Черное Солнце

Течение подхватило лодку, и Григорий наконец смог отдохнуть, сложив вдоль бортов весла, вынутые из уключин, и откинувшись на свернутый спальный мешок. Теперь главное – не уснуть. Пока река Припять была безопасна, но территория Зоны уже началась. Надо быть начеку. Григорий жалел сейчас, что мало поспал в перевалочном лагере. Да там поспать сложно было. Из рейда вернулась группа сталкеров, и они устроили в Усове грандиозную пьянку по случаю благополучного возвращения. Они пили, шумели, трендели на гитарах и рассказывали уйму историй собравшимся в лагере новичкам. Причем Григорий знал, что большинство этих историй либо явно приукрашены, либо просто небылицы. Он на это не купился бы. Он уже третий год в Зоне.

Странное дело, после каждого своего похода он говорил себе: «Все, завязываю с Зоной ко всем чертям». Но, побыв во внешнем мире максимум неделю, он чувствовал, что его непреодолимо тянет обратно. Это называли синдромом сталкера. Такое бывает у военных после горячей точки. Причем чем больше горячая точка похожа на ад, тем больше ветеран по ней тоскует. Подобное происходило и с Григорием. Он мог ненавидеть Зону, но находиться вне ее ему было все труднее. Она затягивала, как наркотик. А что ждало его во внешнем мире? Да ничего. Безработица, одиночество и безысходность. Он и тут был одиночкой, но тут у него была Зона. И здесь-то он чувствовал себя уместным.

Более того, сегодня, как никогда, у него в Зоне появилась особая цель. Черное Солнце.

Перевалочный лагерь Усов. Тремя днями ранее.

Дул обычный ветер. И слышен был в лесу обычный щебет птиц. Здесь не было коварных аномалий и жутких мутантов. После рейда Григорий, по кличке Дикобраз, любил прийти сюда. Отдохнуть. Поторговать трофеями либо обменяться ими. Купить боеприпасы. В лагере цены оставались более или менее постоянными, тогда как у торгашей в Зоне была своя, неподдающаяся логике экономика. Идя к какому-нибудь барыге, ты совершенно не знал, какая будет сегодня цена на упаковку патронов к родному «АКМу». И Дикобраз старался затариваться здесь, у границы Зоны и внешнего мира.

Свое прозвище он получил за колючую щетину на стриженой голове и небритом лице. Ему эта кличка понравилась.

Иногда Дикобраз охотился в окрестностях лагеря на кабанчиков. Нормальных, а не этих чертовых зоновских тварей, которые могли быть то съедобными, то ядовитыми, да еще и сами иногда на тебя охотились.

И вот сегодня он вышел на охоту. День был ясный. Он рассчитывал набрать побольше дичи и что-то продать в лагере, а кое-что завялить и взять с собой в очередной рейд. Километрах в пяти от лагеря он и встретил эту странную группу людей. Они тоже смахивали на охотников. У них была пара иностранных джипов, дорогое снаряжение и новенькие палатки. Видно было, что ребята очень состоятельные и весьма крутые. Все как на подбор накачанные и стриженые. Он поначалу принял их за военных, поскольку они были облачены в камуфляжи. Но они только изображали из себя охотников. На самом деле им нужен был сталкер. Причем желательно бывалый одиночка. Они хотели сделать заказ. Начали они издалека. Пригласили к костру. Налили чарку. С интересом расспрашивали о Зоне. Их явно интересовало, насколько он опытен в выживании там. И, видимо, убедившись, что он им подходит, перешли к делу.

– Ты слышал о Черном Солнце?

– Один из мифов Зоны, – пожал плечами Григорий.

– Ты уверен? Почему ты считаешь, что такого артефакта не существует и это всего лишь миф?

– Да потому, что никто такой артефакт не находил и никто его не видел.

– Но ведь о нем рассказывают.

– Это еще ничего не значит. Про Исполнитель Желаний тоже рассказывают. Но я еще не встречал того, кто ходил к Исполнителю. А если кто и решал его отыскать, то пропадал навсегда. Про него только байки травят. Да еще в него верят эти психи из «Монолита», мать их.

– А ты сам к Исполнителю не хотел пойти?

– На кой черт? Чтоб сгинуть, как все, кто совался туда? Я предпочитаю сам исполнять свои желания. А то ведь он ненароком поймет меня не так. Истолкует по-своему. Я с детства всяким джиннам и золотым рыбкам не доверял. Помню про разбитое корыто. Да и не верю я в Исполнитель Желаний. И в Черное Солнце тоже не верю.

– А если мы скажем, что такой артефакт действительно существует?

– Ну вы-то откуда знаете?

– Это не столь важно. Знаем. Причем знаем, где его искать. И готовы заплатить за него миллион.

– Миллион? – Григорий усмехнулся.

– Баксов! Миллион! Ну как?

Лодка продолжала плыть по течению. Григорий думал о том разговоре. Конечно, он этим людям не верил. Миллион он хотел получить. Ведь это новая жизнь. Миллион – это настоящая жизнь! Но он понимал, что для того им и понадобился одиночка, что от одного легче избавиться, нежели от группы. Легче избавиться, чем платить. Они, конечно, рассказали ему историю, что уже нанимали группу, но те перестреляли друг друга, когда добрались до артефакта. Да и спецоборудование у них только для одного человека. А это оборудование ох как понадобится, ведь артефакт, по их словам, не где-нибудь. Он на территории атомной станции. Мало того, он под саркофагом! После аварии на ЧАЭС был вырыт специальный тоннель под четвертым энергоблоком, для того чтоб подавать в него жидкий азот, так как реактор продолжал тогда нагреваться и плавить грунт, уходя все глубже. Именно в этом тоннеле и находится артефакт Черное Солнце, порожденный неведомыми процессами, происходящими во взбесившемся ядерном реакторе. Так они сказали. Откуда у них такая информация, они не признались, хотя было очевидно, что эти парни не сталкеры и в Зоне никогда не были. Но было ясно и другое. У них в Зоне свои люди.

Дикобраз согласился. Он решил, что если Черное Солнце и существует, то главное – его найти. А уж как получить заработанные деньги, он решит. Во всяком случае, у него будет козырь. Артефакт.

