Вэнь‑цзы

Лао‑цзы говорил: «Существует нечто, некое неделимое целое, которое родилось раньше неба и земли. Оно абстрактно и не имеет конкретных форм. Оно глубоко, темно, молчаливо, неопределенно; мы не слышим его голоса. Приписывая ему имя, я назову его Дао.

Дао бесконечно высоко и непостижимо глубоко. Заключая в себе небо и землю, возникших из бесформенности, оно порождает течение, растекающееся вширь и вглубь, но никогда не переливающееся через край. Мутное, оно постепенно очищается, успокаиваясь. Когда его применяют, оно бесконечно и не содержит ни света, ни тьмы; когда его пытаются изобразить, оно не наполняет и пригоршни.

Ограниченное, Дао может расширяться; темное, оно может светиться; гибкое, оно может быть твердым. Оно поглощает негативное и излучает позитивное, проявляясь в виде света солнца, луны и звезд.

Благодаря нему горы высокие, а океаны глубокие. Благодаря нему животные бегают, а птицы летают. Благодаря нему бродят единороги и парят фениксы. Благодаря нему звезды совершают свой путь по небосводу.

Оно обеспечивает выживание благодаря разрушению, благородство – благодаря смирению, продвижение вперед – благодаря возвращению назад. В древности Три Августейших Правителя постигли единый порядок Дао и пребывали в самом центре его; их души странствовали по Мирозданию и приносили успокоение всему во всех четырех сторонах света.

Таким образом, Дао обеспечивает движение неба и неподвижность земли, бесконечно вращаясь, точно колесо, и струясь неиссякаемо, как вода. Оно находится в начале и конце вещей: как поднимается ветер, сгущаются тучи, гремит гром и льет дождь, так и Дао согласованно проявляет себя абсолютно во всем.

Оно возвращает простоту туда, где она была утрачена. Не задумываясь, как сделать это, оно сливается с жизнью и смертью. Не задумываясь, как выразить это, оно сообщает достоинство и добродетель. Благодаря этому возникает спокойное счастье без примеси гордости – и так достигается гармония.

Бесчисленным количеством способов Дао содействует жизни: оно приводит в гармонию свет и тьму, регулирует смену времен года и настраивает в лад все силы природы. Оно увлажняет растительный мир и пропитывает мир минеральный. Звери вырастают, их шерсть становится лоснящейся; яйца птиц не разбиваются, животные не погибают в материнской утробе. Родители не страдают от потери своих детей, а братья и сестры не испытывают боль от потери друг друга. Дети не становятся сиротами, а женщины – вдовами. В атмосфере не носится никаких зловещих предзнаменований, грабежи и разбои отсутствуют. И все это благодаря внутренней добродетели.

Естественное и неизменное, Дао порождает живые существа, но не обладает ими; оно создает развитие, но не управляет им. Все рожденные существа зависят от него, однако ни одно из них не знает, как его благодарить; все они умирают благодаря нему, однако никто не может на него негодовать. Оно не увеличивается благодаря хранению и накоплению, но и не уменьшается путем траты и использования.

Дао настолько неопределимо и выше всякого понимания, что его даже нельзя вообразить, но именно поэтому его назначение безгранично. Глубокое и таинственное, оно реагирует на развитие, не принимая никакой формы; оно никогда не действует напрасно, но всегда успешно и эффективно. Оно сворачивается и разворачивается с твердостью и гибкостью, оно сокращается и расширяется с темнотой и светом.»

Лао‑цзы говорил: «Великие люди миролюбивы и не подвержены сильным желаниям, они спокойны и ни о чем не беспокоятся. Они превращают небо в свой балдахин, а землю – в свою колесницу, четыре времени года – в своих лошадей, а свет и тьму – в своих возниц. Они путешествуют там, где нет дороги, бродят там, где нет усталости и скуки, проходят там, где нет дверей.

Когда небо становится балдахином, ничто не остается непокрытым; когда земля становится колесницей, ничто не остается неперевезенным. Когда четыре времени года становятся лошадьми, ничто не остается без применения; когда свет и тьма становятся возницами, ничто не остается в стороне. Поэтому великие люди быстры, но без колебаний, путешествуют далеко, но не устают. Их тела спокойны, умы невозмутимы, поэтому они ясно видят целый мир. Это позволяет понять сущность Дао и обозреть безграничную землю.

Следовательно, мировые дела развиваются не в соответствии с чьим‑либо замыслом, а благодаря своей собственной природе. Ничто не в состоянии помочь изменениям мириадов живых существ, поэтому остается постичь самую сущность и вернуться к ней. Поэтому мудрецы культивируют свою внутреннюю основу, а не украшают себя внешними побрякушками. Они активизируют свой жизненный дух и погребают свои ученые мнения. Поэтому они открыты и неизобретательны, хотя не существует того, чего бы они не могли сделать; у них нет правил, хотя в их жизни не существует ничего неуправляемого.

Избегать изобретательности – значит не рисоваться перед другими. Не иметь правил – значит не изменять природе. Отсутствие неуправляемости означает, что они действуют во взаимном согласии с живыми существами.»

Лао‑цзы говорил: «Те, кто придерживается Дао, чтобы руководить людьми, справляются с делами по мере их возникновения и действуют в соответствии с поступками людей. Они реагируют на изменения во всех живых существах и приводят в гармонию все события.

Таким образом, Дао является пустым и бессодержательным, ровным и легким, ясным и спокойным, гибким и податливым, незамутненным и чистым, незамысловатым и простым. Это реальные образы Дао.

Пустая бессодержательность – это вместилище Дао. Ровная легкость – это основание Дао. Ясное спокойствие – это зеркало Дао. Податливая послушность – это назначение Дао. Полная перестановка – естественное свойство Дао: гибкость – это его твердость, а податливость – его сила. Незамутненная чистота и незамысловатая простота – это стержень Дао.

Пустота означает, что оно не содержит в себе никакой ноши. Ровность означает, что разум не имеет никаких препятствий. Когда вас больше не гнетут привычные желания – значит вы достигли пустоты. Когда у вас нет приязни или неприязни – значит вы достигли ровности и беспристрастности. Когда вы едины и неизменны – значит достигли спокойствия. Когда вы не привязаны к вещам – значит достигли чистоты и непорочности. Когда вы не печалитесь и не радуетесь – значит достигли добродетели и целомудрия.

Правительство, состоящее из совершенных людей, отказывается от умствований и избегает показных украшений. Сознавая свою зависимость от Дао, оно отвергает хитрость и коварство. Оно действует честно, в согласии со своими подданными. Оно ограничивает то, что имеет, и сводит к минимуму то, к чему стремится. Оно избавляется от соблазнительных желаний, не стремится к золоту и драгоценностям и старается поменьше размышлять.

Ограничение того, что имеется, приводит к ясности, сведение к минимуму того, что ищется, приводит к достижению. Следовательно, когда все внешнее контролируется из единого центра, ничто не остается в пренебрежении. Если вам удастся достичь центра, то вы сможете управлять всем внешним.

С достижением центра внутренние органы приходят в спокойствие, разум становится уравновешенным, сухожилия и кости укрепляются, глаза и уши проясняются.

Великое Дао находится вровень и неподалеку от каждого. Те, кто ищет его вдалеке, уходят, но затем возвращаются.»

Лао‑цзы говорил: «Мудрость состоит не в том, чтобы управлять другими, а в том, чтобы управлять собой. Величие состоит не в том, чтобы иметь власть и должность, а в развитии своих способностей – и тогда ты найдешь в себе весь мир. Счастье состоит не в том, чтобы иметь богатство и занимать высокое положение, а в гармонии.

