Договор Мертвых. Лайонел Хорнинг и Эмили Фостер жили в старом доме, бывшем некогда частью молочной фермы, принадлежавшей деду художника

Лайонел Хорнинг и Эмили Фостер жили в старом доме, бывшем некогда частью молочной фермы, принадлежавшей деду художника. У них имелось небольшое хозяйство — куры, козы и корова. Лайонел перестроил дом, превратив его в подобие просторной студии, где им с Эмили было удобно работать. Когда сестры прибыли на ферму, Эмили ждала их с чаем и свежим печеньем.

— Спасибо, что приехали! И как вам удалось так быстро из Нью-Йорка добраться? Вы и правда только что оттуда? — поинтересовалась Эмили, наливая чай.

— Мы как раз возвращались домой, когда ты позвонила, — ловко вывернулась Фрейя. Не объяснять же ей, что, благодаря обыкновенному шкафу, путешествие из Нортгемптона в «Город большого яблока» оказалось столь же простым, как переход из одной комнаты в другую.

— Когда ты обнаружила мертвых животных? — спросила Ингрид.

— Сегодня днем. Я заглянула в сарай, чтобы добавить в поилку чистой воды. — Руки у Эмили сильно задрожали, и чашка, которую она держала вместе с блюдцем, зазвенела. — Я хотела вызвать ветеринара, но затем вспомнила о вас.

— Времени у нас нет, будем действовать немедленно. — В голосе Фрейи послышалось нетерпение. Она решительно встала. Настоящий Нортгемптон! Даже в крайних обстоятельствах Эмили обязательно следовало предложить гостям чаю и занять их вежливой беседой, хотя дорога каждая минута, если не секунда! Надо спешить. Необходимо как можно скорее понять, не превратился ли несчастный Лайонел в кровожадного зомби окончательно.

Эмили вывела их через заднюю дверь прямо к сараю, где содержались животные. Вдруг Фрейя воскликнула:

— Постойте… Вы слышите? Такое ощущение, словно под вашим домом — подземная река. — Она опустилась на колени, почти касаясь ухом влажной земли, — равномерный шум потока стал еще более отчетливым.

— Да, звук такой, будто волны на берег набегают, — подтвердила Ингрид.

— На нашей территории действительно есть подземная река, — объяснила Эмили. — Поэтому здесь еще в середине девятнадцатого века колодец и выкопали. Но я просто поверить не могу, что вы обе способны услышать этот гул! Я-то вообще ничего подобного не замечаю. Хотя Лайонел тоже уверял меня, что чувствует напор воды, особенно когда рисует. Но, с другой стороны, муж мне много чего говорил… — Она приблизилась к двери сарая и потянула за ярко начищенную ручку. Массивная дверь, легко сдвинувшись с места, отъехала по металлическим полозьям вбок. Эмили поморщилась: — Вам, наверное, нос заткнуть захочется. Запах отвратительный — постарайтесь не вдыхать. Если вы быстренько войдете внутрь и сделаете пару шагов направо вдоль стены, то увидите выключатель. А сейчас приготовьтесь. Я бы с вами пошла, но у меня уже нет сил смотреть на животных снова… — Она отвернулась и резко отпрянула от двери, а потом дважды вытерла руки о жакет и старательно их отряхнула, словно пыталась удалить невидимую грязь. Фрейя успела заметить, что Эмили вздохнула с облегчением, лишь оказавшись на достаточном расстоянии от постройки.

Ингрид тревожно наморщила лоб. Из хлева волнами исходил тошнотворный сладковатый запах разлагающейся плоти — он так и лез в ноздри.

— Ты первая, — сказала Ингрид сестре.

Фрейя усмехнулась, кивнула и проскользнула в помещение. Внутри было темно. В полумраке на полу виднелась странная бесформенная куча. Понять, что там лежит, оказалось невозможно. Внезапно кто-то коснулся левого плеча Фрейи, и она невольно вздрогнула, но то была Ингрид, пробравшаяся в сарай следом за ней.

