Объем и пределы богодухновенности

Теперь нам следует поставить вопрос об объеме и пределах богодухновенности или, если сформулировать его несколько иначе, о том, что именно богодухновенно. Следует ли считать богодухновенной всю Библию или только некоторые ее части?

На этот вопрос, казалось бы, легко ответить, процитировав 2 Тим. 3:16: "Все Писание богодухновенно и полезно..." Проблема, однако, в том, что в первой части этого стиха имеется неясность. Текст гласит: pasa grafh qeopneustos kai wfelimos. В нем отсутствует связка esti. Следует ли вставить глагол между grafh и qeopneustos? В этом случае текст будет означать буквально: "Все Писание богодухновенно и полезно". Или же связку следует поставить после слова qeopneustos? Тогда текст означал бы: "Всякое богодухновенное Писание также и полезно". При принятии первого прочтения утверждается богодухновенность всего Писания. Если же следовать второму прочтению, в этом стихе подчеркивается полезность всякого богодухновенного Писания. Из контекста, однако, невозможно точно понять, что именно хотел сказать Павел. (Из контекста ясно только, что Павел имел в виду определенный набор писаний, известных Тимофею с детства. Маловероятно, чтобы Павел пытался провести различие между богодухновенными и небогодухновенными писаниями внутри этого известного Тимофею набора.)

Могут ли оказать нам дополнительную помощь в этом вопросе два других ранее цитировавшихся текста - 2 Пет. 1:19-21 и Ин. 10:34-35? На первый взгляд, обращение к этим текстам ничего не дает, поскольку первый из них относится конкретно к пророчеству, а второй - к закону. Однако из Лк. 24:25-27 следует, что Моисей и "все пророки" - то же самое, что "все Писание", а из Лк. 24:44-45 - что выражение "закон Моисеев и пророки и псалмы" означает то же самое, что "Писания". В Ин. 10:34, ссылаясь, на закон, Иисус цитирует Пс. 81:6. В Ин. 15:25 Он ссылается на фразу из Пс. 34:19 как на "слово, написанное в законе их". В Мф. 13:35 Он ссылается на "реченное чрез пророка" и затем цитирует Пс. 77:2. Со своей стороны, Павел ссылается на ряд текстов различного типа как на "закон": на Ис. 28:11-12 (1 Кор. 14:21); на Псалтирь и книгу пророка Исайи (Рим. 3:19), и даже на Быт. 16:15 и 21:9, являющиеся повествовательными текстами (Гал. 4:21-22). А то, как Петр ссылается на "пророческое слово" (2 Пет. 1:19) и на всякое "пророчество в Писании" (2 Пет. 1:20), приводит нас к мысли, что в виду имеется все собрание общепризнанных писаний того времени. Создается впечатление, что слова "закон" и "пророки" часто использовались для обозначения всего еврейского Писания.

Можно ли такое понимание богодухновенности распространить и на книги Нового Завета? Проблему эту не так легко решить. У нас есть некоторые указания на убеждение новозаветных авторов в том, что их писания по своей природе таковы же, как и писания авторов Ветхого Завета. Вполне определенная ссылка одного автора Нового Завета на другого новозаветного автора содержится во Втором послании Петра. В нем Петр отмечает трудности для понимания отдельных мест посланий Павла, которые, по его словам, "невежды и неутвержденные, к собственной своей погибели, превращают [извращают], как и прочие Писания" (2 Пет. 3:16). Таким образом, Петр объединяет послания Павла с другими книгами, знакомыми, как предполагается, читателю и считающимися Писанием. Более того, Иоанн отождествляет свои слова со словом Бога: "Мы от Бога: знающий Бога слушает нас; кто не от Бога, тот не слушает нас. Посему-то узнаем духа истины и духа заблуждения" (1 Ин. 4:6). Свои слова он делает критерием для оценки. Указания на понимание Иоанном того, что он пишет по повелению и под руководством, содержит и Откровение. В Отк. 22:18-19 он говорит о наказании всякому, кто приложит что-нибудь к этой книге пророчества или отнимет от нее. Использованное при этом выражение сходно с тем предостережением, которое трижды появляется в канонических Писаниях Ветхого Завета (Вт. 4:2; 12:32; Пр. 30:6). Павел писал, что благовествование, полученное фессалоникийцами, пришло к ним в Святом Духе (1 Фес. 1:5) и было принято ими как слово Божье, каково оно и есть по истине (1 Фее. 2:13). Какие именно книги должны включаться в новозаветный канон - другой вопрос, однако должно быть ясно, что процитированные новозаветные авторы считали Писание собранием книг не только пророческого периода, но и их собственного времени.