Те, кто знает достаточно для того, чтобы считать важным свое «я» и пренебрегать миром, близки к истинному Дао. Поэтому я сказал: «Достигая максимальной пустоты и сохраняя абсолютное спокойствие, как это согласованно делают мириады живых существ, я наблюдаю возвращение».

Дао формирует мириады существ, но само всегда остается бесформенным. Молчаливое и неподвижное, оно полностью объемлет неделимое непознанное. Нет ничего, что было бы настолько великим, чтобы находиться вне его, и нет ничего, что было бы настолько малым, чтобы находиться внутри него. У него нет жилища, но оно дает рождение всем видам существующего и несуществующего.

Настоящие люди воплощают его благодаря открытой пустоте, ровной легкости, гибкой податливости, незамутненной чистоте и незамысловатой простоте; они не привязываются к вещам. Их совершенная добродетель есть Дао неба и земли, поэтому они и называются настоящими людьми.

Настоящие люди знают, как мыслить «я» великим, а мир ничтожным; они чтут самоконтроль и пренебрегают управлением другими людьми. Они не позволяют вещам нарушать их гармонию и не позволяют желаниям приводить в беспорядок их чувства. Скрывая свои имена, они прячутся, когда Дао действует, и появляются, когда оно исчезает. Они действуют без изобретательности, работают, не прилагая усилий, и знают без умствования.

Постоянно помня о небесном Дао и содержа в себе небесную любовь, они дышат темнотой и светом, выдыхая старое и вдыхая новое. Они закрываются с наступлением темноты и раскрываются с наступлением света. Они сворачиваются и разворачиваются с твердостью и гибкостью, сокращаются и расширяются с темнотой и светом. Они обладают тем же разумом, что и небо, тем же телом, что и Дао.

Ничто не доставляет им удовольствия и не причиняет боли, ничто не радует их, ничто не гневит. Все вещи таинственным образом являются одним и тем же, не существует ничего правильного и ничего неправильного.

Тот, кто физически страдает от неблагоприятных климатических условий, обнаруживает, что когда тело истощено, то и душа изнемогает. Тот, кто психологически страдает от собственных мыслей и чувств, знает, что когда душа истощена, то и тело изнемогает. Поэтому настоящие люди сознательно возвращаются к сущности, полагаясь на поддержку души, и таким образом достигают совершенства. Поэтому они спят без сновидений и пробуждаются спокойными.»

Когда Конфуций спросил Лао‑цзы о Дао, тот сказал так: «Приведи в порядок свое тело, приведи к единообразию свое видение мира, и тогда явится гармония небес. Сосредоточься на своем знании, переоцени свои прежние оценки, и тогда явится сила духа, чтобы все терпеть и все выносить. Благодаря этому ты обретешь добродетель, и тебе откроется Дао.

Смотря прямо вперед, как новорожденный теленок, не интересуйся поиском причин; позволь своему телу походить на засохшее дерево, а разуму – на мертвый пепел. Осознай подлинное знание, и избегай изобретательных размышлений. Сохраняй открытость, избегай задумчивости – и ты сможешь достичь ясности и всеобъемлющего господства. Что здесь может быть непонятного?»

Лао‑цзы говорил: «Те, кто благоприятствует жизни, в процессе своей деятельности приспосабливаются к изменениям. Изменения возникают, когда меняются времена; те, кто понимает времена, не будут вести себя одним и тем же образом. Поэтому я говорю: «Проводниками могут быть пути, но не неизменные тропинки; можно определять имена, но не постоянные ярлыки».

Писания совершаются с помощью слов, а слова происходят из знания; интеллектуалы не знают, что они не устанавливают постоянного пути. Понятия, которые могут быть определены, не создают книг, которые можно хранить как сокровища. Ученые снова и снова заходят в тупик; это совсем иное, чем пребывание в центре. Положите конец бесплодному умствованию – и тогда не о чем будет беспокоиться; положите конец сообразительности, откажитесь от знания – и людская выгода возрастет во сто крат.

Человеческие существа от рождения обладают спокойствием – это небесная природа. Ощущая вещи, они начинают действовать – это естественное желание. Когда вещи воздействуют на людей, люди реагируют – так возникает познание. Когда знания и вещи взаимодействуют, возникают приязнь и неприязнь. Когда формируются приязнь и неприязнь, познание обращается к внешнему и не может вернуться к самому себе; таким образом, небесный замысел улетучивается.

Поэтому мудрецы не подменяют небесное человеческим. Внешне они развиваются вместе с вещами, но внутренне они сохраняют свое истинное состояние. Таким образом, те, кто реализует Дао, снова возвращаются к ничем не замутненному спокойствию. Те, кто понимает суть, кладут конец изобретательности. Они питают свой ум спокойствием, объединяют дух с помощью абстрактного и проникают через врата пустоты.

Те, кто следует небу, движутся вместе с Дао; те, кто следует людям, смешиваются с простонародьем. Поэтому мудрецы не позволяют делам баламутить мир, а желаниям – сбивать с толку чувства. Они делают то, что нужно, не следуя при этом никакому плану; им доверяют без разговоров. Они преуспевают, не задумываясь об успехе, и достигают всего, не стремясь ни к чему.

Поэтому, когда они наверху, люди не считают это угрожающим, а когда они впереди, никто на них не нападает. Весь мир прибегает к их помощи, предательство их боится. Поскольку они ни с кем не соперничают, никто не смеет соперничать с ними.»

Лао‑цзы говорил: «Когда люди, следуя своим желаниям, утрачивают свою сущность, они не в состоянии действовать правильно. Управляя нацией подобным образом, породишь хаос; управляя собой таким образом, породишь растление.

Поэтому те, кто не прислушивается к Дао, не имеют возможности вернуться к своей подлинной природе. А те, кто не понимает сути, не могут обрести спокойствие и ясность.

Подлинная природа новорожденного не знает извращений или растления, однако после длительного общения с вещами она легко изменяется, поэтому мы забываем свои корни и приспосабливаемся к кажущейся природе.

Подлинная природа воды любит чистоту, однако песок ее загрязняет. Подлинная природа человека любит спокойствие, однако привычные желания портят ее. Только мудрецы могут оставить вещи и возвратиться к себе.

Поэтому они не используют знания, чтобы эксплуатировать вещи, и не позволяют желаниям нарушать гармонию. Если они счастливы, то их радость не чрезмерна, если они печальны, то не безнадежно подавлены. Поэтому, даже занимая высокое положение, они спокойны, непоколебимы и не подвержены опасности.

Итак, непосредственное желание услышать хорошие слова – это нечто такое, что даже невежда способен оценить; возвышенные поступки в соответствии с добродетелями мудрецов – это нечто такое, чем даже недостойный способен восхищаться.

В то время как те, кто способен оценить, составляют большинство, те, кто этому следует, составляют меньшинство, а в то время как те, кто восхищается, многочисленны, те, кто пытаются применить это на практике, редки. Причина состоит в том, что люди привязаны к вещам и всему земному.

Поэтому сказано: «Когда я ничего не изобретаю, люди совершенствуются сами по себе. Когда я ни к чему не прилагаю усилия, люди процветают сами по себе. Когда я наслаждаюсь спокойствием, люди исправляются самостоятельно. Когда у меня нет желаний, люди сохраняют естественную простоту».

Ясная безмятежность – это воплощение добродетели. Гибкая податливость – это назначение Дао. Пустое спокойствие – это предок всех живых существ. Когда все это применяется на практике, вы вступаете в бесформенность. Понятие «бесформенность» обозначает тождество, а тождество означает бессознательное слияние с миром.

