А ты записался в конкистадоры?

Никогда не ошибается тот, кто ничего не делает.

Теодор Рузвельт

Покорители Нового Света – каковы они при ближайшем рассмотрении? Вот движется отряд… Нет, его члены еще страдают от морской болезни, едят вялено‑просоленое мясо, пьют ром. Солдатского братства у конкистадоров нет и в помине, ведь это испанцы, и они ни за что не отступят от своей иерархии, не подадут руки более низкородному «однополчанину». Наверху пирамиды доны, следом идальго, затем все остальные солдаты. Далее – матросы, личные рабы – белые, черные и красные. Испанцы почтительно относились к туземной знати, что было вполне в духе феодализма. Сословная близость важнее национальной. Показательно, что из 190 гербов, пожалованных испанской короной за завоевание Нового Света, более 20 получили индейцы из числа высшей местной аристократии. Им даровали дворянские гербы, право носить шпагу и ездить на лошади.

Итак, отряд. Перед ним мы видим индейцев, прорубающих джунгли, носильщиков. Мы можем заметить собак, лошадей и даже свиней; священника из рыцарского ордена, воинствующего миссионера, писаря‑счетовода; и посреди этого пестрого сборища – на носилках и реже на лошадях – наши герои. Впрочем, солдаты идут пешком. Не видно сверкающих посеребреных или позолоченных шлемов, они в поклаже, зато можно заметить некоторое количество туземных женщин, рабынь или жен, закрепленных за конкретным владельцем, от которого зависит, едет женщина в носилках или идет пешком. Не исключено, что отряд спустя пару месяцев выберется из джунглей, потеряв несколько человек (а иногда и очень много людей) от болезней, во время боев с туземцами и стычек между собой.

Перед каждым боем конкистадоры исповедовались в грехах, причащались и служили торжественные молебны. Идя в бой, они призывали на помощь Бога, Деву Марию, Святой Дух и апостолов. А после победы чаще всего исполняли во славу Бога торжественный и суровый гимн “Те Deum” («Тебя, Боже, хвалим»).

Состав отряда конкистадоров: рыцари‑кабальерос, легкая конница, пехотинцы, арбалетчики‑лучники, аркебузиры; артиллерия: тяжелая, средняя и легкая (фальконеты). Воинство было вооружено отличными стальными мечами, кинжалами, алебардами, топорами, пиками, копьями, луками, арбалетами, аркебузами, защищены железными и кожаными щитами, доспехами и шлемами (частично защищены и лошади – наголовниками и нагрудниками). В Новом Свете боевой клич испанцев: «Сантьяго, порази мавров!» – превратился в «Сантьяго, порази индейцев!».

Испанцы к началу XVI века считались лучшими воинами в Европе и неоднократно доказывали это в битвах с маврами, французами, швейцарцами и т. д. Отважные, упорные, выносливые; обладавшие первоклассной тактикой в использовании огнестрельного оружия и укрепленных позиций. Немаловажно то, что во время боя эти люди подчинялись командиру, как Богу, что делало их грозной силой. Правда, по окончании сражения отряд зачастую становился недисциплинированной толпой алчных, жестоких и завистливых субъектов.

Зато в отношении награбленного у конкистадоров были выработаны строгие правила. Все сносилось в одну кучу. Утаивание добычи наказывалось – вплоть до смертной казни. Писец сверял списки, затем составлялся список расходов: компенсация кому‑либо за потерю лошади и снаряжения, церковные пожертвования, отчисления на мессы за погибших. Далее выбирали по одному наблюдателю от капитанов, всадников и пехотинцев. Казначей и наблюдатели откладывали «королевскую пятину», далее шла часть в премиальный фонд для особо мужественных в бою. А уже из оставшегося высчитывали долю каждого. Например, командиру отряда – 9, капитанам – 4, старшим сержантам – 3, солдату –1 доля. При успешном окончании компании доживший до этого момента участник экспедиции также получал надел земли с прикрепленными к ней индейцами – энкомьенду.

Практика такой раздачи началась еще с Колумба. Ему надо было чем‑то платить своим людям. С этой же проблемой столкнулся и Кортес. Королева Испании запретила обращать в рабство своих подданных‑индейцев, но Кортесу больше нечем было платить войскам, не отдавать же им часть из своей добычи! Себя он не обидел, пожаловав себе великолепные земли и приписав к ним 23 тысячи крепостных из местного населения.

Несмотря на строгий политический контроль над своими колониями, испанцы допускали частную инициативу в развитии поместий (типа энкомьенда) и торговли. При системе «опеки» корона возлагала на испанца ответственность за образование, защиту и религиозное обучение группы индейцев, в обмен на которые сам опекун получал право пользоваться их трудом. Эта система давала возможность безденежным испанцам, участвовавшим в завоевании, основывать огромные поместья и другие экономические предприятия. К сожалению наблюдение за тем, как индейцы получают образование и другие социальные блага, на самом деле не осуществлялось. Но система «опеки» сохранялась вплоть до XVIII века.

