Специальные виды хранения (ст. 919-926) 4 page

Если же речь идет о приобретении для комитента имущества по цене выше согласованной, он вправе не принимать это имущество от комиссионера, считая договор не исполненным надлежащим образом. Комитент обязан, однако, заявить об этом комиссионеру в разумный (наиболее краткий по продолжительности) срок по получении извещения о совершении соответствующей сделки. В противном случае покупка будет считаться принятой комитентом. Комиссионер в такой ситуации может принять разницу в цене на свой счет. Тогда комитент теряет право отказаться от заключенной для него сделки, ибо его указания следует считать полностью соблюденными (п. 3 ст. 995 ГК).

Отступления от указаний комитента при исполнении договора, в том числе касающиеся цены заключенных комиссионером для комитента сделок, разрешаются комиссионеру только в случаях, когда это необходимо в интересах комитента и нет возможности запросить его мнение или получить от него в разумный срок ответ, содержащий необходимые указания. Однако и в этом случае он при первой же возможности должен уведомить комитента о допущенных отступлениях. Нарушение данных требований закона грозит комиссионеру ответственностью за возникшие у комитента убытки. Даже по договору право отступать от указаний комитента без предварительного запроса может быть предоставлено только профессиональному комиссионеру-предпринимателю (п. 1 ст. 995).

Вещи, поступившие к комиссионеру от комитента для реализации либо приобретенные комиссионером за счет комитента, считаются собственностью последнего (п. 1 ст. 996 ГК). Следовательно, комитент несет бремя их содержания и риск случайной гибели или порчи (ст. 210, 211), если только по условиям договора он не возложит этот риск на комиссионера или иное лицо, разумеется, за дополнительное вознаграждение. Это обстоятельство важно и для возможного страхования такого имущества. Комиссионер обязан страховать его только по указанию и за счет комитента либо если страхование данного имущества комиссионером прямо предусмотрено договором комиссии или обычаями делового оборота (например, обычными условиями внешнеторговых сделок консигнации) (п. 3 ст. 998 ГК). Комиссионер несет лишь расходы по хранению этого имущества, если иное не установлено законом или договором комиссии (ч. 2 ст. 1001).

Следует, однако, учитывать и обязанности комиссионера по хранению имущества комитента. Согласно п. 1 ст. 998 ГК комиссионер отвечает перед комитентом за утрату, недостачу или повреждение находящегося у него имущества комитента, то есть предполагается виновным в соответствующих убытках последнего. На нем также лежат обязанности известить собственника-комитента о явных недостатках его имущества (повреждениях или недостаче, заметных при наружном осмотре вещей), как присланного комитентом для реализации, так и поступившего для комитента от третьих лиц, и принять меры по охране прав комитента и сбору необходимых доказательств (п. 2 ст. 998 ГК), в частности по составлению актов о недоброкачественности или недостаче товара. Нарушение данных обязанностей дает основание считать комиссионера виновным в соответствующих убытках комитента полностью или в части.

По общему правилу комиссионер отвечает за действительность, но не за исполнимость заключенных им с третьими лицами в интересах комитента сделок (п. 1 ст. 993 ГК). Так, истечение исковой давности по требованиям к третьим лицам об оплате товаров комитента или об отгрузке товаров комитенту повлечет ответственность комиссионера. Он остается также ответственным перед комитентом за отсутствие необходимой осмотрительности в выборе контрагента, например в случае заключения им сделки с юридическим лицом, находящимся в ликвидации или признанным неплатежеспособным. При наличии в договоре условий о делькредере, то есть отношений поручительства (ст. 361 ГК), возможна как солидарная, так и субсидиарная (дополнительная) ответственность комиссионера за неисполнение третьим лицом сделки в отношении комитента (ст. 363). Однако при отсутствии перечисленных выше трех оснований (действительность требований по сделке, осмотрительность в выборе контрагента или условие о делькредере в договоре комиссии) комиссионер не может отвечать за исполнение заключенной им сделки третьим лицом. Он должен лишь немедленно сообщить об этом комитенту, собрать для него необходимые доказательства (подтверждающие неисполнение) и по требованию комитента передать ему все права по такой сделке (п. 2 ст. 993 ГК).

