Мать-сыра земля 1 page

В народных представлениях земля осмыслялась как одна из основных стихий мироздания и как источник жизни всего живого, в том числе и человека. Отсюда древнее уважительное называние ее «матерью-сырой землей». Восприятие земли как родительницы всех людей и каждого человека в отдельности сохранилось в нижегородском заговоре:

Гой еси сырая, земля матерая! Матерь нам еси родная, всех еси нас породила Мотив сотворения человека из земли сохранился в легендах: Шел по земле Господь Бог, а с ним дьявол. Ну, тот, который людей сомущает, и задумал он и Бога сомутить. И так и шли они. Им на путе стречаетца куча земли. «Кто, — говорит дьявол, — из нас сильнее, ты али я, покажем свою силу». Взял землицы, плюнул на нее, в руках повалял и сделал вроде как статуй, человека обрисовал. «Вот видишь, он на меня походит

(похож)», — говорит дьявол Исусу Xристу. Ну, подошел Исус Xристос к етой статуе. А она на полу лежит. Дьявол не мог ее уставить, штоб стояла. Так подошел Исус Xристос, взял капоч-ку самую земли на ладонь, на руку-то, маленько слюней спустил, размешал эту грязь, да по губам и помазал этому-то статую. Потом в лицо дунул — дух доспел. Статуй-то и оживел, стал, поднялса и пошел. Дьявол-то и улетел. Тело-то в нас дьяволово, от земли, а душа-то Богова — она завсегда и после смерти уходит к нему обратно на небо. Важным в традиционном назывании является эпитет «сыра», указывающий на связь стихий земли и воды, представляющую собой необходимое условие для жизнетворения. Неслучайно мотив напаивания земли звучит в молитве, произносимой перед засевом поля, чтобы обеспечить урожай, то есть чтобы земля могла родить:

Батюшка Илья, благослови семена в землю бросать. Ты напои Мать-сыру землю студеной росой, чтобы принесла она зерно, всколыхала его, возвратила его мне большим колосом. В заговорах нередко встречаются формулы «земля — мать, небо — отец», «небо — ключ, земля — замок», свидетельствующие о восприятии неба и земли в мифопоэтическом сознании как супружеской пары. Это архаичное представление подтверждается замечанием летописца о языческих верованиях, сделанным в «Повести временных лет» (XII в.):

Паки же и землю глаголють матерью Да аще им есть земля мати, то отец им есть небо. В традиционной культуре к земле всегда относились с особым почтением, соблюдая все предписанные запреты и правила поведения с нею. У русских широко были распространены запреты плевать на землю, несвоевременно производить на ней полевые работы: копать, разбивать комья земли, вбивать в нее колья. По поверьям, земля от Воздвиженья до Благовещенья спит, и тревожить ее нельзя. Нарушение запретов даже одним человеком грозило бедой всей крестьянской общине: засухой, неурожаем и, следовательно, голодом и многочисленными смертями.

Был еще один день, когда беспокоить землю считалось грехом. Это Духов день, в который земля считалась именинницей.

Повсеместно на этот день приходился запрет пахать и боронить, копать и рыть ямы, втыкать колья. В Вятской губернии в Духов день крестьяне чествовали именинницу тем, что припадали на колени и несколько раз целовали ее. Здесь же бытовал обычай кормить землю: замужние женщины, в основном пожилого возраста, отправлялись в поле и устраивали в складчину трапезу, постелив скатерти прямо на земле. В течение трапезы часть блюд женщины с песнями разносили по полю, а старшая из них «кормила земельку». Она осторожно приподнимала верхний пласт земли и клала туда кусочки еды со словами: «Земля-именинница, дай нам урожай». В Духов день старались ходить по земле босиком, а также есть и пить, сидя на ней. Во многих местах для предотвращения бед и избавления от них в храмах и часовнях служили молебны, совершали обходы полей с крестным ходом. Именинницей же земля считалась потому, что в Духов день, по поверьям, она была сотворена. В вятской легенде это описывается так:

Когда Господь составлял землю, злые духи сказали ему: «Мы не будем тебе помогать». А начальник их украл клочок земли и положил себе за щеку. Здесь у него земля начала расти быстро. От боли во рту он начал бегать и разбрасывать землю по сторонам; где упало много — встали горы, а где мало — обозначились бугры и холмы. Когда происходила на небе война и архангел столкнул дьявола на землю, чтобы он сквозь нее провалился, сверженный на лету изрыл землю своими рогами так, что по ней поделались лога и овраги. Повсеместно существовало поверье, что в Духов день до восхода солнца Мать-сыра земля открывает свои тайны. Чтобы их узнать, следовало помолиться Святому Духу и припасть ухом к земле, тогда можно «услышать клады». Но земные и подземные тайны могли узнать, по народным представлениям, только праведники и благочестивые люди.

Почитание земли прошло через многие века и долго сохранялось в крестьянской среде. Так, в Орловской губернии вплоть до начала XX века при ударе первого весеннего грома, который, по народным представлениям, открывал весенне-летний период, все бабы, перекрестившись, кланялись в землю и целовали ее.

В традиционном сознании земля наделялась женским началом, а плодоносящая земля соотносилась с беременной женщиной. Не случайно и день именин земли — Духов день — считался «бабьим праздником». Об этом соотнесении свидетельствует также древний обычай, согласно которому семена в землю бросал, как правило, мужчина, и делал он это в обнаженном виде, так что посев символизировал собой соитие мужского и женского начал. В некоторых местностях этот обычай в несколько трансформированном виде (сеятель в первый день работы раздевался не полностью, а оставался в одной рубахе) сохранялся вплоть до рубежа XIX–XX веков. В период от посева до начала всходов в Приангарье, например, существовал запрет скакать по земле, поскольку, по общему поверью, земля в это время «брюхата». Нарушение запрета считалось большим грехом. В Тамбовской губернии при засухе обязательное участие в обряде вызывания дождя беременной женщины объяснялось именно тем, что она, как и земля, — будущая роженица. В Ильин день после молебна на кладбище беременную запрягали в соху и вели по полю, при этом мужчины помогали ей, а сзади шли певчие.

Земле издревле приписывались очистительные свойства и магическая сила. Поэтому землю очень часто использовали при лечении разных болезней. Так, для лечения родимца землю брали на перекрестке, а от зубной боли в сырой земле искали мертвую кость. Земля с могилы, по народным представлениям, помогает избавиться от страха, тоски, болезни.

В случаях, когда все средства при лечении больного были исчерпаны и ничто уже не помогало от болезни, знахарка топила баню, приготавливала в корыте землю и вела больного человека в баню. Там она сначала распаривала больного, а потом прикладывала его к земле и говорила:

Мать сыра земля,

Здоровья давай или к себе принимай.

Это называлось «предавать земле».

А вот какие манипуляции совершали с землей при лечении от родимца: нужно сходить на перекресток, взять землю три раза в чашку со словами: «Земля с места, родимец на место». Дома до этого приготовить ложку и воду. Сделать ложкой восемь кругов в кастрюле и девятою вылить в чашку с землей. Затем водой из чашки умыться три раза, слева направо попрыскать воду из чашки и кастрюли. Вылить со словами: «От людей пришло, иди к людям». Выливать в три приема.

Многие заговорные тексты сохранили древние представления о необычных свойствах земли, которые человек старался использовать в лечебной практике с помощью магической силы слова. При лечении «прикоса» произносили следующий заговор, в котором земле приписывается безграничная сила:

Как родной земли-матушки никому не сломить,

не своротить, не испортить,

так и рабы Божьей (имярек)

так не сломить, не своротить,

не испортить, клеветнику,

еретику камень дресвяный в зубы.

Отныне, и до веку, и во веки веков.

Аминь.

В заговорах в землю отсылаются все болезни и боли, например:

Как с гулей вода,

с леса роса, с травы цветы,

так вся боль в землю уйди.

С верой в силу земли были связаны некоторые важные для крестьянина традиционные обряды. К таковым относится опахивание, которое предпринималось в случаях повального мора скота. Во время этого обряда сохой взрывали землю вокруг всей деревни, при этом пласты земли должны были падать в сторону от селения, чтобы преградить болезням и смерти доступ к нему. Верили, что при опахивании поднимается и выходит сила земли, которая может устрашить смерть. Обряд опахивания считался в народе самым надежным способом предотвратить или прекратить падеж скота. В некоторых местных традициях этот ритуал проводили ежегодно: в ночь на Ивана Купалу, когда земля, по народным представлениям, отдает всю свою силу, или в канун Духова дня, перед именинами земли.