Плата за добродетель не слишком велика, пользоваться ей никто не заставляет. Ты не видишь ее, когда смотришь на нее, ты не слышишь ее, когда прислушиваешься к ней. Она бесформенна, хотя формы рождаются в ней. Она беззвучна, хотя все звуки возникают в ней. Она не имеет запаха, хотя все запахи производятся в ней. Она не имеет цвета, хотя все цвета создаются в ней.

Таким образом, бытие рождается из небытия, полнота рождается из пустоты. Существует только пять музыкальных нот, однако вариации этих пяти нот настолько многочисленны, что мы не в состоянии их все услышать. Существует только пять вкусов, однако вариации этих пяти вкусов настолько многочисленны, что мы не в состоянии их все почувствовать. Существует только пять цветов, однако вариации этих пяти цветов настолько многочисленны, что мы не в состоянии их все увидеть.

Рассуждая о звуках, можно сказать, что первая установленная нота определяет остальные пять нот. Рассуждая о вкусах, можно сказать, что когда установлена сладость, все остальные вкусы определены. Рассуждая о цветах, можно сказать, что когда установлен белый цвет, все остальные цвета определены. Рассуждая о Пути, можно сказать, что когда Дао установлено, все вещи рождены.

Следовательно, принцип тождества применим повсюду. Безмерность единого очевидна в небесах и на земле. Оно является абсолютно цельным, подобно нерасчлененному целому. Его распространение бесконечно. Хотя оно замутнено, оно постепенно проясняется; хотя оно является пустым, оно постепенно наполняется. Оно глубоко, как океан, и обширно, словно парящие по небу облака. Оно кажется ничем, и, тем не менее, оно существует, оно кажется отсутствующим, и, тем не менее, оно есть.»

Лао‑цзы говорил: «Все живые существа проходят через единое отверстие, корни всех вещей тянутся из одного выхода. Поэтому мудрецы отмеряют жизненный путь один раз, не изменяют первоначальному и не расходятся с вечным. Свобода основана на следовании руководству, тактичность основана на честности, честность основана на обычном порядке вещей.

Радость и гнев – это отклонения от Дао, беспокойство и жалобы – это утрата достоинства, приязнь и неприязнь – это неумеренность ума, привычные желания – это бремя жизни. Когда люди слишком сердятся, это разрушает спокойствие; когда люди слишком радуются, это разрушает положительное поведение. Энергия сводится к минимуму, люди не могут вымолвить ни слова; удивленные и испуганные, они сходят с ума. Беспокойство и печаль опаляют сердца, поэтому распространяются болезни. Если люди освобождаются от всего этого, они сливаются с духовным светом.

Духовный свет достижим только изнутри. Когда люди обретают духовность, их внутренние органы обретают покой, их мысли уравновешиваются, их глаза и уши проясняются, их сухожилия и кости укрепляются. Они становятся уверенными, но не самодовольными, крепкими и сильными, но неистощимыми. Они ни в чем не излишествуют, зато всему соответствуют.

В мире нет ничего мягче воды. Путь воды бесконечно широк и неизмеримо глубок; она разливается безгранично и течет, не ведая преград. Возрастание и уменьшение происходят без счета. Поднимаясь в небо, вода обращается в дождь и росу, проливаясь на землю, она обращается в туман и сырость. Никакие живые существа не могут жить без воды, никакая работа без нее не обходится. Она содержит в себе всю жизнь, не зная никаких предпочтений. Ее влажность достигает даже пресмыкающихся и не ищет награды. Ее изобилие обогащает весь мир и при этом не знает истощения. Ее достоинства тратятся на крестьян, но они никогда не кончаются. Ее действие бесконечно. Ее тонкость и нежность непостижимы. Ударь ее – и не сможешь причинить ей вред; пронзи ее – и не обнаружишь раны; разруби ее – и не найдешь пореза; подожги ее – и не увидишь дыма. Мягкая и текучая, она не может исчезнуть. Она способна создавать отверстия в камне и металле, она достаточно сильна для того, чтобы затопить весь мир. Имеется ли излишек ее или недостаток, она позволяет миру брать и давать. Она благоволит ко всем живым существам на свете, никому не отдавая предпочтения; тайно или на виду у всех, она продолжает действовать на небе и на земле. Это называется наивысшей добродетелью.

Причина, по которой вода может воплощать эту абсолютную добродетель, состоит в том, что она мягкая и скользящая. Поэтому я говорю, что мягкость правит в мире жесткостью, а небытие не входит через щели и бреши.

Бесформенность – это величайший предок живых существ; беззвучность – это величайший источник видов. Настоящие люди общаются с духовным руководством, а те, кто участвует в эволюции в качестве человеческих существ, несут в своих сердцах таинственную добродетель и творчески используют ее в качестве души.

Поэтому невысказанное Дао на самом деле является величайшим. Оно изменяет обычаи и нравы, не отдавая при этом никаких приказов. Это просто действие ума: все вещи имеют исход, но это только обращение к истокам; все дела имеют последствия, но это только остановка у двери. Таким образом, можно найти конец бесконечности и край бескрайности, чтобы воспринимать вещи без затемнения и отвечать, подобно эху, без размышления.»

Лао‑цзы говорил: «Те, кто достигает Дао, слабы в амбициях, но сильны в работе; их разум открыт, а реакции адекватны. Те, кто лишен амбиций, гибки и податливы, миролюбивы и спокойны; они защищаются невосприимчивостью и кажутся несведущими. Спокойные и неизобретательные, они действуют, не теряя времени понапрасну.

Поэтому благородство должно корениться в смирении, а величественность основываться на покорности. Пользуйтесь малым, чтобы вместить великое; оставайтесь в центре, чтобы контролировать внешнее. Ведите себя гибко, но будьте тверды, и тогда не найдется силы, которую бы вы не смогли одолеть, и врагов, над которыми бы вы не смогли возвыситься. Соответствуйте развитию, правильно оценивайте времена, и тогда никто не сможет вам повредить.

Те, кто обладает твердостью, должны сохранять ее с помощью гибкости; те, кто обладает силой, должны оберегать ее с помощью слабости. Накапливайте гибкость – и вы будете тверды; накапливайте слабость – и вы будете сильны. Наблюдайте за тем, что накапливают другие – и вы поймете, кто выживет, а кто погибнет.

Те, кто силой одолевает слабых, не смогут справиться с равными. Те, кто гибкостью одолевает сильных, обладают неизмеримой силой. Поэтому, когда армия сильна, она погибает, когда дерево крепко, оно ломается, когда кожа прочна, она рвется; зубы тверже, чем язык, однако они погибают первыми.

Таким образом, гибкость и податливость являются управляющими жизни, а твердость и жесткость – солдатами смерти. Возглавлять – прямая дорога к истощению, действовать после – источник успеха.

Следование Дао с целью быть соучастником эволюции заставляет лидера руководить подданными и подданных – руководить лидером. Как это понимать? Это значит – не терять те средства управления людьми, которые сами люди не в состоянии контролировать.

Следование означает сочетание элементов событий таким образом, чтобы приводить их в соответствии с наступившими временами. Изменения во времени не позволяют отдыхать в промежутках: если вы действуете заранее, то заходите слишком далеко; если вы действуете слишком поздно, то не можете держаться на уровне.

Дни и месяцы проходят, время не заигрывает с людьми. Именно поэтому мудрецы не так ценят огромный бриллиант, как маленький промежуток времени. Время тяжело найти и легко потерять.

Поэтому мудрецы ведут свои дела в соответствии со временем и выполняют работу в соответствии с имеющимися возможностями. Они придерживаются пути чистоты и непорочности и преданы тому порядку, которым обладает женское начало. Продвигаясь вперед и реагируя на изменения, они всегда следуют и никогда не опережают. Гибкие и податливые, они сохраняют спокойствие. Миролюбивые и добродушные, они находятся в безопасности. Те, кто нападает на великих и свергает сильных, не могут соперничать с ними.»