Поскольку комиссионер, в отличие от поверенного, первоначально сам становится стороной в сделках, заключенных им для комитента с третьими лицами, необходима последующая передача им комитенту прав и обязанностей по таким сделкам. Эта передача должна подчиняться общим правилам гражданского права об уступке требования и переводе долга (глава 24 ГК). Данные правила распространяются и на ситуацию, когда такие права по сделке осуществляются комитентом в связи с неисполнением сделки третьим лицом.

Последнее же как контрагент по сделке может даже и не знать, что его партнер является комиссионером, а не основным продавцом или покупателем товара. Оно вправе включить в договор условие о запрете передачи вытекающих из него прав любым третьим лицам или ее невозможности без его специального согласия (что, в частности, характерно для многих внешнеторговых сделок). При наличии такого условия комиссионер не сможет передать права по этой сделке комитенту (и останется ответственным перед ним за невыполнение данного поручения), если только речь не пойдет о ситуации, в которой само третье лицо не исполнило или ненадлежащим образом исполнило сделку. Тогда допускается уступка прав комиссионера комитенту даже при наличии запрета или ограничения такой уступки в сделке, заключенной комиссионером с третьим лицом (п. 3 ст. 993 ГК). Комиссионер остается, однако, ответственным перед третьим лицом за нарушение данного условия сделки. Аналогичная ситуация может сложиться и при исполнении договора факторинга между клиентом фактора и его должником (ст. 828). В обоих этих случаях закон разрешает пренебречь соответствующим условием договора сторон, то есть сужает границы свободы договора (п. 4 ст. 421 ГК).

По исполнении поручения комиссионер должен представить комитенту отчет и передать все полученное по договору комиссии. Возражения комитента по отчету могут быть сообщены комиссионеру в 30-дневный срок со дня его получения (если иной срок не установлен договором), иначе отчет считается принятым без возражений (ст. 999 ГК). Со своей стороны комитент обязан принять от комиссионера все исполненное им по договору комиссии, включая обязательства по заключенным для комитента сделкам. При этом он должен также осмотреть приобретенное для него имущество и немедленно (без промедления) известить комиссионера об обнаруженных недостатках (ст. 1000 ГК). В противном случае комитент будет считаться принявшим такое имущество без возражений.

Закон устанавливает дополнительные гарантии для комиссионера по получению вознаграждения и других причитающихся от комитента сумм, в частности расходов по исполнению поручения комитента. В силу правила п. 2 ст. 996 Кодекса комиссионер пользуется правом на удержание находящихся у него вещей комитента до удовлетворения своих требований по договору комиссии (ст. 359 ГК). Он вправе также удержать путем зачета (ст. 410) причитающиеся ему по договору комиссии суммы из сумм, поступивших к нему для комитента (ст. 997 ГК). Это особенно важно для профессиональных коммерческих посредников.

Вместе с тем закон учитывает также интересы других кредиторов комитента, среди которых могут оказаться привилегированные с точки зрения очередности кредиторы (в частности, по требованиям о возмещении вреда жизни и здоровью, выплате зарплаты и алиментов и т. п.). В случае банкротства комитента право на удержание его вещей у комиссионера прекращается, но его требования к комитенту приравниваются к требованиям залогодержателей (ч. 2 п. 2 ст. 996 ГК), то есть включаются в требования третьей очереди (п. 3 ст. 65 и п. 1 ст. 64 ГК). Аналогичные по сути последствия наступают и при зачете комиссионером причитающихся ему сумм за счет средств комитента. Если у последнего имеются кредиторы, обладающие с точки зрения очередности преимуществом перед залогодержателями (к требованиям которых и здесь приравниваются права комиссионера), они вправе удовлетворить свои требования даже из уже удержанных комиссионером в порядке зачета сумм (ст. 997 ГК, ср. п. 2 ст. 855 ГК).

