Возвращение к двум гидам. Ванна плюс ЛСД

Временами возникают слухи о появлении великого человека, гуру или мастера, который посредством обучения в своей школе может помочь кому-то эволюционировать до более высокого уровня. Можно услышать о продвинутом гуру где-нибудь в Индии, в Гималаях, который обучает в своей школе достижению Самадхи, состоянию всеобъемлющего сознания и настроенности на универсальный разум. Или можно услышать о суфийской школе, обучающей традиционным эзотерическим доктринам и упражнениям суфиев. Либо появляются слухи о последней терапевтической школе доктора такого-то и его новом достижении в области гештальт-терапии.

Временами друзья бомбардирует вас новейшей информацией о появившемся новом мастере, гуру и терапевте. Какова цель этих школ и что хотят получила люди, присоединяясь к ним?

В своих исследованиях я натолкнулся на ряд людей, которые подвергались влиянию этих гуру или мастеров. Меня интересовало, как их там обучают и насколько далеко продвигает такой род помощи. Меня также интересовало, как они публично провозглашают своего гуру или мастера, и насколько много, пользуясь терминами Фрейда, развивается положительной передачи. Их состояние очень напоминает мне преувеличенно восторженное состояние некоторых людей, впервые странствующих в мирах с помощью ЛСД. Тогда они чувствуют, что получают ответы на вопросы о саморазвитии, и становятся намного счастливее. В те моменты они чувствуют более эффективно, излучая теплоту, любовь и участие к другим людям.

И все же это не казалось мне моим путем. Я больше предпочитал понимание, чем молитву. Я скорее предпочитал иметь дело с людьми, также занимающимися поисками, чем с учениками харизмы-предназначения. Я больше предпочитал оставаться в своем собственном центре, закладывая свой собственный фундамент и помогая другим стать таким центром и основой для себя, чем обучаться в группе. В прошлом у меня были периоды, когда я хотел развивать мою собственную Харизму с целью оказывать влияние на других. Сейчас это кажется мне нереальным, неэффективным способом передачи знаний и понимания. Можно действовать более эффективно, оставаясь самим собой, вместо того, чтобы использовать силу обольщения и убеждения для воспитания заблуждений о себе как о «великом человеке».

Вместо того, чтобы бытьPiled Piper («дудочник», Очевидно, автор имеет в виду гаммельнского крысолова прим. ред), я бы предпочел быть хорошим учителем людей, которые стремятся к пониманию тех вещей, которым я их обучал. Piled piper приводит детей в восторг, сажает их в поезд и уводит за собой кто знает для какой миссии. Они не имеют знаний, у них нет понимания, они не сконцентрированы и не зафиксированы на растущем требовании участия в работе мира. У них в глазах свет звезд. Они имеют предназначение. В свои планы они могут вовлечь много людей, но стоят ли их проекты того, чтобы им следовать?

Да, имеются серьезные эзотерические школы. И есть эффективные гуру. Лежу пари, что они делают свою работу безо всяких фанфар, не принимая в ученики тех, кто прославляет их имена. Эти школы явно не были бы пригодны для любого, они прикрывали бы истинное положение вещей всякими «историями» для того, чтобы выполнять свою настоящую работу. Другими словами, они не могли бы действовать. Они были бы переполнены сверхосторожными потенциальными учениками. Еще они столкнулись бы с проблемой отбора учеников — тщательного отбора без фанфар и гласности. Без прямого контакта с такой школой давайте установим, на что эта школа способна. Она сама по себе может явиться полезным упражнением в преобразовании нашего собственного внутреннего мира. Давайте представим, на что похож такой вид помощи с целью продвинуться на более высокие уровни. Я нашел, что такое метапрограммирование не является помощью в моей собственной эволюции. Еще раз я цитирую: «То, что человек считает истиной, — есть истина или становится ею без каких-либо ограничений, найденных опытным путем и эмпирически».

