Напрасная жертва

В номере Леонида Штерна телефон с утра не умолкал ни на минуту: приглашения на интервью, в популярные телепрограммы, реалити‑шоу, на радио сыпались на голову несчастного гроссмейстера, как снег. В дверь периодически ломились журналисты из газет и журналов, возмущенные поклонники с гневными транспарантами караулили его у входа в отель. Родители пока не звонили, хотя бы это радовало. Ольга тоже не звонила, вероятно, с увлечением смотрела телевизор. А посмотреть было на что: по всем программам крутили интервью с пострадавшим официантом и очевидцами происшествия. С каждым новым репортажем о событиях в ресторане очевидцы увеличивались в геометрической прогрессии, и происшествие обрастало все новыми и новыми подробностями. Например, оказывается, кто‑то видел, что он, Леонид Штерн, прежде чем надеть на голову служителя ресторанного сервиса пепельницу, ущипнул официантку, обслуживающую его столик, за зад! Другие уверяли, что гроссмейстер не просто ущипнул официантку, а предварительно ее обхамил. Официантка не подтверждала подобной клеветы, но и не опровергала! Нахалка. И это после того, что он оставил ей десять евро на чай! Руководство же ресторана, вероятно не зная, как реагировать и чью сторону принять, попросту ушло в тень и отмалчивалось. Персонал тем временем распустился и творил, что хотел. Прошло уже три часа, как он заказал ужин в номер, но еду так и не доставили. А кушать хотелось сильно, с утра он уничтожил все орешки, крекеры и шоколадки в мини‑баре – есть больше было нечего, но спускаться в ресторан и выходить из отеля Штерн не решался. Все казалось таким ужасным, что в данную минуту гроссмейстеру хотелось самому себе посыпать вихрастую голову пеплом или провалиться сквозь землю. «Поразительно, как один неверный шаг может изменить жизнь, – печально думал Штерн. – Выходит, в жизни так же, как и в шахматах, один неверный ход – и теряешь преимущества, ухудшая собственные позиции. Похоже, гамбит[2]не принес преимущества, жертва оказалась напрасной. Вероятно, я выстроил неверную комбинацию, вслед за которой должен был последовать форпост[3], но не получилось: приглашения в клуб так и не получил, зато нажил кучу неприятностей». От голода гроссмейстера потянуло на философские размышления. Долго, однако, шахматисту философствовать не пришлось: наконец‑то доставили его заказ. Бифштекс оказался холодным, жестким, как подметка, пережаренным, пересоленным и, кажется, несвежим. Овощной салат выглядел странно: скукоженные помидоры, заветренные огурцы, плохо очищенный лук. Леонид раздраженно отбросил нож с вилкой в сторону и набрал номер менеджера, решив провести контригру. У его утонченной мамы непременно случился бы удар, если бы она слышала милый монолог, который гроссмейстер пропел в трубку, филигранно вставляя в свою речь через каждое слово народный фольклор.

– Всего доброго, – сказал он на прощание и почувствовал внутреннее удовлетворение. Что странно – с народным фольклором гроссмейстер знаком был лишь отчасти и ранее никогда его не использовал, но мама всегда говорила ему, что доходчиво объяснить все людям можно только в том случае, если говоришь с ними на одном языке. Очевидно, с менеджером он говорил на одном языке, потому что через пять минут в номер доставили нормальный ужин и бутылку армянского коньяка в качестве комплимента. Вот она, сила могучего и великого русского языка, подумал шахматист, уплетая тающий во рту бифштекс со свежими овощами.

Следующий день Леонид Штерн тоже провел у себя в номере. Звонки и приглашения от журналистов постепенно сошли на нет, шумиха по поводу происшествия в отеле «Славянская» по телевизору стихла, возмущенные поклонники разбрелись по домам, официантка опровергла наглую клевету, пострадавший официант, получив в качестве морального ущерба триста евро и шампунь от перхоти, успокоился. Жизнь, кажется, стала налаживаться. Мама зря о нем волновалась, зря…

* * *

Она постучалась к нему в номер ближе к полуночи. Жгучая брюнетка лет сорока пяти, невысокая, худощавая, лицо некрасивое, но по‑своему привлекательное, элегантный черный костюм, нитка черного жемчуга на шее, стильное каре, дымчатые очки, яркая помада и маникюр, в руке – кожаный саквояж. Почему‑то Леонид Штерн сразу понял, что эта женщина – хозяйка клуба «Флоризель».

– Прошу прощения за столь поздний визит, – извинилась дама, голос у нее оказался низким и приятным. – Меня зовут Маргарита, можно просто – Марго. Вот моя визитная карточка. – Она вытащила из кармана черный прямоугольник с золотыми буквами и протянула его Леониду.

