ЗАКЛЮЧЕНИЕ. Основное содержание истории Северной Африки IV— V вв

Основное содержание истории Северной Африки IV— V вв. н. э. составляют кризис и разложение античного рабовладельческого строя в тех его модификациях, которые были характерны для общества Римской империи. Еще во II в. этот строй находился в африканских провинциях на высокой стадии своего развития: рабовладельческое хозяйство и основанные на землевладении города получали здесь все более широкое распространение. Но в течение всего лишь нескольких десятилетий эта картина относительного подъема сменяется хозяйственным застоем и упадком античных форм общественной организации.

Было бы неправильно, как это делают многие историки, объяснять это явление исключительно политическими условиями Поздней империи. В основе кризиса муниципального землевладения и городского строя лежали те процессы имущественной и социальной дифференциации внутри городских общин, которые образуют характерную закономерность определенной стадии развития любого античного города. Вместе с тем уже в эпоху Ранней империи в Северной Африке сложились условия, определившие особенности ее социально-экономического развития в более поздний период. Эти условия были созданы специфическим характером римской колонизации африканских провинций. Помимо поселений солдат и ветеранов, создававших предпосылки для развития муниципального землевладения, в этот период здесь возникали многочисленные крупные экзимированные имения сенаторской аристократии и императоров. Наиболее простое и выгодное средство хозяйственного использования этих громадных владений состояло в эксплуатации жившего на их территории либо поселенного на ней туземного населения. Крупное экстерритори-{284}альное землевладение и колонат развивались в Африке параллельно с интенсивным ростом городов и характерным для них рабовладельческим хозяйством. Рано или поздно оба эти процесса должны были прийти в столкновение друг с другом. Туземные земледельческие поселения составляли основную питательную среду муниципального развития, но включение все большего числа этих поселений в состав крупных имений, разумеется, исключало перспективу их превращения в города. Если императорские сальтусы и имения римской знати ограничивали возможности возникновения новых муниципиев, то владения сенаторов, вышедших из муниципальных кругов, сокращали объем сельскохозяйственной территории уже существовавших городов. Самое наличие крупных имений на границах городской территории или в ее пределах создавало ситуацию, неблагоприятную для городов: собственники таких имений располагали различными возможностями оказывать давление на города и расширять свои владения за счет их общественных земель и земельных имуществ мелких и средних муниципальных поссессоров. Таким образом, уже в период Ранней империи в Римской Африке создались условия, ограничивавшие развитие муниципального землевладения и городских форм жизни. Во второй половине III в. и в период Поздней империи эти условия придавали дополнительную остроту кризису городов, вызванному внутренними процессами их развития.

Крупное императорское и частное землевладение вызвало к жизни характерную черту социально-экономического строя Римской Африки: широкое распространение здесь уже в сравнительно ранний период колонатных отношений. Эксплуатация рабов сочеталась в Африке с эксплуатацией масс туземных земледельцев, приобретавшей все больший охват по мере проникновения римлян в новые районы. Ко времени Поздней империи в африканских провинциях, если исключить их окраинные районы, практически не осталось свободного сельского населения. Основная масса тружеников оказалась оттесненной в ряды эксплуатируемых и закрепощенных работников имений. Их эксплуатация принимала особенно разорительный характер благодаря влиянию товарно-денежных отношений, возможности вывоза африканских сельскохозяйственных продуктов на внешние рынки. {285}

Основу экономического расцвета античных обществ составляли средних размеров рабовладельческие хозяйства, обычно связанные с городской земельной собственностью, либо мелкое крестьянское землевладение. Но в поздней Римской Африке оба эти типа хозяйства находились в условиях, делавших их экономическое положение крайне непрочным и исключавших их дальнейшее развитие по восходящей линии. Признаки экономического упадка, с которыми мы встречаемся в памятниках III—V вв.,— и прежде всего сокращение обрабатываемой сельскохозяйственной территории — являются естественным результатом этих условий.

Из всего этого видно, насколько неоправданными и односторонними являются представления о «благотворной роли» римского влияния в Северной Африке и сожаления по поводу упадка «римской цивилизации». Несомненно, на первых порах римское завоевание создало дополнительные стимулы для роста производства в африканском сельском хозяйстве и ремесле, для развития товарно-денежных отношений и городской культуры. Но именно это завоевание превратило Африку и ее население в объект растущей эксплуатации со стороны сил, находившихся за пределами африканского общества — сенаторской аристократии и Римского государства, что привело к тяжелым формам экономического и социального угнетения широких масс трудящихся, создало определенные рамки для развития городов античного типа и вызвало в течение относительно краткого периода явления упадка в африканском хозяйстве.