В моих собственных опытах пребывания в отдаленных пространствах с помощью изоляции, ванны и ЛСД и в состояниях, близких к смерти, я встретил двух гидов. Эти два гида могут быть двумя аспектами моего собственного функционирования на высшем (сверхличном) уровне. Они могут быть понятиями, функционирующими в моем человеческом биокомпьютере на уровне высших сфер. Они могут быть сущностями других пространств, других миров, отличающихся от нашей реальности. Они могут быть полезными конструкциями, идеями, которые я использую для своей собственной будущей эволюции. Они могут быть представителями скрытой эзотерической школы. Они могут представлять цивилизацию, ушедшую в развитии на сотню тысяч лет вперед от нашей. Они могут быть надстройкой двух систем цивилизаций за пределами нашей, которая излучает информацию по всей галактике. Чем бы они ни оказались в действительности, важно иметь перед собой что-то или кого-то, определяющего цели, к которым вы идете.

С такими знаниями, такими идеями, такими представлениями человек может подняться выше своего теперешнего уровня. Если человек может поверить, что способен настроиться на помощь более великого, чем он сам, своими собственными усилиями, — это большой урок.Другими словами, человек получает помощь, чтобы выйти за пределы своего потолка, ограничивающих убеждений, верований. Эта вера есть помощь в трансцендентном. В своем собственном случае я не верил учителю, гуру или другому руководителю в человеческом облике. В раннем детстве меня не раз обманывали священники и другие, притворяющиеся имеющими все знания и прямой контакт с Богом. Я стал скептиком. И находил гораздо больше честности и правдивости в себе, чем в представителях церкви. Скептицизм увел меня за новыми знаниями от мистических аспектов в науку и медицинские исследования. Я уверен, что если бы и встретил подлинную личность, действительно владеющую силами, я бы все равно остался скептиком, пока не убедился бы, что и сам могу научиться тому, что знает он и достигнуть тех же сфер. Тем временем я следую по своему собственному пути в своем внутреннем мире, скептически настроенный к любой помощи, не относящейся к вышеупомянутой. Я видел слишком много фальшивых претензий и показного в самом себе и других, чтобы поверить в мгновенное просветление через контакт с мастером или гуру.

Проиллюстрирую некоторые переживания такого вида, которые провозглашаются эзотерическими школами, описанием ряда моих собственных переживаний в изоляции ванны с приемом ЛСД и без его приема. В опытах я натолкнулся на то, что можно назвать «Высшими Я» и «метапрограммистами суперпространств», которые, как мне показалось, были внешней частью меня самого, не внедренными в меня. Пользуясь другим языком, другой терминологией, их можно назвать небесными гуру, или божественными учителями, или ангелами-хранителями. Я достиг пространств, где энергия и силы так огромны, что человеческими словами немыслимо передать этот опыт в книге. Наиболее определенный из этих опытов был проделан в изоляции ванны с приемом ЛСД. Но сначала опишу назначение первоначальных опытов в ванной.

Когда я был в Национальном институте ментального здоровья в Бетеоде, штат Мэриленд, и в 1954 г. работал в области нейрофизиологии мозга, я задумал поставить новые эксперименты. Кратко: вначале нейрофизиологи, включая проф. Фредерика Бремера (Брюссель) и д-ра Хорэси Мэгауна (UCLA - Калифорнийский университет в Лос-Анжелесе), выдвинули гипотезу, что при некоторых опытах мозг остается в спящем состоянии, т.к. отсутствуют внешние стимулы, приходящие через конечные рецепторы тела. В опыте предстояло изолировать человека от всех внешних раздражителей, насколько это физически возможно, и посмотреть результирующее состояние.

Я решил использовать для этого погружение в воду с применением маски для дыхания, поддерживая в воде нейтральное среднее положение для уменьшения эффекта гравитации. Одновременно были изолированы все источники звука, насколько возможно, уменьшена разница температур в различных участках тела, отрезаны все источники света и устранены все помехи от одежды. По счастливому совпадению, в маленьком здании в звуконепроницаемой комнате уже был установлен бассейн. Единственное, что я изменил, — сделал клапан контроля температуры потока воды, протекающей через бассейн. Ее необходимо было поддерживать на уровне 34 градуса С. Я провел много экспериментов, чтобы установить именно эту особую температуру. При такой температуре в воде ни холодно, ни жарко. При отсутствии движения вода «исчезает». В результате появляется ощущение, что плаваешь в пространстве, почти свободном от гравитации.