– «Клуб «Флоризель», Маргарита Уланская – управляющий», – прочитал вслух Штерн. – Чем обязан? – удивленно спросил гроссмейстер, должен же он был разыграть полное неведение относительно ее визита. Правда, ничего особенно разыгрывать не пришлось, пусть он и ждал приглашения в клуб с нетерпением, но все же приход самой хозяйки стал для гроссмейстера полной неожиданностью.

– Вы позволите мне пройти? – улыбнулась Маргарита. – Я займу у вас всего несколько минут.

– Пожалуйста, – пропустил ее в номер Штерн, стараясь держаться с ней нарочито холодно.

Она, чуть заметно прихрамывая на одну ногу, прошла мимо Леонида, застыла посреди гостиной, сняла очки и обернулась. Леонид непроизвольно вздрогнул: ее темные внимательные глаза просветили гроссмейстера, как рентген. Эта женщина тоже была из разряда королев, с той лишь разницей, что играла она на другом поле.

– Не буду более держать вас в неведении, скажу прямо: я пришла, чтобы пригласить вас вступить в мой клуб.

– Боюсь, что вы обратились не по адресу. Ни в какой клуб вступать я не планирую.

– Вас смутило название? – улыбнулась Маргарита. – Не волнуйтесь, название не имеет никакого отношения к деятельности клуба и тем более – к роману Стивенсона.

– И чем же занимается ваш клуб? – лениво спросил Штерн.

– Этого я сказать вам не могу.

– То есть как?

– Вы узнаете обо всем, когда подпишете бумагу о неразглашении, пройдете тестирование и станете членом. Могу только пообещать, что вы не пожалеете о том, что присоединились к нам. – Маргарита вытащила из саквояжа скрученный в трубочку лист с сургучной печатью, затем пластиковую папку и положила их на стол. – Здесь приглашение, в нем указано время и место, куда вам следует приехать, чтобы пройти тестирование. Приглашение действительно только в течение суток. Да, можете считать, что устное собеседование вы прошли. Учитывая вашу занятость, оставляю вам тесты, которые необходимо заполнить. Захватите их завтра с собой. Спокойной ночи, Леонид Штерн. Приятно было познакомиться.

Когда за хозяйкой клуба «Флоризель» закрылась дверь, Леонид Штерн, издав боевой клич и станцевав партию из балета «Лебединое озеро», позвонил Ольге.

– Сработало! – с восторгом выдохнул он в трубку. – А теперь, Олечка, напрягите мозги. Мне оставили тесты, которые необходимо заполнить. Я буду вам диктовать вопросы, а вы будете отвечать так, как, по‑вашему мнению, ответил бы Демьян. Подстрахуемся, чтобы, не дай бог, нам не срезаться на последнем отборочном туре.

* * *

Тестирование прошло успешно, в скромной конторке на окраине города Маргарита придирчиво изучала его ответы на вопросы анкеты, осталась довольной и отпустила Штерна с миром.

На следующий день, в четверть двенадцатого ночи, к гостинице «Славянская» подъехал черный «Кадиллак», чтобы доставить гроссмейстера в загадочный клуб «Флоризель». Гроссмейстер почти не нервничал, казалось, все самое страшное осталось позади.

«Кадиллак» неторопливо миновал черту города и погнал по ночному шоссе. За окном долго мелькали населенные пункты, придорожные магазинчики, заправочные станции, железнодорожные переезды. Цивилизация кончилась, когда автомобиль свернул с шоссе на проселочную дорогу. Дорога запетляла по полю, мимо полуразрушенных сельских строений, и вдруг стало совсем темно: непроглядный лес плотной стеной, шуршание щебенки под колесами, еще поворот – автомобиль снова мягко заскользил по асфальту, проехал несколько метров и уперся в массивные кованые ворота. Водитель посигналил фарами, ворота открылись, и впереди показалась длинная аллея, освещенная лиловым светом фонарей. Впереди, в конце аллеи, окруженный вековыми соснами, возвышался особняк в готическом стиле, протыкая острым шпилем ночное звездное небо. Окна нижнего этажа особняка светились странным голубоватым свечением, и дом казался волшебным замком, в котором обитает нечистая сила.

Шофер остановил «Кадиллак», вышел из машины и открыл для гроссмейстера дверь.

– Приехали, сэр, – протянул он. – Пожалуйте в дом, сэр. Вас с нетерпением ждут, сэр.