Уже не было слышно щебета птиц. Небо стало серым. Он все дальше погружался в Зону. Лодку качнуло. Совсем рядом проплыло что-то. В мутной воде можно было разглядеть черную спину какого-то существа. Оно невозмутимо направилось на дно. Может, это просто сом? А может, неизвестный доселе мутант? Река стала желтеть. Но это не было аномалией. Лодка доплыла до того места, где воды Припяти сильно размывали песчаные илистые берега. Значит, скоро можно будет ступить на землю. Дальше через лес выйти к местечку Новошепелычи. Заброшенный поселок рядом с городом-призраком. Там у него старый схрон и убежище, где можно немного подремать. А потом обойти Припять и выйти к АЭС. Все казалось совсем несложным. Однако это Зона. А тут, как известно, простой и наикротчайший путь – самый опасный. Но Григорий успокаивал себя тем, что он уже тертый калач. Он в одиночку ходил к старой радарной станции, известной сталкерам как Выжигатель, а этим очень немногие могли похвастать!

Вот показалась затопленная баржа из Припятского речного порта. Это место, где путешествие по реке кончается. Дикобраз спрыгнул на берег. Тяжелый рюкзак с полученной от заказчиков экипировкой закинул на плечи и проверил свой «калашников». Автомат готов к бою. Теперь можно двигаться.

До болота было всего около ста шагов, и когда он достиг топи, его дозиметр затрещал. Каждый сталкер в Зоне знал, что топи концентрируют радиацию. Но это небольшое болото было на достаточном удалении от аварийного реактора, и тут всегда было относительно безопасно. Но не сейчас. Григорий понял, что, вероятно, за время его недолгого отсутствия произошел Выброс. И достаточно сильный. Но нет худа без добра. Значит, в ближайшие дни нового Выброса не будет. А этого времени ему хватит, чтобы пробраться на станцию и добыть вожделенный артефакт, если тот, конечно, существует. Однако теперь надо быть предельно осторожным. Выброс активизирует деятельность мутантов. Они становятся агрессивнее и лезут туда, где в обычное время их нет. Следовательно, возрастает вероятность столкнуться с ними. И не только. Наверняка большинство разномастных группировок вышло на отстрел монстров. Можно угодить под шальную пулю. Или того хуже. Кому-то может приглянуться его особая амуниция, которую ему дали «пижоны».

Он двинулся по давно знакомой тропе через болото, прислушиваясь к детектору аномалий и треску дозиметра, который показывал уровень еще не очень опасный, но уже завышенный. Вокруг не было ни души. И звуков животных слышно не было. Но когда до заброшенного песчаного карьера осталось меньше полукилометра, он отчетливо услышал стрельбу. Стреляли из двух стволов. Причем пальба эта была не хаотичная, как в бою. Она была размеренная. Словно кого-то выкуривали... или расстреливали...

Дикобраз пригнулся. И двинулся дальше. Пока аномалий на пути не было, и радиационный фон не повышался. Это очень хорошо. Он уже достиг окраины болота и затаился в высоких зарослях камыша. Впереди был песчаный вал карьера. Стрельба была слышна уже близко, но выстрелы стали реже. Зато стали слышны голоса...

– Ну что, баклан, будешь говорить, где ваш цех, или и тебе башку снести на хрен?

– Вы меня и так убьете.

– Обязательно убьем. Если не скажешь. А если скажешь, будешь жить. Должен же кто-то в этом цеху работать. – Высокий рыжеусый наемник усмехнулся. Три его подельника стояли рядом, нацелив автоматы на одного человека. Судя по его синему комбинезону, он был из аномалов. Группировки, носившейся с идеей объявления Зоны суверенным государством. И главное, они в Зоне изготавливали оружие и обмундирование, а также модернизировали уже готовое. Довольно мастеровые и умелые ребята, хотя и с прибабахом. Но ни одна из вменяемых группировок с ними не враждовала. Ведь они были очень полезны всем, кому нужно оружие. А оружие в Зоне нужно каждому. Никто не знал, где у них мастерские. Они тщательно прятали свои мини-фабрики от посторонних глаз, иначе их монополии и безопасности придет конец.

Рядом с ним, стоящим на коленях перед группой людей, одетых в урбанистические камуфляжи, которые так любили наемники, лежали шесть мертвых тел в синих комбезах.

– Я вашим рабом не буду, – угрюмо произнес он.

– Ну, ты ошибаешься, если думаешь, что мы замочим тебя, как твоих корешей. Мы тебя сейчас резать будем, урод. Медленно и больно...

Внезапно голова рыжеусого наемника брызнула факелом крови и мозгов. Наемник покачнулся и упал рядом с теми, кого он только казнил. Его сообщники припали к земле, ощетинившись стволами во все стороны. Они находились на дне огромного котлована бывшего песчаного карьера, значит, враг где-то наверху, за песчаным валом. Или много врагов.

– Да где они, мать их?! – прорычал наемник в черной шапке-маске.

– Не стреляйте! – крикнул второй. – Мы заплатим! Мы скажем, где наш схрон с ценностями! Весь хабар отдадим!

– Охренел, что ли? – Третий ткнул его прикладом своего винчестера в бок.

– Да нас порешат вмиг! Заткнись и опусти ствол! – сказав это, второй тут же уткнулся лицом в желтый песок, который под ним стал быстро окрашиваться в кровавый цвет.

– Да твою мать!!! – заорал первый и стал стрелять из своего пулемета по песчаному валу вокруг себя. – Нате, падлы!!! – Крутясь на одном месте, он заметил, что и его подельник с винчестером уже мертв. А через миг пуля влетела и ему в затылок.

Аномал продолжал стоять на коленях и ошарашенно смотрел на мертвые тела врагов. Он протянул руку к пулемету мертвого наемника, и ему в голову тут же ударил большой ком сухой земли.

– Не трогай оружие! – послышался голос со стороны болота.

– Ладно, – досадливо произнес аномал. И посмотрел в ту сторону. Метрах в семидесяти от него по рыхлому склону карьера спускался человек в военном защитном костюме с натянутым на голову капюшоном. За плечами он нес большой ранец. В руках незнакомец держал автомат Калашникова.

– Ну, вставай! – произнес незнакомец, приблизившись. – Ты кто такой?

– Я Мармеладный Джо, – ответил аномал.

– Как? – засмеялся незнакомец. – Что за погоняло такое?

– Я химик. Правда, год не доучился и диплома не имею. Сюда сбежал той весной. Короче, я специалист по производству «мармелада». А зовут Евгений. Вот и Мармеладный Джо. Слыхал про «мармелад»?