— Выключатель, — подсказала старшая сестра, и Фрейя принялась шарить по стене правой рукой, описывая широкие арки, но ничего не обнаружила.

— Господи, что это? — вырвалось у Ингрид, когда она заметила, что непонятная груда в противоположном конце сарая явно шевелится. Во всяком случае, по ее поверхности словно рябь пробегала. Хотя, наверное, им все померещилось из-за теней. — Неужели ты не можешь быстро найти этот дурацкий выключатель! — Ингрид безумно жалела, что они не догадались захватить с собой волшебные палочки.

Фрейя, наконец, нащупала маленькую плоскую коробочку. Раздался щелчок: тумблер в старой лампе просто жужжал и потрескивал. Только спустя пару минут помещение залил неприятный, мертвящий, голубоватый свет.

Непонятная куча в дальнем конце сарая представляла собой разодранные в клочья и окровавленные туши животных. Шерсть и перья, пропитанные кровью, были перемешаны с внутренностями. В жутком месиве гниющей плоти уже ползали мириады крошечных белых червяков. Стены и пол были сильно забрызганы кровью. Фрейя с трудом сдерживала подступившую к горлу тошноту, а Ингрид при виде столь страшной картины побелела как мел.

— Хватит, — с трудом выговорила Ингрид. — Давай поскорее уйдем отсюда.

Эмили ждала их снаружи. Захлопнув дверь сарая, она посочувствовала:

— Простите, что заставила вас на это смотреть.

— Почему ты решила, что животных убил Лайонел? — спросила Ингрид, когда Эмили отвела их в другой сарай, поменьше, где художники устроили летнюю мастерскую.

— Сегодня утром я у окна мыла посуду и заметила возле дома какого-то человека. Со спины он очень напоминал Лайонела, и я его окликнула. Но он даже не обернулся. Впрочем, муж в последнее время вообще вел себя очень странно — с тех пор как вернулся из больницы. Я решила больше его не звать и не беспокоить.

— Когда Лайонел пропал?

Эмили смутилась:

— Давно, почти месяц. Накануне Дня независимости, в пятницу, он сказал, что плоховато себя чувствует, и остался дома, а я пошла на рынок. Когда я вернулась, то глазам не поверила — Лайонела нет, а вокруг полный беспорядок… — Она рывком отворила дверь, пропуская сестер внутрь уютного фермерского домика — как раз в задней его части Лайонел устроил студию. — Простите, что ничего не сказала вам раньше, но муж, вообще-то, такое вытворял!..

На дальней стене висело несколько полотен, которые изображали серебряные ворота на холме и величественную гору. На ее склоне виднелись чьи-то одинокие следы, ведущие к неведомым, уходящим вдаль тропам. То были совершенно фантастические картины, но, несомненно, Лайонел хотел передать свое впечатление от Царства Мертвых. Один из холстов был разорван и забрызган краской. Очевидно, художник уничтожил произведение в порыве отчаяния. А под краской виднелся еще один, исполненный почти с фотографической точностью, пейзаж с воротами на вершине холма.

— Но почему ты молчала? Ты у меня объявилась только на прошлой неделе! — ужаснулась Ингрид.

Эмили пожала плечами и поправила стул.

— Лайонел всегда был рассеянным… И мы сразу договорились, что будем предоставлять друг другу сколько угодно свободы. Никто из нас не проверял, кто и чем в данный момент занят. Когда муж исчез, я подумала, он наверняка отправился в Нью-Йорк — он порой уезжает туда и останавливается в отеле «Челси». Но когда я позвонила на рецепцию, мне сказали, что Лайонел Хорнинг у них не зарегистрирован. И в галерею он тоже не заглядывал. Я начала беспокоиться. На банковском счету все было без изменений, и я перестала что-либо понимать… Это совсем на него не похоже — Лайонел никогда не отсутствовал слишком долго. В общем, я надеялась, что он вернется в свое время. И сегодня утром я проснулась и как-то почувствовала его присутствие. Я еще решила, что он сначала проверил, как наши животные. Я сама-то совсем о них позабыла… Я очень много работала в студии, и голова была занята совсем не хозяйством… И когда я увидела, что творится в хлеву… я вообще чуть с ума не сошла.