Состояние экономики Северной Африки в значительной мере зависело от общей социально-экономической и политической ситуации в Римской империи, для которой африканские провинции были одним из важнейших источников продовольственных ресурсов. Кризис империи, начавшийся в III в., изменения в ее политической и военной организации в период домината, внешние и внутренние войны — все это самым отрицательным образом влияло на экономическое положение африканских провинций. В IV—V вв. непомерная налоговая эксплуатация Африки Римским государством резко ухудшила положение трудящихся масс и мелких и средних собственников и в конечном счете сделала невозможным какое-либо поступательное развитие экономики. {286}

В тех социальных условиях, которые сложились в Римской Африке, можно видеть и предпосылки относительно узкого распространения здесь римской культуры и латинского языка. Основным проводником романизации были города, но образование уже в ранний период римского господства многочисленных экзимированных сальтусов ограничивало влияние городских форм жизни на широкие слои сельского населения. Кроме того, эксплуатация, которой подвергали берберов Римское государство и крупные землевладельцы, способствовала быстрому созреванию в их среде настроений резкого протеста против римского господства и связанного с ним социального строя. В этом кроются причины интенсивного распространения христианства в широких слоях туземного сельского населения и той массовой поддержки, которую впоследствии они оказывали оппозиционной империи донатистской церкви.

Падение власти Римской империи в Северной Африке было неразрывно связано с малочисленностью и слабостью тех общественных сил, которые готовы были оказать ей активную поддержку. О настроениях трудящихся слоев достаточно отчетливо свидетельствует их участие в донатистском движении, поддержка, которую они в той или иной степени оказывали восстаниям Фирма и Гильдона и вторжению вандалов, наконец, стихийные вооруженные выступления колонов и рабов против власти империи и социального гнета. В городах императорская власть опиралась главным образом на наиболее состоятельный слой куриалов. Средние и мелкие муниципальные землевладельцы, хотя они и редко выступали в качестве самостоятельной политической силы и, несомненно, опасались варварских вторжений, все же не могли быть активными сторонниками разорявшего их Римского государства. И даже отдельные группы крупных землевладельцев — слоя, наиболее тесно связанного с римским господством,— проявляли все большее стремление освободиться от обременительной власти империи.

Отмечая причины и особенности кризиса античного общества в Северной Африке, мы можем в то же время сделать некоторые заключения относительно степени этого кризиса и его социально-экономических последствий в IV—V вв. Рабовладельческие отношения продолжали в данный период играть значительную роль в мелком и сред-{287}нем землевладении, которое еще не было полностью вытеснено крупной земельной собственностью. Несмотря на явную деградацию классического городского строя и муниципального землевладения, эти институты все же сохраняли большое значение в социально-экономическом строе африканских провинций Поздней империи и были далеки от полного разложения. Их консервированию до известной степени способствовала политика, проводимая позднеримским государством.

Мелкие и средние хозяйства, расположенные на городских землях, испытывали растущий упадок, но крупные имения сенаторской и муниципальной знати и христианской церкви продолжали приносить большие доходы своим владельцам. Очевидно, именно эти крупные имения обладали в условиях Поздней империи известными возможностями экономического развития. По мере того, как их собственники в большей или меньшей степени освобождались от обременительного налогового гнета, давившего на другие категории земельных владений, они могли организовать эксплуатацию колонов и посаженных на землю рабов в таких размерах, которые не подрывали окончательно их хозяйств и не уничтожали полностью условий, стимулировавших развитие производства. В наиболее независимых от фиска имениях создавались максимально возможные для той исторической эпохи предпосылки развития феодальных отношений.

Было бы, однако, неверно переоценивать значение экзимированных имений и колоната как форм феодализации социально-экономического строя. Организация и структура крупного землевладения во многом еще определялись условиями, сложившимися в античном рабовладельческом обществе. Наиболее распространенной формой использования различных категорий имений была крупная аренда, которая препятствовала концентрации земельной собственности и увеличивала объем эксплуатации непосредственных производителей. Полный налоговый иммунитет был, скорее, исключением, чем правилом, и фискальные сборы, идущие на содержание громоздкого государственного аппарата, армии и римского плебса, продолжали поглощать значительную часть дохода большинства крупных собственников и разорять работников их имений. Все это в большой мере ослабляло те преимущества колоната перед рабством, {288} которые создавало наличие у работника производства его личного хозяйства.