Незнакомец покачал головой:

– Н-да, наслышан. Говорят, что сто граммов этой сладости почище килограмма пластита.

– Ну, не килограмма, но полкило точно. Так что, если надо, тебе как спасителю даром полпуда отдам. Как тебя величать, кстати?

– Дикобраз.

– Дикобраз? Уж не тот ли Дикобраз, что притащил в прошлом году в базу «Долга» живого кровососа?

Григорий усмехнулся.

– Тот самый. Продал эту тварь устроителям боев на ринге. Говорят, бедный кровопийца всего один бой выдержал. Его вроде горец какой-то ножом уделал.

– Точно. Ролик с тем боем до сих пор по капэкашкам сталкеров гуляет. Большая честь для меня – с самим Дикобразом познакомиться!

– Ты не забывай, что этот Дикобраз тебе еще и жизнь спас, – подмигнул аномалу Григорий. – Это наемники? – он кивнул на трупы в серых камуфляжах.

– Да. Гады. Мы в Припять шли. Там на окраине несколько брошенных БРДМ стоит. А нам как раз запчасти от них нужны. Ну и угодили в засаду.

– Ясно. А где твой «мармелад»? Ты полпуда обещал.

– В Новошепеличах. Там мы базу организовали. Там и бээрдээмка, для которой запчасти ищем.

– Значит, нам по пути. Бери этот пулемет и пошли. – Он указал на снабженное оптикой оружие одного из наемников.

– Ребят похоронить бы, – вздохнул Евгений.

– Им уже все равно. Они мертвы. А на запах крови сейчас сбегутся всякие твари. Давай за мной. – Григорий двинулся в сторону Новошепеличей.

Аномал поднял оружие и тоскливо посмотрел на убитых товарищей. Затем торопливо пошагал за Дикобразом.

...Они уже больше часа шли по мертвому лесу.

– Я как-то с учеными разговаривал на Янтаре. Они говорят, что жизнь на Земле возникла благодаря тому же, что мы сегодня наблюдаем в Зоне, – неожиданно произнес Мармеладный Джо.

– Как это?

– После того как наша планета сформировалась, она была очень радиоактивна. По сути, она была одной большой глобальной Зоной. И это вызвало мутацию простейших белковых соединений. Сделало их агрессивней. Они стали конкурировать. Бороться друг с другом. Это положило начало эволюции. И в итоге возникло самое чудесное явление – человеческий мозг. Мы, по сути, продукты миллионолетий мутации и воздействия крайне агрессивной среды, которая была совершенным полигоном для испытания на прочность и выживание. Потому, видимо, людей сюда тянет. Это напоминает им на генетическом уровне о давно минувших веках, о колыбели жизни. Ностальгия.

– Охренеть! – дернул нагруженными ношей плечами Дикобраз. – Твое чудесное явление под названием человеческий мозг породило то, что ты сейчас видишь вокруг. А это смерть. Человеческий мозг создал атомную бомбу, чтоб бросать ее на себе подобных. Человеческий мозг засрал всю свою среду обитания. И сюда людишек тянет жажда наживы и возможность вдоволь пострелять друг в друга. УБИВАТЬ. Понятно? Кто вообще мог тебе внушить такой бред? Сахаров?

– Круглов, – буркнул Евгений.

– Дурак твой Круглов и не лечится.

Где-то вдали, за их спинами, послышался жуткий вой, разносившийся эхом над лесом.

– Псевдособаки, – испуганно прошептал Евгений и обернулся.

– Я же говорил, что твари сбегутся в карьер на запах свежей крови, – невозмутимо откликнулся Дикобраз. Он тоже остановился и взглянул на молодого химика. У того по щеке катилась слеза.

– Слушай, малец, что ты вообще со своей эмоциональностью делаешь в Зоне, а?

– Они были моими друзьями, а теперь их пожирают эти твари. – Евгений с укором посмотрел на Григория.

– Твои друзья мертвы. И твари пожирают трупы. Хочешь к ним присоединиться, ну так топай. Второго шанса выжить у тебя в таком случае не будет. И пулеметик тебе не поможет. Давай топай, дурак.

– Неужели у тебя в жизни не было близких людей? Хоть кто-то был тебе дорог?

– Я, – коротко ответил Григорий.

– Откуда столько цинизма?

– Заткнись, сделай одолжение.

– Ну извини. Понимаю, ты не хочешь говорить...

– Закрой рот! – Дикобраз остановился. – Закрой рот и не двигайся.

– Что?

– Ловушка.

– Где?!

– Кажется, прямо перед нами.

– Но я ничего не вижу.

– Ну так радуйся, балбес. Если видишь ловушку, значит, ты в нее попал, – ухмыльнулся Дикобраз.

– Ты чего болт не кидаешь?

– Я вот думаю, может, лучше тебя вперед послать?

– Чего?!

– Да шучу я. Медленно сделай три шага назад и присядь.

– Ну уж нет. Я тебе не верю.

– Ладно. Отойдем вместе.

Они попятились и на третьем шаге остановились. Григорий раскрутил болт и швырнул вперед. Болт пролетел метров семь прямо и резко взмыл вверх к вершинам деревьев. Затем завис на секунду и пулей устремился к земле. В этот момент земля с воющим звуком разверзлась трехметровой воронкой, поглотила болт и снова приняла обычный вид, захлопнув черную пасть и взметнув вверх сухую листву, пыль и мелкие опавшие ветки.

– Черт! – воскликнул Мармеладный Джо. – Что это было?

– «Задница дьявола», – ответил озадаченный увиденным Григорий.

– Никогда об этом не слышал!

– Немудрено. Я сам только что придумал. Я тоже с такой ловушкой впервые сталкиваюсь. Н-да. Век живи, век учись.

– И что делать?

– В обход пойдем.

Деревья стали редеть. С холма, на котором они оказались, уже были видны обветшалые строения заброшенного поселка. Справа от холма проходила дорога. Из потрескавшегося асфальта пробивалась трава и редкий кустарник. Ветки кустарника объедало большое мясистое создание на тонких ножках. Это был мутант, называемый сталкерами «плоть». Григорий и молодой химик затаились в траве. Дикобраз прицелился.

– Альфа-пес! – испуганно прошептал Евгений.

Григорий повернул голову направо. За дорогой, в кустах, медленно двигался человек в камуфляже. Лицо его было разукрашено белилами и напоминало череп. Его голову венчала стальная армейская каска, обтянутая маскировочной сетью. К каске были прикреплены три собачьих хвоста. Это было отличительной чертой бандитов из группировки «Альфа-псы».

