Аналогичным образом, экспериментируя над собой, можете убедиться, что наркотиком является обычная вода: вначале испытайте нестерпимую жажду, а потом – эйфорию от стакана воды

К ВОПРОСУ О СМЫСЛЕ ЖИЗНИ, ИЛИ ЖИЗНЬ КАК НАРКОМАНИЯ

(философские размышления)

Бытие человечества можно уподобить движению гигантской тракторной гусеницы, каждая плитка (трак) которой - это отдельный человек. Вот эта плитка вылезает из матери-земли, поднимается наверх, затем сравнительно долго движется как верхняя часть гусеницы, наконец приближается к ее переднему краю, опускается вниз и уходит в землю. Одновременно сзади из земли поднимаются все новые и новые плитки, и гусеница движется непрерывно.

Каждый человек, появляясь на свет, обречен на подчинение подобному циклическому движению. Но что удивительно: люди стараются не думать о страшном переднем крае гусеницы, где каждый из них неизбежно уйдет в землю, подпираемый сзади наступающими новыми поколениями. Это выглядит как легкомысленное поведение пьяной компании, мчащейся без тормозов к зияющей впереди пропасти и распевающей при этом лихие песни.

Мне кажется, что разгадка этой, по трезвому взгляду дикой и жуткой ситуации, содержится в ключевом слово «опьянение». Если внимательно разобраться, то выясняется, что люди действительно опьянены самим процессом своего существования, а пьяному, как известно, и море по колено – покайфовал, получил удовольствие по полной программе, и можно в могилу.

Люди стараются не употреблять слова «удовольствие» или «опьянение» для объяснения своей жизни, т.к. обычно подразумевают под этим плотские страсти, о которых и неприлично упоминать. Они предпочитают говорить о приносимой ими пользе, о служении некоему долгу (семейному, общественному, духовному) как о смысле своего существования. Но легко видеть, что дело-то именно в стремлении к своему личному удовольствию, которое может принимать разнообразнейшие формы. Если, например, некий человек добился высокого поста и власти – разумеется, под лозунгом приношения пользы обществу, то он на самом деле достиг вожделенного личного удовольствия: власть опьяняет. Если родители старательно выполняют свой долг по выращиванию и воспитанию детей, то они при этом на самом деле ловят свой кайф - родительскую любовь (без нее дети были бы в тягость, в неудовольствие, семья бы захирела). Если скотник каждый день перекидывает навоз на скотоферме, то он это делает ради отдаленного удовольствия – зарплаты, которую получит за малоприятный труд. И так далее! Во всех действиях людей можно найти те или иные, тайные или явные, прямые или отдаленные, но удовольствия, которые оказываются не каким-то поверхностным украшением существования людей, а сокровенным, коренным смыслом и мотивом их «телодвижений». Заявление «Хочу жить» всегда означает только одно: «Хочу иметь удовольствия и избегать неудовольствий». Даже опустившийся (или опущенный кем-то) на социальное дно человек продолжает существовать потому, что получает пусть и элементарные, но удовольствия, и стремится их получать и дальше.

Элементарные или базовые удовольствия являются общечеловеческими ценностями, их стремятся иметь все живущие на этом свете, и здесь нет разночтений. Но кроме них, довольно малочисленных, существует масса других, в отношении которых уже нет единодушия. Ведь люди далеко не одинаковы – по воспитанию и образованию, по семейным и национальным традициям, по возрасту, полу и т.д., и это приводит к тому, что одно и тоже у одних может вызывать удовольствие, а у других, наоборот, неудовольствие, отвращение и даже ненависть. Эти разногласия становятся источником разнообразных конфликтов. Классические примеры: конфликт отцов и детей («ты, отец, ничего не понимаешь в современных удовольствиях»), конфликт национальных менталитетов («что немцу хорошо, то цыгану смерть»), конфликт религий («я благочестивый, а ты гяур»).

По этой же причине разногласия могут возникать и при оценке того, что считать прогрессом человечества. Действительно, если прогресс – это открытие и тиражирование всё больших по количеству и качеству удовольствий (как прямых, так и отдаленных - последние еще называют пользой), а также создание способов и средств по устранению или предотвращению неудовольствий, то оценка «прогрессивности» этого процесса всецело зависит от того, что тот или иной человек или группа лиц считает удовольствием или неудовольствием, хорошим или плохим, полезным или вредным.

Таким образом, всё и вся крутится вокруг удовольствий, и в этом смысле убежденные трезвенники и «положительные» люди в принципе ничем не отличаются от пьяниц и наркоманов, они такие же страстные охотники за удовольствиями, только за другими. И спор идет только о том, какое удовольствие хуже, а какое лучше (о вкусах спорят, да еще как!).

Замечали ли Вы, что старики и старухи, даже практически не потреблявшие в своей жизни алкоголь, по своему облику и поведению весьма похожи на долго и усердно кутивших пьяниц? Действительно, у них, как и у пьянчуг, опухшее или «нехорошее» лицо, нетвердая, шаткая, тяжелая походка, замедленная или нечеткая речь, ослабление памяти, снижение или потеря трудоспособности, неряшливость и т.п. Это наблюдение подтверждает мою мысль, что жизнь любого человека по сути является непрерывным «пьянством», т.е. потреблением удовольствий (и сопутствующих этому страданий-неудовольствий), так что под конец своего существования человек окончательно «спивается» и ему пора прилечь на длительный отдых.

