Не превращайте фотографию в культ, не дайте ей встать над идеей. Фотография вторична по отношению к объекту»

Снимки женщин, особенно связанных, при всей их откровенности ставят во главу угла не тело, а некоторую абстрактную сущность, которая рождается в процессе съёмок. Когда Араки спрашивают о сексуальных связях со своими моделями, он всегда отвечает утвердительно - в метафорическом смысле его съёмки не далеко ушли. Диалог, прикосновения, настроение модели, создаваемое Араки; наводка на резкость – высшая точка наслаждения, щелчок затвора – оргазм. Анфан террибль и монстр оказывается чутким джентльменом, модели в его присутствии расслаблены и естественны, и почему-то из поля внимания феминисток, подвергающих Араки остракизму, это ускользает. Верёвки овладели женским телом, душа и сердце же остались на свободе, и им не хватает места в рамках снимка. В платоновской философии эта недвижимая, неотъемлемая суть объекта называется эйдос, и именно с ним сначала Араки, а после зритель пытается установить контакт. В литературе эта идея, но в более макабристическом ключе, доносится Юрием Мамлеевым в романе «Шатуны», главный герой которого тщетно ловит сущность человека в бледнеющих глазах и последнем выдохе своих жертв.

[ ГАЛЕРЕЯ ГАЛЕРЕЯ ГАЛЕРЕЯ ГАЛЕРЕЯ ГАЛЕРЕЯ ГАЛЕРЕЯ ]

Образу смерти, если уж мы поднимаем эту тему, в видении Араки отведено своё место. Чёрно-белая изначально и способная обездвижить подвижное, фотография идёт со смертью рука об руку. Его личный Токио, в котором Араки узнают все - от уличных торговцев до якудза,- сдерживает демонов безлюдных переулков многотысячной толпой и яркой рекламой главных улиц. Некоторые альбомы Араки существуют на таком же контрасте: насыщенные фото цветов уживаются на одной странице с девушками в серых тонах.

Количество альбомов Нобуёси на текущий момент, скорее всего, уже пересекло отметку в 500 штук, и каждый из них – плоть от плоти автора и предмет гордости, которую он не скрывает, умилительно ликующе крича: «Смотрите! Я могу снимать и моду!». Живущий со своим чувством смерти, он никогда не позволит себе появиться на публике без улыбки и обоймы шуток, а иначе нельзя - такова мужская прерогатива, и твои жалобы никому не нужны. Араки обаятелен, и женщины любят его за то, что Араки любит их – полностью, как начало начал. Довольно редкое качество.

«Пока вы молоды, у вас обо всём надменное мнение. Я же стар, и я говорю: ничего лучше счастья нет. Звучит как-то бестолково, правда?»

Возраст его уже слишком почтенный, чтобы бегать от полиции за свои «аморальные» жесты, а недавняя операция по лечению на этот раз его рака плохо сказалась на репродуктивной функции, о чём он сожалеет. И к своим 70-ти с лишним годам он дорвался до высшей точки: счастье для Араки – сегодня главный объект съёмок. Это не похоже на дорогу порнографического фотографа, какой бы мы её не представляли, и это выдаёт в Араки действительно большую фигуру, сентиментального чудовища, чью энергию никто не укротил за 60 лет, минувших с первых снимков на подаренную отцом камеру Baby Pearl: снимков школьных экскурсий, храма Исэ и любимой подружки.