Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Королевна
Не было и нет во всей подлунной Белоснежней плеч. Голос нежный, голос многострунный, Льстивая, смеющаяся речь.
Все певцы полночные напевы Ей слагают, ей. Шепчутся завистливые девы У ее немых дверей.
Темный рыцарь, не подняв забрала, Жадно рвется в бой; То она его на смерть послала Белоснежною рукой.
Но, когда одна, с холодной башни Всё глядит она На поля, леса, озера, пашни Из высокого окна.
И слеза сияет в нежном взоре, А вдали, вдали Ходят тучи, да алеют зори, Да летают журавли…
Да еще – души ее властитель, Тот, кто навсегда Путь забыл в далекую обитель,– Не вернется никогда!
28 ноября 1908 – 16 мая 1914
* * *
Ты жил один! Друзей ты не искал И не искал единоверцев. Ты острый нож безжалостно вонзал В открытое для счастья сердце.
«Безумный друг! Ты мог бы счастлив быть!..» «Зачем? Средь бурного ненастья Мы, всё равно, не можем сохранить Неумирающего счастья!»
26 августа 1914
ОСЕННЯЯ ВОЛЯ
Выхожу я в путь, открытый взорам, Ветер гнет упругие кусты, Битый камень лег по косогорам, Желтой глины скудные пласты.
Разгулялась осень в мокрых долах, Обнажила кладбища земли, Но густых рябин в проезжих селах Красный цвет зареет издали.
Вот оно, мое веселье, пляшет И звенит, звенит, в кустах пропав! И вдали, вдали призывно машет Твой узорный, твой цветной рукав.
Кто взманил меня на путь знакомый, Усмехнулся мне в окно тюрьмы? Или – каменным путем влекомый Нищий, распевающий псалмы?
Нет, иду я в путь никем не званый, И земля да будет мне легка! Буду слушать голос Руси пьяной, Отдыхать под крышей кабака.
Запою ли про свою удачу, Как я молодость сгубил в хмелю… Над печалью нив твоих заплачу, Твой простор навеки полюблю…
Много нас – свободных, юных, статных – Умирает, не любя… Приюти ты в далях необъятных! Как и жить и плакать без тебя!
Июль 1905, Рогачевское шоссе
РУСЬ
Ты и во сне необычайна. Твоей одежды не коснусь. Дремлю – и за дремотой тайна, И в тайне – ты почиешь, Русь.
Русь, опоясана реками И дебрями окружена, С болотами и журавлями, И с мутным взором колдуна,
Где разноликие народы Из края в край, из дола в дол Ведут ночные хороводы Под заревом горящих сел.
Где ведун ы с вороже я ми Чаруют злаки на полях И ведьмы тешатся с чертями В дорожных снеговых столбах.
Где буйно заметает вьюга До крыши – утлое жилье, И девушка на злого друга Под снегом точит лезвее.
Где все пути и все распутья Живой клюкой измождены, И вихрь, свистящий в голых прутьях, Поет преданья старины…
Так – я узнал в моей дремоте Страны родимой нищету, И в лоскутах ее лохмотий Души скрываю наготу.
Тропу печальную, ночную Я до погоста протоптал, И там, на кладбище ночуя, Подолгу песни распевал.
И сам не понял, не измерил, Кому я песни посвятил, В какого бога страстно верил, Какую девушку любил.
Живую душу укачала, Русь, на своих просторах ты, И вот – она не запятнала Первоначальной чистоты.
Дремлю – и за дремотой тайна, И в тайне почивает Русь. Она и в снах необычайна, Ее одежды не коснусь.
24 сентября 1906
МИТИНГ
Он говорил умно и резко, И тусклые зрачки Мотали прямо и без блеска Слепые огоньки.
А снизу устремлялись взоры От многих тысяч глаз, И он но чувствовал, что скоро Пробьет последний час.
Его движенья были верны, И голос был суров, И борода качалась мерно В такт запыленных слов.
И серый, как ночные своды, Он знал всему предел. Цепями тягостной свободы Уверенно гремел.
Но те, внизу, не понимали Ни чисел, ни имен, И знаком долга и печали Никто не заклеймен.
И тихий ропот поднял руку, И дрогнули огни. Пронесся шум, подобный звуку Упавшей головни.
Как будто свет из мрака брызнул, Как будто был намек… Толпа проснулась. Дико взвизгнул Пронзительный свисток.
И в звоны стекол перебитых Ворвался стон глухой, И человек упал на плиты С разбитой головой.
Не знаю, кто ударом камня Убил его в толпе, И струйка крови, помню ясно, Осталась на столбе.
Еще свистки ломали воздух, И крик еще стоял, А он уж лег на вечный отдых У входа в шумный зал…
Но огонек блеснул у входа… Другие огоньки… И звонко брякнули у свода Взведенные курки.
И промелькнуло в беглом свете, Как человек лежал, И как солдат ружье над мертвым Наперевес держал.
Черты лица бледней казались От черной бороды, Солдаты, молча, собирались И строились в ряды.
И в тишине, внезапно вставшей, Был светел круг лица, Был тихий ангел пролетавший И радость – без конца.
И были строги и спокойны Открытые зрачки, Над ними вытянулись стройно Блестящие штыки.
Как будто, спрятанный у входа За черной пастью дул, Ночным дыханием свободы Уверенно вздохнул.
10 октября 1905
* * *
Я ухо приложил к земле. Я муки криком не нарушу. Ты слишком хриплым стоном душу Бессмертную томишь во мгле! Эй, встань и загорись и жги! Эй, подними свой верный молот, Чтоб молнией живой расколот Был мрак, где не видать ни зги! Ты роешься, подземный крот! Я слышу трудный, хриплый голос.. Не медли. Помни: слабый колос Под их секирой упадет… Как зерна, злую землю рой И выходи на свет. И ведай: За их случайною победой Роится сумрак гробовой. Лелей, пои, таи ту новь, Пройдет весна – над этой новью, Вспоенная твоею кровью, Созреет новая любовь.
3 июня 1907
* * *
В голодной и больной неволе И день не в день, и год не в год. Когда же всколосится поле, Вздохнет униженный народ?
Что лето, шелестят во мраке, То выпрямляясь, то клонясь Всю ночь под тайным ветром, злаки: Пора цветенья началась.
Народ – венец земного цвета, Краса и радость всем цветам: Не миновать господня лета Благоприятного – и нам.
15 февраля 1909
|