Изложенные выше мысли можно переформулировать точнее и адекватнее, если использовать такие "нехорошие" понятия, как наркотики и наркомания. Но в начале надо определиться, что понимать под наркотиками. Обычно в ответ на этот вопрос ограничиваются общеизвестными примерами: наркотики - это героин, кокаин, морфий, ЛСД, экстази, гашиш, в общем что-то такое гадкое и нехорошее, связанное с грязными шприцами, притонами и т.п. Но такое определение не объясняет, почему люди употребляют наркотики, тянутся к этому "гадкому и нехорошему". К тому же это всего лишь некоторые частные случаи. А что же, алкоголь - это не наркотик? - Наркотик. А страсть к игровым автоматам - это не наркомания? - Наркомания. А фанатизм спортивных болельщиков? А любовь? - И т.д., так можно и застрять на перечислении примеров, без выяснения сути явления. Поэтому будем ориентироваться на самое общее определение наркотика: это такое вещество или действие, отсутствие которого вызывает у человека ломку (неприятности, страдания), а его прием приносит удовольствие (блаженство, кайф), причем у человека появляется страстное желание многократно повторять прием данного вещества или действия, т.е. возникает зависимость от него. Принятие этого определения сразу объясняет тягу к наркотикам, под него подпадают вышеприведенные примеры. Но замечательно то, что под него подпадают и многие другие вещи и действия, которые обычно не считались наркотическими. Это намного расширяет наш кругозор, приводит к новому взгляду на всю нашу жизнь, ее философию и смысл.

Докажем, например, что наркотиком является обычный воздух, к которому «пристрастились» все люди. Попробуйте задержать свое дыхание, насколько сможете, и проследите, что с вами будет происходить. Вы почувствуете, как вас постепенно начинает «ломать», как становится плохо, затем очень плохо, затем панически страшно! Но вот вы не выдерживаете, делаете глубокий вдох, затем еще и еще раз глубоко вздохнете – и вы наверху блаженства, испытываете бурную эйфорию, поете гимн воздуху!

Таким образом, нехватка воздуха вызывает ломку, а его вдыхание дает блаженство, и остается желание многократно дышать и дышать Это – типичные признаки наркотика, что и требовалось доказать.

Почему же до сих пор воздух не считался наркотиком? Это связано с тем что люди обычно пользуются "мягким" аэрорежимом, воздух вдыхается понемногу, паузы коротки, ломка происходит почти незаметно, и также почти незаметны удовольствия от приема этих малых, но частых доз, так что люди даже не догадываются, что ежеминутно пользуются сильнейшим наркотиком - понимание приходит только в режиме обострения, при нехватке воздуха.

Наркотическим средством также является еда, что опять же становится очевидным в режиме обострения, при нехватке еды. Попробуйте поголодать хотя бы неделю и понаблюдайте за собой. Вы почувствуете, как вас постепенно охватывает беспокойство, дискомфорт, и все мысли устремляются на поиск еды (как у наркомана - на поиск очередной дозы). Но еды нет, и от этого становится очень плохо, весь организм кричит «Хочу есть»! Вы шарите по разным углам и случайно (о, счастье!) находите кусок хлеба. Вы набрасываетесь на него и получаете громадное наслаждение! Таковы муки и радости гастронаркомана.

Третий из древнейших наркотиков, к которым пристрастились все люди – это теплота. Пусть вы, полураздетый, почему-то оказались некоторое время на сильном морозе. Что с вами будет происходить? Известно, что: начинаете замерзать, мышцы и даже кости начинают ныть и болеть, и зуб на зуб не попадает, организм трясется, стонет и умоляет: дайте мне тепла! Но вот вас подбирают добрые люди, приводят в теплое помещение, а лучше – в натопленную баню, вы постепенно отогреваетесь и вас охватывает нега и блаженство! (При этом важно избежать «передозировки», перегрева).Таковы муки и радости термонаркомана (бани и сауны соответственно следует назвать термопритонами).

Аналогичным образом, экспериментируя над собой, можете убедиться, что наркотиком является обычная вода: вначале испытайте нестерпимую жажду, а потом – эйфорию от стакана воды.

