Аркадий Бочкарев

Это был самый заметный баскетболист во всех командах, за которые выступал, — в подмосковном «Спартаке», в ЦСКА, в сборной СССР. В «Спартаке» Бочкарев был тем стержнем, на который наматывалась вся тактика коллектива. Создал и тренировал самобыт- ную в то время команду Георий Тихонович Никитин, Кроме Бочкарева, в «Спартаке» не было ярких игроков, звезд, хотя крепкие, интересные ребята в составе были — например, Смоленский, Кулагин, Каменский, Якушин. Поэтому от Бочкарева зависело очень многое. И он творил невероятное. Поразительно физически одаренный, выносливый, страстный, всегда готовый к борьбе, Бочка- рев своим примером, своим неистощимым желанием играть и побеждать зажигал всех и вел за собой. С 1955 года его стали регулярно приглашать в сборную. И сразу он заиграл в сборной смело, уверен- но, ярко, не смущаясь, что находится в окружении баскетболистов и более опытных, и много повидавших и испытавших, известных. Тренировался Аркадий упорно, часами, до изнеможения. Он понимал, что при довольно средней технической оснащенности только большой труд и отличная физическая форма позволят ему успешно играть рядом с теми, кто более щедро награжден природой.

Бочкарев и сам играл и тренировался, не щадя себя, и других заставлял, будучи в такой ситуации лучшим помощником тренеров. Остроумный, резкий, прямой, он откровенно и с немалым сарказмом высмеивал слабаков, лентяев, мандражистов, любителей отсидеться за чужими спинами. Его отличали эрудиция, начитанность, ну а в баскетболе он знал все. Бочкарев был признанным знатоком музыки, он собрал громадную коллекцию пластинок. Его кумирами были Элвис Пресли и Нат Кинкол, о которых он, кажется, знал абсолютно все. Бочкарев — типичный человек-лидер. Свое лидерство он оберегал весьма ревниво и стремился подтвердить и закрепить его повсюду: и на площадке, естественно, в первую очередь, и в автобусе, самолете, ресторане, в гостях.

Своим острым языком, неприкрытым неприятием людей скользких, нечестных Аркадий конечно же нажил себе немало врагов. Но не обращал на них внимания, словно их и не существовало. Не щадил же он никого: ни товарища по команде, коли он того заслужил, ни тренера (в том числе и тренера сборной), ни проштрафившегося (на его взгляд) арбитра, ни противника, играющего грязно, исподтишка, ни справедливости ради самого себя, коли было за что. Отзывами он награждал столь уничижительными, что многие не могли забыть. Но пока Аркадий как игрок был на недосягаемой высоте, ему многое прощалось. А как только форма Бочкарева пошла на убыль, ему все вспомнили и из сборной вывели.

Специалистам и зрителям Бочкарев особенно понравился по выступлению на чемпионате Европы-59 в Стамбуле. Действительно, играл он там блестяще. Особенно здорово взаимодействовал с Семеновым и Зубковым. И они лучше всего находили продуктивный контакт именно с Бочкаревым. Я тогда уже привлекался у работе со сборной, и мне думалось, что мы еще поработаем с Аркашей. Однако «ушли» меня и тут же отказались и от услуг Бочкарева.

Аркадий брал не элегантностью, не легкостью в технике, в движениях. Скорей наоборот: все он делал, казалось, с большим трудом. Всегда пахал, горбатился (это его словечки). В общем, честно и беззаветно трудился, отдавал всего себя. Да, для него игра была не удовольствием, не развлечением, не времяпрепровождением, но работой, трудной, важной и ответственной работой.

Хорош Бочкарев был у щитов. Широкий, с крепкими бицепсами, он выигрывал схватку под кольцом и, как Отар Коркия, буквально запихивал мяч в корзину. Отработал средний бросок, крюк, проход. Выполнял эти приемы неэффектно, но вовремя и результативно. Заводила, с задатками неплохого актера, он был популярен среди болельщиков и ценил эту популярность, старался всегда быть ее достойным, стремился быть в центре внимания. Первым в ЦСКА он купил «Волгу». Даже жену выбрал, словно для увеличения ажиотажа вокруг себя, — дочь легендарной чапаевской Анки- пулеметчицы.

Сегодня, конечно, можно только удивляться, как это с ростом 186 см Бочкарев играл центровым. Тем более что даже в его время уже было немало центровых с ростом далеко за 2 м. Напомню также, что рост нашего защитника Стаса Еремина —180 см, а капитана «Жальгириса» 80-х Вальдемараса Хомичюса — 190, тоже защитника. Бочкарев же, повторяю, был центровым. И не один, не два года.

Хотя с каждым новым сезоном ему приходилось все труднее и труднее. Противостоять гигантам новой формации он уже не мог. Но Бочкарев не был бы Бочкаревым, если бы смирился с этим. Нет, он нашел для себя место на поле: научился выходить из привычной для чистого центрового зоны, переквалифицировался на амплуа вто- рого центра, удачно взаимодействовал с великанами, помогал им.

И все равно его неумолимо тянуло к щиту, какая-то сила словно притягивала его туда, где от него всегда было немало пользы. Говорят, привычка — вторая натура. А Аркадий привык играть главным центровым — еще со времен «Спартака». Естественно, за столько лет у него выработался определенный стереотип. И ему казалось, что он по-прежнему нужнее всего вблизи щитов. Но, как ни тяжело ему было, пришлось все же расстаться с излюбленной игрой. И тогда — это отличает выдающе-ося мастера от рядового игрока — уже в конце карьеры Аркадий и научился играть так, как я описал чуть выше, научился действовать чаще в пас, уходил в поле, облюбовал зону в радиусе 6—7 м от кольца. И здесь сражался самоотверженно, стойко, оставаясь самим собой, прежним — нацеленным на борьбу и в поле, и под щитами, на борьбу с высокорослыми конкурентами. И в этой борьбе он не сдавался никогда.

Date: 2015-09-25; view: 414; Нарушение авторских прав