Комитент вправе в любое время безмотивно отказаться от исполнения договора комиссии, отменив данное комиссионеру поручение (п. 1 ст. 1003 ГК), что влечет прекращение данного договора. Он обязан в этом случае возместить комиссионеру все причиненные этим убытки, включая неполученные доходы в форме вознаграждения за сделки, и незамедлительно распорядиться своим имуществом, находящимся у комиссионера. При непоступлении таких указаний последний вправе либо сдать это имущество на хранение за счет комитента, либо реализовать его по наиболее выгодной для комитента цене (п. 3 ст. 1003). Комиссионер же не вправе отказаться от исполнения поручения в одностороннем порядке, если такое право не предусмотрено для него в договоре комиссии (п. 1 ст. 1004 ГК).

Иное дело - договор комиссии, не содержащий указания на срок его действия. В этом случае как комитент, так и комиссионер получают право на отказ от его дальнейшего исполнения при условии заблаговременного извещения об этом контрагента (не менее чем за 30 дней, если более продолжительный срок не установлен в договоре). В обоих случаях комиссионер вправе потребовать лишь вознаграждения за уже совершенные им для комитента сделки и возмещения за фактически понесенные до момента прекращения договора расходы (п. 2 ст. 1003, п. 3 ст. 1004 ГК).

Договор комиссии прекращается также в случаях прекращения деятельности комиссионера - смерти комиссионера-гражданина, признания его недееспособным, ограниченно дееспособным или безвестно отсутствующим, а также при ликвидации или банкротстве комиссионера юридического лица или банкротстве комиссионера индивидуального предпринимателя (ст. 1002). Реорганизация юридического лица - комиссионера не прекращает действия договора комиссии, ибо отсутствие лично-доверительных отношений между его участниками не исключает здесь правопреемства. Этим же объясняется и сохранение действия данного договора в случаях смерти гражданина-комитента, признания его недееспособным, частично дееспособным или безвестно отсутствующим, а также при реорганизации комитента - юридического лица. Ликвидация или банкротство юридического лица по общему правилу прекращают все его обязательства в силу ст. 419 ГК (см. также ст. 61-65 ГК).

Глава 52. Агентирование (ст. 1005-1011)

Агентский договор является новым для нашего законодательства. Он широко распространен в англо-американском праве, где заменяет собой традиционные для континентальной правовой системы договоры поручения и комиссии. Однако нельзя считать, что этот договор полностью перенесен (рецепирован) в ГК РФ из англо-американского правопорядка, хотя влияние последнего на этот институт невозможно отрицать.

Конструкция агентского договора в российском гражданском праве преследует цель достаточно четкого правового оформления отношений, в которых посредник (представитель) совершает в чужих интересах как сделки и другие юридические действия, так и действия фактического порядка, не влекущие юридических последствий. Например, лицо, действующее в качестве агента, может взять на себя задачу сбыта чужих товаров, имея в виду не только заключение договоров купли-продажи, но и проведение рекламной кампании и других мероприятий по изучению и освоению рынка (маркетинговых). Агентская деятельность такого рода возможна и в культурно-творческой сфере, где предприниматели ("импресарио", "антрепренеры" и т. п.) осуществляют как юридические, так и фактические действия по организации и проведению различных театральных, концертных, гастрольных и тому подобных мероприятий.

Во всех этих и аналогичных им ситуациях невозможно обойтись одной из традиционных договорных конструкций поручения, комиссии или подряда. Необходимо заключать либо несколько различных, но тесно взаимосвязанных договоров между одними и теми же субъектами, либо сложный смешанный (комплексный) договор, к которому в соответствии с п. 3 ст. 421 ГК необходимо будет в соответствующих частях применять правила о договорах, элементы которых содержатся в смешанном договоре. Институт агентского договора позволяет значительно упростить такую ситуацию.