Все это - воздух, вода, еда, теплота – самые популярные, общеупотребительные наркотики, доставшиеся людям от предыдущей животной жизни и являющиеся общечеловеческими ценностями. Но люди, в отличие от животных, открыли для себя еще и много других наркотиков, хотя и не таких повсеместно употребляемых, как четыре перечисленных выше. Соль, сахар, алкоголь, табак, жареное мясо - это были новые наркооткрытия. (В том, что соль - это наркотик, легко убедиться, если некоторое время питаться несоленой пищей, а затем испытать соответствующую ломку. Хотя редко встречаются и соле-независимые люди, у которых соль вызывает такое же отвращение, как у некурящих - табачный дым, а у непьющих - водка. Интересно, что зачатки солевой и алкогольной наркомании встречаются уже у животных - в виде желания иногда полизать соль или съесть загнившую, забродившую алкоголем ягодку.) Наркотиком оказалась для некоторых однообразная рутинная работа - соответственно этому появились трудоголики, многие годы получающие удовольствие от такой работы, но испытывающие дискомфорт, тоску и даже депрессию, когда она пропадает. Открытием стал такой экзотичный вид наркомании, как монашество (богомания). Настоящий монах, поселившись в обители, честно отказывается от «греховных» удовольствий, но зато кайфует в своих многократных молитвах, в любви и покаянии своему божеству. «Бог со мной, любит меня и обещает райскую жизнь на том свете» - эта мысль, убежденность вызывает радость, благодать, даже экстаз у истинно верующего! Как говорится, блажен, кто верует, тепло ему на свете (блаженный - от слова "блаженство", т.е удовольствие, кайф). Но не дай бог ему разочароваться в своей вере, увидеть падение своего божества – тут начнется такая мучительная душевная ломка, что и страшно представить (вспомните терзания Алеши Карамазова, когда завонял его обожаемый старец Зосима).

К настоящему времени наркотиков и наркоманий наоткрывали великое множество: тут и научное или художественное творчество, и футбольно-хоккейный патриотизм (фанатизм), и шопомания, и мани-мания ("сребролюбие", накопительство), игромания, клептомания, богомания, властолюбие (Наполеон, Гитлер, Сталин, Маодзэдун, Пол Пот, Хусейн и т.п. - это властонаркоманы), кулинарные изыски (обжорство вкуснятиной), экстремальные приключения, мазохизм, юродство, садизм, сексопорноэротика, водка, "крокодил", анаша и т.п. и т.д. Все это - источники многократно повторяющихся удовольствий для соответствующих категорий людей.

Тем не менее бытует мнение, что все-таки есть такие поступки людей, которые нельзя объяснить наркоманией, т.е. стремлением к личному удовольствию. Например, свершение подвигов ради других людей, даже ценой собственной смерти. Но легко показать, что это тоже разновидность наркомании. До свершения подвига будущий герой все время испытывал ощущение, что чего-то нехватает. Ему была скучна, малоинтересна, а где-то даже и неприятна обычная "серая" неяркая жизнь, он ждал случая. И вот - миг настал: закрывает собою в бою пулеметную амбразуру, или спасает тонущего в воде или сгорающего в избе. Это для него высочайший кайф, миг личного торжества! Другие при этом только наблюдатели, они не хотят этого сомнительного с их точки зрения кайфа, им геройства не надо. А ему надо! Он всю жизнь искал подвига как высочайшего наслаждения и достиг его. Типичная наркотическая эйфория от приема долгожданного наркотика.

Аналогичным образом можно показать, что наркоманией является такое высокое и чистое чувство, как платоническая любовь. Действительно, влюбленный (-ая) думает о своем объекте любви, говорит ему (ей) так: "хочу всегда быть с тобой, без тебя мне плохо, а с тобой хорошо, великолепно, я кайфую от общения с тобой". Налицо все признаки наркомании: прочная зависимость от объекта, ломка из-за его временного отсутствия и блаженство от его присутствия. Влюбленный - это наркоман - эроман, но как прекрасна его наркомания! Другие этого не понимают и советуют: сними розовые очки, посмотри трезво, кого ты любишь, ведь это... А ему (ей) в угаре любовного опьянения наплевать на эти резоны, потому что "он мне нравится, нравится, нравится, и никого на свете лучше нет".

Объектом любви не обязательно должен быть другой человек, им может быть и многое другое: у меломанов - это музыка, у театралов - созерцание спектакля или игра в нем ("любите ли вы театр, как люблю его я"), у богоманов - бог, у алкоголиков - водка ("любите ли вы водку, как люблю ее я"), у бизнесменов - барыш ("любите ли вы деньги, как люблю их я"), и т.д. При этом каждый влюбленный расхваливает свой наркотик - объект любви, восхищается им и высокомерно-пренебрежительно относится к другим, которых он не любит. Как говорится, каждый кулик свое болото хвалит.

Возникает вопрос: зачем же (и кем) устроено такое наше бытие, что без наркомании (в широком смысле) мы не можем просуществовать ни минуты? В чем глобальный, высший смысл происходящего с нами опьянения?

В «простом» народе поиск ответов на эти вопросы считается каким-то отвлеченным и даже идиотским занятием – глупо-де выяснять, зачем нужны удовольствия, зачем любить, творить, стремиться к счастью, кушать мед и пить вино, болеть за любимую коианду, кланяться богу и т.д. – мол, даже ежу должно быть понятно, зачем. С точки зрения большинства людей, нечего тут философствовать, жить нужно, чтобы жить, вот и всё. «Поживем, покайфуем, и в могилу».