Конкистадоры умели лишь воевать, но и индейцы не могли работать на плантациях и рудниках так, как от них требовалось. Они оказались плохими рабами, не приспособленными к изнурительному, подневольному труду. Индейцы умирали или сбегали, боролись и восставали, их тысячами косила оспа. А ведь испанские кабальеро и на родине в большинстве своем были не самыми удачливыми хозяевами. Острова, деревни, области, захваченные конкистадорами, обезлюдели. За пару десятков лет погибли миллионы людей. Лас Касас – гуманист, современник Кортеса и Писарро, говорил о 12 миллионах, и это без Мексики и Перу! Пришлось завозить рабов из Африки…

На острове Эспаньола (Гаити) к концу XV века насчитывалось, по разным данным, от 300 000 до 1 000 000 индейцев, а к 1548 году их оставалось около 500 человек. На острове Куба в 1511 году индейцев было около 200 000, но уже в 1537 году их численность сократилась до 5 000 человек. О результатах жестокости испанцев, на полуострове Юкатан сообщает говорит и свидетель конкисты, которого нельзя обвинить в плохом отношении к конкистадорам, первый епископ Юкатана – Диего де Ланда: «Касик Атуэй бежал от бесчинства испанцев с острова Эспаньола на Кубу со многими своими подданными. Когда узнал, что христиане пришли на Кубу, он собрал своих воинов и сказал им: «Вы уже слышали, что христиане поблизости! И вы знаете, что претерпели от них люди на острове Гаити [Эспаньоле]. Здесь будет то же самое. А знаете ли вы, для чего христиане все это делают?» И ответили индейцы касику: «Нет, не знаем, разве только потому, что по природе своей они дурные и жестокие!» «Нет, не только потому, – сказал касик, – есть у них бог, которому они поклоняются. А чтобы заставить и нас ему поклоняться, убивают и закабаляют нас!» Около касика стояла корзина с золотыми украшениями, и он продолжал, показывая на нее: «Вот, смотрите, здесь христианский бог – золото! Давайте свершим пред ним обряд, чтобы христиане не притесняли нас!» И все закричали: «Хорошо, согласны!» И они устроили пляски. Потом касик Атуэй сказал: «Если мы оставим себе этого бога, то христиане убьют нас, чтобы отнять его. Давайте бросим его в реку!» И бросили они все золото в реку, которая там протекала. Этот касик всегда стремился уйти от христиан, куда бы они ни приходили, зная, чем они грозят. Но когда сталкивался с ними, то защищался. Наконец его схватили. За то, что он пытался уйти и защищался, христиане приговорили его к сожжению на костре живым. Какой‑то францисканский монах, который присутствовал при казни, рассказывал, что касика привязали к столбу. Монах не слышал всего, что там происходило, но слышал только, как другой монах говорил касику о нашей вере и что он подымется на небо, где слава и вечный покой, если примет нашу веру, а если нет, то пойдет в ад, где пытки и мучения. Касик, подумав, спросил: «А есть ли на небе христиане?» Монах ответил, что есть, – самые лучшие. Тогда касик закричал, не задумываясь, что он не желает на небо, а хочет в ад, лишь бы не оказаться опять среди столь жестоких людей!… Вот какую славу заслужил себе Наш Сеньор Бог и наша вера в Индиях!…»

Надо заметить, что эскалация жестокости в Новом Свете шла постепенно. Индейцев нельзя было обращать в рабство (испанские власти еще раз подтвердили это в 1542 г.), но война карибов (индейцы Антильских островов) против испанцев все изменила – нашелся официальный повод убивать и порабощать. Идальго не желали, как то было предписано законом о переселенцах, разводить скот и пахать землю в раздаваемых асьендах и коралях. Они желали получать доход с серебряных рудников и плантаций. А индейцы в лучшем случае просто уходили. В остальных случаях они сражались, и как показала практика – до последнего.

Грозные завоеватели не только гибли в боях, походах, междоусобицах, иногда они попадали в плен. Судьба их при этом была разной. Ацтеки и майя приносили их в жертву богам, как и других пленных. Участь оставшихся в живых пленников была также плачевна – они становились рабами. Те, кому все‑таки удавалось выжить и вернуться к своим, а таких были единицы, рассказывали об унижениях, пытках, издевательствах, самой грязной работе, которую они выполняли. Вожди племен выменивали и продавали испанцев, их могли убить в любую минуту. Интересна судьба конкистадора Кабеса де Ваки, описавшего свои злоключения в книге «Кораблекрушения». В составе одной экспедиции Нарваэса (того, что в свое время должен был арестовать Кортеса) де Вака был одним из капитанов и судьей. Бешено завидовавший Кортесу безрассудный Нарваэс поплыл к северной Флориде, но за год из 5 кораблей, 600 человек и 100 лошадей в живых осталась лишь горстка испанцев, оказавшихся на пустынном берегу, в краю индейцев апалачей. Доведенные до крайности, испанцы стали убивать и есть друг друга, что возмутило индейцев, которые сами регулярно голодали. И они разобрали испанцев по деревням в качестве рабов.

