Джиу – джитсу

В 1920 году Демократическая партия выставила кандидатом на президентские выборы губернатора Огайо Джеймса Кокса – предполагалось, что он станет преемником уходящего президента Вудро Вильсона. Тогда же в качестве претендента на должность вице – президента был назван тридцативосьмилетний

Франклин Делано Рузвельт. Рузвельт служил под началом Вильсона и был помощником министра военно – морских сил; более важное обстоятельство заключалось в том, что он был родственником Теодора Рузвельта, занимавшего пост президента в первое десятилетие XX века и по – прежнему весьма популярного в стране.

Республиканцы выставили кандидатуру Уоррена Дж. Хардинга. Кампания обещала быть изнурительной. У республиканцев хватало денег; они разыгрывали имидж Хардинга – «простого, общительного парня» – и избегали разговоров на спорные темы. Кокс и Рузвельт отвечали яростными нападками, строя свою кампанию на поддержке основного тезиса Вильсона: участии США в Лиге Наций, которое, как они надеялись, могло принести стране мир и процветание. Рузвельт вел кампанию по всей стране, произнося речи одну за другой, – идея состояла в том, чтобы противопоставить республиканцам, вложившим в свою кампанию немалые средства, голый энтузиазм. Однако предвыборная гонка оказалась крайне неудачной: Хардинг стал президентом с колоссальным перевесом – это была одна из самых убедительных побед в истории американских выборов.

Эти два основных принципа особенно связаны с тактической ценностью, приписываемой личности противника в сражении. Согласно принципу односторонности, личность противника рассматривалась как основной объект атаки или контратаки, поскольку цель в обоих случаях – полное или частичное подчинение. Согласно двустороннему принципу приложения, личность противника рассматривалась, с другой стороны, не только как объект, но еще и (а по мнению некоторых мастеров боевых искусств – в первую очередь) как инструмент – невольный, но вполне пригодный для того, чтобы способствовать собственному подчинению.

…Именно принцип двустороннего подхода демонстрирует тактическое различие между японским и западными боевыми искусствами. Лафкадио Херн, например, полагал этот принцип «исключительно восточной идеей», вопрошая: «Какой западный ум мог бы прийти к столь странному учению: никогда не противопоставлять силе силу, а лишь направлять и использовать силу атаки; побеждать врага исключительно его собственной мощью – завоевывать его его же собственными усилиями?»

Такуан, писавший, в частности, об искусстве боя на мечах, говорит о ценности двустороннего принципа в стратегии контратаки против соперника. Он советует ученику использовать его атаку, обернув ее против него же: «Тогда мой меч, который должен был убить тебя, станет твоим и сила этого меча падет на голову твоего врага». В дзене это называется «схватить пику врага и с ее помощью убить его же» (Судзуки, 96). Древние школы джиу – джитсу уделяли большое внимание этому предмету… Джиу – джитсу (дословно «мягкое искусство»), как вытекает из самого названия, базируется на принципе противопоставления: мягкость и податливость против жесткости и негибкости. Его секрет заключается в том, чтобы поддерживать тело гибким, упругим и быть всегда наготове, чтобы использовать силу врага себе на пользу, затратив при этом минимум своей мышечной силы.

Оскар Ратти и Адель Вестбрук «Тайны самураев», 1973

Год спустя Ф. Д. Р., как называли его американцы, заболел полиомиелитом, в результате болезни у него отнялись ноги. Тяжелый недуг, поразивший его вслед за провальной кампанией 1920 года, обозначил поворотный пункт в жизни этого человека: внезапно осознав свою физическую слабость и ощутив близость смерти, он ушел в себя, много думал и многое увидел в новом свете. Мир политики порочен и построен на насилии. Для того чтобы победить на выборах, политиканы готовы на все, они не брезгуют никаким средствами, чтобы свалить соперника. Человек, пытающийся выдвинуться на заметную должность, волей – неволей должен вести себя так же нечистоплотно и беспринципно, как и его соперники, а иначе невозможно не только добиться успеха, но даже просто выжить. Но такой подход не импонировал Рузвельту, кроме того, у него просто не хватило бы на это физических сил. Он решил предпринять попытку разработать совершенно другой политический стиль – такой, который выделил бы его из толпы и дал серьезное преимущество.