Тем не менее изредка появляются субъекты, которые вдруг начинают задавать себе и окружающим этот «идиотский» вопрос об истинном смысле происходящего. Я не буду напоминать о тех философах, поэтах, писателях, которые, оказавшись на время подобными субъектами, так или иначе будировали этот вопрос, а предложу свой ответ на него. Выводы у меня получились довольно скандальными (лицемеры возненавидят автора за эту публикацию), а в основном печальными.

Известно, что наркоманы не могут существовать без поставщиков своего дурмана. Значит, и у "нормальных" людей, ежеминутно пользующихся наркотиком под названием «жизнь», также должен быть поставщик этого дурмана, т.е. свой специфический наркоделец. Согласно богословию, жизнь создал и поддерживает Бог-отец, верховный Хозяин всего сущего. Следовательно, именно он и является этим верховным наркодельцом. Существование людей при этом приобретает логический смысл, состоящий в том, что мы нужны Богу точно также, как наркоманы нужны наркобарыгам. Последние, как известно, рассматривают наркоманов как сладострастную скотинку, на наркозависимости которой можно нажить громадную прибыль. Ведь просто так никто удовольствия не предоставляет, бесплатный сыр бывает лишь в мышеловке.

Отсюда следует очень неприятный для нас, «высших существ», вывод: для Верховного мы тоже не более чем сладострастные твари, согласные за «рюмку жизни» с удовольствием тащить его трактор, не задавая при этом вопросов, куда и зачем тащить. Предложенный Богом-отцом наркотик «жизнь» оказался настолько сильным и увлекательным, что потребляющие его в восторге славят своего благодетеля, кланяются и благодарят за доставляемые наслаждения.

Изощренность Творца в том, что он внедрил в каждого человека своего представителя в виде скрытого начальника (Зигмунд Фрейд назвал его "Оно"), заставляющего искать, изобретать, потреблять удовольствия. В этом смысле правильно говорится «Бог в каждом из нас», в этом Хозяин явно преуспел – ведь голубая мечта любого дельца, чтобы каждый человек был заражен ненасытным желанием потреблять его товар – тогда спрос будет обеспечен и дело будет процветать.

Получается, что наше бытоустройство не такое уж розовое, каким его изображают в сладеньких богословских книжках для детей. Бог-отец не только ласковый добродушный Папаша, с любовью гладящий по головке свою тварь. Под этой маской скрывается хладнокровный и расчетливый делец, Пахан, у которого все схвачено и который использует нас как расходный материал для каких-то своих целей. Разумеется, этот господин сам не является потребителем своего "плебейского" товара, он выше этого и существует совершенно иначе, чем мы, "наркоманьё".

Интересно, что среди людей многие не только отлично поняли наркоманскую сущность нашего бытия, но и поспешили ее использовать для личной выгоды. Я имею в виду не только наркобарыг и алко-табако-баронов, но и прочих так называемых хозяев жизни, известных как капиталисты-торговцы или как чиновники-распорядители обычными человеческими удовольствиями. Пока некоторые чудаки и "недотепы" занимаются поиском смысла жизни, эти господа (для которых насчет смысла жизни все давно ясно) извлекают прибыль из страстишек людей, становясь тем самым мини-копиями Бога-отца (отсюда и название – хозяева жизни). Копирование Хозяина у них проявляется, например, в том, что даже мелкий чиновник, "слуга народа", старается вести себя как недоступный бог для бедного просителя, но и как вполне доступный для тех, кто ему поклонится с помощью дефирамбов и пожертвований (подарков, взяток); а торговец ширпотребом, как правило, сам им брезгует, он считает себя выше плебса и пользуется более дорогими и качественными изделиями. В погоне за обогащением торговцы изобретают и рекламируют разнообразные соблазны, провоцируют жадных до удовольствий людей на раскошеливание. Один из самых простых и вместе с тем гениальных способов извлечь денежные знаки из населения - открыть торговлю обещаниями. Конечно, обещания должны быть такими, чтобы клиентура в них поверила, восприняла как несомненную ценность. Так, церковники много веков назад открыли торговлю верой в доброго бога -спасителя: клиент приходит в культовое учреждение, слушает проповеди-инструкции от служителя, жертвует денежки и получает благодать. Вера в спасителя, в обещание его пришествия, в райскую жизнь на этом и на том свете - это удовольствие, а за удовольствие надо платить, что и делают доверчивые люди. (Было бы странно, если бы государство не догадалось установить налог на этот шоу-бизнес, как и на любую другую коммерческую деятельность).

Интересно, что церковное начальство в тайне побаивается (это видно по их напряженно-настороженным лицам), что обещание пришествия доброго, справедливого и вместе с тем жесткого бога действительно реализуется - ведь тогда бог сразу разгонит священников как торгашей, делающих деньги на его имени, бизнес "накроется" и надо будет заниматься чем-то другим. Но церковники могут не опасаться: такой бог никогда не появится, да и юридически их шоу-бизнес не содержит криминала, т.к. пожертвования делаются добровольно и заявлений в полицию на обман и мошенничество не поступит никогда. Более того, если даже светская власть и попытается закрыть этот бизнес, то сразу запротестуют те, кто желает и далее получать удовольствие от этого церковного обмана. (Вспомните аналогичную историю с МММ, протесты удачливых вкладчиков против ликвидации этой финансовой пирамиды, основанной на обещании быстрого и легкого обогащения всех ее участников). Вера наивных людей в бога-спасителя весьма похожа на на веру маленьких детей в реальное существование доброго и щедрого Деда Мороза, Санта Клауса. И только повзрослев, дети догадываются, что настоящего Деда Мороза нет, а есть переодетые под него дяденьки, делающие приятный спектакль для доверчивых и жадных до удовольствий малышей.