В традиционном сознании земля воспринималась как чистая стихия и наделялась очистительной силой. Так, например, перед вспашкой, косьбой, жатвой и другими полевыми работами было принято совершать молитву, а перед сложением крестного знамения обязательно мыли руки. Поэтому, если в поле не было воды, каждый сначала обтирал руки о землю, а затем молился. Таким образом, обтирание о землю заменяло обмывание водой.

Очистительная сила приписывалась земле в обряде для изгнания болезней при прогоне стада через специально вырытый земляной туннель или через «земляные ворота».

К земле относились не только как к чистой и очищающей, но как к святой. Святостью земли в народе объясняется то, что она не держит в себе ничего нечистого. Так, она не принимает умерших колдунов и ведьм, и необходимы специальные обряды для того, чтобы эти нечистые покойники не выходили из могил. В крестьянской среде верили, что умерший, тело которого долго не разлагается в земле, был при жизни большим грешником, и мать-земля не принимает, не берет его к себе.

Чтобы не осквернить землю, в случаях смертельной опасности надевали чистое белье; то же касается и традиционного обычая специального приготовления одежды «на смерть». Погребальная одежда, по народным представлениям, должна быть обязательно новой и, соответственно, чистой.

Такое отношение к земле обусловило широко распространенное обращение к ней не только в ритуалах, но и в сложных житейских ситуациях, в частности при принесении клятв. Словесные клятвы типа «не видать мне сырой земли», «провалиться мне сквозь землю» или «чтоб я сквозь землю провалился» считались самыми надежными. По поверьям, «сквозь землю» проваливается вся нечистая сила от крестного знамения и «воскресной» молитвы. Если сын публично оскорблял мать, то бывал прощен ею и всем миром только тогда, когда при односельчанах давал клятву, смотря на небо, и, трижды перекрестившись, целовал землю. Таким же образом клялся каждый, кого подозревали в каком-либо тяжком преступлении: поджоге, краже скота и т. п. Нередко при клятве и божбе не только целовали землю, но и ели ее. Обман при клятве землей грозил, по народным представлениям, большой бедой и смертью. Целование земли и клятва ею были в обычае еще на рубеже XIX–XX веков.

Во многих местностях земля воспринималась в роли «судьи», когда между крестьянами возникали споры при разделе земляных участков. Если человек осмеливался пройти по законной, согласно его мнению, меже с куском дёрна, вырезанным на спорной земле, то тем самым доказывал свое право на участок. В Ярославской губернии для решения спора община приглашала старика, который помнил, каким был раздел земли при прежних поколениях. Он проходил по границе с положенным на голову вырезанным из дёрна крестом. В некоторых местах при спорах такого рода клялись, кладя землю в рот, за пазуху, на спину. Показательны слова, которые произносились в подобных ситуациях: «Пусть эта земля задавит меня, если я пойду неладно». Бытовавшее вплоть до конца XIX века решение споров о разделе земель именно таким образом существовало еще в Древней Руси, о чем свидетельствует упоминание письменного источника XI века: «и дерн отрезанный на главе покладя, присягу творит». На рубеже XIX и XX веков в межевых спорах вместо куска земли на голову стали класть икону, что еще раз подтверждает высокий статус земли в традиционном мировоззрении.

С поклонением земле и приписыванием ей божественного начала связан обычай «исповеди земле», распространенный у новгородских еретиков-стригольников в XIV веке и сохранявшийся у старообрядцев в XIX веке.

Особое отношение всегда было к родной земле, то есть той, где родился человек. Уезжая на долгий срок из дома или переселяясь в новые края, крестьяне обязательно брали с собой родную землю. Нередко ее зашивали в ладанку вместе с ладаном и носили на груди рядом с нательным крестом в качестве оберега от болезней. Верили также, что ношение с собой родной земли избавит человека от иссушающей тоски по родине. Приезжая на чужбину, чтобы чувствовать себя, как дома, на землю высыпали горсть привезенной с собой родной земли, ступали на нее и говорили: «По своей земле хожу». На новом месте родную землю добавляли также в воду, считая, что последняя станет такой же вкусной, как дома. Во время похорон на чужой стороне для родственников умершего было большой отрадой, если они имели возможность бросить в могилу горсть земли с родины.