Падение римского господства в Северной Африке и переход ее под власть вандалов и берберов не устранили форм эксплуататорских отношений, характерных для времени Поздней империи. В связи с развитием рабства у племен-завоевателей роль рабовладельческих отношений в Северной Африке в этот период, по-видимому, даже увеличилась. В условиях Вандальского королевства сохранились крупные имения, сдававшиеся в аренду и обрабатывавшиеся колонами и рабами. Однако эти имения были освобождены от обременительного налогового гнета, подрывавшего заинтересованность непосредственных производителей в труде. Одним из важнейших результатов падения власти Римской империи было более полное и интенсивное, чем раньше, разложение античных форм земельной собственности, связанных с муниципальным строем.

Результаты массового разорения городских землевладельцев были неодинаковыми в различных районах и, видимо, определялись в каждом конкретном случае соотношением социальных сил, прежде всего ролью крупного землевладения. С одной стороны, наиболее крупные земельные собственники получили возможность более свободно расширять свои владения за счет земель куриалов. Вместе с тем подрыв социально-политических позиций городских землевладельцев способствовал известному укреплению мелкого крестьянского землевладения, В том же направлении действовали и другие факторы: освобождение части африканских колонов и рабов в период борьбы вандалов с Римской империей, а также раздел земли между вандалами, осуществленный в Проконсульской Африке.

Укрепление мелкого крестьянского хозяйства способствовало выделению из среды сельского населения новой социальной группы более или менее крупных земельных собственников, уже не связанных генетически ни с римской рабовладельческой аристократией, ни с муниципальным землевладением. Таким образом, в этот период в Северной Африке начали проявляться те же процессы социального и имущественного расслоения крестьянства, которые вели в Европе к развитию феодальных отношений. При этом в Африке эти процессы, вероятно, отличались сравнительно большей интенсивностью, поскольку в данный период {289} здесь не играла заметной роли земельная община, столь характерная для Западной Европы в эпоху, последовавшую за германским завоеванием.

Мы имеем основания думать, что берберские племена Северной Африки переживали в этот период разложение общинных отношений и превращение родоплеменной знати в класс феодализирующихся крупных собственников. Однако наши данные об истории образовавшихся в V—VI вв. независимых берберских государств слишком ограничены, чтобы можно было настаивать на каких-либо определенных выводах по данному вопросу.

В целом те изменения, которые были внесены в социально-экономическое развитие Северной Африки «варварским» завоеванием, можно рассматривать как один из этапов распада рабовладельческой и генезиса новой феодальной формации. Но и к началу VI в. этот процесс был еще далек от своего завершения. {290}

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

ВВ Византийский временник

ВДИ Вестник древней истории

ЖМНП Журнал Министерства народного просвещения

АЕр Année épigraphique

AJPh American Journal of Philology

CIL Corpus inscriptionum latinarum

CRAI Comptes rendus de ľAcademie des Inscriptions et Belles-Lettres

CJ Codex Justinianus

CSEL Corpus scriptorum ecclesiasticorum latinorum

CTh Codex Theodosianus

EEAHA L. Leschi. Etudes ďépigraphie, ďarchéologie et ďhistoire africaines. Paris, 1957

ESAR An Economic Survey of Ancient Rome, ed. by T. Frank, vol. I—V. Baltimore. 1933—1940

FHG Fragmenta historicorum graecorum, ed. C. Müller

ILAf R. Cagnat et A. Merlin. Inscriptions latines ďAfrique. Paris, 1923

ILAl St. Gsell. Inscriptions latines de ľAlgérie. I, Paris, 1922; II, Paris. 1957

ILS H. Dessau. Inscriptiones latinae selectae

ILT A. Merlin. Inscriptions latines de la Tunisie. Paris, 1944

JRS Journal of Roman Studies

IRT J. M. Reynolds and J. B. Ward Perkins. The Inscriptions of Roman Tripolitania. Rome — London, 1952 Mansi Conciliorum amplissima collectio, ed. J.-D. Mansi

MGH AA Monumenta Germaniae Historica. Auctores antiquissimi

PG Patrologiae cursus completus, ed. J.-P. Migne. Series graeca

PL Patrologiae cursus completus, ed. J.-P. Migne. Series latina

RAfr. Revue africaine

RE Pauly—Wissowa—Kroll’s Real-Encyclopädie der classischen Altertumswissenschaft

REA Revue des etudes anciennes

SEHRE M. Rostovtzeff. The Social and Economic History of Roman Empire. Oxford, 1926

SHA Scriptores Historiae Augustae {291}

УКАЗАТЕЛИ

УКАЗАТЕЛЬ