Со времен второй мировой войны я изучал человеческое дыхание и кислородные маски и кое-что знал о требованиях дыхательной системы. Я разработал технические детали. Было испытано пятнадцать или двадцать различных видов подводных масок, предоставленных военно-морским флотом, и ни одна из них не оказалась достаточно удобной. Поэтому необходимо было разработать свою собственную маску из каучука, которая закрывала бы всю голову и плотно прилегала к шее. Она была оснащена двумя дыхательными трубками, идущим к специальным клапанам сбоку бассейна. Это позволяет как угодно долго подавать и отводить воздух, выдыхаемый из легких, без накопления углекислого газа и без истощения кислорода в системе.

Скоро я обнаружил, что у разных частей моего тела различная плотность, отчего ноги и голова имеют тенденцию тонуть. Значит, надо было разработать перемычку из очень гладкой высококачественной резины, используемой в хирургии, чтобы поддерживать ноги в нужном положении, не допуская их соприкосновения со дном. Положение головы в воде регулировалось определенным количеством воздуха в головной маске. После целого ряда таких технических усовершенствований я наконец получил способность поддерживать нейтральную плавучесть чуть ниже поверхности воды в бассейне.

Позднее такие опыты и переживания были названы «потерей чувствительности». Никогда больше я не встречал такого аффекта потери. Было найдено: отсутствие стимулов извне быстро компенсируется обострением сознания и увеличением чувствительности, что равноценно внешнему стимулу. В течение первых нескольких часов у меня совсем не было склонности ко сну. Первоначальная теория была неверной. Оставаться в бодрствующем состоянии можно и без внешних стимулов. Через несколько десятков часов таких опытов я открыл феномен, уже описанный в разной литературе. Я прошел через состояние дремоты, состояние, похожее на транс, мистическое состояние. Я был полностью сконцентрирован. Ни на один момент я не терял осознания проводимого эксперимента. Некоторая часть меня постоянно знала, что я был погружен в воду бассейна в темноте и молчании. Я прошел через опыты, в которых ко мне в этой темной безмолвной среде, казалось, присоединились другие люди. Я фактически мог видеть их, ощущать и слышать. В другие моменты, очнувшись от «влияний», как их теперь называют, которые я наблюдал, я прошел через ряд призрачных состояний. Иногда я, кажется, настраивался на связь, обычно находящуюся ниже нашего уровня сознания, связь с цивилизацией за пределами нашей. Я потратил часы, работая над своими собственными помехами, мешавшими мне понять самого себя в своем жизненном пути. Я проводил часы в концентрации и созерцании, не зная, что я делаю. Только потом я прочитал, что состояния, близкие к достигнутым мной, можно достичь при помощи других техник.

В 1958 г. я покинул Национальный институт ментального здоровья и переехал на Вирджинские острова. До 1964 г. я не смог организовать другой бассейн и получить необходимые в эксперименте уединение и изоляцию. Я быстро обнаружил, что использовать маску при применении ЛСД нет необходимости. С тех пор, как стала доступной морская вода, я открыл, что могу держаться на поверхности, при этом рот, нос и глаза находятся на воздухе. Я увидел, что могу держаться на поверхности воды, сложив руки за шеей с локтями, разведенными под водой в стороны. В соленой воде я позволил своим ногам свободно свисать от колен и бедер. Процедура увеличения плотности воды позволила значительно упростить систему дыхания и увеличила чувство свободы. Эта вторая ванна или бассейн имела восемь футов в глубину и восемь футов (2,44 м.) по сторонам. Это давало немного больше пространства, чем в предыдущем бассейне в Институте ментального здоровья. Как только ванна была установлена и оснащена системами контроля требуемой температуры окружающего воздуха, а комната полностью затемнена, я стал искать возможность достать ЛСД.

