Ключи к военным действиям. Еще на заре военной истории полководцы часто сталкивались с таким затруднением: успех любой войны, любого сражения едва ли не всецело зависел от того

Еще на заре военной истории полководцы часто сталкивались с таким затруднением: успех любой войны, любого сражения едва ли не всецело зависел от того, чтобы как можно больше узнать о противнике – его намерениях, сильных и слабых сторонах. Вот только противник отнюдь не собирался делиться информацией о себе. Кроме того, неприятели, враги обычно были представителями иной культуры, так что система ценностей, мышление, поведение были у них совершенно иными. Равные в стратегическом таланте, полководцы подчас не могли догадаться о том, что творится в голове соперника. Со стороны соперник казался вещью в себе, недоступной для понимания. И все же, не попытавшись проникнуть в его тайны, нечего было и думать о том, чтобы победить, действуя наугад.

Единственным решением было как следует изучить противника, ориентируясь на внешние знаки. Стратег мог, к примеру, пересчитывать огни костров, на которых готовилась пища в неприятельском лагере, и следить за изменением их количества на протяжении определенного отрезка времени. По этому признаку можно было судить о численности армии, о прибытии подкрепления или, наоборот, о том, что часть солдат дезертировала. Для того чтобы понять, куда направляется армия, готова ли она к сражению, нужно было искать признаки перемещений или наблюдать изменения в расположении врага. Можно было заслать в стан неприятеля шпиона или лазутчика, чтобы получать сведения изнутри. Тот полководец, кому удавалось собрать больше таких сведений и правильно их истолковать, мог составить из них довольно четкую целостную картину.

Важным результатом этой стратегии является расточение ресурсов, нагнетание неуверенности и пораженческих настроений, насаждение тотального недоверия. Она усиливает смятение и беспорядок, лишая организацию прочности, устойчивости, способности к адаптации, ценностей и идеалов, способности реагировать. Главное в такой стратегии, говорит [полковник Джон] Бойд, не столько обман (появление фальшивого приказа), сколько неопределенность (сомнение в самой реальности). Лучше скомбинировать факт и фикцию, если хотите создать у противника ощущение неопределенности, поскольку такое сочетание порождает больше сомнений, требует больше времени на то, чтобы во всем разобраться, вызывает больше вопросов, нежели обычная дезинформация. В качестве примера он приводит историю о группе немцев, которым после высадки союзнических сил в Нормандии удалось украсть несколько комплектов американской военной формы и угнать джипы. Они ездили по французской провинции, меняя дорожные знаки, чтобы запутать союзников. Однако американцы заметили, что знаки попросту развернуты в обратную сторону, так что ориентироваться стало несложно. Насколько эффективнее могли сработать немцы, если бы поворачивали не все знаки, а, например, только треть или половину, – тогда у американцев действительно возникли бы серьезные затруднения. Породив неуверенность в точности указателей и заставив противника тратить лишнее время на выяснение направления, они могли добиться куда более заметных результатов, чем поступая одинаково и предсказуемо со всеми указателями.

Грант Хаммонд «Военное мышление», 2001

Полководец понимал и то, что, пока он изучает противника, тот точно так же изучает и его армию. Размышляя об этой взаимной игре, о необходимости разгадывать знаки, некоторые выдающиеся стратеги, принадлежавшие к разным эпохам и цивилизациям, приходили к одному и тому же прозрению: а почему бы намеренно не исказить те показатели, к которым присматривается неприятель? Почему не запутать его, дать неверную картину? Если противник считает мои костры, точно так же, как я считаю костры в его лагере, почему бы не зажечь больше огней – или меньше, – чтобы создать ложное представление о моих силах? Если они следят за каждым движением нашей армии, значит, нужно перемещаться не в том направлении либо заманить врага в ловушку. Если враг внедряет в мои ряды шпионов и лазутчиков, почему бы не предоставить им заведомо фальшивую информацию? Неприятель, полагающий, что ему известны количественный состав и намерения моей армии, если при этом ввести его в заблуждение, будет действовать, исходя из своего неверного знания, и натворит массу ошибок. Он будет вести бой с тенями.