– Он, скорее всего, не один, – шепнул Евгений.

– Само собой, – ответил Дикобраз, – по одиночке они не ходят.

– Небось на «плоть» охотятся. Или готовятся напасть на нашу базу. Черт. И предупредить нельзя. У тебя коммуникатора нет?

– Есть. Но он выключен.

– Почему?

– А если у врага радиосканер? У альфа-псов они точно есть. Они их с убитых вояк снимают. Сейчас бы нас вмиг срисовали даже по пассивному сигналу.

– Что делать?

– Надо ждать. В любом случае дергаться нельзя, пока остальных уродов не увидим. А этот, сто пудов, не один.

Остальные альфа-псы долго ждать себя не заставили. Девять бандитов появились из леса, с другой стороны от дороги.

Дикобраз вложил в подствольник своего «калашникова» осколочную гранату.

«Плоть» заметила альфа-псов и, завизжав, бросилась в сторону холма.

– Твою мать. Ну на кой черт ты сюда бежишь? – процедил сквозь зубы Григорий.

Аномал уткнул пулемет сошками в землю и прицелился.

– Не стреляй, кулема ты чертова! – цыкнул Дикобраз. – Нам тогда точно конец!

Альфа-псы открыли огонь по мутанту. Тяжелые бронебойные пули подбросили испуганную «плоть», и на землю она упала уже мертвая. Один из боевиков достал большой тесак и направился к мертвому мутанту. Видимо, хотел сковырнуть трофей – глаз «плоти».

– Бери на мушку тех, что с автоматами. Снайпер, пулеметчики и этот с ножом – мои. Но только стреляй по моей команде. Ясно?

– Да, – кивнул Мармеладный Джо.

В этот момент в зарослях сухого кустарника, со стороны Новошепеличей, раздались ритмичные глухие хлопки. Снайпер упал на колено, как-то странно дернулся и завалился на бок, истекая кровью.

Альфа-пес, идущий к мертвой «плоти», резко развернулся, вскидывая свой автомат, и тут же пуля пробила ему череп, сорвав с головы каску. Остальные боевики бросились к кустам на той стороне дороги.

– Огонь, – шепнул Дикобраз.

«Печенег» разворотил спины двух боевиков. Граната из подствольника Григория разорвала пополам одного пулеметчика, а второму, находившемуся рядом, перебило руку и посекло лицо. Неизвестно, на какой наркоте сидели эти отморозки, но ни один альфа-пес не издал ни крика, ни стона. Даже предсмертного. Боевики попали под перекрестный огонь, и шансов у них не было. Последний убегающий был настигнут лучом «гаусса», который кто-то пустил с крыши отдаленного здания.

– Кто стрелял с той стороны? – прошептал Дикобраз.

– Наши, наверное, – ухмыльнулся Евгений.

– Наверное, не катит. Сейчас и нас тут положат за милую душу.

Из леса послышался окрик:

– Эй! Поющие в терновнике! Кто там стрелял по этим собакам?

– Свои! – радостно крикнул молодой химик.

– Свои пароль знать должны!

– Обочина! Говори отзыв!

– Пикник! Женька, ты, что ли? Покажи личико!

Евгений поднялся и замахал руками. На дорогу вышла дюжина хорошо экипированных бойцов в маскхалатах старого армейского образца.

– Блин, профессор, а мы думали, вам хана. Вторые сутки вас нет, и коммуникаторы не отвечают! А где ребята?..

– Ну, выпьем за ребят, упокой, господи, их души, – произнес лидер аномалов по кличке Византиец. Все восемнадцать человек, сидевших за столом в подвале полуразрушенного здания, не чокаясь, выпили. Григорий не был исключением. Он поставил опустевший стакан, поморщился и закусил тушенкой из банки.

– Ну, спасибо тебе, сталкер. Хоть одного нам живым вернул.

– Да не за что. С него должок, кстати. Полпуда «мармелада» и осколочная граната, для подствольника, которую я на тех уродов с собачьими хвостами потратил.

– А ты жадный, – хмыкнул массивный детина по кличке Бездушный Макс. При его комплекции особо нелепо смотрелись маленькие круглые очки на кончике носа.

– Не жадный, а запасливый. Про гранату я пошутил. А «мармелад» он сам предложил.

Парень по кличке Панцирь молча сидел рядом с Евгением и курил трубку, выпуская дым сквозь густые черные усы. Он с нескрываемым недоверием смотрел на гостя, затем толкнул локтем Евгения и направился к выходу. Химик встал и пошел следом.

– Ты зачем притащил его сюда? – недовольно произнес Панцирь вышедшему следом Евгению.

– Но он жизнь мне спас!

– Не очень ли странное совпадение? Наемники допытывались у тебя, где наш новый цех, а ты взял и этого сталкера сам сюда привел.

– Но ведь это же Дикобраз...

– Да хоть сам академик Курчатов. Какая разница? Ты знаешь правила.

– У него через две улицы от этого места схрон и лежбище. Он и так сюда направлялся. И хорошо, что со мной. А то нарвался бы на наш патруль – и привет.

– Мне рюкзак его не нравится. Помнишь группу наемников, за которыми мы следили месяц назад? У них точно такие рюкзаки были.

– Помню. Эти наемники к станции шли.

– Что у него в рюкзаке?

– Говорит, амуниция. Он тоже к АЭС собирается, – пожал плечами Мармеладный Джо.

– А зачем?

– Не говорит. Да я и не интересовался.

– Ладно, – вздохнул Панцирь. – Пошли.

Они снова спустились в подвал.

– Не доверяете? – хмыкнул продолжающий трапезу Григорий.

– Доверяй, но проверяй, – угрюмо ответил Панцирь. – Ты не против выйти побеседовать?

– Братишка, не напрягайся, – Византиец посмотрел на Панциря.

– Нормально, – отмахнулся тот, – ну так что, сталкер?

– Ну пошли, покалякаем о делах наших скорбных. – Григорий встал и стряхнул с себя крошки хлеба.

Они вышли на улицу. Мимо проходил патруль аномалов. Три человека. Григорий обратил внимание на их оружие. Автоматы «ППШ» с современными калиматорными прицелами.

– Вы что, музей Великой Отечественной войны грабанули или смастерили машину времени? – хмыкнул Дикобраз, обращаясь к Панцирю.

