В начале… или о том, как я полюбил потолочные вентиляторы

Глава 2. Гнев хулигана

Глава 3. Болезнь похоти

Глава 4. Огонь тщеславия

Глава 5. Трехпалый ленивец

Глава 6. Мое Ватерлоо

Глава 7. Я и зависть

Глава 8. Алчные поросятки

Глава 9. В назидание обжорам

Глава 10. На Ваше усмотрение… Новая великолепная семерка

Глава 11. Драматичное заключение

Глава 1.

В начале… или о том, как я полюбил потолочные вентиляторы

Я всегда говорил себе, что напишу книгу.

Я знал, что однажды я усядусь и начну сколачивать слова в предложения - вращающуюся пряжу, паутину историй прошлого, горестных дней с привкусом горько-сладкого удовольствия. Я согнусь над бумагой, и буду блуждать в своих фантазиях, надеясь стать вторым Хантером С. Томпсоном... или хотя бы кем-то вроде некоего Анонима. Но я также дал себе торжественную клятву, что я попробую написать что-либо не просто стоящее, а нечто такое, что до меня никто не делал. Я хотел невозможного: подарить миру абсолютно новый подтекст, абсолютно особый жанр. Я хотел революции на этих волокнах целлюлозы. Я хотел нести смерть предложением. Я хотел открыть слово заново.

Конечно, это не могло произойти сразу же, и был некий мазохизм в том, что меня это не волновало. Я до сих пор гонял эмоциональных вшей в промежности моей души, хватаясь за лезвие, смывая с него избавление. Тот, кого сбивает с толку эта метафора, может, так сказать, похлопать себя по спине и уйти отсюда незапятнанным. А тот, кто встречался со стриптизершей, кто жил в обществе подонков – тот слишком хорошо знаком с подобным сценарием, и с таким человеком, мы, скорее всего, пару раз пересекались на встречах уцелевших.

Так или иначе, в диапазоне между Тони Робинсоном и «Дианетикой» я на самом деле не имею ни малейшего понятия, что происходит в современном литературном мире. По ночному телевидению люди толкают схемы обогащения, замаскированные под налоговые махинации и правительственные программы. Имитаторы «знаменитостей» пару раз отсасывают у дорожного патруля, и им швыряют издательские контракты, как рыбу морским свиньям в океанариуме. Когда Пэрис Хилтон может возглавить список бестселлеров, это означает, что мы продвинулись еще на один шаг вперед в игре достижения Армагеддона. Надеюсь, это прозвучало смешно, хотя мне абсолютно не весело. Никому подобному не будут петь дифирамбы безо всякой причины. В любом случае, никому из моего окружения.

Я надеялся внести свой вклад в неповиновение. Я надеялся быть выстрелом в руку в виде некоего многосложного возмездия. Взамен я хотел избежать стерилизации на современном мировом книжном рынке. Я имею в виду – да послушайте же. Могу ли я сказать что либо, что не было уже сказано до меня? Какое еще ранее непроизнесенное слово я могу вставить между the Kennedys и the Royals? Если только я не планирую стать частью самого слова, я могу быстро скатиться в бессмыслицу. Насколько я знаю, письменное слово существует с тех времен, когда эти Кельтские хиппи покрыли все плоское сумасшедшими символами деревьев и назвали это «Беовульфом». В этом и состоит моя дилемма: «Подобно Сиалису: что мне делать, когда придет мое время?»

Перенесемся на несколько лет назад, когда я сидел за грязным деревянным столом напротив загадочного ученого, согнувшего над тарелкой рыбного блюда, называемого «суши», в экзотическом окружении, в темном, проклятом городе, известном как Лос-Анджелес. Это был тот японский ресторан, в котором я трудился над томом, который вы сейчас держите в руках, и я достиг точки невозвращения, когда этот человек утвердил мое решение написать о семи смертных грехах. Я полагал, что для того, чтобы разобраться с делом, с которым я порывал с ироничной частотой, мне придется использовать свою собственную, уникальную и неоднозначную пряжу. Человек предположил, что в таком случае мне придется вернуться к самому началу.

На секунду я задумался. Поступить таким образом означало взвалить на себя дело намного более сложное, чем мне доводилось заниматься в прошлом. И я спросил: «К самому началу?»

Он сказал: "Эй, это мои острые роллы с тунцом".

"Ой, извините. Я думал, это мои B.C.S. роллы".

"Разве они похожи на твои роллы B.C.S.?"

"Ну, если быть косоглазым и смотреть на них со стороны..."

"О чем ты говоришь, черт возьми?"

“Погоди, какой был вопрос?”

Я знаю, о чём вы думаете. Вы спрашиваете, какое вообще имеют отношение последние фразы ко всему этому. Хорошо, я дам вам истинный ключ ко всей этой катастрофической лжи в маленьком тет-а-тет. Для начала, это и в самом деле были его острые роллы с тунцом и, чёрт возьми, не забывайте об этом. Но, что более важно, это дало мне стартовую площадку, эдакий творческий Мыс Канаверал (мыс, на котором находится база Космического командования ВВС США ред.), с которого я мог бы запустить мой маленький Спутник в сердце мира, возможно, еще не готового к Великому Большому Рту (Great Big Mouth - звукозаписывающий лейбл, основанный Кори Тейлором и Денни Харви в 2006 году).

С самого начала, да? Делаю длинный, драматический вдох... и начинаю.

