В которой эльфийская обитель лежит в руинах

— Стойте, — попросил Самуэль. — Здесь все же граница, а нас не звали.

Он по-особому сложил ладони и дунул между пальцами. Грустный протяжный звук, похожий на птичий крик, улетел прочь. Сэм прислушался, но ответа не последовало. Тогда он повторил попытку — и снова тишина.

— Эльфы должны были ответить другу. — Самуэль растерянно посмотрел на свои руки.

— Возможно, у них плохо с воспитанием? — Неуклюжая шутка Тревора никак не разрядила ситуацию.

Сэм молча бросил на приятеля испепеляющий взгляд и перемахнул через стену. Остальные, не сговариваясь, последовали за ним. Неизвестно, что помешало эльфам, только вряд ли они просто заснули на своих постах.

По эту сторону границы болото хранило настороженное безмолвие. Могучие деревья поддерживали друг друга переплетенными корнями и ветвями, точно вставая на цыпочки над жижей. Свет, пробивавшийся сквозь листву, плыл во влажном воздухе прозрачной дымкой.

— Кровь. — Самуэль присел на корточки.

Темные потеки на коре — следы битвы. Но кого и с кем?

Сэм мрачнел с каждым шагом. Он не укорял Тревора за недостаточное внимание к пожарам за рекой, хотя был к этому близок.

— Дети Галлеана ему дороже вас, — как-то пошутила Виллоу. — Взгляни: еще немного, и Самуэль научится ненавидеть алкмаарцев. Ненавидеть по-настоящему. Пара капель крови и чуть-чуть тишины на одной чаше весов и страдания умирающего города на другой. Второе его не тронуло. Кому-то стоило родиться эльфом.

Кассия мысленно подставляла другу длинные оттопыренные уши и убирала гадкий шрам. Получалось неплохо, даже забавно.

Пустое болото давило. Кас уже видеть не могла сырые птичьи яйца — единственное, что удавалось раздобыть. Сэм попытался добраться до ягод, но едва не утонул: друзья успели вытащить его прежде, чем жижа сомкнулась над головой.

Компания добралась до того места, где река сливалась с болотом, превращаясь в десятки пенных ручьев, бегущих рядом.

Вечная осень на другом берегу осторожной рукой золотила листья и бесшумно устилала ими подножия деревьев.

Самуэль находил множество следов армии мертвецов, но ни самих алкмаарцев, ни поверженных эльфов друзья не встречали. Остатки переправы у реки говорили о том, что силы Алкмаара направились в Империю.

— Ничего, это только в Фальвике приличных магов не нашлось, — зло ухмылялся Тревор. — В других городах им хвосты подпалят.

Несмотря на относительное спокойствие, компания не теряла бдительности. Да и как ее потеряешь, если Сэм действовал, что твой лис в курятнике? Осторожно, но ловко.

Алкмаарские захватчики проложили сквозь лес прямые ровные дороги, устланные хорошо утоптанным деревянным настилом. Они не особенно церемонились со зверьем и местными красотами. Кассия не узнавала прежних троп. Налет эльфийской магии словно сдуло дыханием смерти.

Самуэль продолжал подавать знаки в надежде, что кто-нибудь отзовется. Но даже эхо не отвечало ему. Сэм просил идти исключительно по земле, и Кас не понимала, почему.

Лиловый оттенок сумерек возвращал эльфийским землям былое величие. По чести сказать, Кас и сама переживала за Острые Копыта, хотя не желала подавать вида. При всех своих странностях кентавр старался помочь людям, отплатить добром за добро.

Солнце закатилось, и девушка снова вспомнила, какими восхитительными становятся пуховые подушки, если их правильно взбить.

Вдруг Самуэль насторожился.

— Отряд, — процедил он, припав ухом к настилу. — Браво топают, словно им до смерти дела нет. Алкмаарцы.

Было решено устроить засаду на вершине холма, чтобы враг оказался на склоне, открытом для обстрела. Самуэль и Кассия заняли позиции на деревьях по обе стороны дороги, а Трев спрятался в кустах.

— Отличный план, — похвалила Виллоу. — Только есть в нем малюсенький изъян. Мертвые до вас не дойдут.

Она указала узловатым пальцем туда, где настил только выныривал из еще такой густой листвы у подножия. Кас напрягла зрение. Крошечные фигурки отсюда казались игрушечными. Они несли веселый рыжий огонь. Костлявое создание, обряженное в роскошные одежды, гнало перед собой отвратительных мужчин с копьями.