– Во время войны в этих краях было сильно партизанское движение. Мы в припятских болотах нашли несколько партизанских тайников. Оружие всякое, немецкое, советское. «ППШ», «ППД», «ППС», «МП-40», винтовки, пулеметы трофейные. Боеприпасов море. Многое в идеальном состоянии. Вот и пользуемся. Кое-что продаем. Модифицируем. Прицелы вон приладили. На юге, ближе к Чернобылю, я в болоте даже танк немецкий нашел. Панзер-2 «Лухс». Негодный, правда. Видимо, на партизан охотился да и сгинул в топи. С тех пор у меня кличка такая – Панцирь.

– Занятно.

– Что за рюкзак у тебя? – Лидер аномалов резко сменил тему.

– Приглянулся?

– Я такой вижу второй раз. Первый раз мы наблюдали подобные рюкзаки у наемников, которые к станции шли. О том, какие отношения у нас с наемниками, ты сегодня в карьере убедился. И тут мы видим тебя с таким же рюкзаком. Напрягает это. Откуда он у тебя? Скажешь, что у наемников отбил, не поверю.

– Почему?

– Слишком просто, чтобы соврать, – невозмутимо ответил Панцирь.

– А ты тут у них типа особого отдела, что ли? Всех проверяешь? – хмыкнул Григорий.

– Типа того. Ты не ответил.

– Мне его заказчики дали с Большой земли. Вышли они на меня возле Усова. Это похоже на правду?

– Может быть, – пожал плечами аномал. – А что они заказали?

– Прогулку на АЭС.

Панцирь с сомнением посмотрел на Григория.

– Ты хоть понимаешь, чем это чревато?

– Я сталкер.

– И за чем?

– Черное Солнце.

Теперь аномал посмотрел на него как на полного психа.

– Ты в это веришь?

– Чем черт не шутит. А что ты слышал о Черном Солнце?

– Что оно якобы существует. Ты лучше у Всевидца спроси.

– У кого?

– Да живет на болотах отшельник один. – Панцирь махнул рукой в западном направлении. – Чокнутый экстрасенс. Очередное чудо Зоны. Он может за неделю предсказать, когда будет Выброс. И аномалии, и ловушки безо всяких детекторов обходит. Как чертов контролер. Может, чего и расскажет.

– А что с теми наемниками стало?

– Мы вели их почти до станции. Километра три оставалось. Уже и Саркофаг было видно. Думали их положить на обратном пути, когда они с хабаром идти будут. Дистанцию держали пятьсот метров. Следили в бинокли. Они переоделись в защитные комбезы, прошли еще немного, а потом ни с того ни с сего стали стрелять друг в друга. Полегли все. Что-то странное в этом было.

– А чего рюкзаки не забрали?

– Хотели. Они ведь рюкзаки в кустах оставили, где переодевались. Мы уже двинули туда, но вовремя заметили, что от станции несется лавина крыс. Миллионы. Верный знак того, что вот-вот произойдет Выброс. Ну и ноги в руки. Если крысы не сожрут, то Выбросом накроет. А потом идти искать их добро уже смысла никакого не было.

– Эти, в Усове, говорили, что нанимали группу до меня. Может, вы за ними и следили.

– Так на кой черт тебе туда идти?

– Ну, я же сталкер. Тем более что иду один. Друг в друга стрелять некому. – Григорий усмехнулся.

– Ну, дело твое. Видно, деньги большие на кону?

– Не без этого.

– Не боишься мне это рассказывать?

– А чего мне бояться? Вы только на своем «мармеладе» втрое больше делаете. И резона вам никакого нет нарушать баланс мира между вашей группировкой и сталкерами. У вас и так хлопот хватает. Наемники, альфа-псы, монолитовцы, мутанты. Чего вам еще и со сталкерами воевать?

– Ну, так, – одобрительно кивнул Панцирь. – Соображаешь.

– Если бы не соображал, то не продержался бы в Зоне столько. А как этого Всевидца найти?

– Завтра тебя проводят. А сейчас ночь уже. Отдыхать пора.

– А ты сам этого Всевидца видел? – спросил Григорий у Мармеладного Джо, который вызвался проводить своего спасителя до хижины отшельника.

– Нет. У него только наши старшие бывают. В последний раз Панцирь ходил. Потом вернулся и сказал, что нам срочно нужно менять место дислокации. И оказался прав. Через два дня случился Выброс, и на нашей старой базе появилось несколько аномалий и сильно повысился уровень радиации. Поэтому мы в Новошепеличи перебрались. Всевидец это и предсказал. Но сам я его не видел.

– Но что вообще о нем рассказывают?

– Да всякое, – пожал плечами Евгений, – странный он. Даже очень. Панцирь так и велел тебе передать, дескать, спроси, что хочешь, услышь ответы и уходи. А на остальное не обращай внимание. Ведет он себя как-то чудно. Вроде какой-то сталкер-одиночка ходил ко Всевидцу. Разговаривал с ним, а потом вдруг накинулся на него и убить хотел.

– И что?

– Погиб сталкер тот. И труп его отшельник своему волку скормил. Короче, нельзя поддаваться эмоциям. Вроде Всевидец провоцирует. Что-то типа этого.

– У него есть волк?

– Да. Ручной. Говорят, Всевидец его, раненного, отбил у стаи псевдособак и выходил. Тот теперь верой и правдой отшельнику служит.

– Что-то мне уже и идти туда не очень хочется, – хмыкнул Григорий.

– Да чего ты? Наши старшие ведь ходят, и ничего. Я же говорю, задай вопросы, получи ответы и уходи. Все.

– А какая плата?

– Он не берет платы.

Дикобраз еще раз посмотрел вслед удаляющимся аномалам. Они довели его до хижины. Точнее, до того места, откуда она была видна и оставалось до нее меньше ста шагов.

Это была маленькая сторожка. Крохотные, заросшие паутиной окна занавешены с внутренней стороны плотной и потерявшей цвет тканью. Вокруг сторожки валялся всякий хлам. Ржавые остатки велосипедов, деревянное корыто, битый кирпич, старый мотоцикл с коляской, головы от детских кукол с пустыми глазницами... и кости... много костей... Трудно было сказать, есть ли среди них человеческие, а желания проверять это у Григория не было никакого. Он встал перед гнилой досчатой дверью и стал озираться. Волка нигде не было видно. Может, он в доме? В этот момент Григорий почувствовал, как что-то давит ему на спину, и без того перегруженную большим рюкзаком. Давил чей-то пронизывающий взгляд. Обернувшись, он увидел волка. Тот был совершенно белый. Словно седой. Спокойно стоял в двух шагах позади и смотрел на незваного гостя.

