио Торресола и Оскар Кольязо, оба католики.

През. Вудро Вильсон — загадочная смерть от болезни, сиделка — католичка.

През. Уоррен Хардинг — тоже загадочная смерть (был слух: самоубийство), тоже сиделка-католичка.

През. Джон Кеннеди — убийство объяснено неубедительно. Тогдашний директор ЦРУ — Маккоун, католик — помогал составлять бездоказательный и противоречивый доклад Уоррена.

(Палата представителей, 1 марта, 1964 год — пять конгрессменов ранены бригадой из четырех наемных убийц: Леброн, Миранда, Кодеро и Родригес, все четверо — католики.)

Когда Сол поднял глаза, Барни любезно заметил:

— Я обнаружил это в книге, как уже сказал. Это книга генерала Томаса М. Харриса «Рим в ответе за убийство Авраама Линкольна». Харрис считает, что Джон Уилкс Бут, семейство Сюратт и все остальные заговорщики были католиками, и доказывает, что они действовали по приказу иезуитов. -Барни умолк, наслаждаясь выражением лица Сола. — По-моему, — продолжил он, — если ты прав и большинство фактов из записок уводит нас по ложному следу, то представление о том, что иллюминаты используют масонов в качестве прикрытия для вербовки новых членов, становится сомнительным. Но, вероятно, им все же нужна подобная организация, причем распространенная по всему миру, с загадочными ритуалами и тайнами, «внутренним кругом», в который принимаются лишь немногие избранные, и пирамидальной авторитарной структурой, где каждый обязан выполнять приказы сверху, понимает он их или нет. Одна из таких организаций — Римская Католическая Церковь. Сол поднял трубку с пола. Он не помнил, как ее выронил.

— Теперь моя очередь сказать: «блестяще», -наконец пробормотал он. — Означает ли это, что ты перестанешь ходить на воскресную мессу? Ты и в самом деле в это веришь?

Малдун рассмеялся.

— Через двадцать лет я все-таки сумел это сделать. Обскакать тебя и выйти на шаг вперед. Сол, ты стоял так близко к истине — лицом к лицу, глаза в глаза, нос к носу, — что фокус твоего зрения расплылся и ты все увидел в искаженном свете. Нет, это не сама католическая церковь. Ты высказал отличную догадку, когда сказал, что заговор должен быть антикатолическим, а также антиеврейским и антинегритянским. Этот заговор существует внутри католической церкви, и существовал он всегда. Собственно, из-за того, что церковь старалась его искоренить, она и заслужила репутацию параноидальной истерички. Эти заговорщики особенно стараются проникнуть в духовенство, чтобы добывать святые дары для использования в своих жутких обрядах. Кроме того, они пытаются занимать высокие посты в церкви, чтобы подрывать ее изнутри. Много раз они вербовали и подкупали целые приходы, целые категории духовенства, даже целые провинции. Возможно, они появились при Вейсгаупте, когда он еще был иезуитом: в этот орден они внедрялись несколько раз, а в орден доминиканцев — еще чаще. Если их ловили на преступлениях, они старались, чтобы пятно позора пало не на их истинную религию, а на католицизм, которым они прикрывались, как и все убийцы из вот этого списка. Их Бог называется Светоносцем, и, возможно, именно отсюда берет начало слово «иллюминизация», то есть «просветление». Малик давным-давно ими заинтересовался, и некий У. X. ответил ему совершенно правильно, что они все еще существуют. Я говорю, конечно же, о сатанистах.

— Конечно же, — тихо повторил Сол, — конечно. Этот пятиугольник, на который мы то и дело натыкаемся, рисуют в центре пентакля — магической фигуры для призывания Дьявола. Фашизм — это лишь одна из их политических граней. Подозреваю, что в основном они занимаются теологией — или антитеологией. Но тогда какова же их чертова — в буквальном смысле слова — конечная цель?

— Не спрашивай меня, -пожал плечами Барни. — Когда мой брат излагает историю сатанизма, я еще как-то могу следить за ходом его мысли. Но когда он пытается объяснить мотивацию сатанизма, увы... Он употребляет специальные богословские термины, вроде"имманентизации Эсхатона", но я понимаю лишь то, что это имеет какое-то отношение к приближению конца света.