В Костромской губернии, когда покупали скотину в другом селе, то в поле поворачивали ее головой в ту сторону, где она куплена, брали из-под ее передней левой ноги комок земли и натирали ею морду, другой комок подвязывали в тряпице под яслями. Все это делали в надежде на то, что скотина не будет скучать по своему прежнему стаду и не уйдет из дома. В Саратовской губернии подобным образом приглашали домового при переезде в новый дом: горсть земли из-под печи в старой избе высыпали под печь новой.

Народные представления о земле противоречивы. С одной стороны, она наделяется признаком чистоты, плодородия, добра и прочими положительными характеристиками, что оказывается важным и используется в традиционной обрядовой практике. С другой стороны, земля оказывается вместилищем и всего злого, нехорошего, грязного, о чем, например, рассказывает легенда о появлении зла на земле:

Раз дьявол просит у Бога: «Дай мне земли, ну хоть половину». — «На что тебе?!» — спрашивает Бог. — «Надо мне», — говорит дьявол. — «Не дам», — говорит Бог. — «Ну так хоть десятину!» — «Не дам!» — «Ну с полдесятины!» — «Не дам!» — «Ну так хоть четверть одну!» — «Не дам!» — «Ну дак уж осьминник-то уж можешь дать!» — «Нет, и этого не дам!» — Дьявол взревел: «Так дай хоть кол воткнуть!» Бог подумал: «Что с этого будет? Дам ему!» Ну и дьяволу тоже — куда деваться?! Бог говорит: «Бери!» Дьявол заострил кол, пожег его в конца, маленько обуглил, и воткнул. Потом взял да выдернул обратно. Ну, из дыры тот же час повалил дым, смрад. Повылезли разные лягуши, жабы, комар-мошка, паут, ну всякий гнус, сказать. Ну, и всякое зло и болезни от того пошли на земле. Бог на него взревел, взокричал. Дьявол испужался и дыру заткнул тем же колом. С тех-то пор на земле и есть болезни и зло. Оно ни убывает, ни прибывает. Сколь вышло, столь и есть. Несмотря на подобные противоречия, очевидно, что почитание земли существовало многие века даже после принятия христианства. Более того, с укреплением православия на Руси в народном сознании культ Матери-сырой земли стал соотноситься с почитанием Богородицы и оказал на него значительное влияние. О сближении образов Матери-земли и Богородицы свидетельствует конкретный случай, произошедший во время сильной засухи в 1920-е годы в Переславль-Залесском уезде Владимирской губернии: крестьяне, в отчаянии разбивавшие на пашне сухие комья земли, были остановлены женщинами, которые объяснили запрет тем, что «те бьют саму мать Пресвяту Богородицу». В некоторых местностях начало сева знаменовалось обрядами почитания Богородицы. Так, в Забайкалье перед началом сева зажигали свечи у иконы и трижды читали молитву Богородице как «подательнице плодов земных». Чтобы урожай был хорошим, в Благовещенье икону Богородицы ставили в семена, приготовленные для посева.

Среди православных крестьян широко было распространено представление о том, что у человека есть три матери: первая — Пресвятая Богородица, которая родила Спаса всего мира, вторая мать — Земля, от которой все созданы и в которую все вернутся после смерти, и третья мать — та, что в утробе носила и родила. Поэтому в народной среде сформировалось резко отрицательное отношение к матерной ругани, которая считалась оскорблением как женщины, так и Земли и Богоматери. До сих пор в народной традиции существует представление о том, что при матерной брани Божья Мать падает и бьется об землю.

Вода

Вода, как и земля, в народных представлениях является одной из основных стихий мироздания. В космогонических мифах многих культурных традиций вода выступает в роли первоначального хаоса, из которого формируется мировое пространство. Так, в украинской легенде, сохранившей это архаичное представление, рассказывается, что «с самого начала не было ни неба, ни земли, а была только тьма и вода, а Бог летал святым духом по-над водою».