В агентском договоре исполнитель-агент обязуется по поручению и за счет своего принципала совершать в его интересах юридические и иные (фактические) действия либо от своего имени, либо от имени принципала. В первом случае взаимоотношения агента и принципала строятся в основном по модели договора комиссии, а во втором - по модели договора поручения (п. 1 ст. 1005 ГК).

Если агент по данному договору действует от собственного имени, он и становится стороной сделок, заключенных им с третьими лицами, причем и в том случае, когда эти лица знали о совершении сделки в интересах принципала, а не его агента, либо даже сам принципал вступил с третьим лицом - контрагентом по сделке в непосредственные отношения по ее исполнению. Лишь после заключения сделки агент должен будет передать права и обязанности по ней своему принципалу. Такой подход характерен для договора комиссии (ср. абз. 2 п. 1 ст. 1005 и абз. 2 п. 1 ст. 990 ГК). Поэтому ст. 1011 Кодекса позволяет применять к указанным отношениям правила о договоре комиссии, если они не противоречат специальным правилам закона об агентском договоре или существу этого договора. В связи с этим нормы об агентском договоре не содержат предписаний, например, о правовом режиме имущества, переданного агенту принципалом для реализации или приобретенного агентом для принципала, или о порядке передачи агентом принципалу прав и обязанностей по заключенным в интересах последнего сделкам, поскольку указанные вопросы решаются согласно правилам о договоре комиссии.

Если же агент по условиям заключенного с принципалом договора действует от его имени, права и обязанности по заключенным агентом с третьими лицами сделкам возникают сразу непосредственно у принципала, минуя агента. Такой подход характерен для договора поручения (ср. абз. 3 п. 1 ст. 1005 и п. 1 ст. 971 ГК). В соответствии со ст. 1011 здесь следует использовать общие нормы о данном договоре, включая правила об оформлении этих отношений.

Вместе с тем ни в первом, ни во втором случае агентский договор не может быть сведен к традиционному договору поручения или комиссии. Прежде всего, в обоих случаях предметом агентского договора становится совершение не только юридических действий (и тем более не только сделок, как в договоре комиссии), но и "иных", то есть фактических, действий.

Агентский договор предполагает возможность заключения агентом субагентского договора с возложением исполнения обязательств по этому договору на третье лицо, если только такая возможность прямо не исключена соглашением его участников. Это сближает его с договором комиссии (ср. п. 1 ст. 1009 и п. 1 ст. 994 ГК), однако субагент лишен права на заключение сделок от имени принципала, за исключением особых обстоятельств, предусмотренных п. 1 ст. 187 ГК для случаев передоверия, что характерно для отношений поручения (ср. п. 2 ст. 1009 и п. 1 ст. 976).

Агентский договор, как и договор комиссии, всегда является возмездным, в том числе и в случаях выступления агента от имени принципала (по модели отношений поручения, которые в классическом виде отнюдь не предполагаются возмездными). Агентский договор, как и договор комиссии, может предусматривать условия об ограничении действий агента или принципала определенной территорией (ср. пп. 1 и 2 ст. 1007 и п. 2 ст. 990 ГК), в том числе и при оформлении его по модели отношений поручения. Агентский договор нельзя признать лично-доверительным, поскольку он, в частности, не предусматривает возможности одностороннего безмотивного отказа от исполнения его условий (что также сближает его с договором комиссии).

В целом агентский договор по своему содержанию ближе к договору комиссии как к договору, оформляющему торговое (коммерческое) посредничество, чем к договору поручения. Однако он весьма существенно отличается от комиссии, допуская возможность совершения как юридических, так и фактических действий непосредственно от имени принципала (представляемого). Нельзя также утверждать, что агентский договор стал результатом соединения договоров поручения и комиссии, ибо ему присущи особые черты, отсутствующие у этих разновидностей договоров.