Сол побледнел, как мертвец.

— Барни, — воскликнул он, — о Боже. Фернандо-По.

— Но ведь проблема улажена...

— То-то и оно! Их обычная техника маскировки. Реальная угроза появится откуда-нибудь еще, и они намерены на этот раз исполнить задуманное.

Малдун покачал головой.

— Но не психи же они!

— Каждый человек — псих, — терпеливо сказал Сол, — пока ты не понимаешь мотивов его действий. — Он взялся рукой за галстук. — Представь, что ты прибыл в летающей тарелке с Марса или с Вулкана, как это сделали иллюминаты, если верить одному из наших предположительно достоверных источников информации. Ты видишь, как я поднимаюсь сегодня утром и по какой-то неясной причине завязываю вокруг шеи вот эту тряпку, несмотря на жару. Какие объяснения этому факту ты можешь придумать? Например: я фетишист, иными словами — псих. В основном человеческое поведение складывается из таких же несуразностей, оно нацелено не на выживание, а на соответствие некой системе символов, в которую верят люди. Длинные волосы, короткие волосы, рыба по пятницам, не употреблять свинину, вставать, когда судья входит в зал: сплошные символы, символы, символы. Конечно, иллюминаты — сумасшедшие, с нашей точки зрения. С их точки зрения, сумасшедшие — мы. Если мы сможем выяснить, во что они верят, что для них значат их символы, мы поймем, почему они хотят убить большинство из нас или даже всех нас. Барни, позвони брату. Вытащи его из постели. Я хочу узнать как можно больше о сатанизме.

(— Дьявол! — орал президент 27 марта. — Ядерная война по такому ничтожному поводу, как этот Фернандо-По? Да вы что все, спятили? Американскому народу осточертело, что наша армия играет роль всемирного полицейского. Пусть Экваториальная Гвинея сама ловит рыбу в мутной воде, или как там говорится...

— Подождите, -сказал директор ЦРУ, — разрешите показать вам аэрофотосъемку...)

А в Уотергейте Джи Гордон Лидди тщательно прицеливается и стреляет из пистолета в уличный фонарь: он вспоминает старый особняк в Миллбруке, штат Нью-Йорк, где он рьяно искал голых женщин и не сумел найти ни одной. Рядом с ним стоит профессор Тимоти Лири, который с доводящим до бешенства спокойствием произносит: «Но самое экстатичное во всем этом — познание. Разум галактики открывается в каждом атоме, в каждом гене, в каждой клетке». Мы его вернем, — в ярости думает Лидди, — даже если придется перебить все швейцарское правительство. Этот человек не должен оставаться на свободе. Возле него нервно переминается Бернард Баркер, пока в перпендикулярном времени будущий президент превращает водопроводчиков в чистильщиков выгребных ям. Но сейчас, внутри комплекса Уотергейт, жучок иллюминатов не замечен теми, кто устанавливает жучок комитета по перевыборам президента Никсона, хотя оба жучка впоследствии обнаружены техниками, устанавливавшими жучок БАЛБЕС. «Один и тот же Разум бесконечно создает исполненные глубокого смысла картины», — воодушевленно продолжает доктор Лири.

(— Ко мне, кис-кис, — в сто девятый раз повторяет Хагбард.)

— Дьявол? -повторил отец Джеймс Огастин Малдун. — Хм, это довольно долгая история. Хотите, чтобы я начал с самых истоков, с гностицизма?

Сол, слушая разговор по параллельному телефону, энергично закивал.

— Начинай, откуда сочтешь нужным, -ответил Барни. -Мы здесь пытаемся разобраться в одном сложном вопросе.

— Ладно, я постараюсь помнить, что вы не студенты-богословы на моей лекции в Фордхэме, и постараюсь говорить покороче. — Голос священника пропал, потом снова появился; наверное, он поднялся с кровати и пересел в кресло вместе с телефоном, подумал Сол.