Мотивы возникновения водных объектов нередко встречаются в фольклорных текстах, содержащих мифологический пласт повествования, в частности в сказках и былинах. Так, в былине о женитьбе Дуная из крови богатырских персонажей — Непры и Дуная — образуются одноименные реки. А в сказке о Царь-девице реки текут с «мезинного пальца» или точатся с рук и ног героини, представляющей собой не что иное, как землю в антропоморфном облике.

В легендах реки олицетворяются и наделяются человеческими характерами. Такова, например, история о реках Волге и Ва-зузе, поспоривших между собой о первенстве. Реки решили, что нужно лечь спать, и та из них, которая встанет раньше и добежит до Xвалынского моря, та и будет старшей. Вазуза встала ночью и неслышно побежала ближней прямой дорогой. Волга же, проснувшись позже, неторопливо отправилась в путь, но в тверском городе Зубцове она догнала соперницу, и ее грозный вид вынудил Вазузу признать себя младшей сестрой. Она попросила Волгу принять ее к себе на руки и донести до Xвалынского моря. В действительности Вазуза весной вскрывается раньше Волги и будит ее своим ледоходом.

У славян, в том числе и у русских, широко было распространено представление о том, что водное пространство — река, море, океан — является границей между миром живых и миром мертвых. Пограничная, посредническая функция водных объектов использовалась во время обрядов, требующих контакта с потусторонними силами. Таковы, например, гадания, при которых девушки слушали свою судьбу у проруби или около колодца, высматривали ее в сосуде с водой. Символом потустороннего мира, в котором известны судьбы людей, и посредником в святочных подблюдных гаданиях являлась вода, специально принесенная в полночь из проруби или колодца: каждый из гадающих опускал свой предмет в блюдо с водой и, когда его вытаскивали оттуда под ту или иную подблюдную песню, узнавал судьбу на следующий год. Во время троицких гаданий с пусканием венков по воде девушкам их судьбу «сообщала» река: если венок утонул, значит, быть смерти; если прибился к своему берегу — остаться в девушках, если пристал к чужому берегу — к замужеству.

О том, что через проточную воду возможна связь с иным миром, верили повсеместно. Так, в Калужской губернии в день Сорока мучеников (9/22 марта) дети пускали по воде обрядовое печенье в виде птичек — «жаворонков», чтобы не умирали люди. Если кутья — обрядовое новогоднее блюдо — получалась бледной или подгоревшей, с большими трещинами на верхней корочке, или горшок с ней трескался в печи, это символизировало неудачу и беды в следующем году. В таком случае хозяева старались откорректировать свою судьбу, для чего кутью не ели, а бросали в колодец: в народном представлении это действие, по-видимому, было направлено на перераспределение судьбы, происходящее в потустороннем мире, каналом связи с которым служила вода в колодце. Старые иконы со стершимися ликами, как священные предметы, никогда не сжигали, а «пускали на воду». В традиционной лечебной практике по реке в иной мир отправляли болезни, неприятности, «горе-тоску». Так, в Архангельской губернии на реке Пинеге так избавлялись от тоски, если она одолевала:

Рано утром надо пойти на реку и мыть лицо тыльной стороной ладони, приговаривая:

Река Пинега, куда ты текёшь-бежишь?

Я теку-бежу в пучину-море.

Унеси с рабы Божьей (имярек) кручину-горе.

Водные объекты в народной традиции воспринимались также как место обитания душ умерших и нечистой силы. С представлениями о том, что после смерти человека его душа находится в воде, связаны традиционные запреты использовать воду, имеющуюся в доме в момент смерти. У русских, как и у многих других славянских народов, в этой связи было принято после выноса покойника из дома выливать воду из всех сосудов и переворачивать их. На Русском Севере специально рядом с умирающим ставили чашу с водой и наблюдали: если вода заколыхалась, считали, что душа вышла из тела и погрузилась в воду. И затем в течение сорока дней, пока душа еще пребывает на этом свете, для нее ставили на окне около красного угла чашку с водой и вешали полотенце, чтобы она могла вытереться.