Но для тех редких и действительно повзрослевших людей, кто брезгливо относится к погоне за удовольствиями, а значит и к любым видам наркомании, и желает быть полностью честным перед собой, ситуация получается трагическая. Ведь речь идет теперь не о каком-то частном наркотике, а о всей жизни как сильнейшем из наркотиков. А гордый отказ от этого суперполинаркотика означает бунт против Верховного наркобарыги и смерть отказника.

В этой ситуации можно попытаться утешить себя тем, что полный отказ от жизнеодурманивания есть на самом деле благодатное отрезвление, есть оздоравливающая ломка наркомана, переход к действительно правильной и совершенно иной (неземной) форме существования. Но что-то не вызывает восторга такая перспектива – добровольно, с брезгливым содроганием от мирской "наркомании" уйти на тот свет. К тому же самоубийство запрещено религией. Тогда можно выбрать мягкий вариант - стать кем-то вроде тех аскетов, трезвейших, высохших существ, святых, которые смотрят на нас с древних икон. Но если разобраться, то аскетизм и святость таких личностей попахивает лицемерием, т.к. будучи еще живыми, они обязательно потребляют четыре базовых наркотика, о которых говорилось выше (воздух, вода, еда, теплота), а на "закуску" пользуются еще и своей профессиональной наркопрелестью - богоманией. Вообще же создается впечатление, что святые смотрятся на иконах как-то тоскливо - наверное, в тайне жалеют, что отказались от многих других удовольствий, которыми полна мирская жизнь.

Кислое выражение физиономий ("ликов") святых наводит на аналогию с поведением бывших наркоманов и алкоголиков, прошедших курс лечения или кодирования. У многих из «бывших» при этом возникает чувство пустоты, тоски, громадной потери, им уже малоинтересна обычная «постная» жизнь, потому что их память сохранила те блаженства, которые они получали от своего дурмана. Некоторые даже заявляют, что лучше бы их не лечили, лучше раньше умереть в блаженных иллюзиях, чем долго тянуть серое существование. Редкое исключение составляют те, кто сознательно и добровольно отказался от своего зелья (вспоминая, видимо, какие у них были мучительные ломки или похмелья) и решил, что надо заменить свой привычный наркотик другим, не менее увлекательным, но менее вредящим физическому здоровью, например, заменить алкоголизм богоманией или любовью к кому-нибудь из людей или животных; на худой конец сойдет и интенсивная гастронаркомания (что, однако, грозит ожирением).

Возникает вопрос: а можно-ли как-то добраться до Бога-отца, чтобы точно узнать, зачем это он нас породил и откармливает удовольствиями? Но мы даже не знаем, что он из себя представляет «мордально». Может, он действительно там, куда якобы уходят души умерших, но как это проверить? Ведь между нашим и "тем" миром стоит полупроницаемая стенка, что-то вроде диода: туда пройти можно, а вот обратно – нет, обратный поток информации отсутствует или не замечается нами. В истории известны отважные люди, решавшиеся на философское самоубийство с целью разведать, что же «там» происходит, но обратно никто не вернулся и сообщений не прислал, так что вопрос остается открытым. А может, все эти души и потусторонний мир – лишь плод фантазии, а приблизиться к Хозяину и реально пообщаться с ним можно будет все же без биосмерти, но при гораздо более высоком уровне развития человечества? Однако есть основание сомневаться в такой возможности. Ведь можно по аналогии с этим спросить: нужны ли скотоводу высокоразвитые интеллектуально и долгоживущие свиньи, способные пообщаться с ним почти на равных? Очевидно, нет – хозяин заинтересован лишь в более продуктивном и быстром обороте в его хозяйстве обычных стандартных животных, стойла не должны долго заниматься, иначе план по производству мяса будет сорван. Иначе говоря, наркоделец и наркоман – существа из разных уровней, и общение между ними может быть только такое, какое выгодно первому. В общем, мы должны знать свое место и "не высовываться".

И тем не менее остается ощущение, что происходит что-то нехорошее, античеловечное. Устроитель жизни фактически использует нас как быдло, как расходный материал, наши кладбища продолжают наполняться и расширяться, уходят в могилу прекраснейшие люди, и нет остановки этому жуткому отлаженному ходу времени, методичному производству костей и могильных памятников. Зачем это Ему нужно, в чем Его выгода и цель? Может, здесь дело в чем-то тонко-неуловимом и вместе с тем цинично-грубом, недоступном пониманию нашим наивным и доверчивым разумом? Как в анекдоте: японцы как-то стали закупать в массовом порядке украинские "Запорожцы", и украинцы возгордились - вот как высоко ценят наши авто за рубежом! А потом выяснилось, что эти автомобили японцы сразу отправляли в металлолом, а использовали упаковочные ящики, сделанные из прекрасных досок, из которых они стали производить дорогую мебель, дававшую большие доходы. И японцы тщательно скрывали причину своего интереса к "Запорожцам". Возможно, и Он откармливает нас удовольствиями для чего-то такого специфического, что в нас вырастает и нами не ценится, а ему очень нужно; и Он эту тайну скрывает, оставляя нас в сладострастных дураках.