За несколько очень тяжелых лет, среди диких и нищих племен, вдали от товарищей, в живых осталось только четверо христиан, один из них негр, испанский раб. Де Ваке повезло, за 6 лет он заслужил авторитет у хозяев, стал торговцем, а потом лекарем и вместе с негром Эстебанико занимался исцелением – в первую очередь, молитвами. Де Вака вернулся в Испанию, его книга выдержала несколько прижизненных изданий и была очень популярна. Эстебанико, желая продолжить карьеру, повел очередной отряд на поиски мифической Сиволы – Страны Семи городов. К северу от Мексики зарвавшегося Эстебанико убили индейцы.

Вот еще один рассказ о судьбе пленного испанца, попавшего в руки индейцев на Юкатане: «…Эти несчастные люди попали в руки злого касика, который принес в жертву своим идолам Вальдивию и четырех других и затем устроил из их [тел] пиршество для [своих] людей. Он оставил, чтобы откормить, Агиляра, Герреро и 5 или 6 других, но они сломали тюрьму и убежали в леса. Они попали к другому сеньору, врагу первого и более кроткому, который использовал их как рабов. Наследник этого сеньора относился к ним очень милостиво, но они умерли от тоски; остались только двое, Херонимо де Агиляр и Гонсало Герреро; из них Агиляр был добрым христианином и имел молитвенник, по которому знал праздники; он спасся с приходом маркиза Эрнана Кортеса в 1518 [(точнее, в 1519)] году.

Герреро же, понимавший язык [индейцев], ушел в Чектемаль, где теперь Саламанка в Юкатане. Там его принял один сеньор, по имени На Чан Кан, который ему поручил руководство военными делами; в этом он разбирался очень хорошо и много раз побеждал врагов своего сеньора. Он научил индейцев воевать, показав им, как строить крепости и бастионы. Благодаря этому и ведя себя подобно индейцу, он приобрел большое уважение [у индейцев]. Они женили его на очень знатной женщине, от которой он имел детей; поэтому он никогда не пытался спастись, как сделал Агиляр; напротив, он татуировал тело, отрастил волосы и проколол уши, чтобы носить серьги подобно индейцам, и, вероятно, стал идолопоклонником, как они». Гонсало Герреро погиб, сражаясь на стороне индейцев‑майя против конкистадоров, – был убит выстрелом из аркебузы.

Испанские солдаты и кабальеро, их черные и красные рабы бывало дезертировали, если было куда. Например, в землях криков (территория современного штата Южная Каролина) пожелали остаться многие – край был благодатным, а индейцы – приветливы. История Конкисты полна эпизодами, когда добровольно или вынужденно испанец становился индейцем. Известны и обратные случаи, но их немного.

Вершина карьеры конкистадора – это должность либо губернатора, либо аделантадо захваченной провинции. Во времена Конкисты это правитель, стоящий во главе гражданской и военной организации завоеванных земель. Однако это удавалось только испанским первооткрывателям и предводителям отрядов конкистадоров. Получив эту должность, они могли совершать завоевательные походы, основывать города, взимать подати.

Но это была участь единиц. Многие же из тех, кто возвращался из походов, попадал в тюрьмы, долговые ямы, под следствие – за прошлые грехи, по навету врагов или соратников. Одной из главных целей этих судебных разбирательств было банальное выколачивание денег из конкистадора – ведь многие из них в походах нажили неплохой капитал. Обвинений в мятеже, неподчинении королю или губернатору, неправомочном захвате земель, неправильном обращении с соратниками и индейцами избегали разве что рядовые пехотинцы, проигравшие и прогулявшие все свои песо. Не только Колумб носил кандалы – Кортес дважды сидел в тюрьме, упекли за решетку и Писарро, когда он прибыл в Испанию за поддержкой. Был казнен за самоуправство Васко Нуньес де Бальбоа – завоеватель индейских территорий на Панамском перешейке, первый европеец, увидевший Тихий океан со стороны Америки.

Рядовые пехотинцы, солдаты, бывало, становились значительными лицами, но большинство командиров были благородного происхождения, некоторые даже имели неплохое образование – например, основатель династии Монтехо, покорителей Юкатана, дон Франсиско закончил университет в Саламанке, много лет прожил при дворе, обладал прекрасными манерами и личным обаянием. Были среди конкистадоров и судьи, и колониальные чиновники, и бывшие адвокаты. При ближайшем рассмотрении покорители Нового Света оказываются очень разными – учтивыми придворными, грубыми солдафонами, беспечными идеалистами. Но всех их объединяет то, что они сделали, и зачастую то, как они это сделали.

Date: 2015-10-22; view: 252; Нарушение авторских прав