Дикобраз медленно поднял ствол автомата.

– Опусти свою пукалку, дурак! – послышался старческий крик из хижины. – Он тебя не тронет, если ты не падаль!

«А как он определит, падаль я или нет?» – подумал Григорий и тут же услышал ответ:

– По запаху. Да не стой как пень! Открой дверь и заходи, идиот чертов!

Григорий шагнул к двери, и зверь шагнул следом.

– Скажи ему, чтоб не шел за мной!

– Ты тупой, да? Как я ему скажу, он ведь волк и по-человечьи не понимает!

– А как ты с ним общаешься?

– По-волчьи.

Дикобраз открыл дверь и шагнул во тьму хижины.

– Значит, по-волчьи ему скажи.

– А у волков нет запрещающих фраз. Их общение строится на доверии и преданности. Либо на непримиримой вражде. Только абсолютное «да» либо бескомпромиссное «умри». Это тебе не людишки подлые, которым еще чего-то запрещать надо, чтоб в рамках держать. Заходи. Присаживайся.

В помещении стоял жуткий запах старости, сырости и еще черт знает чего.

– Куда садиться? Я ничего не вижу. Знал бы, прибор ночного видения достал.

– Перед тобой стол. На столе керосиновая лампа. Зажги ее. И не хвались своим прибором... хе-хе-хе...

Смех у хозяина сторожки был неприятным, кашляющим. Григорий нащупал лампу, достал спички и поджег фитиль. Комната была небольшой и совсем неухоженной. По углам такие паутины, что казалось, в них не то что муха, вертолет запутается. У противоположной стены топчан с висящей над ним старинной иконой. На топчане сидел древний старец в черном монашеском балахоне. Григорий еще никогда не видел такого морщинистого лица. У старца были длинные тонкие и прямые волосы. Совершенно белые, как у того волка. И у старца не было глаз. Только закрытые навечно веки во впадинах глазниц. Выглядел он зловеще.

– Ты слепой, что ли? – удивленно спросил Дикобраз.

– Это ты слепой, если, глядя на меня обоими своими глазами, еще и вопросы такие тупые задаешь.

– Так ты и есть Всевидец? Кто-то, видно, очень над тобой пошутил, назвав так. – Дикобраз усмехнулся. Старик ему не нравился, и Григорий даже не думал это скрывать. Что-то внутри заставляло его демонстрировать эту неприязнь.

– Остришь, да? – оскалился отшельник, показав кривые желтые зубы. – Ну раз такой острый, то пойди мне дров своей башкой наруби. А то спущу на тебя Людоеда, он тебя, как тузик грелку, порвет.

– Людоеда?

– Так волка зовут.

– Милое имя. Доброе, – покачал головой Григорий.

– Честное.

Волк вошел в комнату и улегся в ногах у старика.

– Ну, говори, зачем пришел, – прокряхтел Всевидец.

– Если то, что о тебе рассказывают, правда, ты и так должен знать, – прищурился Григорий.

– Ты глупый или смелый, я что-то не понял? А?

– Я найти кое-что хочу. – Дикобраз решил больше не дразнить этого странного и жуткого старика, особенно учитывая то, что сейчас на него уставились хищные желтые глаза Людоеда.

– Черное Солнце, – кивнул Всевидец.

– Как ты угадал? – удивился Григорий.

– А ты к кому пришел, дуралей? А? Черт бы тебя побрал, ублюдок, скотина, мразь, чтоб ты сдох, сволочь!

– Эй-эй! Осади! Чего такое?!

– Ты это, – старик кашлянул и почесал макушку костлявой сухой рукой, – не бери в голову. Не так часто я с людями общаюсь. Иной раз так поругаться с кем-то охота. Вот и наверстываю. Хе-хе. Одиночество, знаешь ли, тяжкое бремя.

– Это как посмотреть, – угрюмо ответил Дикобраз.

– А мне никак не посмотреть, – ехидно заметил Всевидец и расхохотался.

– Ну, так что с Черным Солнцем?

– Оно под реактором. В тоннеле.

– Так оно действительно существует?

– Ты глухой или тупой? А? Я же сказал тебе, оно под реактором, в тоннеле!

– И больше нигде его нет?

– Этот артефакт единственный в своем роде. Он уникален. Как уникально все, что единственно в нашем мире. Как наша планета, например. И потому хрупок. Будь осторожен с ним.

– А я смогу его достать? У меня получится?

Старик пожал худыми плечами.

– Я не вижу будущего. Я чувствую положение вещей и мысли. Но будущее, твое будущее, зависит только от тебя. А достанешь ли ты в будущем этот артефакт, я тебе не скажу. Ты ведь до сих пор даже не веришь в его существование. Но существует все, во что мы верим. А если мы во что-то не верим, то этого нет. Нет для нас, вне зависимости от того, существует это где-то или нет. Выбор дороги зависит от веры. И если ты веришь в Черное Солнце, ты его сможешь найти. Дорога и поиск приведут к нему. А если нет, то и искать не будешь.

– А какими свойствами этот артефакт обладает?

– Он меняет человека. Исцеляет его. Делает совершенным. Лишает его недугов. Физических недугов и психологических. Пороков лишает. Слабостей. Даже зомби. Они когда-то были людьми, а значит, Черное Солнце может исцелить и зомби.

– А как выглядит этот артефакт?

– Ты поймешь, когда увидишь.

– А ты сам не хотел получить его? Если он такой, как ты говоришь, он мог вернуть тебе глаза.

– Зачем? – Старик усмехнулся.

– Но как ты можешь жить во мраке?

– С чего ты взял, что я живу во мраке? Почему ты думаешь, что ты живешь не во мраке? Почему ты считаешь, что видишь больше, чем я, слепой сумасшедший старик? – Всевидец засмеялся. – Это ваша жизнь сплошной мрак. Погоня за наживой. Предательства, ложь, лицемерие, низменные страсти убогих и смертных. Это вы все во мраке живете. Потому и получили вы эту Зону. Она – воздаяние вам. Она – часть вашей извращенной веры. – Старик наклонился вперед, ближе к собеседнику, и зловеще произнес: – И Зона всего лишь начало! Потому что ВЫ такие!