В 1932 году, когда закончился срок пребывания Ф. Д. Р. в должности губернатора Нью – Йорка, он выдвинул свою кандидатуру на президентских выборах против претендента от республиканцев Герберта Гувера. В стране был разгар Великой депрессии, и Гувер, похоже, не знал, как справиться с этим обстоятельством. Играть в обороне, оправдывая политику своей партии, которая привела страну к кризису, было затруднительно, поэтому Гувер предпочел сценарий, по которому действовали в 1920 году демократы: он перешел в наступление и яростно атаковал Рузвельта, обвиняя его в приверженности социализму. Рузвельт, в свою очередь, много ездил по стране, излагая планы выведения страны из сложившейся ситуации. Он особо не вдавался в подробности, не реагировал и на выпады Гувера – но демонстрировал компетентность, глубокое понимание момента и к тому же буквально излучал спокойную уверенность. Гувер, напротив, держался резко и агрессивно. Пожалуй, из – за Депрессии любые его слова и действия были заранее обречены на провал, но он проиграл с гораздо более разгромным результатом, чем предполагал: масштаб победы Рузвельта – почти вчистую – оказался сюрпризом для всех.

В первые недели после выборов Рузвельт почти не показывался на публике. Постепенно противники – республиканцы начали использовать его отсутствие для нападок, высказывая предположения, что свежеиспеченный президент струсил, что он не готов исполнять свои обязанности. Критика становилась все более едкой и злобной. Однако во время инаугурации Рузвельт произнес вдохновенную речь и в первые же месяцы работы, известные ныне как «Сто дней Ф. Д. Р.», перешел от кажущейся пассивности к настолько активным и решительным действиям, прежде всего в области изменения законодательства, что страна сразу почувствовала – наконец – то что – то реально делается. Издевательская критика прекратилась.

На протяжении нескольких последующих лет та же схема неоднократно повторялась. Рузвельту приходилось встречать сопротивление: Верховный суд, например, неоднократно отклонял его проекты, а враги всех мастей (сенатор Хью Лонг и профсоюзный лидер Джон Л. Льюис слева, религиозный лидер Чарлз Кофлин и влиятельные бизнесмены со стороны республиканцев) то и дело затевали в прессе враждебные кампании. Рузвельт уходил в тень, стараясь не привлекать к себе внимания. В его отсутствие атаки возобновлялись с новой силой, советники Ф. Д. Р. приходили в ужас – но он лишь выжидал, точно рассчитывая время. Он знал: рано или поздно всем надоедят эти бесконечные напади! и обвинения, отчасти потому, что, отказываясь отвечать на них, он неизбежно вскрывал тенденциозность и пристрастность оппонентов. Затем – обычно за месяц – другой до выборов – он переходил в наступление, доказательно отстаивая свои позиции. Он нападал на соперников настолько внезапно и с такой силой, что, как правило, заставал их врасплох. Время атаки выбиралось и с тем расчетом, чтобы всколыхнуть публику, привлекая к себе внимание в нужный момент.

В периоды, когда Рузвельт «молчал», нападки его противников все усиливались, становясь все более враждебными, – но это только давало ему материал, который можно было использовать позднее, обернув истерию себе на пользу и представив оппонентов в невыгодном, смешном свете. Самый знаменитый пример относится к президентским выборам 1944 года. Тогдашний кандидат от республиканцев Томас Дьюи организовал целую серию обличительных выступлений против Ф. Д. Р., сделав предметом критики его супругу, сыновей и даже собаку, шотландского терьера Фалу, которого обвинил в том, что он – де жирует на деньги налогоплательщиков. Рузвельт в своем выступлении в ходе кампании заметил: «Республиканским лидерам мало нападений лично на меня или моих сыновей – теперь они принялись за моего песика, Фалу. В отличие от членов моей семьи Фалу очень обиделся. Когда он узнал, что республиканские писатели – фантасты сочинили историю, будто я забыл его на Алеутских островах и выслал за ним эсминец – что обошлось налогоплательщикам не то в два, не то в три, не то в восемь, не то в двадцать миллионов долларов, – то был возмущен до глубины своей маленькой шотландской души. С тех пор он не может найти себе места. Я привык выслушивать злобную клевету о самом себе, но полагаю, что имею право возразить, когда эти пасквили задевают мою собаку».

Речь оказалась не просто забавной и остроумной, но и беспощадно действенной. А что могли сказать оппоненты, когда их собственные слова, приводимые в речах Рузвельта, становились оружием против них же? Шли год за годом, противники Рузвельта выбивались из сил, но по – прежнему не могли одолеть его, набирая очки, когда это не имело никакого значения, и проигрывая ему одни выборы за другими.

Date: 2015-10-21; view: 316; Нарушение авторских прав