В отношении юридических действий как предмета агентского договора закон допускает оформление полномочий агента на совершение сделок от имени принципала не доверенностью, а договором, заключенным в простой письменной форме и предусматривающим общие полномочия агента на совершение таких сделок (п. 2 ст. 1005 ГК). Подобное оформление характерно для коммерческого представительства (п. 3 ст. 184). Однако в отличие от него в агентском договоре допускается указание "общих полномочий агента на совершение сделок от имени принципала", без конкретизации их характера. В таком случае принципал не вправе отказываться от прав и обязанностей по совершенным для него сделкам, ссылаясь на отсутствие конкретных полномочий у агента (если только не докажет, что контрагент по сделке - третье лицо - при ее совершении знал или должен был знать об ограничении полномочий агента). Иначе говоря, в указанной ситуации практически невозможно ставить вопрос о превышении агентом данных ему полномочий (п. 1 ст. 183 ГК).

Возможность устанавливать в агентском договоре ограничения территориальной сферы деятельности принципала или агента (путем запрета заключения однородных по предмету агентских договоров принципалу - с другими агентами, а агенту - с другими принципалами в отношении определенной договором территории) связана с потребностью контроля той или иной сферы соответствующего рынка (разумеется, в рамках, не противоречащих антимонопольному законодательству). Она, однако, не должна ограничивать круг третьих лиц - контрагентов по сделкам, заключаемым агентом, ибо в противном случае определенная категория лиц заранее исключается из числа возможных потребителей (покупателей, заказчиков) товаров, работ или услуг, предоставляемых агентом. Поэтому такого рода условия агентского договора объявлены ничтожными (п. 3 ст. 1007 ГК).

В отношении фактических действий как предмета агентского договора Кодекс дает агенту возможность переложить (возложить) их исполнение на третьих лиц (субагентов), если только такая возможность заранее не исключена договором (п. 1 ст. 1009). Именно потому, что такие действия в силу своего характера не влекут юридического эффекта непосредственно для принципала, их осуществление третьим лицом допустимо в соответствии с общими нормами обязательственного права (п. 1 ст. 313 ГК). Агенту же предоставляется возможность сосредоточить свои усилия на выполнении наиболее сложной части поручения принципала - юридических действиях, включая совершение для него сделок.

Разумеется, агент и в этом случае остается полностью ответственным перед своим принципалом за действия субагентов. Но в агентском договоре может быть предусмотрена даже обязанность агента заключить субагентский договор, в том числе и с указанием его конкретных условий (например, с определенной рекламной фирмой и за вознаграждение, не превышающее установленной суммы). В большинстве случаев речь, следовательно, идет о привлечении к исполнению предусмотренных договором фактических (неюридических) действий необходимых специалистов. Такие условия невозможны ни в договоре поручения, ни в договоре комиссии, предмет которых, как уже отмечалось, ограничивается юридическими действиями, совершаемыми по общему правилу непосредственно представителем (посредником).

Совершение юридических действий субагентом для принципала, хотя бы и от собственного имени, допускается лишь как исключение в ситуациях, когда возможно передоверие (п. 2 ст. 1009 ГК). Иначе говоря, юридические действия для принципала по общему правилу не должны становиться предметом субагентского договора, если только в основном, агентском договоре прямо не предусмотрена такая возможность (либо не возникли иные обстоятельства, закрепленные п. 1 ст. 187 ГК). Субагентский договор может вместе с тем предусматривать совершение юридических действий субагентом для агента (становящегося здесь в положение принципала), в том числе и от его имени.

Агентский договор может иметь как срочный, так и бессрочный характер. В последнем случае полномочия агента на совершение юридических действий от имени принципала должны оформляться либо письменным договором (п. 2 ст. 1005 ГК), либо периодически возобновляемой доверенностью (ст. 1011, п. 2 ст. 971, п. 1 ст. 182, ст. 186 ГК). Истечение срока действия договора является основанием для его прекращения (п. 2 ст. 425), тогда как бессрочный агентский договор в соответствии со ст. 1010 Кодекса может быть прекращен путем одностороннего отказа от его дальнейшего исполнения.