Для меня все началось одной чертовски холодной ночью 1995 года.

Мне было двадцать два года, парень с пульсирующей эрекцией, отчаянный и одержимый пороком... тут так много топлива, что не хватит минут в часу, чтобы все сжечь. 1995 год - это 365 дней питья, траханья, неистовства и исследования. Это было время собственного дерьмового “я”:, самомнения, замкнутости на себе, потакания собственным слабостям, эгоизма. Я был единственным человеком во всей галактике, и я хотел всего как можно быстрее. Сама жизнь была дерьмовым подарком; я хотел все и сразу, прямо сейчас. Иногда по утрам я все еще чувствую тот год в моих суставах и жировой ткани моей спины. Самое сумасшедшее заключается в том, что, если бы я мог, я бы прошел все это снова, но на сей раз меня бы занесло гораздо дальше.

Я был бродягой без жилья, без денег, и без забот. Я спал там, куда падало мое тело, иногда оно падало из-за истощения, иногда, потому что люди, с которыми я “веселился”, просто бросали меня посреди пустоты. Вы должны помнить, что "пустота" это всего лишь комбинация понятий "здесь" и "сейчас". Грамматически - это неверно и я знаю это, но если ты не провел всю свою жизнь в стране «Ничто», ты ни хрена не можешь говорить об этом.

Когда ты застреваешь в непреодолимой ситуации, такие вещи как грех и ад не пересекают твой радар и не увеличивают давление в твоем моральном барометре. Тебя не волнуют последствия, пока ты в состоянии выкарабкаться, пусть даже это тяжело. У тебя, конечно же, есть икона, но пока Святой Дух сам не придет и не приставит заряженный 38-й калибр к твоей роже, чтобы ты раскаялся, шанс, что ты смиришься чертовски мал. Это - психоз, который гноится, когда твой мир - вакуум. Дай забыться, только не переключай этот чертов канал.

В 1995 году я был абсолютно сумасшедшим. Я дважды заражался гонореей. Я взял на вооружение "прыжки со сцены в толпу", с крыш фургонов и на незнакомцев на автостоянке. Я дрался с отморозками, открыто размахивающими оружием. Я зажигал на вечеринках. Поймите, это не бридж-клуб; это безнадежная энергия. Это был Безумный Макс (компьютерная игра) и Гуммо (американская независимая чёрная комедия) в одном лице. Сделай это прежде, чем ты утонешь в реке дерьма, таков был наш девиз. ничего не имело значения: слишком многие мои друзья умирали или попадали в тюрьму. Вскоре некому бы было веселиться. Так что делаю, что душе угодно. Если и гореть, то на моих условиях!

Потом, одной ночью в 1995 году, была вечеринка. Я знаю, говорить об этом излишне, потому что вечеринки устраивались каждый день. Но эта отличалась от остальных. Воняло так, как будто коптили судьбу на костре. Легенда была не за горами. И по какой-то причине я всегда был тут как тут. По сей день я не мог найти этот дом по GPS, даже если поднести пушку к моей голове. Я не смог бы назвать вам имя хозяина, даже если бы мне заплатили. Но внутри себя я помню все, словно это было вчера. И началось все это в гараже.

Но я забегаю вперед. Давайте все по порядку.

Каждые выходные непристойность нисходила на маленькое здание в Уэст-Дес-Мойнзе, этот кошмар назывался – Пивнушка Билли Джо, безвкусная дыра, которая вмещала караоке-бар, буфет, четыре туалета, и “величайший в мире” кинозал. Никаких трибун, как сейчас, — только столы 70-х со стульями 70-х и пепельницами 70-х, наполненными до упора. В будние дни были маленькие радости — фильмы за доллар, которые не переживали одного киносезона, и порции желе за пару долларов для галдящих яппи, "распеващих" каверы Хью Льюиса. Но в выходные здесь был эпицентр взрыва. Это было нашей сферой влияния, потому что каждый уикенд Пивнушка Билли Джо демонстрировала фильм “Шоу ужасов Рокки Хоррора”.

Со всей Айовы толпы неудачников заполняли это место. Кино действительно не имело значения, как понимаете. Просто больше некуда было пойти. Тебе нужно быть двадцати одного года отроду, чтобы войти в бар, а это была эпоха, предшествующая большой волне шоу для всех возрастов. Не было никаких молодежных центров (или скажем, таких мест, куда тебе хотелось пойти, и где было безопасно), и никому не разрешалось собираться в парках после “комендантского часа”, который я никогда не стал бы соблюдать. Генри Роллинс сказал однажды: “Вашим выбором была рыба”. Мы были самыми отъявленными подонками своего поколения, и нам было нечего делать. Таким образом, мы ничего не изменили, да и не из чего было. Забегаловка Билли Джо стала местом тусовки и катализатором. И мы защищали его нашей собственной кровью.

Назовите одного из нас геем - и мы все набросимся на вас. Назовите одного из нас неудачником - и c вами жестко разберутся. Одно только то, что вы нас не понимали, не означало, что мы были не правы. Мы были классными потому, что мы хотели такими быть, и, катитесь к чёрту, если вам не удавалось этому соответствовать. Мы чувствовали себя самой поздней, возможно, последней волной, направленной против предрассудков, и не имело значения, что мир не знал наших имен. Миру не позволено было стать членом нашего клуба.