Через своих коллег я узнал, что в то время можно было легально получить ЛСД, имея разрешение Национального института ментального здоровья. Еще пять лет назад, получив такое разрешение, я смог приобрести ЛСД прямо из фирмы «Сандоз» через соответствующие каналы. Я предполагал испытать ЛСД на дельфинах, чтобы лучше изучить свойства этого вещества и некоторые физиологические опасности его использования. Скоро было обнаружено, что для дыхания водных млекопитающих вещество не представляло никакой опасности. Каждый из шести испытуемых дельфинов, кажется, был в хорошем состоянии и.не имел никаких проблем, связанных с дыханием, деятельностью сердца и активностью в плавании. Эти эксперименты придали мне смелости проверить вещество на себе.

Насколько я выяснил из литературы, ни одно из опубликованных сообщений не рассказывало о приеме ЛСД в одиночестве, тем более в таких суровых условиях физической изоляции. Я вспомнил Меморандум, принятый в начале пятидесятых годов в Национальном институте ментального здоровья, предостерегающий людей от приема ЛСД в одиночестве. В нем приводились подобные случаи приема ЛСД людьми, ставшими после этого параноиками. Они проходили через переживания, пытавшиеся поглотить их самих. Это было плохое предпрограммирование для моих намерений. Мне предстояло работать одному на свой собственный страх и риск. Я получил в помощь «свободного человека», который предупреждал все случайные вторжения в эксперимент. Пока он длился, никто не был допускался в лабораторию. За два следующих года я провел двадцать удачных экспериментов.

Эта серия была ограничена национальной программой против ЛСД, начавшейся в 1966 г. При новых законах работа не могла быть продолжена. В это время каждому исследователю предложили вернуть ЛСД в фирму «Сандоз» (что я и сделал).

Как я упомянул выше, у меня было много опасений относительно первого опыта. Прежде у меня было два путешествия с гидом. Я соприкоснулся со смертью и поэтому испытывал глубокое почтение к программам ниже уровней сознания, которые могли допустить летальный исход. Преодолев свой страх смерти, я боялся не телесной смерти, но проникновения в пространства, в которых я мог потерять консоль и из которых не смог бы выбраться. Другими словами, в то время мною владел скорее страх психоза, чем смерти.

Несмотря на эти колебания и страх, я, однако, принял 100 мкг и погрузился в бассейн. В первом опыте я посвятил большую часть времени разработке основного положения о том, как сделать будущие эксперименты более надежными и безопасными. Я провел около часа в бассейне, исследуя, будут ли продолжать работать мое сердце и легкие, если я покину тело. Я быстро выяснил, что если человек находится в приятном расслаблении, то под влиянием ЛСД его сердечная деятельность и дыхание становятся автоматическими и ему не надо беспокоиться об этом. Еще я скоро понял, что если сложить руки за шеей локтями в стороны, нет никакой опасности вывалиться из ванны. Я узнал также, что если человек поворачивается, наклоняется или откидывает голову слишком далеко назад, соль, попавшая в его глаза или нос, быстро возвращает его из любого состояния выхода из тела назад в ванну. Если и имелась какая-либо опасность при приеме ЛСД то должны будут активизироваться телесные программы «критической деятельности», так называемые программы «на выживание», и я, где бы ни находился, вернусь невредимым в ванну. Появилась уверенность в моей способности выжить и выполнить остальные эксперименты.

Таким образом я смог установить основное положение — имей уверенность, что тело продолжает выполнять свои функции, оставь его пока, и иди в другие пространства. В критическом случае ты вернешься в свое тело. После этих первоначальных установочных опытов я потерял свой страх перед проведением экспериментов в далеких мирах.

В прежних опытах в ванной без ЛСД я открыл, что хотя и не видел своего тела, я все же не терял ощущения его реальности. Способы отыскания своего тела представлялись иными, чем через видение и слышание.