Размер обязательного вознаграждения агенту определяется условиями договора, а при отсутствии такого условия в договоре - размером вознаграждения, которое при сравнимых обстоятельствах обычно выплачивается за аналогичные услуги (ч. 2 ст. 1006, п. 3 ст. 424 ГК). Таким образом, можно считать, что условие о размере вознаграждения не является существенным для агентского договора. Порядок и срок оплаты также предусматриваются договором, а при отсутствии в нем специальных указаний вознаграждение агенту должно выплачиваться в недельный срок с момента представления им принципалу отчета о выполнении поручения за соответствующий период (или полностью).

Порядок и срок предоставления отчетов агентом принципалу устанавливаются договором. При отсутствии в нем каких-либо условий отчеты предоставляются в зависимости от характера поручения либо периодически, либо по выполнении поручения в целом (ср. п. 1 ст. 1008, ст. 999 и ст. 974 ГК). Предоставление такого отчета в агентском договоре, как и в договоре комиссии, является обязательным. С этим моментом закон связывает ряд юридических последствий, касающихся прежде всего исполнения поручения агентом. В частности, при отсутствии возражений принципала по отчету в течение 30 дней с момента его получения отчет считается принятым (п. 3 ст. 1008), а агент - должным образом исполнившим поручение принципала или его соответствующую часть.

Агентский договор прекращается, помимо общих оснований прекращения договоров, также невозможностью самостоятельного выступления агента в гражданско-правовых отношениях в связи с признанием его недееспособным, ограниченно дееспособным или безвестно отсутствующим, а также несостоятельным (банкротом) (ст. 1010 ГК). Перечисленные основания касаются случаев выступления в роли агента физических лиц (граждан). Реорганизация юридического лица - агента не влечет прекращения данного договора, ибо обязанности агента переходят к правопреемнику, что вполне допустимо для агентирования, не имеющего личнодоверительного характера.

Сфера применения агентского договора вовсе не ограничивается предпринимательским оборотом. Он допустим и в иных гражданско-правовых отношениях, где возможны и определенные особенности. В частности, в сфере творческой деятельности агентский договор может быть связан с приобретением, передачей или использованием исключительных прав (авторов или патентообладателей), что требует учета их особой юридической природы. В силу этого допускается возможность установления законом особенностей отдельных видов агентского договора (п. 4 ст. 1005 ГК).

Глава 53. Доверительное управление имуществом (ст. 1012-1026)

Договор доверительного управления имуществом - новый для нашего законодательства, хотя некоторые его "зачатки" в виде, например, "трастовых операций" банков или управления имуществом в интересах других лиц конкурсным управляющим или исполнителем завещания (душеприказчиком) встречались и ранее.

Прежде всего, необходимо иметь в виду, что этот договор не имеет ничего общего с передачей имущества в "доверительную собственность" ("траст"), которую пытались навязать отечественному правопорядку путем прямого, буквального заимствования аналогичного института англо-американского права (п. 1 Указа Президента РФ от 24 декабря 1993 года N 2296 "О доверительной собственности (трасте)"). Институт доверительной собственности (траста) отсутствует в континентальных правопорядках, поскольку он основан на весьма своеобразных средневековых традициях английского права, заимствованных впоследствии американской правовой системой.

Англо-американский правопорядок, базирующийся на системе судебных прецедентов (решений по конкретным спорам), имеет совершенно иную систему правовых отраслей, нежели континентальное право. В нем выделяется так называемое "право справедливости" (legal equity), возникшее в феодальные времена из различия судов общей юрисдикции (породивших другую ветвь этого права - общее право, "common law") и суда лорда-канцлера. Институтом этой ветви английского права и стал траст (trust - доверие), споры по поводу которого разрешались по правилам "права справедливости". Траст ("доверительную собственность") нельзя относить ни к вещным, ни к обязательственным правам, ибо такое деление имущественных прав неизвестно породившему его правопорядку. Именно поэтому "введение" этого института в отечественный правопорядок президентским указом было крайне неудачной и непродуманной попыткой использования чужеродных конструкций, рассчитанных на совершенно иную "систему координат".