Вечеринка началась в кинотеатре, как и всегда. Мы клянчили деньги, накупили столько дешевой выпивки, сколько могли, и, в конечном счёте, вломились в какой-то дом с небольшими комнатками, подобием радио и всяким скарбом. Этой ночью мы нашли укромное местечко в двухэтажном доме с тремя комнатами, двумя ванными, каких полно в пригородном аду, известном как Уэст-дес-Мойнз. Тут, как говорится, настоящее веселье и началось. По сути, до сих пор многие знают эту цепь событий как "Ночь".

Я смутно помню первые несколько часов: стрельба Джагера, рвота, прыжки на проезжающие автомобили, еще выстрелы Джагера, курение на кушетке, когда я даже не предполагал, что буду курить, еще выстрелы Джагера... так всегда случается по ночам, ты не помнишь того, что, в конечном счете, становится незабываемыми историями. В момент затишья посреди рева безумия я смылся, чтобы отдышаться.

Я оказался в гараже, с отмерзшей задницей, сидя на жестком складном металлическом стуле в центре бетонного мешка и куря сигарету. Я приходил в себя, ощущая прилив свежих сил, что обычно происходило, когда я заканчивал громить все вокруг. Опьянение прошло, уступив место изобретательности, и я опять веселился, полупьяный, в восторге от себя, ничего не замечая. Позже я понял, что ты должен жить в такие моменты, не для них. Если ты выглядишь слишком серьезным, они проносятся мимо тебя. Если ты не будешь жить на полную катушку, ты будешь сожалеть о каждом вздохе. Вот так я размышлял, но не слишком серьезно. У меня все только начиналось.

И как полагается, в этот самый момент в дверь гаража случайно прошел “стартовый пистолет”. Ради нашей истории мы назовём её “Бет”. Она была злодейкой с пламенными глазами и черными, как вороново крыло волосами, не пойми откуда, склонная красить свои затененные ресницы в черный трепещущий цвет. Она была феромоном, который только и делал, что кричал "Хочу". И мы флиртовали с ней неделями.

Бет медленно скользнула в дверь и остановилась у лестницы, ведущей в гараж. Когда я посмотрел вверх, она сказала что-то тихое и соблазнительное. Будучи мягче шоколадного пудинга, я выпалил в ответ: "А?"

“Я сказала, что ты делаешь, дурачок?’” Ее глаза горели смесью озорства и новизны. Что-то было у неё на уме, и с Божьей помощью я хотел узнать, что именно.

Она подошла, села на мои колени и медленно поцеловала меня. После этого она раскрыла свои планы: мол, я должен стать счастливым участником секса втроем, я она и другая девочка, которую мы назовем "Келли", смотревшая на секс с иного ракурса, но такая же очаровашка. Как по сигналу, Келли вошла в гараж и тоже села мне на колени. Я должен сказать вам, когда две девочки седлают вас как гимнастического коня, вы подчиняетесь воле вашего члена. Похоть - это лакомство, ради которого я живу, чтобы смаковать его целыми днями. Но мы вернёмся к этому чуть позже.

Теперь давайте представим: наш герой только что выжрал огромное количество алкоголя, проблевался, и сейчас ему предлагают заняться сексом в компании двух миловидных лисичек. Ситуация не может выглядеть лучше, правда? Отлично, как я уже убеждался много раз, судьба ненавидит нас всех.

Мы изолировались от других в одной из комнат, по всей видимости, это была комната родителей хозяина, выдержанная в спартанском стиле с грубым декором. Но это не важно, на что была похожа комната; свет скоро потух и надоевшая одежда в спешке сброшена. Рты находили кожу - "липкие нащупывания", так это со смакованием описывал Ганнибал Лектор, — и скоро наша тройка образовала китайскую головоломку без разгадки, восхитительный треугольник из жара и дикости. Девочки хихикали и стонали. Я был счастлив, что они выполняли все желания друг друга, да я и сам был чрезвычайно занят.

Пока все это происходило, внизу зрел заговор. Готовилось вторжение, эту фразы можно определить так - “многочисленная группа людей, завоевывающая пространство, где их не ждут, потому что для всех нет места”. Сорок человек шептали и хихикали, намереваясь влиться в наше веселье в самый подходящий момент. Не помогло и то, что мой лучший друг, Денни, был “Командиром Кобра” в нашем дьявольском плане; имело смысл приставить его наблюдать за дверью, чтобы никто не помешал нам.

Ну, так вот, пока три тела осваивали уже занятое место (и именно в этот момент все получалось очень, очень хорошо), дверь открылась, словно от взрыва, свет вспыхнул, и множество подбадриваний и насмешек слились в большой хор, который официально положил конец нашему сладостному свиданьицу. И говорить не надо, как я был зол, но увидев добродушное озорство на лицах, я спокойно выпустил из себя пар и, выбравшись из кровати в чем мать родила, швырнул свой грязный, но неиспользованный презерватив в ближайшего зеваку.

Когда я натянул обратно свою одежду и наблюдал за увеличивающейся толпой в ногах кровати, у меня появилась отличная идея. Может, это из-за выпивки, которая бурлила в моей крови. Может, мои глаза еще не оправились от внезапно включенного света. А может, потому что я просто хотел дать этим ублюдкам попробовать их собственную пилюлю. Но у меня крутилась идея в голове, и никто не мог помешать мне сделать то, что мне хотелось. Это было просто: я собирался нырнуть с кровати в большую толпу ротозеев, и они на руках пронесут меня в дверь и вниз по лестнице, в бар на кухне, где я налью себе выпить.