Леонид Штерн пригладил волосы, стряхнул несуществующие пылинки с фрака и бодро, на негнущихся ногах, вышел из машины, отметив, что стрелки часов приближаются к полуночи.

К парадному входу вела мраморная лестница, сплошь усыпанная лепестками алых и бордовых роз. Пахло странно: тонкий изысканный аромат цветов смешивался с запахом неприятным, резким – так пахнет сероводород. Чем выше поднимался по ступенькам к двухстворчатым высоким дверям Штерн, тем отчетливее становился сероводородный запах. Леонида охватило беспокойство, ноги совсем перестали слушаться, несколько раз гроссмейстер споткнулся, чудом не растянувшись на лестнице, – двери приближались, запах усиливался, без сомнения, он сочился из особняка. Послышались смех и голоса людей, музыка: кто‑то виртуозно играл на рояле. Музыка, смех и голоса вдруг стихли. Штерн потянулся к колокольчику, но позвонить не успел – парадные двери распахнулись.

В лицо ударил синий неоновый свет. Леонид на мгновение зажмурился, открыл глаза и потрясенно огляделся. Показалось, что он попал на другую планету. Вокруг все было голубым: пол, мебель, потолок, стены, гардины и даже рояль. В центре гостиной с высоким сводчатым потолком стоял на треноге огромный серебряный котел с каким‑то вонючим варевом. Под котлом горел своеобразный примус, выпускающий из своего чрева голубовато‑желтые языки пламени. Вокруг котла, низко склонив головы и сложив ладони у груди, сидели полукругом люди в голубых шелковых плащах, их лица скрывали капюшоны. Хозяйка в ультрамариновом вечернем платье сосредоточенно помешивала варево длинным черпаком.

– Здравствуйте, – осипшим голосом поздоровался Леонид.

– Здравствуйте, господин Штерн, – Маргарита отложила черпак и задумчиво посмотрела на гроссмейстера. – Довожу до вашего сведения, гроссмейстер, что вы не прошли тестирование. Плохо, очень плохо. Оказывается, вы совсем не тот человек, за кого хотели себя выдать. Вы солгали мне! А я ненавижу лгунишек. Придется наказать вас, господин Штерн.

– Вы ошибаетесь, – прошептал гроссмейстер.

– Я никогда не ошибаюсь. Вы жалкий обманщик, а лгуны должны гореть в аду. Этим мы и занимаемся в нашем клубе «Флоризель» – выполняем святую миссию, очищаем мир от грешников.

– В котел его, грешника! В котел! В котел! – загалдели люди в голубых плащах и поднялись, надвигаясь на Леонида.

Гроссмейстер попятился – двери позади него с грохотом захлопнулись, люди приближались. «Это какой‑то дурной сон, дурной сон… Сейчас я проснусь», – Леонид ущипнул себя за руку и почувствовал боль. Все происходило на самом деле. Но этого не может быть! Не может! Перед глазами поплыли разноцветные круги, во рту стало сладко. Гроссмейстер уперся спиной в дверь, развернулся, в панике схватился за ручку и с силой потянул. Ручка оторвалась и осталась зажатой в кулаке. Растерянно глядя на оторванную ручку, гроссмейстер обернулся – толпа разъяренных миссионеров приближалась, рыча и скаля зубы. «Эндшпиль»[4], – обреченно подумал Штерн и зажмурился.

– Пожалуй, довольно, – звонко рассмеялась Марго и хлопнула в ладоши.

Леонид открыл глаза. Потух мистический голубой свет, зажглось нормальное электрическое освещение – голубая комната стала светлой: бежевые стены и паркет, кремовые гардины и мебель. Миссионеры весело хохотали, снимая один за другим плащи и превращаясь из разъяренных чудовищ в светских людей в вечерних костюмах и фраках.

– Поздравляю, господин Штерн, с этого момента вы – полноправный член клуба! – торжественно провозгласила Маргарита с сияющей улыбкой. – Простите нас, это была всего лишь милая шутка. Мы всегда разыгрываем новичков. Это так забавно! Инга, попроси, чтобы побыстрее убрали котел и проветрили помещение. Я сейчас скончаюсь от этого амбре. – Стройная рыжеволосая девушка в длинном струящемся изумрудном платье скользнула по гроссмейстеру насмешливым взглядом и направилась выполнять поручение хозяйки. – Господа, позвольте пригласить вас в другой зал! – обратилась к присутствующим Маргарита. – Стол уже накрыт, пришла пора отобедать и выпить за нового члена нашего клуба. Как вы себя чувствуете, Леонид?

– Хорошо, – прошептал Штерн, глупо улыбнулся, сполз по стенке вниз и потерял сознание.