Размышляя таким образом, стратеги Древнего мира в конце концов создали искусство преднамеренного обмана, искусство, которое со временем вышло за пределы военного дела, просочившись в политику, а там и в общество в широком понимании. По сути дела, дезинформация – это тонкое воздействие на окружающих, искажение видимости, создание превратного представления о нас. Все это нужно, чтобы повлиять на то, как неприятель воспринимает действительность, и заставить его видеть то, чего нет. Это искусство иллюзии, игра с видимостью, и успеха добивается та сторона, которая удачнее его применит.

На войне, где ставки особенно высоки, нет никаких моральных ограничений для применения дезинформации, обмана, военных хитростей. Это еще один вид оружия, позволяющий добиться преимущества. Кое – какие виды дезинформации известны даже в мире природы – ну, например, камуфлирующая окраска и другие виды притворства, позволяющие животным выжить. Отказ от этого вида оружия – не что иное, как добровольное разоружение в одностороннем порядке, которое позволяет противной стороне лучше разглядеть поле боя, – понятно, что такое преимущество может стать залогом победы. А в том, чтобы проиграть войну, нет ни доблести, ни добродетели. Проигрыш – отнюдь не признак высокой морали.

Со схожими проблемами мы сталкиваемся и в повседневной жизни. Мы, люди, – существа общественные, наше благополучие, а порой сама жизнь зависит от способности понимать, о чем думают окружающие и каковы их намерения. Но нам не дано проникнуть в чужие головы, поэтому приходится читать внешние знаки: мы судим о людях по их поведению, внешним проявлениям. Мы анализируем чужие слова и поступки, стараясь понять, чего можно ожидать в будущем. Мы изучаем взгляды, интонации, жесты, которые кажутся нам полными значения. Мы ломаем себе голову в попытках разгадать, о чем это может свидетельствовать. Что бы ни делал человек в обществе – все это знаки, показывающие его в определенном свете, свидетельствующие о нем, характеризующие его намерения с той или иной стороны. В то же время каждый из нас помнит, что на него устремлены тысячи глаз, которые, в свою очередь, прощупывают нас, изучают, пытаются понять. Это противоборство – кто кого – не имеет конца. Если окружающие догадаются, что мы собой представляем, сумеют предсказать, как мы поступим, а мы не знаем, каковы их намерения, значит, у них есть неоспоримое преимущество и рано или поздно счет будет не в нашу пользу. Вот поэтому мы с младых ногтей учимся хитрить, лукавить, прибегать к обману – говорим людям то, что они хотели бы от нас услышать, скрываем свои истинные мысли, предпочитаем утаить правду и вводим окружающих в заблуждение, чтобы произвести на них впечатление получше. Часто все это мы проделываем совершенно неосознанно.

Итак, внешняя видимость имеет огромное значение, а обман неизбежен. Вам необходимо облагородить, возвысить свою игру – это действительно важно. Ваши обманы должны стать более тонкими, продуманными, искусными. Направлять людей в нужное русло, маскируя при этом свои уловки, заставлять их воспринимать вас так, как это выгодно вам и только вам, видеть именно те знаки, которые вы намерены им передать, – для этого потребуется определенная сила. Здесь многое можно почерпнуть в военном искусстве дезинформации, основанном на непреходящих законах психологии. Оно как нельзя лучше приложимо к нашим повседневным ситуациям, к боям и сражениям обыденной жизни.

Для того чтобы овладеть этим искусством, нужно первым делом осмыслить его значение и научиться извлекать удовольствие из этой игры образами – как если бы вы снимали кино.

Фальшивый фасад. Это древнейшая военная хитрость. Изначально она основывалась на том, чтобы выглядеть в глазах неприятеля слабее, чем на самом деле. Полководец, например, мог изобразить отступление, бегство, приготовив западню для врага, который бросался вдогонку. Это была излюбленная тактика Сунь – цзы. Видимость слабости часто позволяет выявить агрессивную сущность окружающих, когда они, забыв об осторожности и выношенных планах, бросаются в эмоциональную, яростную атаку. Когда перед Аустерлицем Наполеон оказался в меньшинстве, да еще в уязвимой позиции, он намеренно демонстрировал признаки испуга, растерянности. Вражеские армии оставили свои сильные позиции, чтобы, воспользовавшись его слабостью, напасть, – и попали в западню. Так он одержал величайшую из своих побед.