По поверьям, в воде живут такие мифологические существа, как водяной, русалки, шуликуны, черти и подобные. Поэтому перед купанием было принято креститься и осенять крестом воду. Церковное освящение воды, по народным представлениям, имело целью изгнать из нее бесов. Основные дни освящения воды в рамках церковного календаря, важные также для крестьянского сознания — Крещение Господне (Богоявление), канун Пасхи и

Ивана Купалы, Мокрый Спас (1/14 августа). Освященной воде приписывали магические свойства и хранили ее, особенно крещенскую воду, в течение года, используя в очистительных обрядах (окропляли домочадцев, скотину, дом и хозяйственные постройки) и лечебной практике от различных болезней.

С древних времен у славянских народов известно почитание водных источников. Во многих древнерусских письменных памятниках встречаются упоминания о жертвоприношениях воде, молениях возле нее, гаданиях, заключении браков и союзов, принесении клятв. Поклонение священным источникам и колодцам сохраняется до настоящего времени. Вода в таких источниках обычно не замерзает даже зимой, а летом в палящий зной остается холодной, чистой и прозрачной. Около святых источников обливаются водой, совершают к ним паломничества по завету. Общеизвестны запреты опускать в них ноги, купаться или брать воду для стирки.

Большей частью возникновение святых ключиков связывается с явлением на их месте иконы какого-либо святого, а чаще — святой или Божьей Матери, что отражено в многочисленных местных легендах. Особенно часто поклонение источникам соотносится с образом св. Параскевы Пятницы как покровительницы водной стихии, чьи функции восходят еще к языческой Мокоши. Особенностью почитания источников Параскевы Пятницы было приношение сюда предметов женского рукоделия: пряжи, холстов, полотенец, рубах. Святыми также издревле почитались водные ключи, появившиеся от удара молнии и бьющие из-под камня; их обычно называют «громовыми».

Почитание воды объясняется традиционными представлениями о ее свойствах, как положительных, так и отрицательных, что, в свою очередь, объясняется ее посреднической функцией и связью с потусторонним миром. С одной стороны, вода воспринималась в народном сознании как источник жизни. Ей приписывалась продуцирующая сила, способствующая плодородию растений, животных и человека, что в славянской традиции особенно хорошо прослеживается в ритуальных акциях весенне-летней обрядности. К ним, например, относится окропление освященной водой в пасхальную неделю или в Иванов день озимых на полях для повышения урожая; совершаемое при первом выгоне на пастьбу поливание скота водой наряду с оглаживанием боков домашних животных пасхальным яйцом, что традиционно связывалось с идеей плодородия. У многих славян существовали календарные обычаи обливания водой девушек парнями и наоборот, имеющие брачную символику и, соответственно, продуцирующее значение. Так, у поляков этот обычай приходился на понедельник и вторник пасхальной недели, у русских — на день Ивана Купалы.

Особые продуцирующие свойства приписывались росе, катание по которой было широко известно у славянских народов. В традиционной культуре роса, особенно первая или выпавшая в определенный праздник, воспринималась как средоточие плодоносящего начала. Осуждение языческого обычая катания по росе встречается в одном из списков «Стоглава» (1551 г.): «И егда нощь мимо ходит, тогда отходят к роще с великим кричанием, аки бесы омываются росою» Это обрядовое действо сохранялось также и в XIX веке; у русских оно приурочивалось обычно к ночи накануне Ивана Купалы, а в некоторых местностях, в частности в Смоленской губернии, возможно под влиянием белорусской традиции, — к дню св. Егория, когда, по поверьям, после зимнего периода «открывалась земля». Здесь «на Ягорья бабы выходят толпами в поле и катаются раздетые по полю». В Болгарии, где Георгиев день считался самым большим весенним праздником, бесплодные женщины обнажали нижнюю часть тела и валялись по росе, надеясь обрести возможность родить ребенка. В севернорусских районах девушки в ночь на Ивана Купалу собирали росу и мылись ею, чтобы за ними «парни гонялись»; здесь этот обычай считался «девичьим». Сбором росы занимались, однако, не только девушки. У многих славянских народов колдуньи знали способ увеличить надои у своей скотины: в ночь накануне Юрьева дня собирали росу тканью для процеживания молока, просто куском полотна, полотенцем, скатертью или подолом юбки и затем относили росу в хлев, давали ее выпить корове или кропили ею животное. Представления о жизнетворной силе росы отразились в русских пословицах и поговорках, например: «Все мы растем под красным солнышком, на Божьей росе», «Без росы и трава не растет».