— Ты можешь куда-нибудь перебраться на время? Тебе не стоит здесь оставаться, — произнесла Ингрид.

— Я могу переехать к сестре. Анна живет в Уэйнскотте — не слишком далеко отсюда. Но вы ведь не считаете, что теперь он придет за мной? Я ведь даже не уверена, что все сотворил именно Лайонел. Кто знает? — Эмили покачала головой. — Неужели это имеет отношение к тому… что ваша мама сделала с Лайонелом?

— Эмили…

Женщина сжала кулаки:

— Только я виновата! Я сама ее попросила! — Она, казалось, борется сама с собой. — Ладно, поеду к Анне. — Она жалобно взглянула на сестер: — Но вы постараетесь его найти? И попробуете ему помочь? Только, пожалуйста, не причиняйте ему вреда!

Ингрид и Фрейя попытались заверить Эмили, что все будет в порядке, и тепло распрощались с ней. Но, едва оставшись наедине, они серьезно посмотрели друг на друга. Все ясно и без слов. У животных были оторваны головы и выпущены кишки.

— Теперь муж Эмили, вполне возможно, оказался в ловушке и существует между жизнью и смертью, — задумчиво промолвила Ингрид. — Он жив, но тело его начинает разлагаться, поэтому ему необходимо…

— Питание. Животные оказались наполовину съеденными… — Фрейя умолкла, словно пытаясь поймать важную мысль. — Мама очень давно не занималась магией, и немудрено, что Лайонел превратился в зомби.

Ингрид нажала на педаль газа, и они наконец выехали на шоссе. Обернувшись, Фрейя заметила, что Эмили все еще смотрела им вслед.

— Зомби, — пробормотала Ингрид, — что мы о них знаем?

— Движения у них не слишком хорошо скоординированы, и они толком не понимают, что делают. Короче говоря, они являются ходячими трупами, которых особенно привлекает вкус мозга живых людей. Вот, пожалуй, и все сведения, — подытожила младшая сестра.

— Итак, Лайонел Хорнинг убил Молли Ланкастер, спрятал ее тело, а затем вернулся на свою ферму и перерезал всех животных, — предположила Ингрид. — Многовато для одного зомби. Они ведь даже ходят с трудом.

— Если только…

— Что?

— Как насчет дела Фонтанье? — спросила Фрейя. — Это еще в двенадцатом веке было, мы тогда во Франции жили.

— Напомни мне, — попросила Ингрид.

— Крестьянин Жан Фонтанье. Он погиб совершенно случайно. Его лошадь испугалась, понесла и на всем скаку сбросила его на землю. Затем к маме пришла вдова и стала просить вернуть ей мужа, но мама отказалась, поскольку с момента смерти прошло уже более суток. И тогда вдова Фонтанье обратилась к Ламберу де Фуа.

Ингрид кивнула. Колдун Ламбер де Фуа тогда возглавлял шабаш.

— Правильно.

— И он, глупец, воскресил Фонтанье из мертвых, но, естественно, ничего хорошего не получилось. Мы тогда не сомневались, что бедняга превратился в зомби.

Ингрид вздохнула. Действительно, оживив крестьянина, Ламбер де Фуа нарушил Договор Мертвых, чем вызвал страшное недовольство Хельды.

— Да, я помню. Но все оказалось гораздо хуже.

— Вот именно! Жан Фонтанье превратился отнюдь не в зомби. Хельда позволила ему вернуться в этот мир. Но, увы, в совершенно ином качестве: она сделала его демоном!