Через три года после расставания Ники и Ника 11 page

- Общайся к ним сколько тебе угодно, - сухо сказала Юля сводной сестре. - Просто помни, что он должен остаться незамеченным.

Марта кивнула, все еще не веря в то, что она едет в машине не абы с кем, а с ним - кумиром миллионов и наиотличнейшим музыкантом. Откуда у него вообще взялся русский друг? Хотя, мало ли, откуда. Главное, что Визард рядом с ней, и даже наличие Юли не пугает и не раздражает.

- Феликс, вы можете снять капюшон и очки, до города еще минут пятнадцать, вас никто не увидит. Думаю, водитель, - Юля взглянула на пожилого мужчину, который явно не был знаком с современной зарубежной музыкой, - вас не узнает.

Юля предложила это не просто так. Ей хотелось вновь взглянуть в его темные глаза.

Феликс согласился - и капюшон, и очки ему порядком уже надоели, и через десять секунд обе сестры почти что с восторгом, правда, сознательно приглушенным, смотрели на музыканта. Марта по-прежнему была не слишком разговорчивой - во-первых, не так хорошо знала язык, а, во-вторых, честное слово, не знала, что сказать иностранной знаменитости, а Юля отвечала на многочисленные вопросы Феликса, для которого все было в новинку - начиная от воздуха, заканчивая растущей на полях картошкой. Крестова, не без удовольствия следя за реакцией точеного лица с живыми глубокими глазами, подернутыми дымкой таинственности и какой-то вдруг появившейся забавной наивности, рассказывала Феликсу-Визарду о том, что некоторые местные жители - даже те, которые живут в городе, садят на полях эту культуру, а потом поливают, окучивают и капают, а тот, как губка, впитывал в себя информацию.

Звезда тоже оказалась человеком - и обе сестры поняли это уже сегодняшним днем.

А еще оказалось, что звезда может помочь только одним своим сиянием.

Компания молодых людей, побывавших в Амстердаме и в Дублине, домой добиралась на автобусе. Весело загрузившись в междугородний общественный транспорт, украшенный белыми шторками в веселенький красный горошек, девушки и парни не без удобства расположились в креслах. Молодой человек в ярко-красной футболке с надписью "Я люблю путешествовать", уселся рядом со своим другом - тем самым небрежным длинноволосым парнем, похожим на хиппи, около окна. От общества друзей во время путешествия он порядком устал, а потому, прислонив лоб к прохладному, еще не нагретому стеклу, бесцельно таращился то на дорогу, то на поля, думая о том, что неплохо было бы пригласить девчонку, которая ему нравится, к себе в гости, пока предки будут на даче. Можно будет устроить романтическо-хренический ужин: с цветочками на столике, с красивой сервировкой, собственноручно приготовленным мясом, вином, шоколадом и тихой приятной музыкой. Возможно, в этот раз у него будут все шансы перейти с ней на более доверительную ступень отношений. И тогда...

Тут глаза замечтавшегося юноши в красном полезли на лоб, куда-то к линии волос. Потому что автобус обогнал такси, на заднем сидении которого сидел ни кто иной, как Визард! Лорд Визард из "Red Lords".

- Он в машине! - заорал от избытка чувств парень. - Это он!

- Ты чего?! - обернулся на него весь автобус.

- Тебе плохо? - всполошились друзья. - Где болит? Что с тобой?

- Со мной все хорошо! - закричал парень, пораженный увиденным. - Нигде не болит, придурки! Там в такси сам Визард ехал!! Красный Лорд! Я же говорил! Говорил, что это он был в аэропорту! - надрывался он. - Смотрите в окно!

Все, обалдев, дружно уставились в окошки, но, однако, такси уже обогнало автобус и весело скрылась за поворотом.

- Ты, перекурыш, - строго сказал ему с противоположного ряда неформальный лидер их компании. - Ты дурак, нет? Что творишь?