Это было почти гениально. Как это могло не сработать? Я был Кори мать вашу Тэйлором, даже тогда. Итак, надев штаны (я был вежливым ровно настолько), я запрыгнул на кровать и подскочил... и угодил головой в потолочный вентилятор над самой кроватью, о котором я или забыл, или не заметил из-за пьяного восприятия действительности. Клянусь вам, и это не шутки ради и не в оправдание какой-то слабости с моей стороны, это был самый мощный вентилятор, известный человечеству. Я говорю о технической мощи, ребята. Он ударил меня трижды в течение двух секунд: один раз по лбу, один - прямо между глаз, последний - разбил кончик носа. Я получил глубокую ссадину на голове, у меня было черно в глазах. Я о том, что секундой ранее я был самым крутым чуваком на концерте, и тут же, оказался на спине, пытаясь понять, что за хрень только что случилась. Все произошло настолько быстро, что я даже не осознал этого, пока не почувствовал, что кто-то в изумлении помогает мне подняться с пола. И храни Господи моих друзей, они не сказали мне тогда, насколько разъебаным было мое лицо, так что я смешался с ними будто Рокки Бальбоа, до тех пор, пока час спустя не увидел собственное отражение в зеркале ванной. Мне было впору носить табличку с надписью “Сфотографируйтесь с тусующимся зомби”.

Я рассказываю эту историю, не для того, чтобы похвастаться, или создать некое ложное представление о себе. Просто суть этих фактов и побуждений очень важна для понимания того, что, когда я говорю о "грехе", я знаю, о чем говорю. Вы имеете дело не с новичком: десятилетия еще не вымыли моих рук до чиста. Подумайте об этом: за одну ночь — черт, на протяжении пяти часов — я испытал каждый из пресловутых семи смертных грехов. Я был сорвавшимся с цепи полузащитником, завладевшим моральной глубиной чревоугодия, жадности, похоти, лени, гнева, зависти и тщеславия. И по сей день, я вспоминаю эту путаную цепь событий с улыбкой нежности и понимания.

Что подводит меня к причине создания этой книги, причине, которую я объял как летний роман. Я освободил свой график и прочистил горло, чтобы привлечь все ваше внимание к небольшому уходящему в забвение факту, который никто не хочет признать, поскольку все настолько увязли в привычках и странном чувстве вины. Я знаю, вы сможете справиться с правдой. Я знаю, вы сможете принять выстрел в пах мозга. Я верю в вас, так поверьте мне, когда я рассказываю это.

Семь смертельных грехов - полная чушь.

Все еще здесь? Кто-нибудь обратился в саентологию, потому что я выпустил на волю маленькую крупицу реальности? Нет? Тогда мы можем продолжить.

В течение многих столетий это так называемое “оружие против нравственности” было большим устрашающим знаменем, развевающимся в лица миллионов. Оно использовалось в качестве праведных кулаков властьимущими или толпами святошь, чтобы удерживать массы от нормального свободомыслия, и свободных духом людей - под страхом обвинения в смутьянстве. Когда мир, кажется, подпрыгивает и веселится немного больше положенного, гребанные рожи, ненавидящие праздник, выносят эти Золотые правила Порядка, чтобы спихнуть нас всех c Повозки Легкомыслия. Почему большинство из нас не может заняться своим делом, мне неведомо, но я знаю вот что: В девяти случаях из десяти, грех – вопрос личного мнения, и, по-моему, грехи только тогда грехами являются, когда ты причиняешь боль другим людям. Так если ты никому не причиняешь боль кроме себя, где тут чертов грех?

Несомненно, семь смертных грехов могут вызывать боль и злобу в лучших из нас. Они могут сокрушать величайшие умы и самые стоические души. Но они могут также придавать силы и толкать на невероятные поступки в решающие моменты жизни. Разговор о том, что это смертельное оружие, из-за которого мы все скатываемся в худшие отбросы человечества, - откровенный фарс. Все мы испытываем эти чувства. Все мы делаем усилия, чтобы сохранять цивилизованность в мире дикарей. Но бывают времена, когда наше человеческое право позволить этим "грехам" нахлынуть на нас как теплая Карибская волна. Есть времена, когда мы, как вид, должны просто полностью наслаждаться ощущениями, которые эти "грехи" порождают. Мы - гребаные человеческие существа, ради Христа: мы не идеальны. Это наша особенность, благодаря которой мы обретаем характер и индивидуальность. Лично я не знаю, мог ли бы я доверять человеку, который не имеет немного мужества, доставшегося в подарок от его или ее прошлого. В нас заложено достоинство, чтобы возвыситься над унижением; мы - безусловно, лучшие люди для того, чтобы так и сделать.

Есть фраза "пусть тот, кто без греха, первый кинет камень". Это – точно, что я имею в виду. Хотя мы все мы виновны в том, что мы такие, мы никогда не были виновны изначально. Единственная проблема возникает, когда мы становимся посмешищем в результате этих смертельных прихотей, как политик, расхваливающий семейные ценности, но вынужденный уйти в отставку из-за грязного перепиха с проституткой в ванной стоянки для грузовиков, или киноактер, который мнит себя в доску своим парнем только потому, что имеет выразительные и костлявые скулы. Эти люди не грешники: они - всего лишь говнюки.