Гражданский кодекс использует понятие не "доверительной собственности" ("траста"), а доверительного управления чужим имуществом. Такое управление не влечет перехода права собственности на имущество от собственника к доверительному управляющему, не "расщепляет" это право и в принципе не меняет прав собственника на имущество (п. 4 ст. 209, абз. 2 п. 1 ст. 1012). Поэтому названный президентский указ, реально действовавший согласно своему п. 21 до вступления в силу нового ГК, в настоящее время следует считать утратившим юридическую силу. В ч. 2 ст. 5 новой редакции Закона о банках и банковской деятельности (от 3 февраля 1996 года) теперь также говорится о доверительном управлении имуществом, а не о "трастовых операциях".

Отношения доверительного управления могут возникать не только в силу договора собственника с доверительным управляющим, но и в других прямо предусмотренных законом случаях (п. 1 ст. 1026 ГК). Во-первых, это необходимость постоянного управления недвижимым или ценным движимым имуществом подопечного (ст. 38 ГК). Во-вторых, назначение наследодателем исполнителя своего завещания (душеприказчика). В-третьих, иные установленные законом случаи, в частности реализация имущества собственника конкурсным управляющим при банкротстве. В первом случае имущество используется в интересах недееспособных или частично дееспособных собственников, причем по договору доверительного управления, хотя и заключаемому не с собственником, а с органом опеки и попечительства. В двух других имущество обращается в пользу третьих лиц (наследников, кредиторов), становящихся его собственниками. Но во всех ситуациях к таким отношениям доверительного управления тоже применяются общие правила о договоре доверительного управления, если иное прямо не указано в законе или не вытекает из существа данных отношений (п. 2 ст. 1026 ГК). В этом смысле нормы о данном договоре имеют общее значение.

В соответствии с договором доверительного управления учредитель управления передает управляющему на определенный срок часть своего имущества, которое используется последним в интересах либо учредителя, либо указанного им третьего лица (выгодоприобретателя, бенефициара, в роли которого вполне может выступать и сам собственник, - п. 1 ст. 1012 ГК). Потребность в такой передаче может определяться неопытностью или неспособностью собственника эффективно управлять некоторыми объектами принадлежащего ему имущества (например, имущественные комплексы-предприятия, ценные бумаги-акции, авторские права и т. д.), желанием привлечь для этого опытных профессионалов, а также его намерением облагодетельствовать кого-либо (выгодоприобретателя) и другими аналогичными соображениями. Важно иметь в виду, что такого рода отношения могут возникнуть как для частной, так и для публичной собственности.

Предметом договора доверительного управления является совершение управляющим "любых юридических и фактических действий в интересах выгодоприобретателя" (п. 2 ст. 1012 ГК), если только какие-то из них прямо не исключены законом или договором (например, действия по безвозмездному отчуждению находящегося в управлении имущества). Уже по этому признаку договор доверительного управления имуществом четко отграничивается от договоров поручения и комиссии, имеющих предметом совершение юридических действий либо только сделок. Что же касается агентского договора, то он предусматривает возможность выступления агента от имени принципала, не присущую отношениям доверительного управления. Кроме того, агентский договор всегда является возмездным и допускает (а нередко и предполагает) выполнение обязанностей фактического порядка третьим лицом (субагентом), что также исключено в доверительном управлении, которое возможно осуществлять и на безвозмездных началах.

Управляющий чужим имуществом всегда совершает соответствующие действия от своего имени, однако указывает при этом, что он действует в качестве такого управляющего. Отмеченное обстоятельство достигается путем информирования об этом третьих лиц в устных сделках или пометок "Д.У." ("доверительный управляющий"), проставляемых после имени или наименования доверительного управляющего в письменных сделках и документах. При этом условии управляющий становится стороной совершенных им сделок, а долги по вытекающим из них обязательствам погашаются им прежде всего за счет переданного в управление имущества (п. 3 ст. 1022 ГК). При отсутствии такой информации считается, что управляющий заключил сделку в личных целях и отвечать по ней перед контрагентами он будет личным имуществом, а не имуществом, переданным ему в управление (п. 3 ст. 1012 ГК).