Григорий задумался. Странно. Свою жизнь во внешнем мире он когда-то и сам считал мраком. И потому сбежал от нее сюда. В Зону. От предательства, лжи и всех низменных страстей. Тут все честней и справедливей. А оттого жестче и беспощадней. Что-то есть в том безумии, которое озвучил этот странный старик.

– Как ты глаза потерял?

Всевидец покачал головой и криво усмехнулся.

– Я получил то, чего желал. По существу своему. Вернее, по тому существу, каким я был много лет назад. Это со мной сделал Исполнитель Желаний.

– Что?

– Зачем ты все время переспрашиваешь? А? Знаешь, как это бесит? Да. Исполнитель Желаний.

– Значит, и он существует?

– Если ты в него веришь, – кашлянул, улыбнувшись, старик. – Его ведь для тебя минуту назад не существовало. А теперь ты в него поверил, и он для тебя сразу материализовался. Я тоже верил в него. Много лет назад. Я пошел к нему. Я был недоволен тем, что происходит в мире. И существование Зоны было одним из того списка недостатков и зла в мире, в котором я жил. Я хотел что-то исправить. А в идеале я хотел исправить все. И пришел к Исполнителю Желаний, потому что хотел сделать мир красивее. И Исполнитель Желаний исполнил мою просьбу. Он сделал мир красивее. Для меня одного. Он отнял у меня глаза, и я перестал видеть царившее вокруг мракобесие. – Всевидец расхохотался. – Весьма остроумный этот Исполнитель, да?! Проще глаза отнять у самоуверенного максималиста, чем исправить мир, созданный им и ему подобными! Зато я вижу только то, что рисует мое воображение. Я вижу только тот мир, о котором мечтал. Я не вижу руин, гниющие трупы, войну. Я лишь понимаю это как данность. Но взору моему предстает иное. То, на что способно мое воображение. То, чего хочет мое естество. Следовательно, как ни крути, Исполнитель Желаний воздал мне по мечтам моим, хе-хе. А ты говоришь... Жить во мраке... Ты даже не представляешь, в каком красивом и идеальном мире я обитаю... Ты не можешь его видеть. А я могу. Ведь я – слепой безумец...

Странный разговор до сих пор вертелся в голове. Григорию было не по себе от этого. Старик действительно чудной. И это еще мягко сказано. И до сих пор холодил кожу на спине взгляд того волка. Дикобраз то и дело оглядывался, но зверя не было. Сколько еще в Зоне непознанного... И этот старик – тому лишнее доказательство.

Лес стал сгущаться. Григорий взобрался на пригорок и присел под сенью дерева.

Вдалеке, за лесом, там, где город-призрак, слышалось эхо автоматных очередей. В Припяти неспокойно. Григорий был доволен тем, что решил обойти город на пути к станции. Но и в лесу мог кто-то быть. Дикобраз достал из внутреннего кармана военной куртки модифицированный сканер. И включил прибор. Детектор начал сканирование. Там, где Дикобраз прошел меньше часа назад, светились три точки. Прибор выдал расстояние до них – пятьсот семь метров. Точки были неподвижны. Кто это? Группа сталкеров? Бандиты?

Неожиданных встреч Дикобраз не хотел. Он поднялся, закинул за плечи ранец и двинулся дальше. Пройдя метров сто, снова взглянул на экран. Три точки двигались и резко остановились. Расстояние пятьсот девять метров. Дикобраз вдруг вспомнил рассказ Панциря. Они шли в полукилометре за теми наемниками. Обычное расстояние для слежки, ведь на меньшем расстоянии их могли засечь. На открытом пространстве несложно следить при помощи бинокля или оптики своего оружия. Но тут лес. А эти трое явно следят за ним. Они постоянно держат пятисотметровую дистанцию. Аномалы? Вживили маячок, пока Григорий гостил у них? Он включил свой детектор в режим сканирования на разных частотах. Ждать пришлось недолго. Через две минуты на экране появилась мерцающая желтая точка. Причем на том самом месте, где он находился. Так и есть. Маячок. Но где? Ему подсказали ноющие от тяжести плечи. Рюкзак! Он быстро снял его и принялся осматривать. Все замки закрыты и запломбированы, как и было, когда он получил его от заказчиков. Никаких посторонних предметов видно не было. В сумке, которую дал ему Мармеладный Джо, только три пластиковые бутылки с полупрозрачным бордовым желеобразным взрывчатым веществом. Может, это не в рюкзаке дело? Григорий стал отходить от своей ноши и смотреть на экран. Расстояние до мерцающей точки пять метров. Двенадцать метров. Двадцать. Сомнений нет. Это рюкзак. Дикобраз спрятал его в стволе сгнившего дерева и передернул затвор автомата.

– Ну что там, Мазепа? – спросил сидящий на пне и уплетающий перловку из банки наемник.

– Стоит на месте, курва. Небось устал. – Наемник по кличке Мазепа смотрел на экран своего КПК.

– Гнедой, дай еще, что-то на жорево пробилою. – Первый наемник по кличке Паштет кинул пустую банку за спину.

– А ты поменьше дерьмо всякое кури. И не шуми. Раскидался тут. – Третий наемник подал ему еще банку из своего вещмешка.

– Да ладно, клиент не услышит. – Паштет издал хрюкающий смешок и вдруг откинулся назад, распластавшись на земле.

– Что за... – Гнедой поднялся и тут же упал с криком, схватившись за раненое плечо. Рядом распластался мертвый Мазепа с простреленной головой.

Раненый наемник попытался дотянуться до своего «винтаря», который он выронил, но тут ему на руку кто-то наступил.

– А-а-а-ай больно, сука!

– Кого тут пасете? – спросил улыбающийся Григорий, целясь в него из своего автомата.

– Иди на хрен!

– Ладно. Попробуем так. – Дикобраз выстрелил наемнику в ногу.

– Падла!!! – взвыл Гнедой.

– Не ори. Пуля навылет прошла. Кость не задета. Фигня, а не рана. А вот сейчас, – сталкер уткнулся глушителем своего автомата жертве в коленную чашечку, – вот сейчас будет очень больно. И ноги ты лишишься. Навсегда.

– Не стреляй! Иди ты на хрен, не стреляй!

– Кого пасете, спрашиваю.

– Ежика какого-то чернобыльского!

– Чего? – поморщился Григорий.