— Алкмаарские тамплиеры, — пояснила Виллоу. — Но опасности нет. Не от них. Смотри!

Первый из идущих вдруг выронил факел и рухнул как подкошенный. Черная кровь пятном расползалась по настилу под ним. Птичий крик вспорол ночь, и громадный грифон обрушился на застигнутых врасплох алкмаарцев.

— Что? Что там?! — зашипел Тревор.

— Давай сюда! — Самуэль втащил друга наверх. — Похоже, не одни мы тут решили поиграть в партизан. Это эльфы. Больше некому. А потому после нежити они примутся за… нас. Советую подумать, как доказывать, что мы не на стороне Алкмаара.

— Какие стороны! — возмутился он. — Мы-то живые.

— Не спорь.

Мертвая колдунья потеряла весь свой эскорт, но одержала победу. Она вертелась на месте в ожидании второго удара.

— А если вступить в бой? — предложил Трев.

— Не выйдет, — возразил Сэм. — Они сочтут нас врагами и перестреляют. И потом, с той костлявой штучкой нам не сладить без потерь. Под «потерями» я понимаю… меня или Кас.

— Скверно. — Тревор потер лоб.

Между тем покойницу окружили эльфы в изрядно потрепанных белых плащах. Они очень быстро превратили ее в горку праха и мусора.

— Спускаемся, — выдохнул Самуэль. — И… бросить оружие под ноги. Даже с ним у нас немного шансов.

— Тут он не прав, — хихикнула Виллоу. — Слишком верит в могущество детей Галлеана. А еще, им не важно, кого убивать: вооруженных или безоружных. Надеюсь, мальчик знает, что делает.

Кассия мельком взглянула на дорогу, но там уже ничего не было: ни эльфов, ни тамплиеров, ни туши грифона, только горка останков алкмаарской колдуньи.

Последовав примеру парней, Кас слезла со своего дерева. Она нехотя положила на землю лук, колчан и кинжал. Эльфы появились бесшумно и внезапно. Суровые копейщики вышли на настил и окружили людей.

— Вы нарушили нашу границу. — Звук натягивающейся тетивы не спутать ни с чем. — Что вы здесь потеряли?

— Мы выжившие защитники города Фальвика. — Трев расправил плечи.

— Это не ответ. — Из кустов вышла лохматая девица с размалеванным лицом и опустила оружие.

— Я ищу друга, — признался Самуэль. — Разве вы не слышали зов?

— Зов? — Она сдвинула брови.

Сэм попытался повторить свой замысловатый жест, однако эльфам что-то не понравилось.

— Не маши руками, человек! — воскликнула лохматая женщина.

— Простите, но я могу махать до посинения. Не маг, ничего не произойдет. — Самуэль напрягся всем телом.

— Его они пристрелят первым, — фыркнула Виллоу.

— Не дерзи, — предупредила эльфийка. — Я всего лишь хочу разобраться, понимаете ли вы, за что умрете. И несколько удивлена проявленной покорностью.

— Тогда, может быть, честный поединок? — усмехнулся Тревор. — Негоже рыцарю прощаться с жизнью так бесславно.

— Другой разговор, — отчего-то обрадовалась та.

— Мы не враги. — Сэм понуро опустил голову.

— В честном поединке у нас есть шанс. — Трев взял свой меч. — Только дайте клятву, что сожжете наши тела дотла. Не жажду пополнить армию нежити.

От жарких слов Тревора щеки эльфийки вспыхнули, а глаза заблестели. Самуэль зачем-то в последний раз подал бессмысленный сигнал. Сейчас свист прозвучал особенно тоскливо, стоном раненого зверя.

— Похоже, у парня появилась подружка, — хихикнула призрачная ведьма. — Жаль, ненадолго. Я скую ужасом всех, а ты выстрелишь ей прямо в голову, как только «честный» поединок начнется. Не трусь. Это как убить оленя.

Трев собрал друзей в круг. Он шепотом объяснял что-то о тактике, но Кас не слушала. Девушка смотрела сквозь фигуру Виллоу на выстроившихся в ряд троих копейщиков и их предводительницу. Потом Тревор попрощался. Без эмоций, как-то серо и буднично, словно собирался отойти на пару минут, а не встретить конец.

— Вы готовы? — спросила эльфийка.

— Да. — Трев вышел вперед.