- Что о нас люди подумают, балбес? - встряла та самая девчонка, которая вскоре могла стать почетной гостьей парня в красной футболке.

- Что за фигня тебе мерещиться? - подали голос остальные. - Спи лучше. А не ерундой занимайся. И нас не позорь!

- Дебил-л-лы, я же реально видел!! Своими глазами видел! Ви-дел!

- Ты укуренный в конец?

- Да ты на своих Лордах уже так свихнулся, что они тебе видятся всюду, - фыркнул кто-то, а объект симпатий бессовестно нараспев добавил:

- Кому-то чертики зеленые мерещатся, а кому-то музыканты любимые. Ты с выпивкой теперь осторожнее.

- Точно! - хохотнул лидер. - Если ты трезвый такое видишь, то представляю, что тебе будет казаться, когда ты выпьешь!

- Наверное, Лорды будут прилетать и тебе концерты показывать. Персональные, - хихикнула девушка, которую домой звать больше не хотелось. Зачем с дурами общаться и жизнь себе портить?

Пассажиры, прислушивающиеся к разговору молодежи, хихикали, и парень в ярко-красной футболке, понявший это, надулся и сложил руки на груди.

Его сосед, похожий на хиппи, высокий лоб которого был перевязан светло-оранжевой ленточкой, тронул юношу за локоть и мечтательно произнес:

- А я тоже Визарда в окне тачки видел... И правда, он.

- Так что же ты меня не поддержал, скотина?! - взбесился его сосед. Тот лишь пожал плечами и почти блаженно улыбнулся.

- Ах ты, Nзапрещено цензуройN!! - с этими словами парень попытался врезать предателю, но его руку успел перехватить кто-то из друзей.

После этого молодого человека в ярко-красной майке друзья в шутку называли Укуренным.

Лорда Феликса после небольшой прогулки по городу, которая привела музыканта в восторг, повезли в квартиру. Музыкант явно не ожидал, что города в России могут быть, по его словам, очень милыми и уютными, а не мрачными, переполненными пьяными мужиками в ушанках, тулупах, с ружьем в одной руке и водкой в другой, ходящими в обнимку с медведями по белому снегу. Образ России и других стран бывшего СССР, как страны коммунистического враждебного режима, продолжал жить в стереотипах многих людей, проживающих заграницей. И Марту, и Юлю, когда те знакомились с представителями других стран, такие мысли о родной стране и удивляли, и пугали, и возмущали. Оставалось надеяться на то, что в последнее время, с развитием Интернета эти самые глупые стереотипы наконец-то начали отходить назад, заменяясь, правда, новыми.

- Так вот, значит, где родился и жил мой друг, - с интересом глядел на отреставрированные старинные здания, сохранившиеся в центре города до сих пор, проговорил Феликс. - Мне нравится атмосфера вашего города.

- Прогулку по городу можно устроить чуть позже, - сказала Юля, понявшая, что не оставит музыканта в покое до тех пор, пока он не уедет обратно в свой Лондон. Забавное приключение вырисовывается. - А сейчас можно поехать в квартиру.