Это происходит так же и с использованием ЛСД. В этом первом опыте я погрузился в ванну и выходил из нее пять или шесть раз в течение двенадцати часов, вновь получая подтверждения своего общего восприятия тела и увеличивая свое осознавание жизненных процессов. Задолго до этого я обнаружил так называемый эффект пузыря. Пока вода протекала через ванну, не существовало никаких проблем с уринацией. В ранних экспериментах в 1954-1958 годах я узнал, что если человек в целом ослабляет внимание к проблеме мочеиспускания, мочевой пузырь автоматически освобождается примерно каждые пятнадцать минут. Первое мочеиспускание, испытываемое в таких условиях, удивительно. Это чувство полного наслаждения истечением мочи после первоначальной реакции на освобождение от сдерживания, налагаемого цивилизацией. В конце концов человек даже не замечает опустошения мочевого пузыря. В то время, когда я проводил эти эксперименты, я находился на повышенной белковой диете и не имел никаких проблем с фекалиями. Я намеренно устранил из своей диеты углеводы и крахмал, чтобы сократить образование фекалий и газов. Прежние эксперименты в Калифорнийском технологическом институте во времена моего студенчества и изучения медицины показали, что высокая протеиновая диета дает телу много биологической энергии, которая используется при нахождении в ванной для работы мозга.

Во время моего первого опыта с ЛСД в ванной я быстро обнаружил, что покинуть тело и выйти в новые пространства очень легко. Это было много легче, чем в первых двух странствиях с гидом. Отсутствие отвлекающих стимулов позволило мне программировать любой вид странствия, который я мог предположить. Эта свобода от внешней реальности явилась исключительно положительным пунктом, а совсем не отрицательным. Можно идти куда угодно согласно своему воображению и желанию.

Если у человека была уверенность, что он будет принят другими существами, другими сущностями, войдет в состояние, в которых он может потерять контроль, то так и случалось. Поэтому в первых странствиях я имел дело со страхом «потерять контроль». Я скоро обнаружил, что небольшая доля беспокойства — хорошая вещь. Если страх в этих странных и удивительных пространствах доходил до определенного уровня, я автоматически возвращался в свое тело. Проблема входа при возвращении была решена за счет знания и твердого убеждения, что при достаточном уровне страха я смогу вернуться в свое тело.

Таким образом я открыл два основных постулата для дальнейших странствий. Первый состоял в том, что тело может позаботиться о себе само, когда человек его покинул. Второй — человек может вернуться в свое тело, если дела снаружи принимают опасный оборот.

Позднее я обнаружил, что так как моя терпимость к страху возросла, я смог дольше оставаться в этих пространствах. Я также узнал, что должен не возвращаться в свое тело в ситуациях интенсивного страха, а пройти через него и войти в другое пространство. Так как мой навык в плаваниях и полетах и моя тренировка усовершенствовались, я смог двигаться таким образом, используя преобразованную энергию страха в другие виды энергии. В конце концов я смог устранить страх как неизбежность и продвигаться в пространствах без него. Новые пробуждения сняли старые невротические страхи. Реализовалось превращение отрицательной энергии в положительную. В своем первом странствии при эксперименте в ванне с приемом ЛСД я попал в совершенно черное, совершенно безмолвное пустое пространство без тела. Чернота протянулась во всех направлениях безгранично. Молчание существовало беспредельно. Я оставался сконцентрированным в единственной точке сознания и ощущения. Не было ничего в мире кроме моего центра, меня самого, черноты и глубокого молчания. Заимствуя термин из стенографии, я назвал его «точкой абсолютного нуля». Она стала исходной точкой, куда я мог вернуться в случае, если вещи в других пространствах становились слишком хаотическими или слишком возбуждающими. Она была центральным ядром меня, моей сущностью в мире без звезд, галактик, существ, людей, без других интеллектов. Это было мое безопасное место. Очень трудно сказать, как долго по земному времени я оставался в моем первом странствии в этом месте. Я оставался достаточно долго, чтобы изучить его и использовать как исходное место, в которое я мог вернуться. Это была нулевая точка огромной системы координат, ведущая из этого пункта в «х» различных измерений и в «у» различных направлений. Эта точка казалась результатом моей научной тренировки. Я должен был иметь исходный нуль, откуда я мог двигаться в различных направлениях, — нуль, куда я мог вернуться.