Я тут не торгую спасением, но проповедую умеренность. Некоторые из вас, негодяев, действительно сумасшедшие. Я не в растерянности от осознания очевидного... Ну и что такого в том, что вы любите трахаться? Кого волнует, если вы наслаждаетесь деньгами, или у вас любовь к еде, или вас одолевает страсть. Или вы используете свою жадную натуру, чтобы пробиться к новым высотам. Кому не по фигу, если все, чего вы хотите в свой единственный выходной, это тупо лежать в кровати и спать? Или, ты думаешь, ты самый сексуальный придурок на всей планете?

Кого волнует? Да это не мое дело, а ваше. Если вы можете жить с этим и не причинять вреда другим, я искренне аплодирую вам. По крайней мере, вы не рекламируете партийную линию обреченных, как быстро попасть на небеса. Вся суть подразумеваемых грехов в контроле над собой.

Подумайте вот о чем: тысячу лет назад аристократия окружала себя таким избытком богатств, что им следовало бы сгореть заживо здесь, на Земле, но поскольку они были принцами крови, люди считали, что они рукоположены Богом. Против них не возводили обвинений в развращенности. На деле, всего лишь однажды они осмотрелись вокруг, когда сами убили одного из своих. Если они получали теократический пропуск только по праву рождения, какое значение это имеет для нас в наше современное время? Конечно, с одной стороны такая логика явно отражает средневековое невежество. И все же стоит отметить само определение основных американских принципов: мы все равны. Грех одного человека - это снисходительность другого. “Голубая кровь” обжирается каждый день, когда бы этого не захотели сливки общества. И когда те из нас, кто в трудном положении или на дне, делают то же, почему они должны гореть в обители христианского Бугимена? Почему мы должны быть осуждены за послабления выходных дней, за которым следует очередной понедельник и вагоны богатства?

Итак, я говорю: "хватит". Ни сейчас, ни впредь. Я говорю, жаждите хорошей жизни каждой клеточкой своего тела. Лелейте духов, которые заставляют вас краснеть и жить! Бездельничайте каждый день, пока вы не отдадите себя целиком семье и поддержанию ее на плаву. Хватайте все, что можете, потому что завтра, возможно, это будет против закона. Выбросьте на ветер осторожность и освободитесь от суеверных оков. Верьте, если угодно, но действуйте так, как вам хочется! Дни страха позади, и нет пути назад.

Эта книга - полет в нескольких частях, крупица воображения, и во многом о том, почему есть такая вещь как свобода души. Мы – чрезвычайно глубокие сосуды, когда у нас есть малейшее представление о том, почему мы здесь. Итак, почему мы должны быть обременены подразумеваемыми различиями, когда все мы чувствуем одно и то же? Только потому, что мы думаем о чем-то, совсем не делает это грехом. Только, то, что мы хотим чего-либо, не делает нас грешными. Только из-за того, что чувствуем, мы не становимся грешниками. Есть настоящая жизненная сила в том, чтобы позволить себе предаться тому, что может предложить жизнь. Расшевели свой дух, и сможешь спасти свою душу. ОК, возможно, я все-таки подсказываю путь к спасению.

Нет, конечно, нет ничего неправильного в избавлении от своих грехов. Но слишком много людей помещают себя на пьедестал из-за того, что отказали себе в простых вещах. Пожалуйста, будьте набожными в нужное время: мы все живем здесь.

Может быть, с этой книгой ты поймешь некоторые вещи. Скорее всего, она поможет и мне разгрести всякое серьезное дерьмо в собственной жизни. Я могу быть ублюдком, но я не конченый ублюдок. Несомненно, я совершил некоторые вещи, которыми я не горжусь, но я не назвал бы их грехами — я назову их ошибками. Никому не позволено учиться на своих грехах, потому что вам будут помнить их всю оставшуюся жизнь. Это, если вы не католик. Исповедь - это как мелкий шрифт в безупречном контракте, и, я уверен, большинство верующих завидуют вам.

Ошибки? Хорошо, черт возьми, мы все совершаем ошибки. Более того, от нас ждут, что мы сделаем из них выводы. Это часть нашего пути. Так мы движемся от невинности к кричащей мудрости. Так мы оберегаем себя, чтобы не остаться чертовыми детьми в девяноста лет. Так каждый сдерживается, чтобы прилюдно не вляпаться в дерьмо или не окунуть в него других. Это наш постоянно обучаемый и подстраиваемый GPS для этой вещи под названием жизнь.

Позвольте привести один пример. Я работал на одной из многих повседневных работ прежде, чем я стал “артистом, известным как Кори мать вашу Тэйлор”, у меня был невероятный доступ ко всем ресурсам и богатствам, которые хранились там, и я пользовался каждым удобным случаем, чтобы обчистить сейфы, используя свое положение и знание их систем безопасности. Украсть было настолько легко, что даже менеджеры занимались этим. Таким образом, я присоединился, не потому что я от природы развращен, а из-за того, что я, черт возьми, дал слабину, да и спер-то я почти ничего. К тому моменту я уже не крал ничего много лет. Я прошел свою мелкую “воровскую" фазу в тринадцатилетнем возрасте, и это были заурядные вещи типа журналов Плэйбой и шоколадных батончиков. Таким образом, это было романтическим ощущением: снять наличность в кассе, украсть товары, и заняться сексом на своем рабочем месте. Другими словами, я по существу стал Калигулой ночной смены. Я был полным дерьмом: одной ночью я украл больше денег, чем я на самом деле заработал за неделю. Я устраивал оргии в служебных помещениях. И я унес с собой товаров на тысячи. Но настоящая причина моих поступков, потому что я мог делать это. Серьезное основание? Нисколько.