Ее выбор пал на квартиру Стаса. Произошло это по нескольким причинам: во-первых, его квартира, доставшаяся от деда, находилась в самом центре города, на восьмом этаже, и вид из ее окон был красивым, даже впечатляющим: видно было и реку с пешеходным мостом, и симпатичную набережную, и центр города, со всеми его музеями, галереями и магазинчиками, и часть территории городского парка со всеми его аллейками, лужайками, лавочками, фонтанчиками и аттракционами, и еще - прилегающий к центру район с новостройками-красавицами, в котором позволить себе жить только обеспеченные люди. Второй причиной стал тот факт, что селить мировую знаменитость в грязной квартирку с не очень приятной обшарпанной обстановкой, разбросанными всюду пивными банками, полными пепельницами и журнальчиками сомнительного содержания Юле не хотелось. Впрочем, ей и не хотелось, чтобы соседями Феликса стали какие-нибудь отъявленные кретины, нафотающие кучу снимков и поместившие их в инет с заголовком: "У нас в городе настоящий ЛОРД!". Феликс все-таки приехал инкогнито, поэтому нужно искать надежных людей, в которых она, Юля, будет уверена если не на все 100, то на 99, 8 %. Правда, такие надежные личности, которых у Крестовой было не так-то и много, жили не одни, а с родителями или со вторыми половинками. Можно было отправить Феликса к Крису, который, конечно же, стал бы кудахтать над знаменитостью до полусмерти, но никогда бы его никому не выдал, да и квартира у них с отцом и бабкой большая, двухуровневая, но Иван Савельевич и так уже принимает у себя пару друзей, прилетевших по случаю фестиваля. Был еще вариант оправить Феликса в гости к Леше, другу детства Юли, занимающемуся биатлоном, но дома у него не только он сам, но и беременная и крайне нервная супруга, которая Юлю терпеть не могла.

Нет, конечно же, можно было просто снять на пару дней хорошую квартиру - это проблемой не было, но если музыкант хочет пообщаться с русскими, ему нужен сосед. Юля и сама не знала, почему она так сильно захотела, чтобы Визард жил вместе с кем-нибудь из ее друзей. Может быть, закусила удила, может быть, потому что тогда они могли бы чаще видеться с ним?

"Да что за глупости? Пошли вон", - приказала таким мыслям обычно непробиваемая Крестова и оглянулась на Феликса, который так вольготно и беззаботно расположился на заднем сидении, вновь натянув очки и рассматривая город, пышущий зеленью и летней свежестью, которая по прогнозам метеорологов должна была скоро превратиться в ощущающую жару. Правда, обещали они сие уже давно, недели полторы, взволнованно говоря по телевизору, что в июне будет аномально высокая температура и засуха, но их прогнозы не подтверждались, и первый месяц лета дарил горожанам отличные, в меру жаркие дни, облаченные в шарфик цвета лазурного неба, сотканного из дуновений ветерка, и теплые ночи, ступающие на землю в своих звездных босоножках на плоской подошве аккуратно, даже с какой-то любовью. Эти ночи, опускаясь на пустынную набережную или на холмы западнее города, опирались своими прозрачными руками о тёплую землю, чтобы отдохнуть и послушать пение птиц, журчание воды или переговоры ловеласа-ветерка с очередной озорницей-звездочкой или со своей давней тайной любовью - стыдливой зарей, прячущейся за опушкой соснового бора на востоке. Свои босоножки ночь бросали вверх, и когда они оказывались в небе, касаясь облаков, то все звезды, украшающие их, распылились по небу - тут больше, тут меньше, блестя и подмигивая одиноким и не спящим усталым людям, глядящем на небо со своих окон и балконов, сжимая в своих ладонях не руку любимых, а пальцы безнадежности и ее сестры безысходности, тайно спускавшихся на землю вместе с ночами, находя отчаявшихся и мучая их - терзая во сне и наяву. Когда власть над миром вновь получали дни, увенчанные коронами из солнечных лучей, безнадежность и безысходность уползали, но грозили вернуться вновь. Правда, иногда и в темное время суток они уползали - если человек брал себя в руки и смело отгонял их, думая о хорошем.

Визарду кто-то позвонил по телефону - видимо, кто-то из родственников, как поняла Юлю, тактично не ставшая слушать разговор.

- А к кому ты его повезешь? - тихо спросила Юлю Марта, нагнувшись к ней.

- К моему другу. Зовут Стас. Живет в центре, на Советской, около собора.

- Какого? Николая Чудотворца? - припомнила Марта, которая вообще-то была почти что топографическим кретином и часто путалась в улицах и остановках.

- Да.

