Управление имением

При крепостном праве для этой цели помещик назначал ПРИКАЗЧИКА или БУРМИСТРА либо поручал хозяйство СТАРОСТЕ, который выбирался крестьянской общиной или же назначался помещиком. Помощник старосты, отряжавший крестьян на различные работы, именовался ВЫБОРНЫМ, так как его выбирали. Все это были люди крепостные, подневольные.

Нередко для ведения помещичьего хозяйства нанимался УПРАВИТЕЛЬ (или УПРАВЛЯЮЩИЙ, что одно и то же) из свободных людей, более или менее грамотный и опытный. На должность эту часто брали немцев, плохо знавших русский язык и русский народ, но кое‑как разбиравшихся в сельском хозяйстве. Фигуры немцев‑управляющих в русской литературе многочисленны, наиболее выразителен образ Фогеля в поэме Некрасова «Кому на Руси жить хорошо». Несколькими имениями одного и того же помещика ведали управляющие, их возглавлял ГЛАВНЫЙ УПРАВЛЯЮЩИЙ. Или же отдельными имениями руководили приказчики, которые подчинялись управляющему. Термины управителей варьировались. Между управителями и приказчиками смысловой разницы – у Толстого и Тургенева один и тот же человек называется то так, то так.

Крупными имениями управляли нанятые помещиками отставные военные. У князя Верейского («Дубровский»), который долгое время находился в чужих краях, всем имением управлял отставной майор. А у князя Юрлова (поэма Некрасова «Кому на Руси жить хорошо») в вотчине

…главный управляющий

Был корпуса жандармского

Полковник со звездой…

В рассказе Тургенева «Бурмистр» показан бурмистр Софрон – хитрый и угодливый мужик, разоряющий крестьян и прибирающий к рукам помещичьи земли. «Собака, а не человек», – говорят о нем окрестные мужики.

С падением крепостного права слово «бурмистр» быстро вышло из употребления, но управляющие и приказчики, работавшие по найму, продолжали делать свое дело. Вспомним наглого и изворотливого Боркина в пьесе Чехова «Иванов».

Почти во всех произведениях управляющие изображаются явно отрицательно, как безжалостные притеснители крестьян и воры, обкрадывающие и самого помещика. У помещиков, живших постоянно в городе, за границей или в другом своем имении, управляющие чувствовали себя неограниченными хозяевами крестьян и земли.

Помещик – лиходей, а если управитель,

То верно – живодер, отчаянный грабитель, –

писал Некрасов.

«И вдруг мне говорят, что я все прожила, что у нас ничего нет. Это ужасно! – говорит помещица Прежнева в пьесе Островского «Не сошлись характерами!». – Вероятно, всему виною там эти управляющие да бурмистры».

При старосте, чаще неграмотном, в помощниках обычно состоял ЗЕМСКИЙ в роли писаря. В «Истории села Горюхина» Пушкина читаем: «…староста объявил, что от барина получена грамота, и приказал земскому прочесть ее во услышание мира». Земского писаря не следует путать с земским исправником или с земским начальником, о которых мы рассказывали главе – «Земли и власти».

При крупных помещичьих хозяйствах имелся особый аппарат – КОНТОРА. Такого рода бюрократическое заведение с целым штатом конторщиков, составляющих нелепые приказы, высмеял Тургенев в рассказе «Контора».

Охота

Любимым развлечением помещиков была охота. Богатые помещики имели целые охотничьи хозяйства с обширным штатом прислуги. Псари ухаживали за охотничьими собаками: СТАРШИЙ ПСАРЬ, ведавший обучением БОРЗЫХ собак и распоряжавшийся собаками во время охоты, назывался ДОЕЗЖАЧИЙ. Всей псовой охотой заведовал ЛОВЧИЙ. ВЫЖЛЯТНИК (от «выжлец» – гончий кобель, «выжлица» – гончая сука) ведал гончими собаками, БОРЗОВЩИК, или БОРЗЯТНИК, – борзыми.

Своего рода форменной одеждой псарей были красные кафтаны с галунами.

Как велась охота? ЕГЕРЯ‑ЗАГОНЩИКИ заставляли гончих собак выследить зверя, те с громким лаем выгоняли его из леса; там на зверя спускали борзых, отличающихся особо быстрым бегом. Охотники скакали за ним верхом вслед, пока борзые не настигали зверя.

Гончих натравливали на КРАСНОГО (то есть крупного) зверя особым криком – ПОРСКАНЬЕМ («о‑го‑го») или УЛЮЛЮКАНЬЕМ («у‑лю‑лю»):

Так отдохнув, продолжают охоту,

Скачут, порскают и травят без счету.

(Н. Некрасов. Псовая охота).

Зайцев травили криками «ату», «ату его» – АТУКАЛИ.

Охота на зайцев обычно велась на «ОТЪЕЗЖИХ ПОЛЯХ» – выражение в наши дни непонятное. «Сосед мой поспешает / В отъезжие поля с охотою своей» – известные пушкинские строки. Так назывались поля, отдаленные от усадьбы, куда приходилось специально ездить для охоты.

Выезд помещика на псовую охоту колоритно описан в первых строках поэмы Пушкина «Граф Нулин»:

Пора, пора! рога трубят;

Псари в охотничьих уборах

Чем свет уж на конях сидят,

Борзые прыгают на сворах.

Сейчас мы говорим о своре как о стае собак, по‑охотничьи же СВОРА – поводок, на котором водят пару или нескольких борзых. Состояние Андрея Гавриловича Дубровского, «горячего охотника», определялось тем, что он держал «только двух гончих и одну свору борзых»; здесь свора – не целая стая, как подумает современный читатель, а пара или от силы две пары собак. Таким образом, Дубровский владел не более чем шестью охотничьими собаками, тогда как у Троекурова их было «более пятисот».

Сходное значение со словом «свора» имело слово «СМЫЧОК» – веревка, которой связывали пару гончих собак при отправлении на охоту. «У меня, сударь… было двенадцать смычков гончих», – вспоминает обедневший помещик Каратаев в «Записках охотника» Тургенева, то есть двадцать четыре гончие.

Картину барской охоты красочно описывает помещик Оболт‑Оболдуев в поэме Некрасова «Кому на Руси жить хорошо». Подобного же рода сцены представлены и в стихотворении Некрасова «Псовая охота», в рассказе Тургенева «Чертопханов и Недопюскин». Самое полное и яркое в русской литературе описание псовой охоты дано у Л. Толстого в «Войне и мире» (Т.2. Ч. 4‑я. Гл. III‑IV), где подробно и увлекательно рассказано об охоте, устроенной в имении Ростовых Отрадном.

Date: 2015-10-18; view: 378; Нарушение авторских прав