Другой требующий рассмотрения вопрос заключается в том, была ли богодухновенность особым действием Святого Духа в отдельные моменты или же авторы Писания обладали этим даром постоянно в силу своего положения. Другими словами, была ли богодухновенность постоянным действием Святого Духа или она проявлялась временами? Как уже отмечалось выше, одна из точек зрения связывает богодухновенность с самими званиями пророка или апостола как таковыми³⁵³. Согласно этой точке зрения, Иисус, одновременно с поручением ученикам быть Его представителями, дал им власть определять истину и учить ей. Сторонники этого взгляда обычно цитируют слова Иисуса ученикам в Мф. 16:17-20, где Он дает Петру ключи от Царства Небесного, указывая, что сказанное только что Петром открыто ему Отцом, сущим на небесах, а не плотью и кровью. С этих же позиций рассматриваются также Великое Поручение в Мф. 28:19-20 и обещания о водительстве, обучении и просвещении в служении от Святого Духа (Ин. 14 - 16). Согласно этой точке зрения, богодухновенность фактически равнозначна исполнению Святым Духом. Всякий раз, когда пророк или апостол проповедует христианское учение, он, в силу своего звания и с помощью Святого Духа, говорит истину.

Но можно ли такое понимание богодухновенности согласовать с тем, что фактически говорится в Писании? Дар пророчества, по-видимому, не был постоянным. В Иез. 29:1, например, приводится очень точная датировка (в данном случае вплоть до конкретного дня) обращения слова Господня к Иезекиилю. То же самое относится к слову Божьему, обращенному к Иоанну Крестителю (Лк. 3:1-2). Точные датировки приводятся и в случаях с Елисаветой и Захарией (Лк. 1:41-42, 59-79). Кроме того, пророчествовали и некоторые люди, которые не были пророками. Это относится к Валааму (Чис. 22:28-30) и к Саулу (1 Цар. 19:23-24).

Непостоянством отличались и другие сверхъестественные дары. Способность говорить на незнакомых языках снизошла на учеников Иисуса внезапно (Деян. 2:4), и нет никаких свидетельств, что у них и дальше проявлялся этот дар. В Деян. 19:11-12 читаем, что Бог творил необыкновенные чудеса руками Павла, но ничто не указывает на то, что это происходило постоянно и было обычным делом. Логично предположить, что и богодухновенность, характеризующая создание Писания, также проявлялась не всегда.

Заметим, наконец, что бывали случаи, когда апостолы, судя по всему, отклонялись от исполнения Божьей воли в их отношениях и отступали от следования духовной истине. Петр, например, подвергся нареканию, когда после прибытия иудеев уклонился от совместной трапезы с язычниками (Гал. 2:11-12). Павел счел необходимым при всех сделать Петру замечание (Гал. 2:14-21). Однако и сам Павел едва ли был безупречен. Одно из сильнейших в истории церкви столкновений произошло между ним и Варнавой (Деян. 15:38-41). Раздор между ними был столь серьезным, что они решили разделиться. Хотя мы не можем определить природу и степень вины каждого в той ситуации, создается впечатление, что, по крайней мере отчасти, Павел был неправ. Возражение, что эти люди заблуждались в своих действиях, но не в учении, по сути не очень убедительно, поскольку учение доносится не только проповедью, но также личным примером и поведением. Из вышесказанного с неизбежностью следует вывод, что богодухновенность не является чем-то постоянным и неразрывно связанным с положением пророка и апостола. Хотя, возможно, она и проявлялась в какие-то моменты, помимо самого времени создания Писания, однако она, несомненно, не распространялась на все слова автора Писания.