— Только и вы поклянитесь спасти наши тела от служения Мортис, — вдруг спохватилась та.

— Услуга за услугу, — поклонился Тревор.

— Пусть начнется бой!

Но серебристый свет луны внезапно заслонила громадная тень.

— Сэм Стоун! — взревел кентавр. — Я здесь, Сэм Стоун!!!

— Острые Копыта! — Самуэль отшвырнул лук и бросился к монстру в объятия.

Кентавр изменился. Его тело сковывал прочный доспех, а в волосах и бороде мелькала седина. Острые Копыта перегораживал почти весь настил, разделяя противников собой.

— Что происходит? — неожиданно робко поинтересовалась эльфийка в наступившей тишине.

— Сэм Стоун и Кассия мои друзья и друзья леса, — продолжая прижимать Самуэля к груди, ответил кентавр.

— А… третий? — Она выглянула из-за монстра.

— Его я не знаю, Лаантар, — виновато пробасил тот.

— Это сэр Тревор Вайнвуд, рыцарь Империи, — представил Трева Сэм. — Он мне как брат. Я дорожу им.

— Какие нежности, — поморщилась Виллоу.

— Значит, сэр Тревор Вайнвуд, рыцарь Империи, будет и моим братом, — объявил Острые Копыта.

Монстр отпустил Самуэля и развернулся к Треву. Парень попятился, протестующе подняв руки. Только кентавр не заметил. Он сгреб Тревора в охапку и оторвал от земли.

— То есть ты хочешь сказать, что эти люди… находятся здесь по праву? — снова вмешалась эльфийка. — Им можно доверять?

— Я доверил бы Сэму Стоуну свою жизнь, Лаантар. — Острые Копыта бережно поставил Трева на место.

— Прости нас, друг леса Сэм Стоун, мы едва не совершили страшную ошибку. — Женщина не трудилась маскировать облегчение.

Отряды объединились. Теперь Самуэль проводил время рядом с кентавром, а Лаантар так и норовила завести разговор с Тревором. Его доблесть перед лицом опасности явно пленила ее, только Трев не слишком хорошо понимал, чего от него хотят. Кассия же осталась никому не нужна, кроме, разве что, своей незримой спутницы. Виллоу всячески утешала девушку. «Щенячий восторг пройдет, — улыбалась она. — И мальчики окружат тебя заботой, как прежде».

— Обитель пала, — рассказывала эльфийка. — С востока на лес ползет порча. Деревья там гниют, а земля источает яд. Мы тесним алкмаарцев, гоним их назад, но это отнимает все ресурсы. Та нежить, что успела перейти границу, сейчас отрезана от подкрепления. Надеюсь, это поможет человеческим войскам с ними сладить.

— Фальвика больше не существует, — вздыхал Трев.

— Мужайся! — ободряла Лаантар. — Если дерево срубить, из крошечного семечка вырастет новое. Жизнь найдет лазейку.

Кас не могла понять, кого из своих парней она ревнует крепче.

— Ты внушительный, как скала, Острые Копыта, — Самуэль с интересом рассматривал доспехи кентавра.

— Теперь они зовут меня Два Копья, Сэм Стоун.

Монстр, посмеиваясь, объяснял про разницу в «детских» и «взрослых» именах, хвастал оружием, покрытым насечками (по числу поверженных врагов), и старался потеряться из виду, чтобы избавить себя и Сэма от лишних ушей.

На привалах люди не стояли в ночных дозорах. Эльфам казалось, что те не способны разглядеть врага в бархатной темноте. Однако в схватках против обезумевших от голода пауков люди и эльфы сражались бок о бок.

Кассия старательно прикидывалась спящей. Она стыдилась собственной обиды и не желала отягощать ею друзей. Если бы хоть один из них вдруг заговорил с ней сейчас, непременно получил бы отповедь. Зато это не мешало девушке слушать.

Теперь палатка служила подстилкой. Чтобы не продрогнуть, Кас куталась в плащи, одолженные у угрюмых эльфов, и жалась ближе к горячим бокам кентавра. Два Копья спал смешно. Он опускался на колени, складывал руки на животе и ронял голову на грудь. Кентавр ворчал во сне, как старый пес, и водил ушами.

— А куда нас ведут? — шепотом спросил Самуэля Трев.

— В обитель, — отозвался тот. — Вернее, к тому, что от нее осталось. В свою нынешнюю крепость эльфы не пустят чужаков, а в руинах Гларимиэля хотя бы тепло.