- Ух ты, - восхитилась Марта, - там есть классные дома. Представляю, какой из них может быть вид! Они же на холме стоят?

- Так и есть, - подтвердила Юля. - Вид - обалденный. Хочешь посмотреть?

- Хочу, - тут же согласилась скрипачка, забыв, что разговаривает с ненавистной сестрицей. Которой надо всегда говорить "нет". Если честно, так долго она не общалась с Юлей давным-давно, с детства, когда они вместе играли в куклы. У них были очень красивые куклы - отец привозил из заграничных командировок, когда пока во всей стране после перестройки и вереницы масштабных изменений во всех сферах жизни бушевала если не бедность, то что-то очень похожее на нее. У Марты в детском саду куклы были самые красивые, с кучей одежды и даже с туфельками и солнечными очками. У Юли куклы были точь-в-точь такие же - отец привозил им совершенно одинаковые игрушки и наряды. Любимой куклой, подаренной папой - тогда еще хорошим папой - у Марты была золотоволосая красавица с длинными ногами и тонкой талией, облаченная в бальное золотое платье с невероятно красивой вышивкой, которую девочка могла рассматривать часами. На голове нежно улыбающейся куклы сияла маленькая корона, которую можно было снимать, в ушах - крохотные сережки, на запястьях - изящные и такие же маленькие тоненькие браслеты. Ножки ее могли похвастаться - туфельками-лодочками, как и платье, золотыми. Марта называла любимую куколку Принцесса - без имени, просто Принцесса, очень осторожно обращалась с ней и никому не давала играть с ней в садике - если только подержать. Она очень обрадовалась, когда пришедшая к ней в гости Юля принесла эту же куклу и сказала, что она у нее тоже любимая. Юля так же сильно тряслась над золотовласой красавицей из пластика и тоже, как и сестренка, никому нее давала ее. Этот факт почему-то особенно умилял Константина Власовича. А однажды Марта во время игры, в которой две принцессы-сестренки спасались от злого короля и его слуг, предложила Юле поменяться куклами на время, чтобы злой король точно не отыскал принцесс, и та согласилась. Обратно они так и не поменялись.

- Скоро приедем.

- А твой друг пустит пожить неизвестно кого к себе в дом? - спросила Марта скептически.

- Да. Я уже договорилась.

- Когда??

- Когда ты выходила и покупала воду и мороженое, - отозвалась Юля. Мороженое неожиданно Феликсу понравилось. Ему вообще, по ходу, в русском городе очень нравилось.

- За моей спиной все делаешь? - недобро сощурилась подозрительная Марта.

- Опять говоришь глупости. Так получилось. Стас готов принять у себя в гостях иностранца.

- То есть он не знает, что Феликс - это один из Лордов? - изумилась Карлова.

- Пока нет. Но узнает.

- А он это... никому про него не расскажет?

- А ты? - в упор посмотрела на Марту Юля.

- Эй! - обиделась та и обожгла сестру взглядом, обозвав про себя дурой. - За кого ты меня принимаешь!

- За тебя и принимаю. Я доверяю ему так же, как и тебе, - ответила Крестова. Она говорила чистую правду.

На это у удивленной Марты не нашлось, что ответить. Ей всегда казалось, что сводная сестра как-то над ней изощренно издевается.

- Твой Стас живет один? - несколько смущенно спросила Марта. Феликс все еще разговаривал по телефону, отвернувшись к окну.

- Один.

- А комнат у него сколько?

- Три.

- А он нормальный? - осторожно поинтересовалась Карлова.

- Совершенно.

- И он точно не откажет?

Юле сестра вдруг напомнила отца, умеющего задать 100500 вопросов, чтобы удостовериться в простейшем. Она хмыкнула.

- Точно. Я же сказала, что мы уже договорились. Ему не в лом принять кого-то у себя. И, думаю, такому гостю он обрадуется куда больше, чем обычному.