Лао‑цзы говорил: «Когда внутри таится расчетливый разум, тогда чистая невинность является фальшивой. Что касается тех, в ком духовные качества не достигли своего совершенства, то кто знает, насколько далеко может зайти их разрушительность? Что касается тех, в чьих сердцах больше нет злобных чувств, то они даже могут взять голодного тигра за хвост, не говоря уже о других людях.

Те, кто воплощает в себе Дао, свободны и никогда не зайдут в тупик. Те, кто позволяет всевозможным расчетам руководить своей жизнью, тяжело трудятся, но без всякой пользы. Строгие законы и тяжелые наказания – не дело великих вождей; хлестать лошадь снова и снова – это не способ одолеть длинное расстояние.

Когда симпатий и антипатий становится все больше и больше, за ними следует беспокойство. Поэтому законы древних правителей – это не то, что было выдумано, а то, чему доверяли; их запреты и наказания – это не то, что было придумано, а то, что соблюдалось.

Следовательно, способность продолжать уже имеющееся, ведет к величию, в то время как искусственные выдумки ведут к убогости; способность соблюдать то, что уже установлено, ведет к безопасности, в то время как изобретательность приводит к крушению.

Те, кто позволяет своим глазам и ушам за всем наблюдать и ко всему прислушиваться, тем самым утомляют свой разум и утрачивают ясность. Те, кто пользуется умствованием, чтобы осуществлять контроль, тем самым мучают свой разум и ничего не достигают.

Если вы полагаетесь на таланты одного человека, то это вряд ли приведет к успеху; если вы развиваете способности одного человека, то этого недостаточно даже для того, чтобы управлять домом и садом. Если же вы следуете логике истинного разума и естеству неба и земли, тогда вам не сможет противостоять даже вселенная. Уши закрыты для порицания и похвалы, глаза дают себе волю благодаря цвету и форме. Хороших манер явно недостаточно, чтобы избежать привязанности, но искренний разум может постичь всю необъятность и глубину.

Итак, нет оружия острее, чем воля, и нет разбойника величественнее, чем Инь и Ян. Самый великий разбойник скрывается в теле и не высказывается в полной мере; посредственный разбойник прячется в горах, а самый ничтожный ищет убежища в толпе простолюдинов. Поэтому и говорится, что когда у людей много хитрости и ума, тогда возникает множество странных вещей, а когда издается огромное количество законов и приказаний, появляется множество воров и бандитов. Избавьтесь от всего этого, и никаких бедствий не произойдет. Следовательно, управлять народом с помощью хитрости вредно для него, а отказ от подобного управления полезен.

Бесформенное велико, оформленное мало; бесформенного много, оформленного мало. Бесформенное сильно, оформленное слабо; бесформенное существенно, оформленное ничтожно. Оформленное завершает работу, бесформенное кладет начало. То, что завершает работу, создает орудия; то, что кладет начало, является неиспорченным. Имеющее форму, имеет и звук, не имеющее формы, звука не имеет. Оформленное рождается из бесформенного, поэтому бесформенное является началом оформленного.

Широкий размах и богатство придают известность, а то, что известно, считается благородным и совершенным. Умеренность и строгость неизвестны, а то, что неизвестно, считается низким и незначительным. Изобилие прославляет, а то, что прославлено, считается почетным и уважаемым. Бедность безымянна, а то, что безымянно, презирается и считается постыдным. Мужественность прославляет, а то, что прославленно, выделяется. Женственность безымянна, а то, что безымянно, утаивается. Процветание прославляет, а то, что прославлено, получает высокое социальное положение.

Нужда безымянна, а то, что безымянно, получает низкое социальное положение. То, что имеет достоинство, имеет и имя, а то, что не имеет достоинства, не имеет и имени.

Знаменитое рождается из безвестного, безвестное – мать знаменитого. Следуя Дао, существование и несуществование порождают друг друга, трудность и легкость создают друг друга. Поэтому посредством чего бы мудрецы ни совершенствовали свои добродетели, они придерживаются искренности, спокойствия и деликатности Дао. Поэтому, когда кто‑то следует Дао, он обладает добродетелью, если он обладает добродетелью, то обладает достоинством, если он обладает достоинством, то является знаменитым, если он знаменит, то возвращается к Дао, а его достоинство и слава длятся вечно, никогда не подвергаясь поношению в течение всей его жизни.

Правители и знать знамениты благодаря своим трудам, а сироты и нищие – нет, поэтому мудрецы, относясь к себе как к одиноким и бедным, возвращаются к корням. Их труды достигают своего завершения без стяжательства, поэтому недостижение считается выгодным, а безвестность считается действенной.

В древние времена люди были невинны и не могли отличить восток от запада. Тогда отсутствовало несоответствие между внешним видом и испытываемыми чувствами или между словами и поступками. При этом они избегали всякого украшательства, поэтому их действия и речи были просты и безыскусны. Их одежды были не столько разноцветными, сколько теплыми, а их оружие было тупым и не имело лезвия. Их движения были неторопливыми, глаза – ясными. Они копали колодцы, чтобы добывать воду, пахали землю, чтобы добывать пищу. Они не раздавали материальные блага и не искали наград. Тот, кто занимал высокое положение, не стремился нанести поражение тому, кто занимал низкое, и наоборот; высокий ростом и невысокий не стремились выяснить различия между ними.

Можно следовать обычаям, которые одинаковы для всех, легко справляться с работой, которая каждому по силам. Чтобы популяризировать обычаи, мудрецы не прибегают к высокомерным искусственным ухищрениям, которые оглупляют общество, и рискованному поведению, которое вводит в заблуждение народные массы.»

Лао‑цзы говорил: «В том, как небо простирается в высоту, а земля – в глубину, в том, как сияют солнце и луна и мерцают звезды, в том, как Инь и Ян находятся в гармонии, нет никакого замысла. Следуй правильным путем, и вещи сами собой станут естественными.

Не Инь, Ян или четыре времени года дают жизнь мириадам живых существ, не своевременный ливень или роса питают растения и деревья; лишь, когда души соединяются, а Инь и Ян находятся в гармонии, рождаются мириады живых существ.

Дао хранит в себе свою жизненную силу и помещает дух в разум. Безмятежное и свободное, ясное и светлое, радостное и гармоничное сердце открыто и бесформенно, спокойно и беззвучно. Кажется, что правительственные учреждения бездействуют; кажется, что в суде никого нет. Нет отшельников и нет беженцев, нет насильственного труда и несправедливого наказания.

Вся страна восхищается добродетелями правительства и подражает его идеалам, которые пересказываются на других языках и, таким образом, достигают других народов, имеющих другие обычаи, благодаря чему люди могут следовать им, даже находясь на расстоянии. И все это лишь потому, что правительство распространило свою искренность по всему миру.

Следовательно, чтобы наградить добро и наказать зло, необходим правильный порядок. А то, благодаря чему он воплощается в жизнь – это безупречная искренность. Хотя приказания могут быть предельно ясными, они не могут исполняться сами по себе, но должны дождаться безупречной искренности. Поэтому если правительство беспокоится о своих подданных, а они за ним не следуют, то это потому, что отсутствует безупречная искренность.»

Лао‑цзы говорил: «Провидение установило солнце и луну, упорядочило расположение звезд и планет, разграничило четыре времени года и привело в соответствие тьму и свет. Благодаря солнцу тепло, благодаря дождю и росе сыро, ветер все сушит, а ночь дает отдых всему живому. Когда оно дает жизнь различным существам, никто не видит, как оно их питает, и, тем не менее, все живые существа растут. Когда оно убивает все существа, никто не видит, как оно их разрушает, и, тем не менее, они умирают. Это называется священным и таинственным.