— Так ты ж вроде им не чужой? — удивился Тревор.

— Там все чужие, — хмыкнул он. — Дикие эльфы — свирепые воины. Они и выстояли только благодаря привычке полагаться исключительно на себя. Два Копья обещал снабдить нас всем необходимым и проводить на восток через лес Крагриэль. Там стоит наш пограничный форт, Таргрим. Доберемся до своих, Касс напишет письмо барону, а он уже придумает, что делать потом.

— Да, предложит меня публично повесить за крах Фальвика, — зло пошутил Трев.

— Я надеюсь, барон еще жив, — отрезал Сэм. — Не всякий сможет не дать рыцарям перегрызться между собой.

— Не забывай, с ним Саймон. — Он зевнул.

— Тогда волноваться не о чем. — Самуэль размял шею. — В конце концов, мы можем заручиться поддержкой в форте, именем господина Седрика набрать добровольцев и попробовать отбить Фальвик.

— Мечтай! — отмахнулся Тревор.

Сэм не спорил, он просто свернулся клубком, поджав ноги, и притулился к округлому боку кентавра. Минуты тишины таяли. Кассия уже решила уснуть взаправду, как Трев нарушил молчание.

— Спасибо, — вдруг прошептал он.

— За что? — почти невнятно промычал Самуэль.

— За все сразу, наверное. Ты никогда раньше не говорил, что дорожишь мною, — признался Тревор.

— Я думал, ты знаешь, — рассеянно бросил Сэм.

Тут Трева прорвало. Он сказал другу множество добрых слов, рассыпаясь в благодарностях, пока не сообразил, что слушать его некому.

Последний день пути промелькнул незаметно. Сердце Кас оборвалось, когда она увидела, во что превратилась покинутая обитель. Всего год назад та была прекрасна, теперь же от прежнего величия древоподобного города почти ничего не осталось. Сломанные ветви, прелые листья, мусор и запустение. Покореженные беседки со щербатыми рядами колонн, черепки облицовки под каблуками. И только крошечные птички по-прежнему веселились, щебетали и клевали алые ягоды.

Крона гигантского дерева поредела. Лишь на верхушке сохранилась пестрая шапка. Перепиленные и обожженные корни выглядели отрубленными щупальцами морского чудища. Но дерево стремилось жить. Оно незримо боролось со смертью каждую секунду, распространяя свое волшебное тепло, стараясь, как раньше, питать лес силой.

Лаантар выставила дозорных, отыскала людям приличное место для лагеря и отправилась за обещанным снаряжением. Эльфийка всячески старалась продемонстрировать, что контролирует положение.

— Ты чего такая смурная? — Трев подсел к Кас и толкнул девушку в бок.

— Новая пассия скрылась, вспомнил обо мне? — фыркнула она.

— Пассия? — Парень оторопел. — Лаантар, что ли? Это боевой товарищ! Ой… Ты, никак, ревнуешь?

— Ничего подобного, — отрезала Кас. — Кто ревнует друзей?

— Я, — спокойно ответил Трев. — Ты слышала, чтобы Сэм столько болтал, сколько треплется с Двумя Копытами?

— Он Два Копья, копыт-то четыре. — Девушка позволила себе смешок.

— А ты вообще как не с нами, — опасливо признался Тревор.

— Просто осень, — солгала она.

Виллоу недовольно поцокала языком «Не стоит другим позволять замечать странности, — ворчало привидение. — Это добром не кончится. Мужчины не прощают перемен».

Кас и сама понимала, что недостаточно быть нормальной, нужно еще и казаться таковой. Она усиленно вспоминала себя до событии с проклятым колдуном и его посылкой. Та Кассия — свой парень и крошечная копия Саймона. Она разительно отличалась от нового портрета образованной без пяти минут баронессы.

Скорбное безмолвие опустевшей обители склоняло к долгим прогулкам и одиночеству. Эльфы изловили и перебили почти всю нежить, пробравшуюся в лес, но кентавр продолжал предостерегать. «Алкмаарцы хитры, — говорил он. — Их не остановит твой крошечный кинжал, Кассия». Но в компании Виллоу девушка ничего и никого не боялась. Тем более что без свидетелей она могла свободно беседовать с призраком.

— Твое кольцо нельзя снять? — прямо спросила Кас.

— Увы, — согласилась Виллоу. — Но ты бы и не желала расстаться с ним?

— Это верно, — кивнула та.