В принципе, так и случилось. Поначалу, по крайней мере. Когда Марта, Юля и Феликс приехали к высокому красно-белому дому, окруженному более низкими, но не менее нарядными зданиями, расплатились с таксистом - это сделал Визард, истинный джентльмен, у которого были русские деньги - поднялись на лифте на восьмой этаж и оказались в большой светлой квартире Стаса, предпочитающего минимализм в обстановке, то первой реакцией хозяина квартиры, увидевшего лицо своего гостя, было неимоверное удивление.

- Это кто? - сказал, чуть опешив, Стас, знакомый с творчеством группы "Red Lords".

- Твой гость, - жизнерадостно сказала Юля. - Зовут Феликс. А это - моя сестра Марта.

- Привет, Марта, - кивнул длинноволосой миловидной девушке молодой человек. - А этот... он что, фанат "Лордов"? - и Стас на всякий случай, улыбнувшись, помахал гостю рукой. Тот ответил, приветливо, но с достоинством подняв ладонь вверх, как индейский вождь.

- Почему фанат? - не поняла Юля. Марта поняла и захихикала.

- Потому что, мать его, он один в один, как чувак из "Ред Лордс"! - воскликнул парень, по случаю хорошей погоды облаченный только в джинсы, закатанные до колен. Фигура у него хоть и не могла похвастаться мускулами культуристов, была довольно неплохой, поджарой. - Даже серьга та же!

Он рассматривал Феликса с таким недоумением и интересом, что Крестовой пришлось окликнуть друга и пояснить музыканту, понимающему в чем дело и скромно улыбающемуся:

- Он очень удивлен. Не верит, что это вы.

- Понимаю. Надеюсь, своим визитом я не причинил ему неудобства? - спросил музыкант, доброжелательно, но вновь не без чувства собственного достоинства разглядывающий хозяина квартиры.

- Нет, что вы. Просто мой друг не ожидал встретить вас. Эй, Стас! Не веди себя, как лось. Это Феликс, вернее, Визард из "Лордов". Приехал инкогнито в наш город. Пусть у тебя поживет пару деньков, лады? Ему русской жизни захотелось испробовать, похоже.

Хозяин квартиры слегка опешил от такого заявления.

- Юль, вы вообще, где его отрыли? - спросил Стас, ничего не понимая. - Это прикол? Сейчас из-за двери выйдут улыбающиеся типы с камерами и скажут: "Вас снимала скрытая камера"?

- Стас, это не прикол. Ты же меня знаешь. Если я говорю, что это не шутка, значит, это не шутка. - Твердо сказала Юлю и жестом пригласила осматривающегося Феликса и сестру сесть на огромный, занимающий много места в зале, шикарный серый, недавно купленный парнем диван. В зале, кроме дивана, журнального столика на колесиках, плазменного экрана на стене и стоявшей под ним стереосистемы, ничего больше не было, даже штор и жалюзи на большом трехстворчатом окне, и это придавало комнате какого-то урбанистического шарма. К тому же цветовое оформление было выполнено - скорее всего, случайно, нежели специально - в трех тонах: черном, белом и сером. В этом плане даже стены и пол не подвели. Первые были белоснежными, покрытыми каким-то специальным составом, второй - светло-грифельным. А вместо дверей в зале были две арки: одна вела в прихожую, другая - в коридор.

Когда Феликс и Марта опустились на диван, Юлия без зазрения совести опустилась на туалетный столик, жестов заставив Стаса сесть рядом с гостями, и объяснила ему ситуацию. У того, к большому счастью, первый шок прошел достаточно быстро, и Стас, который в принципе, неплохо знал английский, дружелюбно поговорил с гостем. Визард, видимо, впечатлил Стаса, и тот, улучив момент, шепнул Юле: "Мне до сих пор кажется, что меня разыгрывают! У меня в доме сидит парень, которого я вижу по телеку, и у которого один концерт стоит дороже, чем все мое имущество и я, проданный в рабство".