Мне хотелось бы подчеркнуть, что этот нулевой пункт был не в моем теле, а находился в мире, не содержащем ничего кроме молчания и черноты. Он находился вне тела, вне мира, который мы знаем. Как я узнал позднее, иллюзия черноты и молчания означает, что я все еще придерживался обычных познавательных способностей тела. Я все еще придерживался идеи черноты, идеи безмолвия, идеи центральной точки личности и сознания. Позднее в этом отпала необходимость, за исключением критических состояний,когда я нуждался в отдыхе. В те моменты я мог вернуться в нулевую точку. Нулевая точка — полезное место. Это не отделение от чьих-либо прежних идей, а отделение от тела. Это пространство, которое все же представляет черноту и молчание ванны, но тела не существует. Однако человеческое «я» — самосознание — существует. Во время первого путешествия я также идентифицировал другие виды убеждений, верований, с которыми проводил эксперименты. Я хотел попытаться проникнуть в другие миры, отличающиеся от нашего, миры, которые не обязательно существуют соответственно моему убеждению, но которые я мог бы вообразить. Сначала это было испытание гипотезы — «то, что человек считает истинным, становится истинным». Перед странствием я не верил в эти миры и пространства, но я убедился в их существовании. Во время моего странствования с помощью ЛСД и ванны я принял эти убеждения и верования как правду. После путешествия я отключился и смотрел на случившееся как на постановку опыта, а не на результат моего убеждения. Например, я предполагал, что существуют цивилизации помимо нашей, что есть существа в нашем мире, которых мы обычно не можем обнаружить, но они есть и имеют свои пути вне наших пределов. Внезапно я был ввергнут в эти пространства. Я вел себя как центральная точка сознания, чувствования. Я двигался в пространствах, в которых обитали существа много больше меня, так что я был пылинкой в луче их солнца, маленьким муравьем в их мире, единичной мыслью в огромном уме или маленькой программой в космическом компьютере. При моем первом вступлении в эти пространства меня несло, толкало, мчало, кружило, вертело в общем ритме течениями, которых я не мог понять, течениями огромной энергии, фантастического света и колоссальной силы. Все мое существо чувствовало угрозу, так как меня швыряли через эти огромные пространства огромные существа. Волны такой же силы света, звука, движения, колебаний интенсивной эмоции неслись в измерениях пространств за пределами моего понимания. Когда это произошло в первый раз, меня охватила сильная тревога и я ринулся назад в свое тело.

Затем мной овладело сильное возбуждение и я пошел ввысь, оставаясь в своем теле. Я вышел из ванны, прошел на свет солнца, глядя на небо, остро переживая тот факт, что я являюсь человеком на планете. В первый раз со времен детства жизнь была для меня так любима — солнце, море, воздух — я все любил и ценил. Мое тело было драгоценным. Мои переживания энергии и крайнего воодушевления продолжались. Я сидел и созерцал чудо нашего творчества, созидания нашей планеты. Час или более спустя я вернулся в ванну и установил другие режимы.

С меня уже было достаточно огромных пространств с огромными существами. Сейчас я намеревался войти в контакт с другими системами жизни, ближе к нашему собственному уровню, но все же чуждых нам. Я проник в сферу форм жизни не ниже, но и не выше человеческого уровня, странных существ чуждых форм, обмена веществ, форм мышления и т.д. Эти существа напоминали мне виденные мной в Тибете рисунки богов и богинь, древнегреческие изображения богов, некоторых монстров с выпученными, как у насекомых глазами из научной фантастики. Некоторые из этих форм были в виде жидкостей, иные в виде светящихся газов, а другие — в твердом состоянии «организмов». Передо мной проходило огромное разнообразие форм жизни в мире. В этом особом пространстве они не затрагивали меня, а я их. Я был только наблюдателем. Они, кажется, не сознавали моего присутствия и продолжали заниматься своими делами, не мешая мне и не обращая на меня внимания. Я был наблюдающей точкой в их мире, не вовлеченный в него, а лишь знакомящийся с их образом жизни и каким-то образом регистрирующей это. Я снова вернулся в тело, полный уважения ко всевозможным разнообразным формам жизни, которые могут существовать в этом мире. Я был охвачен благоговением к разнообразию созданий, разнообразию интеллектов, которые существовали в нашей вселенной.