Золотой перстень загадочным образом вселял в душу уверенность, словно целая армия стояла за спиной, готовая по приказу ринуться в атаку. Упиваясь головокружительной мощью, вскормленной воображением, Кассия часами представляла себя во главе войска. Только теперь она жаждала оставаться собой даже в мечтах. «Если чумазая Лаантар с тонкими кривыми ножками, затянутыми в узкие штаны, способна командовать, я справилась бы, — думала она. — Еще бы и фору ей дала».

— Конечно, милая моя, — подтверждала Виллоу. — Ты неотразима. За такой пойдут и живые, и мертвые.

Стремление Самуэля и Тревора опекать раздражало Кас. Они не разделяли мнения, что подруга ничем не хуже эльфийской разведчицы. В глазах мальчишек Лаантар являлась чем-то недостижимым. С одной стороны, женщина, с другой — нет. Трев называл ее «товарищем» и восхищался колючей красотой. Сэм никак не называл, но тоже восхищался. Кассия чувствовала. А Виллоу только плевалась.

— Ты не особенно любишь эльфов, — улыбнулась Кас.

— Дети Галлеана получились бессердечными и заносчивыми, — пояснила ведьма. — Извращенное понятие о чести и собственной значимости делает их отличной мишенью. Пробуждает жажду развеять глупую иллюзию. Показать истинный порядок вещей. Вместо того чтобы воспевать жертвенный подвиг своей матери Солониэль, эльфы отвернулись. Даже имя ее позабыто. «За Галлеана!» — кричат они. Отступники.

— А что им оставалось? — Кассия медленно брела по лестнице, укрытой ковром бурых листьев.

Виллоу не ответила.

Эльфы одинаково горячо ненавидят нежить и Горные Кланы, засевшие глубоко в пещерах. А их светлая сущность не позволила принять новый облик Солониэль — Мортис. Так, во всяком случае, написано в книгах. Только живые эльфы напоминали глухие деревяшки. Они виделись Кас самовлюбленными. Девушка во многом соглашалась со своей незримой собеседницей. Хотя начни лесной народ поклоняться богине смерти, Невендаар уже лежал бы в руинах, охваченный зловонным дыханием чумы.

— Стой, — шепнула Виллоу. — Мы не одни.

Кас уже была готова отругать Сэма за попытки следить за ней, но заметила незнакомую тощую фигуру в кустах на склоне. Ужас сковал тело. Существо в десятке шагов едва ли принадлежало миру живых. Оно чем-то напоминало высохшего эльфа. Кожа его имела пепельно-сизый оттенок. Налитые кровью веки на впалых глазницах, ввалившиеся щеки, тонкие сухие губы. Отвратительными костлявыми руками уродец раздвигал узловатые голые ветки. Но совсем не это напугало Кассию.

Безумный блеск черных глаз и хищная улыбка, почти волчий оскал. Разрушением и гибелью веяло от жуткой твари.

— Вот настоящий лик детей Галлеана. — Виллоу проплыла вперед. — Без притворства и лжи.

— Что это за мерзость? — пролепетала Кас.

— Темный эльф. Мертвец. Месть Мортис. — Она поманила его пальцем, как подзывают застенчивого ребенка. — Видит меня и слышит.

— Мне страшно. — Кассия вжалась в противоположный бортик широкой лестницы.

— Не нужно, милая. Мы справимся с ним легко. — Старуха оглянулась. — Темные эльфы слепо подчиняются воле своей богини. Какая ирония. Они выглядят счастливее своих гордых собратьев.

Мертвый эльф с неестественной грацией двинулся к Кас. Она вдоволь насмотрелась на нежить, но этот более остальных казался оболочкой. Куклой. Эльф плавно перемахнул через бортик и замер.

Вдруг по лицу покойника пробежала судорога. Улыбка сменилась гримасой боли, а сумасшедший блеск в глазах померк. Эльф глядел прямо на Кассию.

— Спаси… меня… — едва слышно прохрипел он.

— Сопротивляется, — грустно покачала головой Виллоу. — Спаси его, милая моя. От него самого. Он служит Мортис не добровольно, оттого так страдает.

— Эти одежды, — выдохнула Кассия.

По ее щекам скользнули слезы. Темный эльф снова скалился, но теперь девушка помнила его другим.

Призрак ведьмы заставил обреченное существо остолбенеть. Кас медленно извлекла кинжал из ножен. Чистое гладкое лезвие представилось лучиком света.

