Ненаполненность любовью

Мы любим наших детей. Любим. Именно поэтому мы ругаем их и наказываем, и ставим в угол, даже бьем иногда – потому что любим их и хотим, чтобы стали они хорошими детьми, хорошими людьми. Из самых хороших побуждений, из любви к ним, желая их «улучшить», мы читаем им нотации и манипулируем их чувством вины, мы отвергаем их и наказываем.

Это действительно так, я думаю, ты согласишься со мной. Никто из нас не желает зла своему ребенку. Каждый желает ему только добра. Но наши, я бы сказала, «извращенные» представления о самом ребенке, как о каком‑то неполноценном существе, которое все время надо улучшать, наши представления о воспитании, как о достижении хорошего поведения и переделывании несовершенного создания, – приводили нас именно к таким проявлениям нашей любви.

И странная же это любовь, согласись!

Давай признаем, что это действительно странная любовь – любить ребенка и из‑за этого мучить его своим отвержением или непринятием. Любить ребенка – и причинять ему боль.

Мне бы очень хотелось, чтобы ты, читающий эту книгу, и многие‑многие родители увидели, признали странность и извращенность такой любви к детям.

Любовь не должна приносить боль. Любовь не должна унижать. Любовь не должна разрушать. Любовь не должна вызывать в ответ агрессию или ненависть.

И все, что мы делали с такой вот «любовью» к детям, – детьми воспринималось как нелюбовь.

Я помню одну девушку, пришедшую ко мне на консультацию, – зажатую и закомплексованную, болезненно неуверенную в себе, очень одинокую со всеми своими переживаниями и находящуюся под тяжелым гнетом постоянного родительского контроля, критики и неодобрения. Они ее, что называется, уже «затюкали», «забили» постоянным своим: «Господи, и в кого ты такая!.. Да как ты это делаешь?!» И столько боли было в ее словах, когда она говорила о родителях, что они не понимают и не поддерживают ее, а только постоянно критикуют, делают замечания.

– Они так любят тебя! – сказала я ей.

Она просто задохнулась от возмущения. Задохнулась, вспыхнула, покраснела и стала говорить быстро, гневно:

– Они – любят? Да они не могут любить! Да разве так любят! Любят они, как же, они только ненавидеть могут!..

Наши дети не видят любви в нашей критике или отвержении. Так же как мы, будучи детьми, не видели в этом любви. Вспомни себя: когда тебя ругали или ты стоял в углу, или тебя пороли, осознавал ли, что это – выражение родительской любви к тебе?

До сих пор, проводя тренинги для родителей, я вижу, сколько боли и непрощения, непринятия родителей и их методов воспитания во взрослых людях, уже самих ставших родителями, даже бабушками и дедушками. И никто, никто сразу не соглашается, когда я говорю: «Они так тебя любили… В их отношении к тебе была любовь…»

Надо признать как факт, что дети, воспитанные такими авторитарными методами, – недополучают любви, чувства любви. И это очень серьезная и важная причина низкого уровня ценности и значимости ребенка.

Чувство ценности, значимости, нужности формируется в ребенке именно в любви, в принятии, в одобрении его поступков и его личности. Чувство ценности и значимости – одна из важных личностных характеристик, определяющих потом в жизни ребенка очень важные вещи: и чувство собственной стоимости, и уровень притязания, от чего напрямую зависят его место в жизни, его успех, его отношения с другими людьми. И эту одну из самых важных личностных характеристик мы не формируем в достаточной степени. Потому что недостаточно по‑настоящему любим детей.

Я могу себе сейчас представить недовольство, несогласие кого‑то из читателей: «Как это я не люблю его?! Да он у меня залюбленный, заласканный. Ну, конечно, ругаю его иногда. Иногда ему достается – за дело. Но – не все же время, а иногда…»

И я с тобой согласна. Мы любим наших детей. И ласкаем их. И покупаем им сладости и игрушки. И играем с ними. Мы бываем хорошими любящими родителями, какими и должны быть всегда. Всегда. Всегда. Всегда – раз уж решили родить ребенка.

Но твое «иногда» – когда ты – рявкаешь, или орешь, или уничтожаешь взглядом, или бьешь под горячую руку, или ставишь в угол – убивает все, что было до этого.

Это все равно, как если бы цветок, который ты холила и лелеяла, поливала, рыхлила ему почву – «иногда» на несколько часов вырывала из почвы, а потом – опять сажала. Или – била бы его «иногда», или иногда – ставила на несколько часов в холодильник. И ты думаешь – это не отразилось бы на внешнем виде цветка? На его состоянии? Ты уверена, что у тебя вырос бы полноценный цветок?

Наши дети измучены нашей нестабильностью. Наша любовь вперемежку с ненавистью, спокойствие – с рявканьем, нежность и поцелуи, сменяющиеся одергиванием и шлепками, – сделают тревожным и неуверенным любого ребенка. Может, просто перейдем к любви? Может, хватит уже шлепков и криков?

Мало того, мы боимся разбаловать детей, боимся их испортить (это тоже одно из неосознаваемых нами убеждений, что когда ребенка любят – и он об этом знает – это может его испортить!). Поэтому мы редко выражаем детям наши чувства в полном объеме. Мы редко говорим им о нашей любви, редко выражаем любовь в телесных прикосновениях, объятиях, в похвале, даже восхищении ребенком. Мы думаем, что строгость – это лучший стиль воспитания. Но подумай сам: с ним все – строгие и требовательные! В школе, в транспорте, в детском саду, на улице – с ним все строгие и требовательные. Но мы, их родители, должны же для них отличаться от других людей? Или еще и мы должны быть такими же строгими и требовательными!

Нам нужно осознать этот недостаток любви, ненаполненность любовью наших детей. Нам нужно компенсировать этот недостаток, созданный нами, невольно, нечаянно, просто как логическое следствие всего нашего стиля воспитания.

Нам нужно будет научиться любить – выражать любовь, проявлять любовь к нашим детям во всем многообразии этого понятия. Мы поговорим в последней главе этой книги о любви к ребенку. О том, как любить ребенка. Как любить его по‑настоящему, чтобы у него не было сомнения в нашей любви. Как любить его просто, но глубоко, не используя такие «странные» проявления любви, о которых говорилось выше.

Date: 2015-09-25; view: 307; Нарушение авторских прав