А может, не мучить себя этой унизительной картиной и, как многие вокруг, безропотно признать себя всего лишь заурядным винтиком этой гигантской машины, которую мы выше назвали трактором, а ученые называют эволюцией? Действительно, согласно церковно-религиозной философии, ты, «личность», всего лишь ничтожный раб божий, один из многих миллионов таких же рабов. И в принципе ничего страшного не случится, если ты, состарившись, исчезнешь - взамен появятся другие, похожие на тебя. Твой протест против неизбежности личной смерти реакционен, вреден, эгоистичен, потому что желая сохранить себя, ты объективно мешаешь пожить новым поколениям. Мир не резиновый, надо освобождать место для молодежи, пожил – пора и честь знать. Ты должен рано или поздно умереть, так нужно для затеянной Богом эволюции: ведь мир, заселенный стариками и старухами, цепляющимися за жизнь, обречен на стагнацию, эволюция прекратится, а это не богоугодно.

Да, последние аргументы выглядят убедительными, логичными, разумными, но лишь до тех пор, пока речь идет о других, а не о себе самом, единственном и неповторимом. Человеческое "Я", Эго - бунтует! Я - не раб, не быдло, и не пыль на ветру, Я - Человек! Я живу только один раз, и если Меня не будет, то Меня никогда (никогда!) больше не будет, и это Мне представляется не только личной, но и мировой катастрофой. Ведь внешний мир – это то, что контактирует именно со Мной. Другие люди тоже с ним контактируют, но эти другие - лишь часть внешнего для Меня мира. Есть только Я и внешний мир, и больше ничего. Поэтому, если исчезну Я, исчезнет и мир: без созерцателя нет и объекта созерцания, артист без зрителя - это такая же нелепость, как продавец без покупателя, или как начальник без подчиненного. Можно еще как-то понять и объяснить, зачем Я появился на свет, и что мир уже был, когда Меня еще не было, приму это как факт (хотя некоторые вопросы остаются), но совершенно дико и катастрофично будет, если Я исчезну. Одно дело, что Меня когда-то не было, но совсем другое, если Меня не будет.

Тут можно пофантазировать, что было бы Мне неплохо (хотя и нагловато), ради собственного спасения переселиться в другую, более молодую и здоровую оболочку под именем «Иванов» и таким образом продлить свое существование. Но эта другая оболочка занята именно Ивановым со своим собственным "Я", а двух разных " Я" в одном Иванове быть не может. Мой мозг и Я - единое целое, разрушится мозг - погибну и Я. И Меня нельзя клонировать - память и душа не клонируются, Я обречен на неповторимость.

Можно, конечно, попытаться растворится в коллективе близких людей, отказаться от "Я" в пользу "Мы". Но тогда неповторимым станет этот маленький коллектив, обобщенное "Я-Мы". Хотя полное растворение личности в коллективе невозможно: засыпая на ночь или навсегда, человек все-таки остается один на один со своим Я, со своими интимными мыслями, которыми он боится или стыдится поделиться с другими: кто Я такой, что тут делаю и зачем появился, как понять, что Я могу исчезнуть навсегда, и т.п. (Подобные размышления можно найти у Н.Н.Трубникова, Л.Н.Толстого, Е.Н.Трубецкого, С.Л.Франка и др. философов).

Так что же делать, как спасти свое неповторимое Я? Может, все-таки послушаться церковников, говорящих, что особенно опасаться не надо - подави свою гордыню, покайся в этом грехе, стань богоугодником, и пусть погибнет твое тело и мозг, зато душа будет спасена (неизвестно, каким образом, но для верующих это не важно). Но это похоже на то, как бедное животное, вдруг догадавшееся, зачем его откармливают удовольствиями в хлеву, прибегает к «доброму» скотнику с просьбой о спасении, а тот цинично заявляет, что опасаться нечего, только веди себя смирно, и затем потихоньку, без шума отправляет эту не в меру смышленую скотину на бойню, пока она не взбунтовала все стадо.

Нет, оставьте успокоительные сказки, спасение утопающих – дело рук самих утопающих! Нужно пытаться проломить стены нашего «хлева», сделать подкоп или лаз в крыше, и бежать! Беда, однако, в том, что мы еще настолько слабы интеллектуально, несмотря на все свои компьютеры и академии наук, что даже не догадываемся, что это за стена и крыша и что это за поле, где нас якобы ждет спасение от «доброго скотника». Печально, но уже пожившим людям остается либо надеяться на чудо и пытаться найти какую-то лазейку, либо признать себя заурядным расходным элементом эволюции и богоугодно, безропотно уйти в могилу.