Поэтому мудрецы подражают этому: когда они совершают благодеяния, никто не видит, как они делают это, и, тем не менее, благодеяния возникают, а когда они избавляют от невзгод, никто не видит, как это происходит, и, тем не менее, бедствия исчезают. И это нельзя выяснить путем исследования даже тогда, когда то, что исследуется, является вполне реальным. Исследуя краткосрочное, обнаруживаешь недостаток; исследуя долгосрочное, обнаруживаешь чрезмерность.

Молчаливые и безгласные, однако, движут мир единым словом – таковы те, кто движут развитие путем небесного разума. Таким образом, когда внутри формируется безупречная искренность, ее энергия движет небеса: на небе появляются благоприятные звезды, желтые драконы опускаются вниз, прилетают фениксы, начинают бить ароматные ключи, растут прекрасные зерна, реки не разливаются, а океаны лишаются приливов.

Но если мы противостоим небу и жестоки по отношению к живым существам, тогда начинаются солнечные и лунные затмения, звезды отклоняются от своих орбит, четыре времени года наталкиваются друг на друга, дни становятся темнее, а ночи ярче, горы крошатся, а реки высыхают, зимой громыхают грозы, а летом ударяют морозы.

Небеса и человечество взаимосвязаны, поэтому, когда народы гибнут, знаки небес изменяются. Когда в общественной морали воцаряется хаос, появляется радуга. Мириады живых существ взаимосвязаны между собой, жизненная сила и энергия имеют привычку истощать друг друга. Поэтому священное и чудесное не может быть создано искусственным путем с помощью знаний, и его нельзя вызвать к жизни напряжением сил.

Таким образом, великие люди объединяют свои добродетели с небом и землей, сливаются светом с солнцем и луной, соединяют сердца с призраками и духами и возвращают надежность четырем временам года. Охватывая разум неба и энергию земли, они придерживаются гармонии и впитывают ее покой. Они путешествуют за четыре моря, не покидая своих домов; они изменяют обычаи таким образом, что люди изменяются к лучшему, причем создается впечатление, что они делают это сами по себе. Таковы те, кто способен оказывать духовное влияние.»

Лао‑цзы говорил: «Человеческое Дао состоит в том, чтобы оберегать свою совершенную сущность и не причинять вреда телу: тогда, в случае опасности, когда гнетут трудности, непорочность вознесется на небеса. Если некто никогда не изменял истокам, то разве могут его действия не достигать успеха? Жизнь и смерть относятся к одной и той же сфере и не могут угрожать или подавлять. Насколько же это истинно по отношению к тому, что управляет небом и землей, руководит мириадами живых существ, питает созидательное развитие, заключает в себе совершенную гармонию и само по себе никогда не умрет.

Когда внутри формируется безупречная искренность, снаружи она воспринимается сердцами других людей. Это Дао, которое нельзя передать. Когда мудрецы занимают высокое положение, они содержат в себе Дао и ничего не говорят, однако это приносит пользу всем людям. Поэтому невысказанное учение на самом деле является величайшим. Когда сердца правителей и подданных бьются враждебно, когда они противостоят и обманывают друг друга, все это становится известно небу. Соотношение духа и энергии очевидно. Это называется невысказанное объяснение или неосуществленное руководство.

Чтобы собрать находящихся вдали, избегайте изобретательности; чтобы приблизиться к тем, кто рядом, говорите без плана. Этим могут обладать лишь те, кто путешествует ночью. Именно поэтому загнанных лошадей отправляют унавоживать поля. Когда следы повозки не достигают отдаленных мест, это называется перемещаться, сидя и оставаясь незаметным.

Дао неба не имеет личных предпочтений или личной неприязни: способные имеют больше, чем достаточно; неспособные имеют меньше, чем достаточно; те, кто следует Дао, получают выгоду; те, кто противостоит ему, являются неудачниками. Поэтому те, кто управляет с помощью разума и знаний едва ли в состоянии сохранить народ; это возможно только для тех, кто соединился с величайшей гармонией и сохранил естественную отзывчивость.»

Лао‑цзы говорил: «Дао и добродетель подобны тростникам и камышам: издалека они все кажутся одинаковыми, однако вблизи можно обнаружить различия. Если вы изучаете их, то не можете понять, но если всмотритесь в них, они не окажутся пустыми.

Поэтому мудрецы подобны зеркалам: они не берут и не ищут, но реагируют на все без утайки или причинения вреда. Чтобы достичь этого, нужно его потерять, чтобы потерять это, нужно его достичь.

Поэтому те, кто общается с вселенской гармонией, темны, словно мертвецки пьяные, они лежат там, блаженствуя, и так странствуют внутри этого. Если они никогда не изменят истокам, то это будет называться величайшим вероисповеданием.

Это – использование неиспользуемого, чтобы достичь полезного.»

Лао‑цзы говорил: «В древние времена, когда страной управлял Желтый Император, он привел в гармонию ход солнца и луны, отрегулировал энергии Инь и Ян, соразмерил продолжительность четырех времен года, подправил календарь, определил места, которые должны занимать мужчины и женщины, прояснил, где верх и где низ, и запретил силе подавлять слабость, чтобы большинство не причиняло вред меньшинству.

Люди проживали весь отпущенный им срок и не умирали преждевременно, урожай поспевал вовремя и не пропадал. Чиновники были справедливыми и беспристрастными, правители и народ находились в гармонии, и никто не чувствовал себя обиженным. Законы и приказы были ясными и четкими, помощники честными и неподобострастными. Поля засевались в соответствии с межами, никто не подбирал с дорог чужие потерянные вещи, торговцы не заламывали цены.

Поэтому в те времена солнце, луна, звезды и планеты не отклонялись со своих небесных орбит, ветер и дождь были своевременными, а урожаи зерновых обильными. Фениксы парили над садами, а по полям бродили единороги.

Когда страной управлял Фу Си, он спал, подкладывая под голову камень, а постелью ему служили веревки. Он резал скот осенью и экономил зимой. Он поддерживал землю и охватывал небо. Когда Инь и Ян застаивались, он раскрывал их и приводил в порядок; когда возникали враждебные силы, которые нападали на людей и причиняли им вред, он прекращал их действие.

Его подданные были невинны, они не могли отличить запад от востока, их взгляд был ясным, а движения неторопливыми. Они бессознательно удовлетворяли свои нужды, не ведая, откуда все берется. Они бродили повсюду, не зная никакого постоянного пристанища; питались, не зная куда идти. В те времена звери, насекомые и рептилии держали свои когти, клыки и яды при себе. Достижения Фу Си принесли порядок небу и земле.

Затем, когда явился Желтый Император, он объединил всех потомков великого предка, однако не стал демонстрировать его достижения или прославлять его имя. Он утаил путь настоящих людей следовать необходимости неба и земли. Что это значит? Добродетели Дао сообщались сверху, поэтому знание постепенно исчезло.»

Лао‑цзы говорил: «Если бы небо не было непоколебимым, то солнцу и луне некуда было бы перемещаться. Если бы земля не была устойчивой, растения и деревья нигде не смогли бы на ней устоять. Если тело ненадежно, нигде не смогут сформироваться понятия о правильном и неправильном.

Поэтому настоящее знание существует только тогда, когда существуют настоящие люди. Если его содержимое не является ясным, то откуда мы сможем узнать, не является ли то, что мы называем знанием, на самом деле незнанием?

Те гуманны, кто длительное время щедро раздает материальные блага, чтобы сделать людей счастливыми, дабы они наслаждались своей жизнью. Те послушны долгу, кто совершает великие дела и подает пример вдохновляющего поведения, понимает, как руководить и управлять, создает надлежащий общественный порядок, проясняет родство и чужеродность, сохраняет народ, находящийся в опасности, восстанавливает разрушенные общества и ухаживает за теми, кто не имел потомства.