Феликсу, кажется, в квартире Стаса понравилось: тут не было излишеств, типа ковров, картин и хрусталя и присутствовал неуловимый дух творчества, витающий незримо, но ощутимый. Одна из трех комнат была оборудована под домашнюю звукозаписывающую студию, небольшую, конечно, но неплохую - Стас в свое время потратил на нее много денег. Да и о том, что хозяин квартиры увлекается музыкой, свидетельствовали такие вещи, как висевшая на стене небольшая коллекция гитар, второй синтезатор в углу, не вместившийся в студию, к своему первому собрату, валяющиеся листки с нотными записями или текстами, разложенные всюду медиаторы и струны. На двери, ведущей в спальню кто-то из друзей Стаса, увлекающийся граффити, баллончиком нарисовал крутого зеленого инопланетянина, показывающего рокерскую "козу", и написал над ним: "Моя жизнь - это музыка!".

Да и вид на город, как и предполагала Юля, английского гостя впечатлил. Кажется, стереотипы о том, что на самом деле представляет собой одна из бывших стран Советского Союза, у него ломались, громко, с хрустом, как тонкий лед, и это музыканту нравилось. Ему, видимо, вообще нравилось все новое.

Несколько часов молодые люди сидели вчетвером, на квадратной просторной лоджии перед столиком, на котором стараниями хозяина квартиры появились напитки и пицца - Стас не особо утруждался готовкой, покупая полуфабрикаты, а также кальян, привезенный одним из друзей из Ирана. Марта, до этого кальян ни разу не курившая, пару раз вдохнула сквозь длинную синюю длинную трубочку ароматный терпкий дым, и на этом успокоилась, потому как ее это не особо впечатлило. Юля в кальянах в принципе прелести не находила и даже не притронулась к нему, поэтому только молодые люди изредка прикладывались к нему: Стаса кальян успокаивал, а Феликсу, видимо, просто было интересно.

Чем больше они общались с Визардом, тем все более отчетливо понимали, что он - не суперстар с капризным поведением, а обходительный, вежливый парень, иностранец, конечно, да и со странностями, но очень интересный и обаятельный, с отличными, воистину английскими манерами и завораживающему жестами. И Марта, и Юля подметили, как мило он изредка поправляет длинные волосы, откидывая темные, тронутые чуть заметной волной пряди с высокого бледного лба, или как сцепляет пальцы под подбородком, или как жестикулирует открытой ладонью, когда неспешно рассказывает что-либо. От Феликса исходила какая-то теплая, мягкая, вкрадчивая энергия, которая обволакивала и снимала напряжение. Может быть, именно из-за этого молодые люди так легко общались между собой, не заморачиваясь на том, что с ними сидит известный во всем мире человек, буквально чудом попавший в этот дом. Марта все еще находилось под властью восторга от такой встречи, Стас тоже находился под впечатлением, он, как музыкант, был совсем не прочь пообщаться с таким именитым коллегой, а вот Юля продолжала чувствовать себя несколько странно. Да, определенно, она, как и сестра, чувствовала определенную долю восхищения от столь неожиданного знакомства, но что-то ее все-таки смущало, когда она смотрела на точеное узкое длинное лицо, обрамленное темными волосами. И нет, смущалась Юлия не того, что находится с рок-звездой и таким обаятельным мужчиной в комнате, на одном диване - это ее смутить не могло. Смущало коротко стриженую девушку то, что она не понимала, почему ее так тянет к Феликсу-Визарду. Из любопытства, что ли?

Юля задумчиво посмотрела на профиль музыканта, невольно залюбовавшись им, а после резко встала и, ни слова не говоря, скрылась в кухне, где долго пила холодную воду прямо из-под крана. Она хотела, было, вернуться, однако, хозяин квартиры и его гости переместились в кухню вслед за Крестовой.