Разумеется, тема смысла жизни далеко еще не исчерпана, окончательный ответ так и не найден. Хотя мы и видим локальный смысл – искать, изобретать, потреблять удовольствия, избегая при этом неприятностей, но не знаем точно глобального смысла этого процесса и вместо ответа лишь твердим «Одному Богу известно».

Не вполне ясно также, зачем нужно спасать себя от так называемой естественной смерти. Вот, допустим, некий человек прожил большую жизнь, посадил дерево, построил дом, вырастил детей, и прочих дел всяких натворил. Но он еще сравнительно здоров, может еще пожить, даже еще народить детей (или вырастить приемных) и дом построить получше, и прочих дел еще всяких наделать, но зачем? Ведь подобное уже было в его жизни, дальше будут лишь повторы или вариации. Это интересно? Если да, то пожалуйста - проживи вторую жизнь. А что потом? Проживать третью и т.д. жизни? А не скучно будет? Ведь нудно повторяться, нужно что-то совершенно новое, чего еще не было в твоем существовании.

Богатые старики иногда ищут новое в путешествиях по свету. Но ведь то, что они там увидят, есть лишь вариации известного им, а это по большому счету скучно. Может, улететь в космос, где никогда не был? Да и это как-то скучновато. И вообще - жить очень долго, и тем более вечно – это представляется скучнейшим занятием, с появлением "усталости от счастья", усталости от тупой бесконечности.

Единственное принципиально новое, чего еще не было у пожилого человека – это его личная смерть. Вот это действительно представляет интерес, если все прочее уже малоинтересно. Но тут возникают колебания, балансировка между скукой дальнейшей жизни и страхом исчезнуть навсегда: игра со смертью дело рискованное, ведь весьма вероятно, что за ней стоит лишь пустота. В поисках хоть какого-то облегчения человек-атеист даже начинает думать: а может, все-таки поверить церковным и иным сказкам о загробной жизни? Но это тоже опасно, в этом деле нельзя быть доверчивым (жулики и паханы любят таких, используют как лохов), нужно не прятаться за веру, которая может оказаться ошибочной, несмотря на свою многовековую живучесть из-за ее успокоительного удобства, а попытаться точно и достоверно узнать, есть ли что-то там, за "стенкой" - иначе время будет упущено и будет поздно. А как узнать, не прибегая к личной смерти? Это проблема. Пока лишь можно предполагать: "там" может что-то и есть, но это не более чем компьютерная корзина для хранения (на всякий случай?) уникального архивного материала, памяти о том, что жило и умерло.

С другой стороны, вполне возможно, что появление у человека с возрастом скуки от жизни и интереса к смерти – генетически запрограммировано, и сам человек, его «Я», тут не причем. Просто тот начальник, которого Творец внедрил в человека при его появлении на свет, стал все реже и слабее отдавать приказы на поиск и потребление удовольствий, и человек стал «закисать», у него стали появляться мысли о кончине. Как пишет В.Токарева, "природа задолго готовит человека к смерти. Она делает его все равнодушнее, потихоньку гасит в нем свет, как служитель театра после спектакля". И длительность активной жизни человека, при отсутствии у него серьезных физических недугов, по сути определяется длительностью жизни этого внутреннего света, т.е. Фрейдовского "Оно", либидо, "хотелки". У примитивных видов растений и животных (насекомых, рыб) их либидо недолговечно и заключается в том, чтобы однократно произвести потомство и тут же умереть (не от какой-то извне пришедшей болезни - убийцы, а от внутренней каманды: умри, твой труп нужен как пища для твоего потомства). Эти примитивные, по нашим меркам, родители умирают добровольно, может даже и с удовольствием, понимая своим не таким уж примитивным мозгом, что это они делают ради пропитания своего потомства. Любвеобильные мамаши часто проявляют аналогичный инстинкт - с радостью жертвуют личной жизнью ради счастья своего ребенка.

Многомиллионнолетняя эволюция привела к появлению нового биовида - людей, либидо которых стало намного долговечнее и многограннее: кроме многократного желания производить потомство (точнее, получать удовольствие от этого богоугодного занятия) у них появилось много других интересов, желаний всяких прочих удовольствий. Но и у людей их "хотелка" не потеряла способности угасать, хотя и с разной скоростью у разных особей. Например, появляются 30-летние физически здоровые старцы, которым жизнь очень рано наскучивает и кажется никчемной (литературные примеры: Онегин у Пушкина, Обломов у Гончарова). А есть и 100-летние юноши, которые, несмотря на свой солидный паспортный возраст, еще полны энергией и интересом к жизни (народный артист В.Зельдин в 97 лет весело прыгает на сцене). Про таких говорят: "это у них от природы", или - "это наследственное".