Те добродетельны и целомудренны, кто сдерживает свои чувства и прячет свои стремления и намерения, отказывается от своего блестящего ума и возвращается к той безмерности, где не существует осознанного знания, блуждает за пределами пыли и грязи, бродит в той сфере, где ничто не имеет значения, пьет темноту и извергает свет, сохраняет гармонию со всеми живыми существами и всеми вещами.

Поэтому когда Дао распространяется, оно становится добродетелью; когда добродетель процветает, она становится гуманностью и верностью долгу. Когда установлены гуманность и долг, Дао и добродетель выходят из моды.»

Лао‑цзы говорил: «Те, чей дух рассеян, цветисты в речах. Те, чья добродетель уничтожена, поступают лицемерно. Когда в душе пускает побеги жизненная сила, проявляясь снаружи благодаря речам и поступкам, тогда никто не может избежать служения вещам своим собственным телом.

Жизненная сила может быть истощена печалью, но нет конца деятельности: если то, чего вы придерживаетесь, сомнительно, то во внешнем мире вы будете снисходительно потакать светской моде.

Поэтому мудрецы культивируют в душе искусство следовать Дао и не дополняют это внешней демонстрацией того, насколько они преданы гуманности и долгу. Знать, что хорошо для чувств и тела, и блуждать в гармонии жизненного духа, есть странствования мудреца.»

Лао‑цзы говорил: «Странствуя, мудрецы доходят до предельной пустоты, позволяя своему разуму блуждать в великой пустоте; они выходят за границы условностей и проникают туда, куда не ведут никакие врата. Они прислушиваются к беззвучному и вглядываются в бесформенное; они не скованы обществом и не ограничены его обычаями.

Поэтому то, посредством чего мудрецы движут миром, не преодолевается настоящими людьми; а то, посредством чего хорошие люди исправляют общественные обычаи, не соблюдается мудрецами. Когда люди связаны обычаями, это неизбежно ведет к физическим ограничениям и умственному истощению, поэтому они непременно испытывают тяжесть.

Те, кто позволяет себе быть связанным, всегда являются теми, чьи жизни управляются извне.»

Лао‑цзы говорил: «Когда правители человечества предаются размышлениям, их души не мечутся в груди, их знание не выставляется напоказ на все четыре стороны света, однако их сердца благожелательны и искренни: плодородный дождь выпадает вовремя, пять зерновых культур процветают – растут весной, зреют летом, убираются осенью, хранятся зимой; существуют месячные проверки и сезонные отчеты, а в конце года выплачиваются десятины.

Они честно заботятся о людях, их авторитет держится не на приказаниях, законодательная система достаточно проста, образование высокодуховно. Законы всеобъемлющи, наказания легки, тюрьмы пустуют. Вся страна придерживается одних и тех же нравов, ни в одном сердце не таится вероломство. Это и есть благоволение мудрецов.

Если верхи являются стяжателями и не знают чувства меры, то низы будут амбициозны и неуважительны. Когда люди бедны и несчастны, возникают конфликты и раздоры; их работа тяжела, но безуспешна, появляются хитрость и коварство, процветает воровство. Правители и подданные негодуют друг на друга, и приказы не выполняются.

Когда вода загрязнена, рыба задыхается; когда правительство жестоко, люди восстают. Когда верхи имеют много желаний, тогда низы пускаются на множество уловок. Когда верхи неспокойны, низам приходится нелегко. Когда верхи многого требуют, низы вступают с ними в конфликт. Пытаться вылечить отростки, не заботясь при этом о корнях, – это то же самое, что разрушать дамбу, чтобы остановить поток, или пытаться погасить огонь с пучком лучины в руках.

Чтобы привести в порядок свои дела, мудрецы сводят их к минимуму. Они стараются иметь мало, поэтому этого оказывается достаточно; они благожелательны, не прилагая для этого никаких усилий, им доверяют без слов. Они приобретают, не пытаясь найти, и преуспевают, не стараясь добиться. Они всем сердцем впитывают естественность, оберегают изначальную сущность, содержат в себе Дао и поощряют искренность, поэтому весь мир следует за ними, как эхо вторит звуку, а тень подражает форме тела. То, о чем они заботятся, есть основа.»

Лао‑цзы говорил: «Те, чей жизненный дух рассеян вовне, а умственные размышления бессвязны и бесцельны внутри, не могут управлять собственными телами. Когда то, чем занята душа, находится вдалеке, тогда то, что утрачено, находится поблизости.

Поэтому познавайте мир, не выходя за дверь, и узнавайте погоду, не выглядывая из окна; чем дальше заходишь, тем меньше знаешь. Это означает, что когда безупречная искренность появляется изнутри, духовная энергия воспаряет в небеса.»

Лао‑цзы говорил: «Все существа ищут солнца зимой и прячутся в тень летом, притом, что никто не заставляет их поступать именно так. Действуя максимально естественным образом благодаря восприимчивости изначальной жизненной силы, они приходят, не будучи зваными, и уходят, не будучи отосланными. Это – глубочайшая тайна, никто не знает, как это происходит, но последствия этого возникают сами собой.

Когда вы нуждаетесь в глазах, чтобы видеть, и в словах, чтобы отдавать приказания, тяжело справиться с управлением. Когда‑то существовал первый министр, который не мог говорить, но при котором не было жестоких наказаний; так за что же уважать слова? В другой раз существовал первый министр, который был слепым, но при котором чиновники не брали взяток; так за что же уважать зрение? Приказ, который невысказан, проницательность, которая не нуждается в разглядывании – вот те средства, благодаря которым мудрецы становятся правителями.

Когда люди испытывают влияние со стороны правителей, они следуют не их словам, а их поступкам. Поэтому, если правители восхищаются храбростью и отвагой, то, даже если они намеренно не вступают в ссоры и конфликты, их страны испытывают множество затруднений и постепенно погрузятся в хаос в результате грабежей и убийств. Если правители восхищаются физической красотой, то, даже если они не допускают распущенность, их страны погружаются во мрак и становятся неуправляемыми, и в них постепенно возникнут проблемы, вызванные безнравственностью.

Следовательно, безукоризненная искренность мудрецов ясна изнутри, в то время как приязнь и неприязнь видны снаружи. Они говорят таким образом, чтобы выразить чувства, и отдают приказы так, чтобы стали ясны указания.

Поэтому наказаний недостаточно, чтобы изменить порядки, а казней – чтобы остановить предательство. Лишь духовное влияние имеет ценность.

Когда чистота совершенна, она духовна. Движение, вызванное к жизни чистым сердцем, подобно животворящему влиянию весеннего воздуха и смертоносному влиянию осеннего.

Таким образом, руководство подобно стрельбе из лука: малейшее отклонение в самом начале приводит к огромному промаху в конце. Именно поэтому те, кто управляет другими людьми, должны тщательно заботиться о том, каким образом они оказывают на них влияние.»

Лао‑цзы говорил: «Если установлены законы и система наград и поощрений, однако это по‑прежнему не влияет на изменение обычаев и нравов, то это означает, что все было сделано неискренне.

Поэтому слушайте музыку, которую играют люди, и вы поймете их манеры; наблюдайте за тем, как они играют, и вы поймете их обычаи. А когда вы будете знать их обычаи, вы поймете и то, как эти люди развивались.

Те, кто содержит в себе подлинную сущность и подлинную искренность, манипулируют духами неба и земли по ту сторону обычаев, обходясь без приказов и запретов. Они следуют своим путем и достигают своих стремлений благодаря искренности. Даже если они не произносят ни слова, за ними следуют все люди на свете, а также птицы и животные, призраки и духи.

