Жить прошлым

Верите ли вы, что прошлое определяет будущее? Это отнюдь не отвлеченный философский вопрос. Если ваш ответ-да, вы и далее будете пассивно плыть по течению, ведь такая концепция делает человека инертным. По иронии судьбы, идеологические основы подобного мировоззрения заложили три гениальных мыслителя XIX века — Дарвин, Маркс и Фрейд.

Чарльз Дарвин считал, что мы — продукт долгой борьбы за выживание, в которой победили наши предки. Мы появились на свет благодаря тем, кто в свое время взял верх в схватке за место под солнцем. Таким образом, характер современного человека представляет собой набор качеств, необходимых для успешного выживания и произведения потомства. Иными словами, что бы мы ни делали в будущем, это уже предопределено жизнью предков. Дарвин невольно способствовал утверждению детерминистских взглядов, тогда как Маркс и Фрейд были сознательными, воинствующими детерминистами. Для Карла Маркса классовая борьба была «исторической необходимостью», которая рано или поздно приведет к крушению капитализма и установлению коммунистического строя. События будущего предопределены развитием экономических сил, и даже «великие» личности не способны противостоять ходу истории — их поступки лишь отражают таковой.

Для Зигмунда Фрейда и тысяч его последователей любое психологическое проявление — каждая шутка или сон — отражает события прошлого. Детство не только формирует личность, но и полностью определяет дальнейшую жизнь. Мы подсознательно возвращаемся к неразрешенным в те годы конфликтам и всю жизнь проводим в тщетных попытках их разрешить. До победы лекарственной революции и появления методов бихевиористской и когнитивной терапии пациенты психотерапевтов долгими часами занимались воспоминаниями и рассказами о мельчайших подробностях своего детства. И по всей видимости, на сеансах традиционной психотерапии это продолжается до сих пор. Популярное движение «самопомощи» (self-help) воз никло в начале 1990-х как раз на основе этих детерминистских методов. Некоторые представители этого направления внушают людям, что вовсе не дурные поступки или слабость характера, а психологические травмы детства становятся причиной любых бед взрослой жизни, а потому избавиться от роли «жертвы» мы сумеем, только исцеляя детские травмы.

Я думаю, событиям детства в данном случае придается неоправданно большое значение. По-моему, вообще не стоит зацикливаться на прошлом. В действительности обычно трудно отыскать даже мелкие следы влияния детских переживаний на зрелую личность, а уж серьезные — и подавно. Между тем многие исследователи, уверовав, что детство определяет всю будущую жизнь, полвека назад активно занялись поисками доказательств этой теории. Они ожидали найти многочисленные свидетельства того, как именно смерть или развод родителей, болезнь или жестокое обращение влияют на дальнейшую судьбу человека. С этой целью проводились обширные, многолетние и недешевые исследования.

В результате психолога все-таки нашли подтверждение фрейдистской точки зрения, однако не столь весомые, как ожидали. Так, ученые выяснили, что если у ребенка до одиннадцати лет умерла мать, то впоследствии у него может развиться склонность к депрессиям, однако лишь в 50 % случаев и только если этот ребенок — девочка. Смерть отца вообще не оказывает серьезного воздействия на характер. Если вы — первый ребенок в семье, то IQ (коэффициент умственного развития) у вас несколько выше, чем у братьев и сестер, — правда, в среднем всего на 1 балл. Развод родителей может отрицательно сказаться на поведении подростка, но с возрастом проблемы исчезают, и у взрослого человека уже трудно отыскать хоть намек на былые переживания.

Психологические травмы, нанесенные в детстве [107, 108], весьма мало воздействуют на взрослую жизнь. Тяжелое детство не всегда обусловливает дальнейшие трудности. Изучая детские воспоминания пациентов, исследователям не удалось найти объяснения их депрессиям, тревогам, неудачным бракам, наркомании, алкоголизму, сексуальным сдвигам, безработице или плохому обращению с детьми.

Более того, многие исследования на поверку оказались методологически неверны. Ученые настолько увлеклись теорией «детских травм», что забыли о генетике. До 1990 года им даже в голову не приходило, что родители с преступными наклонностями могут передать эти гены детям и те пойдут по кривой дорожке и будут плохо обращаться со своим потомством просто по причине дурной наследственности.

Исследования последних лет принимают во внимание генетический фактор. Так, ученые сравнили психологические характеристики однояйцовых близнецов, которые росли и воспитывались отдельно, а также усыновленных детей и их родителей — настоящих и приемных. Результаты свидетельствуют, что наследственность оказывает куда большее влияние на склад личности, чем детские впечатления. Однояйцовые близнецы, выросшие в разных условиях, гораздо более схожи характером, чем двуяйцовые, воспитанные вместе. Сходство проявляется во всем — в авторитаризме, религиозности, степени удовлетворенности работой и жизнью, консерватизме, уровне умственных способностей, склонности к вспышкам гнева, депрессиям, алкоголизму, неврастении и т. д. Приемные дети, вырастая, тоже становятся похожими на своих биологических родителей. А то, что происходило с ними в детстве, не играет особой роли.

Сказанное Фрейдом и его последователями о значении первых лет жизни неверно! Я особо подчеркиваю этот вывод, поскольку знаю, что многие мои читатели напрасно переживают из-за событий прошлого и проявляют пассивность по отношению к будущему, полагая, будто от них ничего не зависит. Это «философия жертвы», массово распространившаяся в Америке во времена борьбы за гражданские права. Подобные тенденции очень опасны, поскольку подрывают основы философии индивидуализма и личной ответственности, всегда отличавшей американцев.