Если физическим здоровьем человека занимается "телесная" медицина, то здоровьем и продлением жизни "хотелки" пытается управлять психология и психотерапия, хотя и без особого успеха. Видимо, по серьезному этим может заняться генная инженерия, а, может, и интенсивно внедряемая с детства физическая культура (в здоровом теле - здоровый дух?). Но это не философская проблема. Философа здесь интересует другое: а зачем это делать, зачем жить как можно дольше? И является ли "Я" лишь подчиненным у своего внутреннего "Оно", или может иметь независимую волю? Ведь пока "Я" лишь подчиненное у своего "Оно", то люди фактически остаются биороботами, исполняющими заложенную в них программу. А для роботов сам вопрос о смысле их существования, о продлении жэизни - безответен, этот вопрос не к ним, а к их создателю - программисту. Машина не может и не должна знать, зачем она существует и действует, это знает ее конструктор. Но люди, во всяком случае некоторые из них, оказалсь не вполне биороботами, раз они додумались о самой постановке вопроса о глобальной целесообразности своего бытия. Т.е. "Я" пытается выбраться из-под гнета "Оно", как повзраслевший ребенок пытается убежать из-под опеки родителей и начать самостоятельную жизнь.

В заключение - «крамольный» вопрос: а Бог-то действительно существует, или это лишь предположения и фантазии? В самом деле, мы лишь предположили (вслед за богословами) его существование, чтобы этим подкрепить нашу догадку о глобальной целесообразности человеческого бытия. Ну, а если эта глобальная целесообразность отсутствует? Может, есть только локальные смыслы и цели жизни и соответственно только локальные боги и божки, типа Будды, Мухаммеда, Иисуса, или хотя бы местного губернатора?

Ученые в своих теориях давно уже не используют понятие Бога и всё объясняют естественными причинами. «В гипотезе существования Бога я не нуждаюсь» - так сказал Наполеону автор «Небесной механики» Лаплас, который одним из первых объяснил образование Солнца и планет физическими причинами. То же самое, по сути, выразил и Дарвин, объяснивший разнообразие биологических видов и их изменчивость во времени и пространстве жестким естественным отбором, стремлением выжить, приспособиться к меняющимся условиям. Человечество как биовид не есть мгновенное божественное творение, а есть результат длительной эволюции и скачкообразных мутаций предшествовавших ему видов. (Плод в чреве любой матери последовательно повторяет стадии развития животного мира на Земле – вначале это маленькая клетка-зигота, затем, в первые недели, у будущего человека появляется хорда, жаберные щели, хвост, т.е. он становится похож на зародыш древнейшей водоплавающей, и т.д. - см. учебник биологии для 9 класса). И существование в человеке «начальника», отдающего приказы на поиск и потребление удовольствий, современная наука объясняет материалистически – наличием в головном мозгу гипоталамуса, центра удовольствий и желаний. С помощью операции на этом органе можно избавить человека от наркозависимости; при этом, однако, возможна потеря вообще всяких желаний, что эквивалентно смерти. Гипоталамус не внедряется в человека кем-то «сверху», а вырастает в материнском плоде параллельно с другими органами.

И тем не менее, как сказал поэт, если звезды зажигаются, то это кому-нибудь нужно? Может, Бог активно действовал только в начальный момент, когда организовал «Большой Взрыв», а потом растворился в содеянном, стал присутствовать везде, но отдельно нигде.

Выскажем догадку (вслед за И.Ньютоном, но в современной форме): а что, если Бог – это тот таинственный эфир, странные свойства которого стали волновать физиков еще 300 лет тому назад? Эфир пронизывает всё и вся, но физически при этом не видим и неощутим (эфирный «ветер» отсутствует). Свет и прочие электромагнитные волны, т.е. колебания эфира, распространяются с громадной (но не бесконечно большой) скоростью, для чего эфир должен быть сверхтвердым, намного тверже стали и алмаза. Но при этом эфир не оказывает никакого сопротивления движению обычных тел, т.е. ведет себя как пустота. Кроме того, как не странно, скорость эфирных волн имеет одно и тоже значение в различных системах отсчета, движущихся относительно друг друга. Последний факт позволил Эйнштейну построить в 1905 году его теорию относительности, а отсутствие эфирного ветра он истолковал как отсутствие самого эфира. Но эфир все-таки есть, т.к. есть его колебания – свет, радиоволны и т.п. Можно, конечно, вместо эфира говорить о Едином Поле (как это позднее стал делать Эйнштейн), но суть от этого не изменится.

Мы не знаем пока, подходит ли эфир на роль Бога или нет. Возможно, это выяснит будущая новая наука, которую можно было бы назвать экспериментальной и теоретической теологией. Хотя и тут возникает вопрос: но ведь и эта научная работа - как любая познавательная деятельность - тоже вид наркомании, и значит, выискивая Верховного наркодельца, мы самим этим занятием опять будем плясать под его дудку, т.е. выполнять его волю? И даже если эта работа будет проделана, т.е. Бог как нечто конкретное будет выявлен и понят, что это даст? Влияние на Бога? А с какой целью? Для приобретения еще больших удовольствий, громадной власти над миром? Но это будет всего лишь апофеозом наркомании. Получается, куда не кинь - всюду клин, у Папаши всё схвачено и продумано. Как говорится, захотел бодаться теленок с дубом - смех да и только. И тем не менее человек такая непослушная тварь, что и здесь обязательно придумает что-то необычное. Вот только зачем?

Автор: Калеганов Борис Александрович E-mail: [email protected]