По сей день, мысли об этом доставляют мне боль. Это период моей жизни, на который я оглядываюсь со стыдом. Не было бы никакой разницы, если бы каждый так делал, или люди, которым принадлежал магазин, заслуживали бы этого, потому что они были лживыми скотами, пропускающими тысячи долларов в черную, хотя нам платили, как разносчикам газет. Я всегда был яростным противником воровства, но там я грабил ничего не подозревающих людей и меня не волновали возможные последствия. Я использовал в своих интересах систему, за которую я был ответственен, и я не жалел средств ради корысти и жадности. Когда это прекратилось, я больше не крал чужого. Я не горжусь этим; я всего лишь знаю свои границы, и я поклялся никогда не пересекать их. Но ретроспективно, если я бы не зашел так далеко с самого начала, кто скажет, чувствовал бы я сейчас, как говорю? Если бы я не натворил тогда всех этих вещей, кто знает, был бы я так возмущен этим сегодня? Таким образом, ошибочные поступки моего прошлого привели меня к добродетелям моего настоящего и, надеюсь, дадут мне благо в будущем. Но я не считаю их "грехами". Я считаю их ошибками, капризами распущенной юности. Я нашел свою нравственную границу, потому что однажды переступил черту и не чувствовал себя в порядке.

Никто не может потребовать с меня отчета. Это - работа для моей совести и моей души. Я - единственный судья того, на что я способен, ибо кто, на самом деле, знает меня, кроме меня самого? Кто действительно видит путь, который я прошел, если его даже не могут найти на карте? Различие между знанием самого себя и доверием к себе незначительно, но его последствия безграничны. Тут много набожных отвергнут это, говоря, что Он знает тебя лучше, чем ты знаешь себя. Ага, он велик и вездесущ, но поскольку я никогда не видел доказательств его существования помимо нигилистического бреда миллиардов последователей, я буду использовать свои возможности сам, так что большое спасибо. Как я сказал, никто не знает меня лучше, чем я сам, и я учусь на своих ошибках.

Можете ли вы себе представить, насколько скучной была бы жизнь без семи легких специй? Вы говорите о лени, но зачем мужчинам и женщинам вылезать из кровати, если нет желания? Почему люди хотят играть в группе, если они не в состоянии почувствовать порыв, который неистовство подносит к музыкальному столу? Зачем надо быть чутким человеком, если не можешь разглядеть и намека жадности в своей грязной душонке? Зачем земле вращаться, если нельзя нарушить нескольких правил или совершить пару революций? Скажем так: почему хочется глубоко вздохнуть, если, на кой черт, вообще дышать?

Несомненно, я создаю прецедент для обвиняемых, но, с другой стороны, большинство мелких грехов - просто предлог воспротивиться системе и почувствовать себя живым. Зачем вам свободная воля, если вы не можете пройти самостоятельно нескольких миль? Это все равно, что сравнивать уголовные преступления и обычные проступки: кража леденца не стоит рядом с убийством, и похоть не всегда подразумевает изнасилование. Важно запомнить эти различия прежде, чем мы пойдем дальше. Если не можете, то вам никогда не понять мой юмор, и, по-вашему, я всегда буду выглядеть нелепым рассказчиком. Твою мать, мое тщеславие снова вылезает наружу.

О, кого я разыгрываю? Я лишь могу надеяться на прощение, что я такой развратный козел. Это лишь часть веселья, верно? Вспомните себя ребенком, когда вы пускали в ход любое маловероятное оправдание, чтобы избежать неприятностей? Здесь тот самый случай. Я не хочу, чтобы меня спасали; я всего на всего не хочу погореть. Дело в том, что я - циник, но не идиот. Я, может, сильно заблуждаюсь в своей самонадеянности, что нет никаких жемчужных пентхаусов на небесах, никаких мстительных ангелов, которые ждут, чтобы отхлестать меня своими нимбами и стряхнуть лишнюю ржавчину с моих костей. Что я знаю? Я знаю вот что: если появляются лазейки в законах сейчас или потом, я прыгаю сквозь них в обоих ботинках, потому что жизнь не должна быть чертовски скучной. Мы ходим, разговариваем, дышим, чтобы добиться своего несмотря ни на что, и я не верю, что после всего этого мы должны впустую растратить чудесные навыки “вязального искусства”. Если, конечно, вам, на самом деле, не нравится вязать.

Я знаю - это не толкает грешника на грех. Не порождает у Фомы Неверующего чувства вины. Мы все сделаны из одного теста, и у каждого бывают приступы безумия. Но это не просто восторженные капризы наших озабоченных жизней? Я бросаю вызов любому от Ганди до Галлахера, чтобы они показали мне, что невосприимчивы к всякого рода желаниям, будь то плиткой шоколада или оргией в клубе свингеров. "Грех" настолько укоренен в нашу культуру, что все мы поддаемся, и заслуживаем порицания. Сама наша вселенная, если в ней нет пространства для лучших, более новых идей, процветает на том, что мы не можем или не должны иметь. Так, если у вас есть возможность заплатить авансом, почему бы не воспользоваться ею? Если вы еще полны жизненных сил, почему бы не достичь желаемого?