Господь сказал Иисусу: не бойся и не ужасайся; возьми с собою весь народ, способный к войне, и встав пойди к Гаю; вот, Я предаю в руки твои царя Тайского и народ его, город его и землю его; сделай с Гаем и царем его то же, что сделал ты с Иерихоном и царем его, только добычу его и скот его разделите себе; сделай засаду позади города. Иисус […] встал, чтобы идти к Гаю, и выбрал Иисус тридцать тысяч человек храбрых, и послал их ночью, и дал им приказание и сказал: смотрите, вы будете составлять засаду у города позади города; не отходите далеко от города и будьте все готовы; а я и весь народ, который со мною, подойдем к городу; и когда [жители Гая] выступят против нас, как и прежде, то мы побежим от них; они пойдут за нами, так что мы отвлечем их от города; ибо они скажут: «бегут от нас, как и прежде»; когда мы побежим от них, тогда вы встаньте из засады и завладейте городом, и Господь Бог ваш предаст город в руки ваши; когда возьмете город, зажгите город огнем, по слову Господню сделайте; смотрите, я повелеваю вам. […] Когда увидел это царь Гайский, тотчас с жителями города, встав рано, выступил против Израиля на сражение, он и весь народ его, на назначенное место пред равниною; а он не знал, что для него есть засада позади города [его]. Иисус и весь Израиль, будто пораженные ими, побежали к пустыне; а они кликнули весь народ, который был в городе, чтобы преследовать их, и, преследуя Иисуса, отдалились от города; в Гае и Вефиле не осталось ни одного человека, который не погнался бы за Израилем; и город свой они оставили отворенным, преследуя Израиля. […] Сидевшие в засаде тотчас встали с места своего и побежали […] вошли в город и взяли его и тотчас зажгли город огнем. Жители Гая, оглянувшись назад, увидели, что дым от города восходил к небу. И не было для них места, куда бы бежать – ни туда, ни сюда; ибо народ, бежавший к пустыне, обратился на преследователей. Иисус и весь Израиль, увидев, что сидевшие в засаде взяли город, и дым от города восходил [к небу], возвратились и стали поражать жителей Гая. […]

Нав. 8:1–8,14–17,19—21

Контролировать свои эмоции, управлять лицом, тем фасадом, который вы предъявляете миру, – навык наиважнейший. Люди всего непосредственнее реагируют на то, что они видят, на то, что открывается их взору. Если вы производите впечатление человека умного – если вы кажетесь хитрецом, – они принимают защитную стойку. Теперь обмануть их невозможно. Вместо этого необходимо предъявить им фасад, который спровоцирует на противоположную реакцию. Лучшая маска в этом случае – слабость, она заставит противника невольно ощутить свое превосходство, так что соперники могут либо проигнорировать вас (а быть незамеченным временами очень выгодно), либо, поддавшись искушению, повести себя агрессивно в самый неподходящий (для них) момент. В конце концов, когда они ввяжутся в дело, им придется – таки убедиться, что вы отнюдь не слабы, но будет уже поздно,

В сражениях повседневной жизни часто имеет смысл показать окружающим, что вы лучше, чем есть на самом деле, – умнее, сильнее, компетентнее. Это даст вам возможность перевести дух и добиться своего. Один из вариантов этой стратегии, когда миру являют добродетель, честность и прямолинейность, разумеется кажущиеся, нередко с успехом применяют политики. Эти качества вовсе не признаки слабости, но в данном случае они служат той же цели: рассеять подозрения окружающих. В такой ситуации, однако, важно не быть пойманным с поличным на каком – то неблаговидном поступке. Репутация лицемера отбросит вас далеко назад от намеченной цели. С таким клеймом о военных хитростях можно забыть.