— Ты не помог мне, но я не буду… тобой.

Рука не дрогнула. Короткий удар — темный эльф повалился на ступеньки и скатился к подножию лестницы.

Внезапно сделалось шумно. Откуда ни возьмись примчались Сэм и Трев, Два Копья, угрюмые эльфы… Все они галдели и радовались. Не понимая, что Кассия не слышит голосов, не всматривается в хоровод лиц. Она видела перед собой только призрак Виллоу и перепачканную сталь.

— Очень испугалась? — Тревор растирал подругу, словно та замерзла.

— Молодчина, Кас! — Самуэль только на месте не приплясывал.

— Все в порядке, — сказала она. Надо же было что-то сказать?

Причуды судьбы напоминали злые шутки. Кассия честно пыталась найти нужные слова хотя бы для себя, но не могла. В новой картине мира отчаянно не хватало красок. Слишком много черного свалилось разом. Эльфы так метко прозвали своего несчастного соплеменника «тварью». Да, они сожалели, но как-то неглубоко. Если бы их сожаление представить лужей, в ней не вышло бы замочить ног. Деревянные сердца лесного народа покрывала грубая прочная кора.

— Они ведь не прощают перемен, — улыбнулась Виллоу. — Пусть стреляют в тех, кого знали. Пусть посмотрят на изнанку собственной безупречности. Эльфы и их отец. С каждым из них может случиться такое.

Лаантар вернулась не одна. Она привела с собой двух седых косматых кентавров и странную женщину в красивом платье. Незнакомка задумчиво покачивалась над землей. При ней Лаантар только выполняла приказы. Новость о столкновении с нежитью в руинах совсем не порадовала эльфов.

Людям выдали теплые вещи, провизию и немного денег, чтобы те поскорее отправились прочь.

Снова сборы. Два Копья вызвался сопровождать друзей. Он позволил погрузить на себя поклажу и усадить Кас Подобная терпимость вызвала неудовольствие старших кентавров, только Два Копья не особенно беспокоился на их счет.

Короткая дорога до форта Таргрим лежала сквозь владения Эльфийского Альянса. И кентавр нужен был, чтобы не встретить сопротивления среди отрядов, прочесывавших окрестности в поисках затаившихся алкмаарцев.

Первый снег белыми хлопьями кружил в воздухе, когда компания двинулась в путь. Узорные снежинки таяли на лету, оставляя после себя влажные следы. Между стволами клубился густой туман.

Кассия не оглядывалась. Она уносила растоптанную обитель в себе.

Лесную тишину нарушил соколиный крик. В душе что-то дрогнуло. Память подсунула Саймона с птицей, послушно сидящей на исцарапанной перчатке. Благодаря Виллоу Кас теперь не сомневалась, что новая встреча с отцом непременно случится. Что он снова появится без предупреждения, подарит забавную безделушку и опять пропадет на заимке, когда по примеру эльфов солдаты Империи прогонят нежить со своих земель.

Эти мысли заставляли Кассию улыбаться. Ей предстояло всего лишь дожить до счастливого дня. Дождаться, пока мужчины сделают то, что оказалось не под силу мальчишкам. Она мечтала о возрождении Фальвика и о том, как нарядится в белое, чтобы назвать сэра Седрика супругом.

Волки не осмеливались нападать на путников днем, зато весьма уверенно чувствовали себя ночью. От ледяного воя стаи тряслись поджилки. Звери бродили вокруг освещенной полянки по кустам, сверкая хищными глазами, пока запах пищи и голод не принуждали напасть. Короткие стычки заканчивались без потерь, а вот полноценного сна не получалось.

Волки навязчиво следовали за компанией. Кас чудилось, что в воздухе она ощущает их запах. «Ничего, — успокаивал Сэм — Скоро территория стаи закончится, и они повернут назад».

— Спи спокойно, милая, я разбужу, если что-то случится, — уговаривала Виллоу.

— С радостью бы, — шептала в ответ Кассия и погружалась в тягучее забытье.

На второй день пути осенние листья с деревьев вдруг исчезли, и начался снегопад.

— Не успел пепел обители остыть, а гномы уже пытаются захватить нашу землю, — пробасил кентавр. — Но мы вернем свое.

Снег шел все настойчивее, укрывая израненную землю мягким пушистым ковром. Легкий морозец щипал ноздри и плотнее сгонял друзей к костру на привалах. По утрам на каждой веточке топорщился бархатный иней. От белого убранства лес становился прозрачным и светлым. А от морозца кислые осенью плоды налились сладостью.