Имущие и Неимущие сталкиваются в кровавой битве целую вечность. Классовая система была частью нашей жизни с того дня, когда мы начали стирать свои набедренные повязки. Разве она не часть всего вокруг? Если ты чуть более обеспечен, ты можешь задрать нос и сказать массам, что они там, где есть, потому что недостаточно старались, что грех бедных - лень и зависть, потому что они жаждут иметь то, что есть у нас, и не хотят пожертвовать собой за щедрость, которую может оказывать жизнь. Если же вы по другую сторону баррикад, можете потрясать кулаками и говорить, что буржуазии отдали их богатство, что они - грешники во всем — в алчности, чревоугодии, похоти, тщеславии — поголовно.

Мораль и суеверие управляли лучшими из нас на протяжении веков. Они также позволяли великим умам восхвалять божества, существование которых под вопросом, ради прогресса и побед человечества гораздо более долгий срок, чем вся моя жизнь. Таким образом, темная сторона счастливой монеты превращается в скрытую проблему для индивидуалиста. Уверен, вы вылечитесь от рака во имя Божьей воли, но если хотите быть декадентской свиньей, дело ваше. Почему вы не должны трахаться, если это неугодно Господу? Почему не должны наброситься на Лас-Вегасский шведский стол, если Иегова запрещает? Двойные стандарты слишком часто встречаются, и никто не пытается защищаться.

Помимо того, в чем прикол быть фанатиком? Слишком серьезное отношение ведет вас к серьезной неудаче. Фанатики первые, кто покажут пальцем, и последние, кто возьмут на себя ответственность. Они будут подталкивать вас сзади и спасутся бегством, только чтобы заразить других, которые еще ничего не знают. Я хочу излагать ясно: я не имею понятия, что сказать дальше. Моя цель заставить людей думать, чтобы они не соглашались вслепую со всем, что я говорю. Различие между философом и фанатиком столь же незаметно, как и прибыль в казино, но на исходе дня оно становится явным. Философ думает вслух, чтобы улучшить жизнь всех. Фанатики поднимают шум, так как думают, что они лучше остальных.

Я хочу сказать, что должен быть выбор. Вы живете один раз ради всего, что нам известно. Вам даны плоть и разум, и вы хотите скрываться в пещере всю жизнь? Как насчет авантюры? Как насчет азарта? Как насчет того, чтобы переписать свод правил, одобренный обществом, которое не верит в сказки? В Конституцию Соединенных Штатов иногда вносят поправки, чтобы она отвечала чаяниям людей, но ее, как правило, надежно защищают. Так почему бы не взглянуть на факты, отбросив басни? Семь смертных грехов — а именно, алчность, чревоугодие, похоть, гордость, гнев, зависть, лень — должны быть изменены на семь мелких прегрешений. Они ушли в прошлое и едва ли могут называться смертными — в это десятилетие они не возбраняются даже детям до 13 под присмотром родителей. Как насчет убийства? Как насчет воровства, присвоения чужого, и схем Понци (финансовая пирамида с использованием почтовых купонов – ред.)? Вам не обязательно воровать, чтобы быть жадным, но, напротив, не обязательно быть жадным, чтобы украсть. Это может показаться лишним, но задумайтесь об этом на секунду. Смысл может оказаться чересчур ужасным, чтобы выкинуть из головы.

Настало время для духовной перестановки, своего рода эзотерической игры в лото. Мы бы могли создать мир, основанный на здравом смысле, если бы действительно захотели, но мы ничего не делаем. И это само по себе грех: у нас есть способ и средства, чтобы построить лучшую мышеловку, но нам всем слишком нравится играть в эту игру по старым правилам. Когда наказание становится вам по нутру, время может быть упущено, чтобы переоценить преданность, которой вы наделяли своих проводников. Это как завязывать с пристрастием к Бен-Гею (болеутоляющий препарат, вызывающий расслабление мышц и усиливающий кровоток – ред.), когда вы уже привыкли стоять на коленях.

Создайте мою жизнь. Я бы предпочел видеть, что люди веселятся, чем смотреть на то, как массой управляют единицы. Статус-кво всегда игнорировали и молились, чтобы все просто шло своим чередом. Я бы предпочел видеть, как мое поколение реализует свой потенциал, чем смотреть, как оно медленно катится в пропасть тем же путем, что и предыдущее. Большинство людей предпочли бы, чтобы вы следовали общепринятым стандартам, а не пытались мыслить независимо. Самодостаточные идеи слишком дороги: за удовлетворение всегда нужно платить, но при этом оплата должна поступать неотлагательно.

Но у меня есть надежда. В конце концов, ведь именно об этом написано в моей книге. Надежда, что люди хотя бы немного перестанут тормозить самих себя и начнут воплощать в жизнь свои возможности, о существовании которых они даже не мечтали. Надежда, что люди перестанут тащить на своих плечах кирпичи вины и самоотвращения и используют их, чтобы возвести фундамент на своих собственных моральных устоях, а не на чьих-то ожиданиях. Сильные из прошлого всегда сеют семена будущего. В нас кроются великие запасы доброты, и я знаю это не понаслышке. Древние уставы и одурачивание исказили наш путь к жизни, в которой больше смысла и меньше врагов. Я хочу, чтобы эта книга заставила вас определиться, стоят ли вообще ваши грехи того, чтобы беспокоиться из-за них, или же лучше просто использовать их в качестве оправдания за любезность, когда за вами наблюдает кто-то важный.