Старайтесь, чтобы фасад, который вы являете миру, в реальности был диаметрально противоположен вашему истинному лицу, – такие уловки были в чести у стратегов во времена Древнего Китая. Если вы готовы атаковать, покажите, что вы несобранны, совершенно неподготовлены к бою или настолько успокоились и расслабились, что вам не до заговоров и войн. Создайте видимость дружелюбия. Так вы сможете лучше контролировать свой фасад и оттачивать способность держать соперника в неведении.

Ложная атака. Речь пойдет еще об одном ухищрении; известное еще в глубокой древности, оно не утратило своего значения до наших дней. Более того, это, возможно, самая распространенная военная хитрость всех времен и народов. Если врагу известно, что вы собираетесь напасть в пункте А, он подтягивает туда все свои силы и постарается не пропустить вас. Допустим, перед сражением вам удастся скрыть свои истинные намерения и враг не заметит, как вы концентрируете свои войска у пункта А. Однако в ту же минуту, как вы начнете атаку, он со всех сторон устремится на защиту своих позиций. Единственный выход – направить свою армию к пункту В, но еще лучше двинуть в указанном направлении лишь несколько отрядов, а основную часть армии придержать в укрытии рядом с истинной целью. Чем отвечает неприятель? Он перебрасывает хотя бы часть своей армии к пункту В, чтобы защищать его. Проделайте то же с пунктами С и D, и врагу придется разбросать свои войска по всей карте.

Суть этого тактического приема в том, что армия действительно передвигается, – это не слова, не слухи и не дезинформация. Противник не может позволить себе роскошь гадать, обманывают его или нападение неизбежно: если не угадает, последствия могут быть трагическими. Поэтому волей – неволей ему в любом случае приходится прикрывать пункт В. Как бы то ни было, если войска движутся в определенном направлении, игнорировать это невозможно, а это означает, что приходится тратить время и силы. Ложная атака, таким образом, позволяет рассеять силы неприятеля и при этом держать его в неведении относительно ваших истинных намерений – такова мечта любого полководца.

Ложная атака остается незаменимым тактическим приемом и в мирной жизни, когда необходимо сберечь силы и скрыть свои намерения. Если вы хотите ослабить оборону противника в том месте, где готовите атаку, следуйте военному образцу и совершайте реальные действия, направленные на цель, которая в действительности вас не интересует. Пусть все видят, что вы расходуете силы и время, направляя их в определенный пункт, – это намного убедительнее, чем если бы вы просто говорили об этом. Деятельность обладает в глазах окружающих ощутимым весом, она выглядит настолько реальной, что вывод напрашивается сам собой – это и есть ваша истинная цель. Тем самым вы отвлекаете внимание от своих задач; оборона противника теперь рассредоточена и ослаблена.

Камуфляж. Умение сливаться с окружающей средой – одна из самых устрашающих форм обмана на войне. В Новое время эта способность получила особое развитие в азиатских армиях: в ходе Второй мировой войны американские солдаты были поражены умением неприятеля – японцев – возникать из ниоткуда, быть совершенно невидимыми на местности, там, где шли боевые действия. Обшив шлемы и одежду травой, ветвями и листьями, японцы незаметно продвигались вперед, а когда обнаруживали себя, было уже поздно. Точно так же американцы не могли различить и японские орудия: стволы либо прятались в естественных расщелинах в скалах, либо были прикрыты камуфляжной сеткой.

Северо – вьетнамцы столь же хорошо владели искусством маскировки, вооруженные люди прятались в туннелях и землянках – в решающий момент они буквально вырастали из – под земли. Кроме того, они смешивались с гражданским населением и были неотличимы от крестьян. Оставаться невидимым для противника до тех пор, пока ему будет поздно что – либо предпринять, – действенный способ оказывать решающее давление, подчинить себе его видение ситуации.