В полудреме тянулись одинаковые дни. Спина кентавра плавно покачивалась, и Кас клевала носом. Потревоженные птичьи стайки шуршали крыльями.

— Вы слышите? — Два Копья поднял уши и завертелся на месте.

— Нет. — Трев на всякий случай обнажил меч.

— Правильно, — кивнул Самуэль. — Там идет бой.

Он махнул куда-то в сторону. Тревор попытался рвануться туда, но Сэм перехватил его.

— Еще чего не хватало, — нахмурился Самуэль. — Береги силы. Нас спасать никто не прибежит.

— А вдруг это эльфы встретили алкмаарцев? — Трев напоминал гончую, взявшую след.

— Я согласен, Сэм Стоун, — признался кентавр. — И совсем не с тобой.

— Дело ваше, — вздохнул парень.

Компания свернула с тропы. Кассии пришлось крепко вцепиться в монстра, чтобы не слететь в скачке. Разумеется, мальчишки отстали. Куда им тягаться в скорости с ревущим кентавром!

Два Копья с наездницей прибыли первыми, но и они опоздали. Круглая площадка была залита кровью. Победа далась эльфам дорогой ценой. Вся картина стычки выглядела чередой ошибок. Бледный воин лежал под деревом, продолжая сжимать свои клинки в слабеющих руках. Его доспехи больше нельзя было назвать защитой. Расколотая броня только мешала кроткой девушке, склонившейся над умирающим, творить исцеляющие чары. В нескольких шагах лицом вниз лежала мертвая лучница. «Почему они не перевернут ее?» — отчею-то подумала Кас.

— Ей уже все равно, — отозвалась Виллоу.

— …назад! — почти в бреду крикнул воин.

— Не шевелитесь, милорд, — взмолилась эльфийская волшебница. — Они друзья Лаантар. У них с собой лекарство от того, что не в силах исцелить я.

— Лаантар? — переспросил тот.

— Да, милорд.

Кассия спрыгнула с кентавра и отстегнула сумку со снадобьями.

— Достаточно одного. — Эльфийка оглянулась. — Остальное пригодится вам самим.

Ее светлые локоны струились по плечам, а теплый взгляд солнечным лучиком проникал в душу. Эльфийка приняла из рук Кассии склянку, откупорила и напоила раненого.

На полянку выбежали запыхавшиеся Сэм и Трев. Парни мгновенно смекнули, что стряслось.

— А вот тут кто-то в доспехах поскользнулся и упал, — пробормотал Самуэль, рассматривая борозды на земле.

Раненый воин поморщился.

— Горные собаки… — с трудом выговорил он. — Прознали, что обитель разграблена, и пришли поживиться.

— Гномы, — пояснила призрачная ведьма. — Алчные создания. Справедливо решили вбить последний гвоздь в крышку гроба лесного соседа, чтобы получить землю и ее богатства.

— Они удрали. — Воин попытался подняться. — Надо догнать…

— Не вам, милорд, — возразила эльфийка.

— Мы догоним, рыцарь Тревор? — Два Копья отчаянно хлестал себя хвостом по бокам.

— Догоним. — Трев успел отдышаться.

Кентавр отстегнул ремни. Поклажа посыпалась в снег. Он подхватил парней и, забросив их себе на спину, приготовился перепрыгнуть валежник.

— Я с вами! — крикнула Кас.

— Нет, спорить некогда, — ответил Тревор.

— Да, спорить некогда! — отрезала девушка.

С тремя седоками Два Копья скакал так же легко, как и без них.

— Будь осторожна, дорогая. — Виллоу неслась рядом, сливаясь с зимней белизной. — Горцы беспощадны. Это разведка — им нужно любой ценой добраться назад с ценными сведениями.

— Вижу поганцев! — воскликнул Самуэль.

Низкорослые, грубо вытесанные фигурки зайцами петляли между деревьями. Трое мужчин и одна женщина. Они двигались гуськом, чтобы мелкая толстуха не увязла в снегу.

Кентавр нагнал беглецов в лощине. Усатый седой гном в высокой шапке развернулся и что есть мочи дунул в толстый тяжелый рог. Оглушительный шум ударил незримой волной. Острые сосульки посыпались с веток вниз. Сэм сорвался на землю, но тут, же присел на одно колено и пустил стрелу в коротышку с огромным молотом.