В архаичном мировосприятии существовало представление о взаимосвязи небесных и земных вод, что отразилось в сохранявшихся еще в XIX веке, а кое-где и в первой половине XX века ритуалах вызывания дождя во время засухи. Согласно этому представлению, чтобы «открыть» небесные источники влаги, обеспечивающие необходимый для роста растений дождь, следует совершить манипуляции, направленные на «отворение» земных ключей. Для этого необходимо было либо «оживить» заброшенные и пришедшие в упадок старые колодцы и источники, либо воздействовать на существ, связанных, по народным представлениям, с подземными водами. Так, в Рязанской губернии вызывание дождя совершали девушки и вдовы: в тайне от всех жителей села они в белых рубахах отправлялись к ближайшему роднику, расчищали его и молились Богу. Во Владимирской губернии девушки ночью в поле читали акафист и затем шли на болото и вспахивали его; старухи же совершали гадание: расстилали на огороде рубахи и, если на них утром оставалась роса, верили, что пойдет дождь. В некоторых местностях для вызывания дождя раскапывали ключи на дне высохшей реки или вспахивали плугом ее русло. В Белоруссии с этой же целью женщины выбирали красивую девочку-подростка, раздевали ее донага, украшали венками и велели ей в таком виде боронить воду в реке.

В ряде мест у восточных славян долго верили в то, что засуха возникает потому, что воду «замыкают» или забирают покойники или связанные с землей и водой животные. Так, например, в Оренбуржье почти до середины XX века сохранялись обряды вызывания дождя с помощью поливания могилы «неправильного» покойника, то есть умершего не своей смертью, особенно — утопленника. Для этого женщины села тайно собирали столько девушек, сколько было нужно для принесения к могиле сорока емкостей с водой. Старшие участницы обряда прокручивали колом дырку в могиле утопленника, а девушки выливали туда воду. Здесь же до сих пор бытует поверье, что если покойника перевозить через реку, то он заберет воду и летом будет засуха. Поэтому в случае необходимости такого перевоза в могилу обязательно кладут бутылку с водой, почерпнутой из реки.

Закрывание небесных водных источников восточные славяне приписывали также таким земноводным животным, как лягушка, реже — ужу, гадюке, ящерице, раку и некоторым другим. И чтобы пошел дождь, такое животное следовало убить и повесить на кусте, дереве или перевернуть его на спину. В Оренбуржье, где часто бывает засуха, еще в недавнем прошлом — в 1950-е годы — разрубить земляную лягушку и зарыть ее кверху животом женщины просили девочек. С этими представлениями связано бытующее до сих пор повсеместно у русских поверье о том, что когда идет дождь, это значит, что кто-то раздавил лягушку.

Древние языческие истоки имели также обряды кормления воды или жертвоприношения ей. Чтобы вызвать дождь, в колодец во время засухи бросали различные продукты (хлеб с солью, зерно мака и злаковых растений, огородные культуры), цветы, деньги, освященную воду. Мотив кормления воды сохранился в многочисленных закличках дождя, которые обычно исполняли дети. На Тамбовщине пели:

Дождик, дождик, пуще.

Дам тебе гущи.

Выйду на крылечко, дам огуречка.

Дам и хлеба каравай.

Дождик, пуще поливай!

А на Псковщине закликали дождь так:

Дожжик-дожжик, пуще!

Налью тебе гущи,

А потом капусты,

Чтоб не была ляха [грядка] пуста!

Особое почитание у русских воздавалось первой воде — дождевой или речной. Всегда радовались первому весеннему дождю: подставив руки, капли собирали в пригоршню и трижды мыли лицо. В некоторых местах ее собирали в чашки и хранили в закрытых сосудах как целебную в течение всего года до следующего первого весеннего дождя. В Костромской губернии такое же отношение было и к речной воде после прохода весеннего льда. Водой из вскрывшейся реки также умывали три раза лицо, голову и руки.