Стратегию камуфляжа можно использовать в мирной жизни двумя способами. Во – первых, всегда полезно уметь сливаться с социальным фоном, особо не выделяться, не привлекать к себе внимания до тех пор, пока вы сами не захотите этого. Пока вы разговариваете и держитесь нейтрально, так же как большинство окружающих, подражаете им, сливаясь с толпой, вас невозможно раскусить, догадаться по поведению о каких – то ваших отличительных особенностях. (Встречают и судят преимущественно по одежке – если человек одет и держится как бизнесмен, значит, он наверняка и есть бизнесмен.) Это развязывает вам руки, вы можете свободно действовать, оставаясь незамеченным. Подобно кузнечику в траве, вы неотличимы от окружающей среды – прекрасная защита, особенно когда вы слабы и хотите собраться с силами. Во – вторых, если вы готовитесь к атаке и начинаете с того, что затаиваетесь, не подавая признаков активности, то в результате атака окажется внезапной, а это усилит ее многократно.

Убаюкивающая схема. Согласно Макиавелли, людям свойственно мыслить шаблонами. Им нравится, когда события соответствуют их ожиданиям, потому стараются заранее втиснуть их в шаблоны или схемы. Дело в том, что схемы, пусть даже самые примитивные, успокаивают нас видимостью порядка. Шаблонное мышление – отличная почва для обмана, для использования стратегии, которую Макиавелли называл «акклиматизацией»: вы намеренно создаете определенные схемы, чтобы заставить неприятеля поверить, будто он понимает, каким будет ваш следующий шаг. Представьте, вы добились своего: неприятель убежден, что может предугадать ваши действия, он расслабляется – и вы получаете возможность действовать беспрепятственно, обманывая ожидания противника, ломая схемы, захватывая его врасплох.

Принцип этот применим также и в других обстоятельствах, но с той же целью – добиться, чтобы человек вел себя естественно, не зная, что в действительности ему отведена роль дезинформатора. В качестве примера можно привести операцию «Человек, которого никогда не было», относящуюся ко Второй мировой войне, – в ее ходе дипкурьер высокого уровня передал секретные документы, содержавшие дезинформацию относительно готовящегося вторжения на Средиземном море (точнее, на побережье Испании). Британскому атташе в Испании «конфиденциально» сообщили, что были утеряны документы огромной важности и что ему следует поэтому тайно проверить содержимое портфеля дипкурьера. Атташе, таким образом, сыграл свою роль по передаче дезинформации весьма достоверно, поскольку сам был полностью уверен, что дело так и обстояло на самом деле.

Жиль Перро «Секреты дня «Д»», 1965

В 1967 году во время Шестидневной войны израильтяне нанесли арабам стремительное и сокрушительное поражение. Тем самым они подтвердили все свои прежние представления о войне с арабами: у них отсутствует дисциплина, оружие устарело, да и стратегии не отличаются новизной. Спустя шесть лет президент Египта Анвар Садат сыграл на этом предвзятом мнении, он всячески его поддерживал, давая понять, что его в его армии, которая так и не оправилась от удара, нанесенного в 1967–м, царит беспорядок, а он к тому же испортил отношения с советскими покровителями. Когда Египет и Сирия напали на Израиль в 1973 году во время праздника йомкипур, для израильтян это оказалось неожиданностью. Садат перехитрил их, застигнув врасплох.

Эту тактику можно использовать в самых разнообразных ситуациях, настолько она многогранна. Стоит окружающим почувствовать, что вы их провели, они будут настороженно ожидать нового подвоха, но люди обычно думают, что на сей раз вы попытаетесь выдумать что – то новенькое. Никло, говорят они себе, не станет повторять дважды один и тот же трюк, не настолько же вы глупы, чтобы поступить так. Вот теперь – то самое время именно так и поступить, ведь эффективно всегда то, что происходит вопреки ожиданиям противника. Вспомните пример из рассказа Эдгара Аллана По о похищенном письме: если вы хотите получше спрятать нечто, положите это на самое видное место, потому что там никто искать не станет.

Внедренная дезинформация. Люди склонны скорее поверить тому, что видят собственными глазами, нежели тому, о чем им рассказывают. Они скорее поверят тем сведениям, которые добывают сами, нежели тем, что им подсовывают.

Если вы передаете дезинформацию через подставных лиц, на нейтральной территории – то у противника, когда он доберется до нее, создастся впечатление, будто он докопался до истины самостоятельно. Чем больше усилий придется ему приложить, чтобы получить эту информацию, тем глубже его вера в себя.