— Вы… вы же наши союзники! — разозлился тот, обламывая древко.

— Наш ход, — скомандовала Виллоу.

Но Кас не отвечала. Ничего не замечая — даже ледышку, впившуюся в плечо, — она глупо таращилась перед собой. Крупные каплевидные камни сыпались под ноги, ныряя в снежный ковер.

— Очнись! — взвизгнула ведьма.

Воспользовавшись замешательством, гном с арбалетом оттолкнул свою спутницу. Та не мешкая бросилась наутек. Кентавр метнул ей вслед копье, но промахнулся. Арбалетчик поднял оружие.

Вот тут-то Кас и пришла в себя. Она живо представила, как снаряд прошьет Тревора вместе с его хваленой кирасой.

— Эй, ты! — гаркнула Кассия.

Виллоу все поняла верно. Арбалетчик замер с остекленевшими глазами. Ровно настолько, чтобы его приятель трубач успел получить стрелу в горло, а коротышка с молотом — сталь под ребра.

— Мы союзники в честной войне, а сейчас вы — грязные мародеры. — Трев размахнулся и одним ударом снес последнему противнику башку.

Сколько Два Копья ни носился по лощине, сколько ни высматривал, хитрая гноминя сумела укрыться от его глаз.

— Надеюсь, ее сожрут волки, — емко выразил общую мысль Самуэль.

Тревор снял залитый кровью рюкзак с обезглавленного трупа и вытряс содержимое.

— Мародеры, говоришь? — хмыкнул Сэм.

— Это трофеи, — возразил Трев. — Вдруг тут будет какая-нибудь важная секретная информация… или карта.

— А я что? Я ничего, — пожал плечами тот.

Парни с интересом копались в гномьем хламе. Ни одному из них не было дела до Кас. Они далее не заметили, что та не совсем в порядке.

— Пускай, — попросила Виллоу. — Гномы видели, что с тобой не так. Если мальчики поймут, как ты просчиталась, покоя не дадут. Ведь не хотели тебя брать. Склянки у тебя с собой. Возьми самую крошечную и тайком выпей, мой тебе совет.

Так девушка и поступила. От жидкости без вкуса и запаха боль сразу схлынула. Было бы трудно незаметно вынуть острую сосульку, если бы, хоть кто-то смотрел в ее сторону. Но нет.

— Какой занятный шарик, как икринка рыбья. Внутри что-то плещется. — Тревор, прищурившись, разглядывал сферу, заполненную клубами яркого дыма.

— А я таки нашел карту, вот. — Сэм развернул свиток.

— Да погоди ты! — отмахнулся Трев. — Красиво же! Не понимаю, что это, но оставлю себе.

— На здоровье, лишь бы оно не задушило нас ночью, — скептически отозвался Самуэль.

Когда друзья вернулись на полянку, они с удивлением обнаружили убитую лучницу вполне себе живой. Девица сидела рядом с воином и ощупывала затянувшиеся раны.

Обнаруженная Сэмом карта — лист, куда гномий разведчик прилежно заносил все увиденное на территории Альянса.

— Вы взяли сферу духа? — спросила целительница, ни к кому не обращаясь.

— Да, — смутился Тревор. — Она ваша? Заберите.

— Нет, не моя, — улыбнулась эльфийка. — Я просто знаю, что вы ее взяли.

«Откуда она такая умная?» — проворчала про себя Кас. Она начинала тихо ненавидеть стройных, изящных лесных дев с их необъятной загадочностью. Трудно сказать, что больше раздражало: утрированная просветленность или наивные глазки.

— Это медиум — Призрак светящейся точкой завис над Кассией. — Из таких получаются оракулы. А пока ее прозорливость не особенно развита. Иначе глупышка бы уже почуяла меня.

Польщенный отзывчивостью людей, эльфийский воин с радостью поведал юному рыцарю, как действует сфера и для чего служит. Кас, конечно, заинтересовал рассказ о сущности бойца, заключенной в кристалл, но более всего она интересовалась тем, как бы эльфы не присвоили что-нибудь из поклажи. Без особых оснований. Просто на всякий случай. Ведь теперь лесным жителям потребуется любая ерунда, чтобы вернуть величие своему краю.

Ночью в палатке Кассии пригрезилась крона осеннего дерева. Густая и волшебная, как год назад. И девушка горячо корила себя за мелочность, только сделанного не воротишь.

Глава восьмая,