Эта книга также об удовольствии, которое вы можете получить, если перестанете сдерживать себя. Это взгляд на жизнь, которая могла бы пойти совершенно не тем путем, но все же, с правильной головой на татуированных плечах, она выбрала правильный путь - который стал лучшим из всех возможных путей, - понимаете, о чем я? Я вполне мог бы стать кем-то, достойным презрения. Вместо этого я нашел способ стать чем-то большим, нежели кто-либо ожидал, и я сделал это на своих условиях. И к тому же, я немало повеселился на протяжении этого пути, потому что я никогда не ограничивал себя. Никогда. Я живу на одной скорости со своим разумом и люблю от всего сердца. Я счастливее, чем когда-либо раньше. Но только потому, что я знаю, где я был раньше.

Вы можете расширить свое пространство насколько захотите, если знаете, где пролегают границы. Мы иногда забываем, что время на нашей стороне - оно не препятствует нам, не подыгрывает другой команде. Я не имею ничего против Бога, но это не потому, что я - верующий. Это, главным образом, потому, что я его никогда не встречал и, глядя на его послужной список, я в этом и не нуждаюсь.

Если Бог все-таки существует, хотя я не утверждаю, что это так, то он похож на футбольную команду, у которой на счету 500 отыгранных матчей. Иногда он играет хорошо, а иногда нет. Я должен быть честным: даже у Мисс Клео (американская экстрасенс и шаман, обслуживающая своих клиентов по телефону за плату – ред.) была статистика лучше, чем у него, и у нее была своя собственная рекламная политика. Прежде, чем вы скажете "он точно существует", отбросьте гребанный хрустальный крест. Совсем не круто, что он вложил внутрь "Отче Наш", сделав из него сногсшибательный View Master (устройство для просмотра 3D изображений - ред.); напротив, это просто жутко. Это те же люди, которые продают вам переносные бездымные камины, сделанные амишами (американское протестанское религиозное движение, отличающееся крайней консервативностью взглядов – ред.). Да, а мы, похоже, верим в этот обман в самый решительный момент.

Это первый шаг к избавлению от одних мифологических правил и жадному впитыванию других, черт возьми, человек к человеку, “Возьмитесь за руки по всей Америке” (благотворительная публичная акция, организованная 25 мая 1986 года, в течение которой около 6,5 млн. человек, взявшись за руки, на пятнадцать минут создали живую цепь вдоль пути, проходящего через континентальную часть США – ред.), это способ подняться на следующую ступень эволюции. Я считаю, что мы должны оставить в прошлом наших крошечных богов и их основные чаяния. Я говорю, давайте выбросим на помойку наши старые сумки и купим новое барахло перед вылетом. Мы должны бежать от пластмассовых лобков божеств, которых мы создаем, и поискать новую цель с помощью метафизического Крейглиста (газета электронных объявлений, пользующаяся большой популярностью у пользователей Интернета – ред.). Хватит суеты: Земля только поняла, что может делать все, что захочет. Позвольте мне спросить: если бы вы были Богом и могли бы получить и сделать все, что пожелаете, одной лишь силой мысли, стали бы вы маяться с одним подопытным муравейником, если бы могли, отвернувшись, построить еще один? Мы не марионетки в руках папистов. Мы не массовка в гребанном фильме от последователей Иеговы. Мы раса людей в поисках ответов, и, по мне, религия - это нечто вроде прошлогоднего учебника, уже устаревшего, с кучей пометок от предыдущего владельца на полях страниц.

Может быть, люди осознают это. А с другой стороны, может, и нет. Борьба - в нашем характере, но, в той же степени, в нашем характере и привычка следовать за впереди идущим. Честно, это не замечание. Это просто мы. Мы люди, мы поддаемся внушению, но есть достаточно жизнелюбивой энергии у нас в душе, чтобы избавится от груза этого смертного бремени и достигнуть просветления. И семь смертных грехов уйдут одними из первых.

Так что, будьте непредвзятыми и читайте. Помните о себе в это жизни и двигайтесь вперед. Если я готов к последствиям, то и вы должны быть готовы к моим маленьким внушениям. Это ваша жизнь, а не их. Забудьте громкие слова и тупые вопросы, и подумайте о себе, черт возьми. Когда книги открыты, мы должны вскрыть заговор о лучших временах и лучшей жизни. Когда это случится, мы снова станем студентами, готовыми с легкостью сдать наш экзамен. Мое кредо - относится к людям, будто сегодня их день рождения, но держаться с ними так, словно их вот-вот вырвет на праздничный торт. В конце концов, сейчас не время, чтобы рассиживаться на заборе. Сейчас надо снести этот гребанный забор к чертям. Оставьте свой след, найдите себя, только не забудьте избавиться от ноши из шлака, который называют грехами.

Самое важное в вере то, что дверь открывается в обе стороны. Вы можете делать все, что пожелаете. Я лишь хочу, чтобы люди желали то, что всегда и так принадлежало им. Путь никогда не оборвется, если свет, который вы ищете, достаточно ярок. Если вам неуютно от темноты, вы всегда можете сменить лампочку. Никогда не позволяйте границам вашего понимания диктовать вам, как далеко вы способны идти. Мы можем быть лучше.

Мы можем просто быть. Поверьте мне, это так просто.

Date: 2015-10-21; view: 289; Нарушение авторских прав