— Существовало много вариантов гностицизма, — через мгновение послышался голос, — и во всех главным был гнозис, непосредственное познание Бога как противоположность простого знания о Боге. Поиск гнозиса, или просветления, как его иногда называли, принимал множество причудливых форм. Часть из них, вероятно, напоминала разные варианты восточной йоги, а другая часть основывалась на употреблении тех же наркотиков, которые заново открыли современные бунтовщики, восставшие против долгого пути познания в ортодоксальной религии. Естественно, при таком разнообразии подходов к гнозису разные пилоты приземлялись в разных аэропортах, причем каждый уверял, что именно он нашел настоящий Новый Иерусалим. Что не удивительно, так как все мистики немного чокнутые, — цинично добавил священник, — и поэтому церковь закрывает их в психиатрических лечебницах и для приличия называет эти учреждения монастырями. Но я отклонился от темы.

Как я догадываюсь, вас интересуют каинизм и манихейство. Каинисты считают Каина особенно святой личностью, ибо он был первым убийцей. Нужно быть мистиком, чтобы понять такую логику. Существовало представление, что, принеся в мир убийство, Каин создал для людей возможность отказаться от убийства. Но затем другие каиниты пошли дальше: ведь парадокс всегда порождает новые парадоксы, а ересь — новую ересь. Так вот, эти каиниты кончили тем, что начали прославлять убийство наряду со всеми прочими преступлениями. Они придерживались убеждения, что должны как можно больше грешить, чтобы затем покаяться и заслужить право на действительно тяжкое искупление собственных грехов. Кроме того, это давало Богу шанс проявить особое великодушие и даровать им прощение. Примерно в это же время родственные идеи прослеживаются в тантрическом буддизме, и до сих пор остается загадкой, какая группа психов, восточная или западная, оказывала на другую влияние. Ну что, это вам хоть чем-то полезно?

— Не слишком, — отозвался Барни.

— Вот насчет этого гнозиса, — спросил Сол, — это позиция ортодоксального богословия, что все просветления и видения на самом деле исходили от Дьявола, а не от Бога?

— Да. И вот как раз здесь на сцену выходит манихейство, — сказал отец Малдун. — Именно с таким обвинением в адрес ортодоксальной церкви выступили манихейцы. Они считали, что Бог ортодоксального христианства и ортодоксального иудаизма был Дьяволом. А тот бог, с которым они общались во время своих манихейских ритуалов, был настоящим Богом. Так вот, этого учения до сих пор придерживаются сатанисты.

— Ну, — Сол уже интуитивно догадывался, каким будет ответ, — и как все это связано с атомной энергией?

— С атомной энергией? Никак... по крайней мере, насколько я могу судить...

— Почему же тогда Сатану называют Светоносцем? — продолжал наседать на него Сол, убежденный, что напал на верный след.

— Манихейцы отрицают физическую вселенную, — медленно произнес священник. — Они говорят, что истинный Бог, их Бог, никогда не унизится до того, чтобы возиться с материей. Бога, который создал мир, — нашего Бога, Иегову, — они называют panurgia, то есть некой слепой, глупой и грубой силой, а вовсе не истинно разумным существом. Их Бог обитает в царстве чистого духа и чистого света. Поэтому его называют носителем света, а эта вселенная всегда называлась царством тьмы. Но в то время ничего не знали об атомной энергии... не так ли? — Последнее предложение началось с утверждения, а закончилось вопросом.

— Как раз это и хочу выяснить я, — сказал Сол. — Атомная энергия высвобождает много света, верно? И если мгновенно высвободится достаточное количество атомной энергии, то наверняка произойдет имманентизация Эсхатона, разве не так?

— Фернандо-По! — воскликнул священник. — Это как-то связано с Фернандо-По?

— Я начинаю так думать, — ответил Сол. — А еще начинаю думать, что мы слишком долго находимся в одном месте, пользуясь телефоном, который наверняка прослушивается. Так что нам лучше отсюда убраться. Спасибо вам, святой отец.

— Всегда рад помочь, хотя я совершенно не понимаю, зачем вам все это, — отозвался священник. — Если вы считаете, что сатанисты контролируют правительство Соединенных Штатов, то с вами согласятся некоторые священники, особенно братья Берриган, но я не понимаю, какое отношение это имеет к полиции. Неужели у копов Нью-Йорка уже появилось отделение святой инквизиции?