- Слушай, Юль, куда бы свозить нашу почти домашнюю звезду? - шепнул довольный Стас девушке, когда как Марта, почти уже не стеснявшаяся, учила Феликса говорить по-русски "спасибо", "пожалуйста", "привет" и "пока". Он медленно за ней повторял и было видно, что такие миниуроки доставляют ему удовольствие.

- Я думаю над этим. Пока светло, можно просто покатать его по городу, а после отвезти куда-нибудь на природу и устроить пикник, - сказала чуть хрипловато Юля. Она знала, что сегодня Стас свободен - парень взял недавно отпуск и от работы в музыкальном магазине и в тату-салоне был свободен на пару недель.

- План мне нравится, но у меня нет тачки, - развел руками Стас. Как Крестова и предполагала, он был рад Феликсу куда сильнее, чем обычному гостю. А гости в квартире этого парня были явлением частым, а потому привычным. Общительный Стас часто знакомился с людьми через Интернет, и когда они приезжали в город, то останавливались у него. К тому же он не против был принять у себя и тех приятелей, которым временно негде было жить.

- Знаю, - кивнула Юля. - Но ее можно достать.

Таким образом, с Феликсом вскоре познакомились еще и Крис с Лешей. Биатлонист как раз недавно купил себе хорошую машинку - внедорожник, правда, не самый новый, но все-таки мощный и просторный, и Юля позвонила именно ему, чтобы Леша покатал их по городу - логически мыслящая девушка помнила, что ближайшие пару недель ее друг будет находиться в городе, и только потом уедет на какие-то сборы на север страны. Алексей в это время находился в компании Криса, с которым не виделся уже очень давно, поэтому хипстер тоже оказался в этой небольшой компании, со своей собственной звездой. Естественно, когда Крис узрел на кухне у Стаса одного из музыкантов "Красных Лордов", он офигел - по-другому и не скажешь, и, наверное, целый час едва ли не скакал вокруг гостя из Англии с блаженной улыбкой на лице, веселя девушек. Леша, как человек, несколько далекий от современной музыки, так не восторгался, но тоже впечатлился. Тот факт, что его подруга детства и ее сестра умудрились где-то найти известного музыканта и притащить его домой к Стасу, казался несколько странноватым - Леше все чудилось, что его надули.

Когда Феликса повезли в город, чтобы покатать по улицам и показать основные местные достопримечательности, Марта, спохватившись, убежала на репетицию оркестра, строго-настрого наказав, чтобы на природу не смели уезжать без нее. Даже общество ненавистной Юли ее уже не так сильно волновало - ради Визарда она готова потерпеть и ее, и ее друзей.

В результате на природу компания приехала только к девяти вечера, поскольку неистовый Иван Савельевич долго не отпускал свой студенческий оркестр, ругаясь и крича громче обычного - волновался, как бы его раздолби плохо себя не показали во время выступления на фестивале. Если в концертмейстере он не сомневался, то тромбоны вызывали в нем все тот же праведный гнев, смешанный с отчаянием.

Когда нервничающая Марта, наконец, вырвалась из здания консерватории, где проходила репетиция, то ее уже поджидал внедорожник Леши и стоявшая около него Юля.

- Мы решили ехать на природу с ночевкой, - сообщила она Марте. - Палатки и спальники у нас есть. Сейчас мы завезем тебя домой, и ты возьмешь нужные вещи.

- Нужные для чего? - изумилась девушка, не ожидавшая такого сообщения.

- Для ночевки на природе. Возьми белье, теплую кофту, джинсы. В платье, поверь, тебе там не понравится, - насмешливо окинула фигурку сводной сестры, облаченной в летнее сине-голубое платье, перехваченное на талии тонким черным пояском, Юля. - Едой и выпивкой парни затарились. А, ты же не пьешь. Весь апельсиновый сок будет твоим.

Карлова растерялась.