Поэтому величайшие правители оказывают духовное влияние, а хорошие правители делают так, чтобы невозможно было поступать неправильно. Самые ничтожные правители награждают добро и наказывают зло.»

Лао‑цзы говорил: «У величайшего Дао отсутствует изобретательность. Без изобретательности отсутствует собственность. Ничем не обладать – значит нигде не пребывать. Нигде не пребывать – значит быть бесформенным. Бесформенность невозмутима. Быть невозмутимым – значит, нечего сказать. Когда нечего сказать, наступает полнейшая тишина без звуков или форм.

Беззвучность и бесформенность нельзя видеть или слышать. Это называется тонким и духовным. То, что создает постоянное впечатление своего присутствия, называется корнем неба и земли.

Дао не имеет форм или звуков, поэтому мудрецы намеренно описывают его как единство и называют Путем вселенной.

Самое великое основано на самом ничтожном, многое начинается с малого. Правители считают небо и землю имуществом, а все живые существа средствами.

Заслуги и добродетели считаются самым великим, власть и слава – самым ценным. Красота этих спаренных достоинств под стать небу и земле, поэтому необходимо следовать величайшему Дао как матери вселенной.»

Лао‑цзы говорил: «Помогите бедным и нуждающимся, и вы создадите себе репутацию. Способствуйте тому, что полезно и удаляйте то, что вредно, и вы обретете заслуги. Когда в мире нет тревог, даже мудрецам негде распространять свое благоволение. Когда высшие и низшие классы в ладах друг с другом, даже филантропы не знают, что предпринять.

Поэтому правительство, состоящее из совершенных людей, вдохновляется добродетелью и придерживается Дао, способствуя правдивости и щедро расточая неистощимое знание. Красноречие похоронено и осталось невысказанным, однако мир не умеет почитать тех, кто молчит.

Таким образом, путь, который может быть четко изложен, не является неизменным Дао; а имена, которые могут быть приписаны, не являются постоянными указателями. Все, что написано или начертано и может быть передано другим, является грубым обобщением.

Идеальные правители древности делали разные вещи, но с одними и теми же намерениями; они шли разными дорогами к одной и той же цели. Современные грамотеи, не сознавая единства Дао или всеобщности добродетели, изучают следы вещей, которые уже произошли, и садятся в круг, чтобы потолковать о них. Даже если они являются очень прилежными и учеными, им не избежать ошибок.»

Лао‑цзы говорил: «На жизненную сущность разума можно влиять духовно, но ей нельзя руководить с помощью разговоров. Поэтому мудрецы могут управлять миром, не вставая с места – ведь чувства распространяются дальше слов.

Поэтому, когда доверяют словесным соглашениям, доверие возникает раньше слов. А когда действуют на основе общих указаний, помимо самих указаний присутствует искренность действий.

Когда мудрецы занимают руководящее положение, на подданных оказывается духовное влияние, как если бы ими управляли с помощью чувств. А когда верхи действуют, не обращая внимания на реакцию низов, то чувства и указания противоречат друг другу.

Тот факт, что трехмесячный младенец еще не знает, что полезно, а что вредно, а потому любящая мать заботится о нем самым внимательным образом, указывает на то, что все дело в чувствах.

Поэтому предназначение речи очень невелико, и то время как предназначение невысказанного огромно. Доверие – это слово идеальной личности, верность – это ее воля. Когда верность и доверие формируются внутри, их влияние оказывает воздействие на внешний мир. В этом состоит культура мудрости и мудрецов.»

Лао‑цзы говорил: «Когда дети умирают за своих родителей или подданные умирают за своих правителей, это означает не то, что они выходят и умирают в поисках славы, а то, что до такой степени преисполнились в душе чувства благодарности, что не пытаются избежать беды.

Идеальных людей беспокоит не то, что только что было сделано, а то, что идет изнутри, так как они наблюдают за тем, к чему это может привести. Мудрецы не стыдятся внешнего вида, идеальные люди аккуратны, даже когда они одни. Если вы пренебрегаете тем, что находится рядом, ради того, что находится вдалеке, вас ждет разочарование.

Поэтому, когда мудрецы занимают руководящее положение, люди счастливы, имея такое правительство, а когда мудрецы находятся среди людей, люди восхищаются их идеями. При всей своей целенаправленности они не забывают о желании помогать другим.»

Лао‑цзы говорил: «Если целую армию сбивает с пути единственный выкрик со стороны смелого воина, то это происходит благодаря доверию, которое к нему испытывается. Если предложения не находят отзыва, а идеи отвергаются, то это верный признак того, что некто утратил гармонию.

Те, кто могут привести мир в порядок, не сходя со своего места, добиваются этого благодаря самим себе.

Поэтому внешнее выражение может срабатывать там, где разговоры невозможны, а чувства могут срабатывать там, где невозможно внешнее выражение. То, что испытывается в душе, находит свое телесное выражение. Достигнуть состояния просветления можно путем физического соприкосновения, но его нельзя найти в результате поисков.»

Лао‑цзы говорил: «Слова имеют источник, работа имеет основание. Если вы утратили источник и основание, то даже если вы искусны во многих вещах, вам лучше поменьше говорить. Людям вредят ловкость и сноровка, поэтому, если умным отрезало пальцы, это показывает, как плохо проявлять высочайшую ловкость и сноровку.

Поэтому мастера действуют благодаря знанию, а не благодаря таланту. Они руководствуются велением времени, причем сами не сознают этого. Поэтому все, что было намеренно скрыто, со временем откроется.»

Лао‑цзы говорил: «Стремления мудрецов следуют разными путями, однако имеют одну и ту же цель. Выживание и уничтожение, устойчивость и неустойчивость являются для них одним и тем же; при всей своей целенаправленности они не забывают о желании помогать другим.

Так, песни в разных странах звучат по‑разному, но одинаково счастливо; панихиды разных народов звучат по‑разному, но одинаково печально. И все это потому, что песня – это свидетельство радости, а панихида – следствие печали. То, что находится глубоко внутри, проявляется снаружи, поэтому дело лишь в том, как это выражается. Разум мудрецов днем и ночью не забывает о желании помогать другим, и польза от этого действительно велика.»

Лао‑цзы говорил: «Когда люди управляются с помощью бездействия, это делается намеренно, а потому приносит вред. Те, кто управляет с помощью бездействия, намеренно отстраняются от дел; те, кто действует согласно придуманному плану, не могут не быть изобретательными. А те, кто не может удержаться от изобретательности, не могут быть созидателями.

Если люди молчат в то время как беседуют их души, то это вредно. Если же они молчат в то время как их души притворяются, что тоже молчат, то это вредно для душ, которые являются одухотворенными.»

Лао‑цзы говорил: «Те, кого мы называем мудрецами, мирно покоятся у себя дома, пока не настало подходящее время, и с удовольствием приступают к работе, когда приходит срок.

Печаль и счастье – это отклонения от добродетели, приязнь и неприязнь – это бремя для разума, радость и гнев – сопутствующие крайности.

Поэтому их рождение – это действие небес, а их смерть – это превращение вещей.

Когда вы спокойны, вы сливаетесь со свойством темноты; когда вы активны, вы находитесь на той же волне, что и свет.

Итак, разум – это мастер форм, а душа – это сокровище разума. Когда тело работает без отдыха, оно погибает; когда жизненная сила используется непрерывно, она истощается. Поэтому мудрецы, заботясь об этом, избегают чрезмерности.

Они используют небытие, чтобы реагировать на бытие, и непременно обнаружат причину; они используют пустоту, чтобы воспринимать полноту, и непременно найдут меру. Они живут в мирной безмятежности и искреннем спокойствии, ни с кем не враждуя и никому не храня верность.