Следующие путешествия я предпринял в свое собственное тело, разглядывая различные системы органов, клеточные скопления и структуры. Я путешествовал среди клеток, наблюдая их функционирование и осознавал, что в пределах меня они являются грандиозным скоплением живых организмов, каждый из которых является частью меня. Я путешествовал через мозг, наблюдая нейроны и их деятельность. Я странствовал по сердцу, наблюдая пульсации мышечных клеток. Я проходил через кровь, рассматривал деятельность белых кровяных телец. Исследовал свой кишечный тракт, знакомясь с бактериями и клетками слизистой оболочки стенок. Я углубил свои исследования и ознакомился с образованием клеток спермы. Затем я быстро проник во все более и более малые измерения до квантового уровня я наблюдал игру атомов в их собственных огромных мирах, их обширные пустые пространства, фантастическими силами удерживаемые у каждого отдельного ядра с их орбитальными облаками электронных силовых полей и элементарными частицами, прорывающимися в эту систему из внешних пространств. Я был потрясен зрелищем туннельного эффекта (прохождения через потенциальный барьер) и других феноменов, имеющих место на квантовом уровне.

Я вернулся из этого странствования, осознав, как много пустого пространства имеется во мне и какие колоссальные энергии хранились в веществе моего тела. Наблюдая своими глазами распадение ядра на мельчайшие частицы, освобождающие фантастические энергии излучения в микроскопическом масштабе, я приобрел новое отношение к тому, чем я был на этих уровнях мышления и функционирования.

Затем я снова покинул бассейн и пошел в ванную комнату. Мой живот был полным и раздулся как при беременности. Я стал своей собственной матерью, носящей меня во чреве, в моем собственном чреве. Вдруг я осознал, что собираюсь родить самого себя. Я сел на туалетный стул и почувствовал движение огромной кишки, которая была мной самим. Внезапно юмор этого особого отделения меня, дающего рождение самому себе, поразил меня. Я прошел через восторженный опыт единого общего пола, будучи мужчиной и женщиной, полностью растворенный, дающий рождение «малышу». Я сознавал, что это не был я, не был малыш, и все же, в то же самое время я пережил процесс рождения самого себя, как если бы я был своей матерью. Я полностью пережил то же, что испытала она, все это радостное событие, давая рождение новому живому существу. Затем вновь вернулся в бассейн и вышел в другие миры, бесконечно далеко отстоящие от этой планеты.

Позднее я заметил, что в оставлении тела имелся определенный ритм возвращения в него и нахождения в нем чего-то нового с новой перспективы далеких пространств. Это назад и вперед между отдаленным и очень тесно, близко стоящим, было ритмом, на который, как мне показалось, я натолкнулся как на естественное открытие.

Казалось, моей тенденцией было двигаться как можно дальше, а затем приближаться как можно ближе. Постепенно я понял, что цель состояла не в том, чтобы делать все это, а в том, чтобы оставаясь как можно ближе, находится одновременно насколько можно дальше.

Спустя годы я постепенно прошел от «или — или» до «обоих» в отношении этих пространств. Я и стою далеко и нахожусь близко одновременно. После нескольких первых экспериментов в бассейне дела пошли лучше. Моя роль как исследователя прояснилась. Я приводил в порядок множество препятствующих мне вещей. Я обнаружил, что мне необходимо закончить начатую работу с моими помехами, чтобы затем вообразить, или метапрограммировать все что угодно.

Date: 2015-10-18; view: 276; Нарушение авторских прав