- Кто решил ночевать на природе?

- Парни. Ну что, садись в тачку.

- Мама не любит, когда я не ночую дома, - нехотя призналась Марта. Ей не хотелось говорить нелюбимой сестре таких вещей, но пришлось. Эльвира Львовна, действительно, не одобряла подобных вещей, очень переживая за дочку. Если Марта ей сейчас скажет, что хочет поехать на природу вместе с Юлей и четырьмя незнакомыми, вернее, плохо знакомыми молодыми людьми, та немедленно запрет единственную дочку на все замки.

- И что, только потому, что твоя мать этого не любит, ты не поедешь? - негромко спросила Крестова. Она, привыкшая к свободе, не воспринимала таких детских ограничений всерьез. Марта услышала в ее голосе вызов.

- Поеду, - задрав подбородок кверху, произнесла она, мгновенно решив про себя, что скажет маме о том, что ей нужно будет переночевать у Нади, потому что они будут готовиться к выступлению. Например, она, Марта, как концертмейстер и хорошая подруга, должна помочь с партией. Все это было белибердой, но Эльвира Львовна, гордящаяся успехами дочери, поверила ей и с легким сердцем отпустила. А бабушка дала девушке с собой целый пакет, нет, даже пакетище с только что испеченными горячими пирожками.

Вот таким вот неожиданным образом Марта и оказалась на уютной полянке неподалеку от соснового бора около чистого озера километрах в пятидесяти от города. Вода в озере, несмотря на хорошую погоду, была прохладной, и купаться в ней никто, кроме Алексея не решился, и то, его беременная жена Лена, поехавшая вместе с компанией, была очень против. К тому же девушки не взяли с собой купальников, да даже если бы и взяли, Марта бы, наверное, не решилась раздеваться перед незнакомыми парнями и Феликсом. Ребята обошлись тем, что установили две больших палатки около озера, а после сделали шашлык и мясо на гриле. За первое отвечал Стас, про которого Крис заявил, что он - бог шашлыков, за второе - Алексей, супруга которого захотела именно куриные крылышки на гриле. Они же, при непосредственной помощи Юли, отвечали и за установление палаток. Феликс тут же предложил свои услуги, но, естественно, его, как почетного гостя, никто запрягать не стал. Крис, от которого в бытовом плане толку было мало, поскольку по уверению Крестовой, руки у него росли прямиком из того места, на котором обычные люди сидят, с умным видом рассказывал что-то Феликсу на довольно хорошем английском и водил его на прогулку по сосняку, обалденно пахнувшему смолой и хвоей. Марта и Лена увязались следом за ними и бродили то по протоптанной тропинке, то между колонами стоящих поодаль друг от друга могучих сосен с гладкими стволами. Почему-то ветви виднелись только ближе к вершине, и Феликса это очень заинтересовало. Он, слушая своего эмоционального собеседника, задумчиво смотрел наверх, на высокие кроны деревьев и проглядывающее сквозь них постепенно темнеющее небо, с запада охваченное радующим глаз бурным оранжево-розово-красным пожаром томного заката.

Кажется, лес пришелся знаменитому музыканту по душе - он полной грудью вдыхал очищенный соснами воздух и смеялся, изредка обращаясь к девушкам - тут Крису приходилось временно замолкать и переставать рассказывать свои истории и быть переводчиком.

- Скажи ему, что в сосновом лесу воздух продезинфицирован, - сказала Лена, которая к музыке, как и ее супруг, была равнодушная, и Визард был для нее скорее, загадочным иностранцем, захотевшим русской экзотики.

Крис послушно перевел, а Феликс что-то спросил, изучая при этом лицо Лены - румяное, круглое, симпатичное и с ямочками на щеках. Во время беременности девушка несколько округлилась и смотрелась очень мило - особенно души в ней не чаял ее супруг, который как-то еще не осознал, что через пару месяцев станет отцом.