Будучи добродетельными, они сердечны и гармоничны, и таким образом следуют Небу, находят Дао и соблюдают добродетель. Они не затевают дел ради выгоды и не начинают ничего такого, что может причинить вред. Жизнь и смерть не производят никаких перемен в сущности человека, поэтому она называется самой духовной. Когда действуешь с душой, все, что ищется, может быть найдено, а все, что сделано, может быть усовершенствовано.»

Лао‑цзы говорил: «Считайте мир чем‑то легким, и душа не будет отягощена; считайте бесчисленное количество живых существ чем‑то незначительными, и разум не придет в замешательство. Считайте жизнь и смерть одинаковыми, и разум не будет испытывать страха; считайте разнообразие однообразием, и ясность не будет затемнена.

Совершенные люди опираются на колонну, которая никогда не будет поколеблена, путешествуют по дороге, которая никогда не будет перегорожена, вдохновляются из источника, который никогда не иссякнет, и обучаются у учителя, который никогда не умрет. Они преуспевают во всем, что предпринимают, и всегда прибывают на место, куда бы ни направлялись. Что бы они ни делали, они следуют своему предназначению и продвигаются вперед без затруднений. Бедствие, богатство, выгода или вред не могут потревожить их разум.

Те, кто поступает справедливо, могут подвергаться давлению со стороны гуманизма, но не могут подвергаться вооруженной угрозе; они могут быть поправлены справедливостью, но не могут попасться на крючок выгоды. Идеальные люди умрут за справедливость, и их не остановят богатство и высокие должности.

Тех, кто поступает справедливо, не страшит смерть; гораздо меньше могут те, кто не действует вовсе. Те, кто не действует намеренно, ничем не обременены. Необремененные люди пользуются миром как циферблатом солнечных часов: наверху они наблюдают за действиями совершенных людей, чтобы поглубже проникнуться смыслом Дао и Добродетели; внизу они изучают обычные манеры, которых достаточно, чтобы вызвать чувство стыда. Бездействие в мире – это признак учености.»

Лао‑цзы говорил: «Должности, власть и богатство – это объекты людских вожделений, однако по сравнению с телом они незначительны. Поэтому мудрецы едят достаточно для того, чтобы заполнить пустоту и поддержать жизненную энергию, и одеваются так, чтобы основательно укрыть тело и уберечься от холода. Они приспосабливаются к обстоятельствам и отвергают все остальное, не стремясь много приобретать и накапливать.

Проясняя свои глаза, они не смотрят; успокаивая свои уши, они не слушают. Закрывая свои рты, они не говорят; позволяя своему разуму существовать, они не думают. Отбрасывая умствование, они возвращаются к наивысшей простоте; успокаивая свой жизненный дух, они отказываются от знания. Поэтому они лишены приязни и неприязни. Это называется великим достижением.

Самый верный способ очиститься от загрязнений и избавиться от бремени – это никогда не покидать истоков. В этом случае, какое действие не будет успешным?

Те, кто знает, как заботиться о гармонии жизни, не попадутся на крючок выгоды. Тех, кто знает, как соединить внутреннее и внешнее, не обольстит власть.

За пределами того, у чего нет пределов, находится самое великое; внутри того, у чего нет ничего внутри, находится самое ценное. Если вам известно самое великое и самое ценное, то где вы не сможете добиться успеха?»

Лао‑цзы говорил: «Те, кто в древние времена следовал Дао, приводили в порядок свои чувства и свою природу и управляли действиями своего ума, питая их гармонией и содержа в надлежащей пропорции. Следуя Дао, они забывали о нужде; заботясь о добродетели, они забывали о бедности.

Существовало то, чего по природе своей они не хотели, а потому и не добивались. Существовало и то, что не радовало их сердца, а потому они не хотели этого делать.

Ничему из того, что не могло принести пользы их подлинной природе, они не позволяли осквернять свою добродетель, и ничему из того, что было бесполезно для жизни, они не позволяли нарушать гармонию. Они не позволяли себе думать или поступать произвольно или, повинуясь капризу, поэтому их критерии и мерки могли служить всему миру в качестве образцов.

Они ели в соответствии с размерами собственных желудков, одевались в соответствии с потребностями своих тел, жили в достаточно удобных комнатах и действовали в соответствии со своим истинным состоянием.

Они считали мир излишним и не пытались овладеть им; они предоставляли всех людей и все вещи самим себе и не искали никакой выгоды. Разве могли они утратить свою подлинную жизнь из‑за бедности или богатства, высокого или низкого социального положения?

Тех, кто подобен им, можно назвать способными понять и воплотить в себе Дао.»

Лао‑цзы говорил: «Энергия, которую люди получают от природы, является одной и той же с точки зрения органов чувств, различающих звуки, формы, запахи и температуру. Однако способы, которыми с ней обращаются, различны; некоторые в результате этого умирают, а некоторые в результате этого живут, некоторые люди становятся достойными подражания, а некоторые – ничтожными.

Душа – это место, где накапливаются знания; когда душа ясная, знания проливают свет. Знания – это местонахождение сердца, когда они объективны, сердце беспристрастно.

Причина, по которой люди используют в качестве зеркала прозрачную воду, а не движущийся поток в том, что она ясная и спокойная. Поэтому, когда душа ясная, а внимание беспристрастное, можно определять истинное состояние людей.

Следовательно, использование этого неизбежно зависит от неиспользования. Когда зеркало чистое, пыль его не загрязняет; когда дух чист, привычные желания не вводят его в заблуждение.

Поэтому, если разум рыщет повсюду, душа находится в состоянии возбуждения; если же вы обратите его к пустоте, то это лишит его вынужденной активности, и он погрузится в состояние покоя. Это – свобода мудрецов. И именно поэтому те, кто будет управлять миром, прежде чем приступить к этому, должны понять истинное состояние природы и жизни.»

Лао‑цзы говорил: «Те, кого мы называем мудрецами, удовлетворяют требованиям своего подлинного состояния, то есть: едят в соответствии с размерами своего желудка и одеваются в соответствии с размерами своего тела. Поскольку они соблюдают умеренность, их умы не могут быть смущены жадностью.

Итак, чтобы быть способным править миром, необходимо ничего с ним не делать. А чтобы быть способным совладать со славой, необходимо не делать ничего чрезмерного для ее достижения. Когда вы действительно достигнете подлинного состояния природы и жизни, вместе с ним вы обретете человечность и справедливость.

Если ничто не окутывает душу и не тяготит разум, вы ясны и гармоничны, спокойны и ничем не озабоченны. Вас не искушают ни власть, ни выгода; вас не обольщают ни звуки, ни формы; вас не смогут поколебать краснобаи и умники, а воинам не удастся вас запугать. Это – свобода истинных людей.

То, что порождает мироздание, само не является порожденным; то, что движет развитие, само не развивается. Те, кто не следует этому Дао, могут иметь знания, охватывающие небо и землю; освещение, отражающее солнце и луну; логику, подобную кольцам одной цепи; красноречие, подобное золоту и драгоценностям; и, тем не менее, ничто из этого не принесет им пользы при управлении миром. Поэтому мудрецы не теряют того, что имеют.»

Лао‑цзы говорил: «Спокойная отвлеченность и легкость сердца – вот способы заботы о жизни. Гармоничное счастье и бессодержательная самоотверженность – вот способы заботы о добродетели.

Когда ничто внешнее не беспокоит вашу душу, тогда ваша природа находит то, что удовлетворяет ее потребностям; когда покой не нарушает гармонию, тогда добродетель сохраняется.

Если вы постоянно заботитесь о жизни и содержите в своем сердце добродетель, то это можно назвать с