Во время Первой мировой войны немцам и англичанам пришлось сражаться не только в Европе, но и в Восточной Африке, где у обеих сторон имелись колонии. От английской разведки за одну из операций отвечал полковник Ричард Мейнхерцхаген, а его самым серьезным соперником с немецкой стороны был некий высокообразованный араб. В обязанности Ричарда Мейнхерцхагена входило снабжение немцев дезинформацией, и он пытался любыми способами обмануть араба, но все старания, казалось, ни к чему не приводили – силы разведчиков были равны. В конце концов Мейнхерцхаген отправил сопернику письмо. Он благодарил араба за службу в качестве двойного агента и за все те ценные сведения, которые тот передал английской разведке. К письму была приложена солидная сумма денег. Доставку письма англичанин поручил самому неопытному из своих агентов. Надо ли говорить, что немцы перехватили его по дороге и обнаружили письмо. Английский агент под пытками сознался, что письмо подлинное, да он и сам считал, что это правда: Мейнхерцхаген не посвящал его в свои планы. Агент не притворялся, тем правдоподобнее все выглядело. В результате немцы немедленно расстреляли араба.

Каким бы искусным обманщиком вы ни были, невозможно быть совершенно естественным, когда лжешь. Изо всех сил стараясь казаться правдивым, вы добьетесь лишь того, что ваши усилия будут замечены и вас выведут на чистую воду. Вот почему гораздо эффективнее распространять дезинформацию через людей, которым неизвестна правда: через тех, кто верит в вашу ложь. Используя двойных агентов такого рода, всегда имеет смысл поначалу подбросить им какие – нибудь достоверные сведения – необходимо, чтобы эти люди заслужили доверие у разведи! противника. После того как ваши агенты зарекомендуют себя, можете беспрепятственно передавать через них все что вам угодно.

Шедевр предателя. Выдвинуть серьезное обвинение против своего соучастника, упрекнув его, что тот собирается предать, причем сделать это как раз в тот момент, когда сам совершаешь предательство. Это – настоящий шедевр злого умысла, ведь он заставляет другого заботиться о себе, вынуждает его, следовательно, какое – то время вести себя совершенно открыто, дабы избегнуть подозрений, а тем временем у истинного предателя руки развязаны.

Фридрих Ницше «Человеческое, слишком человеческое», 1886

Тени внутри теней. Обманные маневры подобны теням, отбрасываемым намеренно: неприятель воспринимает их так, словно это нечто прочное и реальное, а это само по себе уже ошибка. Однако в мире, где царит изощренная конкуренция и обеим сторонам известны правила игры, бдительный враг может и не схватить наживку, поняв, что это всего лишь тень, отброшенная вами. Следовательно, приходится совершенствовать искусство обмана, поднимать его на новый уровень, научиться отбрасывать тени в тенях, чтобы противник уже не мог отличить вымысел от действительности. Все выглядит двусмысленным, неопределенным, вы напускаете столько туману, что, даже если вас и подозревают в обмане, это не имеет никакого значения – правду невозможно отделить от выдумки, так что подозрительность не приносит неприятелю ничего, кроме мучений. Тем временем, пытаясь разгадать вас и понять ваши намерения, он только теряет драгоценное время.

В годы Второй мировой войны, во время боевых действий в Северной Африке, английский лейтенант Дадли Кларк занимался дезинформацией. Одним из его тактических приемов было изготовление декораций – бутафорских танков и артиллерийских орудий, – для того чтобы немцы не могли правильно оценить численность и дислокацию английских воинских частей. На снимках, сделанных с высоты самолетами – разведчиками, бутафорский реквизит выглядел как настоящие боевые единицы. Особенно хорошо срабатывали фальшивые самолеты, сделанные из дерева, – Кларк обустраивал целые поддельные аэродромы, заставленные рядами таких игрушек. Однажды Кларка вызвал к себе встревоженный офицер разведки и сообщил, что немцы нашли, кажется, способ отличать фальшивки от настоящих аэропланов: они попросту искали на увеличенных фотографиях деревянные подпорки, на которые опирались крылья бутафорских самолетов. Нужно немедленно прекратить использовать фальшивки, заключил офицер. Но Кларк, истинный талант в своем деле, предложил кое – что получше: установить подпорки и под крылья настоящих боевых самолетов. Бутафорские самолеты долго водили немцев за нос, но те все же распознали обман. Теперь же Кларк поднял игру на более высокий уровень: неприятель в принципе не имел возможности отличить фальшивое от реального – и ничего не мог с этим поделать.