Осознайте, что события раннего детства почти не влияют на нашу взрослую жизнь, — и вы сумеете избавиться от пас сивности. Вот какую мысль мне действительно хотелось бы донести до читателей. Если вы все еще думаете, что неудачное прошлое непременно ведет к беспросветному будущему, то теперь у вас появились серьезные основания пересмотреть эту точку зрения.

Еще одна распространенная теория, ставшая догмой, загоняет людей в плен горького прошлого. Это так называемая теория эмоциональной гидравлики. Она тоже придумана Фрейдом и незаметно просочилась как в популярную психологию, так и в академическую науку. Иногда эмоциональную гидравлику называют «психодинамикой», хотя этот термин обозначает всю совокупность теорий, разработанных Фрейдом и его последователями.

Эмоциональная гидравлика рассматривает эмоции как силы, действующие в недрах замкнутой системы, отделенной от окружающего мира плотной непроницаемой оболочкой. Если человек специально не позаботится о выходе той или иной эмоции, она сама отыщет путь к свободе в виде симптомов какой-нибудь болезни.

Опровержение этой теории возникло, можно сказать, внезапно и привело к созданию когнитивной терапии — самого распространенного и эффективного на сегодняшний день способа лечения депрессий с помощью бесед с психотерапевтом. Фундамент когнитивной терапии был заложен психотерапевтом Аароном (Тимом) Беком, бывшим сторонником теории эмоциональной гидравлики. Я присутствовал при рождении новой дисциплины, поскольку в те годы (с 1970 по 1972) работал вместе с Тимом. События, заставившие Бека пересмотреть былые взгляды, произошли, по его словам, в конце 50-х годов.

Завершив обучение по методу Фрейда, Тим занялся групповой терапией пациентов, страдающих депрессией. Адепты психодинамики полагали, что депрессию можно вылечить, заставив пациента подробно рассказать о прошлом и хорошенько «провентилировав» все душевные раны и страдания, выпавшие на его долю.

Тим обнаружил, что уговорить пациентов выложить свою подноготную, в общем, не трудно. Проблема состояла в том, что после такой исповеди люди окончательно «расклеивались» и Тим не мог заставить их снова взять себя в руки. Иногда следствием подобной «вентиляции» становилась попытка самоубийства и трагический конец.

Предложенное Беком новое направление — когнитивная терапия — освобождало людей от тягостного прошлого совершенно иначе: пациенту предлагалось изменить свое отношение к настоящему и будущему. Методы и приемы когнитивной терапии выводили из депрессии не хуже, чем лекарства, а в смысле предотвращения рецидивов болезни оказались даже более эффективны. Поэтому я считаю Тима Бека одним из величайших избавителей человечества от депрессии.

Гнев — еще одна эмоция, в отношении которой ошибались адепты психодинамики. В противоположность цивилизациям Востока, американская культура склонна «вентилировать» эмоции, т. е. мы считаем честным, справедливым и даже полезным для здоровья открыто выражать досаду и гнев. Поэтому мы кричим, возмущаемся и подаем в суд. «Давай же, я соскучился без работы», — говорит преступнику Грязный Гарри, полицейский из одноименного фильма. Мы позволяем себе роскошь дать выход эмоциям еще и потому, что верим постулатам психодинамики. А они гласят: если мы не выразим накопившуюся ярость, она найдет другой путь и проявится более деструктивным образом — скажем, приведет к болезни сердца. Однако на поверку это мнение оказывается ложным: наоборот, вспышки гнева и мстительных эмоций как раз и приводят к сердечным заболеваниям и еще большей гневливости.

Ученые выяснили, что открытое выражение неприязни — истинная причина сердечных приступов А-типа. Подавленный гнев, как соревнование и спешка, не сказывается на развитии болезней сердца А-типа. С помощью теста открытые проявления гнева были измерены у 255 студентов-медиков. Двадцать пять лет спустя наиболее сердитые из них, уже став врачами, при мерно в пять раз чаще страдали сердечными заболеваниями. В другом случае исследователи выяснили, что мужчины, входящие в группу повышенного риска с точки зрения сердечных заболеваний, отличались громким голосом, раздражительностью (если их заставляли ждать) и открытыми демонстрациями недовольства. Экспериментально установлено, что, когда мужчины укрощали свой гнев, давление понижалось, а если давали эмоциям выход — подскакивало. Приступы раздражения повышали кровяное давление и у женщин, а терпимость к обидчикам, наоборот, понижала его [114,115].

Я предлагаю по-новому взглянуть на сложившиеся у нас представления об эмоциях. Они действительно заключены в оболочку (тут теория психодинамики права), но оболочка эта вполне проницаема, и имя ей — «адаптация». Когда с нами происходит что-то очень хорошее или плохое, настроение временно изменяется. Но вскоре все вновь становится на место. Эмоции сами по себе постепенно «рассасываются». Их энергия выходит через нашу оболочку, и в результате человек через какое-то время возвращается к обычному состоянию. Зато если постоянно переживать и стараться дать выход эмоциям, они будут множиться, затягивая нас в порочный круг бесплодных мыслей о прошлом.

Недооценка того доброго, что случалось с нами в прошлом, и переоценка тягостных событий — два препятствия на пути к спокойствию, удовлетворенности самим собой и жизнью. Но существует два способа их преодолеть. Чувство благодарности подпитывает положительные воспоминания, а прощение обид ослабляет разрушительное влияние отрицательных эмоций, иногда даже превращая их в положительные.

Благодарность [116]

Предлагаю вам тест на благодарность, разработанный Майклом МакКаллоу и Робертом Эммонсом — ведущими исследователями в этой области. Держите результаты под рукой — по ходу работы они нам понадобятся.

Date: 2015-10-21; view: 276; Нарушение авторских прав