— Не обращай внимания, — тихо сказал Барни. — Он очень цинично относится к догмам, как и большинство современных священников.

— Я все слышал, — сказал священник. — Возможно, я и циничен, но я действительно считаю, что сатанизм — дело нешуточное. А теория твоего друга по-своему весьма правдоподобна. В конце концов, в былые времена сатанисты стремились внедриться в церковь, чтобы опозорить это учреждение, считавшее себя наместником Бога на Земле. А сейчас на это претендует правительство Соединенных Штатов. Возможно, вы сочтете это шуткой или парадоксом с моей стороны, но именно в этом направлении как раз и работают их мозги.

Я профессиональный циник — любой богослов в наше время должен быть циником, если не хочеть казаться полным идиотом молодым людям, настроенным весьма скептично, — но что касается Инквизиции, тут я ортодокс, вернее, откровенный реакционер. Разумеется, я читал всех историков-рационалистов и не спорю, что церкви того времени была, безусловно, присуща некоторая истерия, но все же сатанизм — штука не менее страшная, чем рак или чума. Он глубоко враждебен человеческой жизни, да и жизни вообще. У церкви были все основания его бояться. Так же как у пожилых людей, которым есть что вспомнить, есть все основания опасаться возрождения гитлеризма.

В голове Сола промелькнули загадочные, смутные фразы Элифаса Леви: «чудовищный гнозис Мани... культ материального огня...» А почти десять лет назад хиппи, собравшись возле Пентагона, вставляют цветы в стволы автоматов и скандируют: «Изыди, демон, изыди!»... Хиросима... Белый Свет Пустоты...

— Погодите, — сказал Сол. — Так это не просто идеи насчет убийства? Неужели убийство и в самом деле служит для сатанистов мистическим опытом?

— Конечно, — отозвался священник. — В этом все дело: они жаждут гнозиса, личного опыта, а не догмы, принятой с чужих слов. Рационалисты всегда обвиняют догму в том, что она рождает фанатизм, но самые худшие фанатики начинают с гнозиса. Современные психологи только пытаются кое-что понять. Вы слышали, как участники «взрывных» сеансов групповой психотерапии рассказывают о внезапных приливах энергии, которые одновременно чувствует вся группа? Такой же эффект возникает во время танцев или барабанного боя; это называется «примитивной» религией. Употребляйте наркотики, и в современном мире вас назовут хиппи. Достигайте такого же эффекта через сексуальные практики — и вас назовут ведьмами или тамплиерами. Такой же эффект вызывается при массовом жертвоприношении животных. Человеческое жертвоприношение практиковалось во многих религиях — от знаменитого культа ацтеков до сатанистов. Современные психологи считают, что высвобождаемая при этом энергия — это энергия либидо, о которой говорил Фрейд. Мистики называют ее праджней, или астральным светом. Чем бы она ни была, при человеческом жертвоприношении ее высвобождается больше, чем во время секса, или употребления наркотиков, или танцев, или барабанного боя, или любой другой бурной практики, а при массовом человеческом жертвоприношении она высвобождается просто в огромном количестве. Теперь вы понимаете, почему я боюсь сатанизма и извиняюсь за Инквизицию лишь наполовину?

— Да, -рассеянно произнес Сол, — и я начинаю разделять ваш страх... — В его голове вдруг зазвучала мелодия песни, которую он ненавидит: Wenn das Judenblut vom Messer spritz...

До него дошло, что он держит телефонную трубку и видит сцены сорокалетней давности в другой стране. Он резко переключил внимание обратно: Малдун поблагодарил брата и повесил трубку. Сол поднял глаза, и оба детектива обменялись взглядами, полными ужаса.

После долгой паузы Малдун сказал: «В этом вопросе нельзя верить никому. Даже друг другу мы можем верить с большим трудом». Прежде чем Сол успел ответить, раздался телефонный звонок. Звонил Дэнни Прайсфиксер из управления.

Date: 2015-10-18; view: 244; Нарушение авторских прав