Агамемнон отправил Одиссея во Фракию на поиски провианта, и, когда тот вернулся с пустыми руками, Паламед, сын Навплия, выбранил его за нерасторопность и трусость. «В том нет моей вины, – воскликнул Одиссей, – что было не сыскать ни зернышка! Если бы вместо меня Агамемнон отправил тебя, то и ты не добился бы большего». Паламед принял вызов, не мешкая отправился он в плавание и вскоре вернулся с полным кораблем зерна… Одиссей мучительно размышлял над случившимся. Спустя несколько дней он придумал, как отомстить Паламеду, ибо честь его была задета. Он сообщил Агамемнону: «Боги предупредили меня в сновидении, что готовится измена: лагерь нужно на один день и ночь перенести в другое место». Агамемнон немедленно стал отдавать приказания, а Одиссей тем временем тихонько зарыл в землю под шатром Паламеда мешок золота. После этого он заставил одного из пленников – фригийцев написать письмо, будто бы от Приама Паламеду, в котором говорилось: «Золото, что я послал тебе, – это плата, которую ты запросил за то, что выдашь местоположение лагеря греков». Приказав пленнику передать это письмо Паламеду, Одиссей убил его прямо рядом с лагерем, прежде чем тот успел доставить послание. На другой день, когда армия вернулась на старое место, кто – то обнаружил труп пленника и передал Агамемнону письмо. Паламеда судили военным судом и, когда он стал с жаром отрицать, что получал золото от Приама ли или от кого другого, Одиссей предложил обыскать его палатку. Золото нашли, и Паламеда забросали камнями всей армией как предателя.

Роберт Грейвз «Греческие мифы». Т. 2, 1955

Если вы стараетесь сбить противника с толку, лучше не прибегайте к откровенному обману – постарайтесь напустить туману, состряпать нечто неопределенное, размытое, труднораспознаваемое. Обман может быть разоблачен, и неприятель получит возможность использовать это открытие в своих интересах. Особенно скверно, если вы ни о чем не догадаетесь и будете уверены, что продолжаете водить противника за нос. Вы окажетесь в положении дважды околпаченного. Предложив же нечто сомнительное, допускающее двоякое толкование, представив все размытым, неясным, вы не даете возможности вскрыть обман. Неприятель просто заблудится в пелене неопределенности, где правда и ложь, добро и зло – все слито воедино, и невозможно определить, где заканчивается одно и начинается другое.

Видимость и хитрость, будучи применены искусно, неизбежно позволяют ловить людей на крючок – даже если люди смутно ощущают за открытой наружностью скрытый умысел. Когда ловушки расставлены и противник в них попадает, вы выигрываете, позволяя им влезть в капкан. Для тех же, кто не попал в заготовленную западню, у вас наготове несколько других. Тогда, даже если соперник не попался на вашу удочку с первого раза, на самом деле он все равно попался.

Ягиу Муненори (1571–1646) «Семейная книга об искусстве ведения войны»

ОБРАЗ:

Туман. В тумане все размыто, невозможно определить форму и цвет предметов. Научитесь напускать его, и вы освободитесь от испытующих взглядов противника; у вас появится пространство для маневра. Вы точно знаете, куда направляетесь, в то время как враг блуждает в потемках, заходя все дальше в туман.

Авторитетное мнение:

Тот, кто в совершенстве владеет искусством боя, путает соперника обманными движениями, сбивает его с толку ложными сведениями, заставляет расслабиться, скрывая свою силу… забивает ему уши путаными приказами и сообщениями, слепит ему глаза, разворачивая свои знамена и вымпелы… расстраивает военные планы, побрасывая искаженные факты.

Toy Би Футан. «Заметки о войне ученого дилетанта» (XVI в.)

Date: 2015-10-21; view: 301; Нарушение авторских прав