– Ну, Дикобраз, что ли, кликуха. Это ты, да?

– Кто вас нанял?

– Это очень серьезные люди... – простонал Гнедой.

– Я тебя об этом спросил? – Сталкер сильнее надавил ногой на руку жертве. – Кто такие?

– С внешнего мира они. Это агенты. Шпионы.

– Какие шпионы?

– Иностранные. Я точно не знаю. Знаю, что из какой-то страны, с Запада.

– А откуда такие соображения, а?

– Да я сам два года в контрразведке служил. Пока наш отдел не сократили. А связи у меня еще остались. Я и пробил по старым знакомым.

– Так почему их не арестуют?

– Да кто?! Чудак ты! Тут деньги большие замешаны. И очень влиятельные силы. Я вообще слышал, скоро в Зону прибудет целый контингент иностранный. Военные с учеными. Тогда всей вашей лавочке шандец полный! – Наемник нервно засмеялся.

– Это мы еще посмотрим. Что вам поручили эти агенты?

– Короче, ты должен был какую-то хрень на станции взять. А на обратном пути мы тебя валим. Берем эту хрень и несем им. Они нас в Усове ждать должны.

– Сколько пообещали?

– Сто штук в зелени.

– Каждому?

– На троих... Сто штук на троих...

– Хреновая арифметика какая-то. Как следили за мной?

– У тебя в нанокостюме маячок. На окраинах Зоны тебя по сигналу спутник ихний отслеживал, а ближе к центру помехи сильные. Сигнал до космоса не пробивается. Тут мы в дело вступили. А ты нас обскакал.

– До меня кто-то за этой хренью ходил? Кого они нанимали раньше?

– Не знаю. Вроде нанимали кого-то. Не знаю я. Не получилось там что-то. Все, что знаю, я сказал. Дай аптечку!

– На, – Дикобраз выстрелил наемнику в голову, – это тебе за ежика чернобыльского.

Красное солнце клонилось к закату, окрашивая горизонт в тона, наводящие на мысли о преисподней. Ад был рядом. Ад стоял в своей безмолвной невозмутимости, устремившись в небо высокой трубой. Ад был закован в саркофаг. Атомная станция. Четвертый энергоблок.

– Вот она, – прошептал Дикобраз. Где-то внутри покоился мифический Монолит, Исполнитель Желаний, которому поклонялись фанатики из одноименной группировки.

Где-то внутри дышало неведомой силой воплощение дьявола – ядерный реактор. Где-то там Черное Солнце.

Уровень радиации был опасно высок, но полученный от заказчиков костюм, сделанный из особой ткани и венчающий голову герметичным шлемом, работал исправно. Внутри костюма фон был не выше нормы.

Григорий медленно двинулся к станции, держа оружие наготове. Дозиметр стал трещать еще сильнее.

Случившийся несколько дней назад Выброс разогнал от станции всю живность. Это хорошо. Но расслабляться нельзя. Некоторые особо матерые твари, порожденные Зоной, могли уже вернуться. Так и есть. На большой бетонной площади у станции жуткого вида кровосос объедал тушу снорка. Даже в ста шагах от этой твари со щупальцами вместо челюстей было слышно, как кровосос чавкает.

Григорий дал короткую очередь и попал точно в голову твари. Кровосос упал набок с торчащим куском снорка изо рта.

Подойдя ближе, Дикобраз остановил свой взгляд на недоеденном снорке. Когда-то это был человек. Обычный человек. Со своими радостями и печалями. А теперь – исчадие ада. В такие моменты Григорий остро ощущал всю обреченность, которую несла эта Зона, появившаяся вследствие рукотворной катастрофы. Но к черту лирику... Где-то тут, у западной стены Саркофага, должен быть вход в подземный тоннель. Как и говорили наниматели, он накрыт массивной бетонной плитой. Дикобраз ступил на газон у подножия Саркофага. Дозиметр словно взбесился. Радиация была смертельная, но костюм продолжал надежно защищать его. Плита лежала там, где и должна была лежать.

Григорий сейчас был особо рад тому, что у него с собой полпуда «мармелада». Оставалось надеяться, что этого количества взрывчатки хватит, чтобы открыть вход в тоннель. Сталкер принялся разгребать землю под плитой. От его движений в воздух поднималась какая-то мерцающая блестками пыль, но он старался не обращать на это внимания. Он был сосредоточен на работе. От вожделенного артефакта его отделяли считаные шаги и эта плита. Очень хотелось пить. Однако попить сейчас не удастся. Шлем снимать нельзя, да и воду со всем своим скарбом он оставил в тайнике недалеко от станции, где не было такой радиации.

Вырыв яму, достаточную для закладки взрывчатого вещества, он стал минировать плиту. Затем прочно закрепил в яме ручную гранату с привязанной к кольцу бечевкой. Дело сделано. Дикобраз принялся отходить от плиты, разматывая клубок. Бечевки хватило, чтобы зайти за угол Саркофага и оказаться у подножия южной стены. Григорий потянул за конец шнура. Раз, два, три... Взрыв!

Взрывчатки хватило. Плита была разбита на множество разбросанных вокруг обломков. В грунте зияла чернеющая дыра колодца. Вход в тоннель, поврежденный взрывом. Григорий посветил туда фонариком. К счастью, там оказалась сваренная из железной арматуры лестница. Сталкер начал спуск под Саркофаг.

Свет фонаря выхватывал из темноты какие-то странные образования. Только внимательно приглядевшись, Дикобраз понял, что это застывшие ручьи из расплавленного бетона и стали. Прямо над головой был реактор, который невероятными температурами много лет назад превратил твердейшие вещества в жидкость. Теперь они снова затвердели и источали такую радиацию, что треск дозиметра превратился в пронзительный писк. Энергопотребление костюма превысило норму в три раза, чтобы сохранить жизнь человеку.

Григорий старался ползти быстрее, при этом боясь повредить костюм о торчащую арматуру или острые обломки бетона.

Путь кончился тупиком, но этот тупик светился странным белоснежным сиянием, в центре которого, прямо в воздухе, висел, чуть покачиваясь, совершенно черный шар, размером поменьше футбольного мяча. Он отбрасывал странные черные блики на светящиеся стены тупика. Эти блики хлестали вокруг, как солнечные протуберанцы.

«Ты поймешь, когда увидишь», – сказал тогда Всевидец.

Григорий понял. Перед ним Черное Солнце. Жуткая какофония звуков, сводившая с ума, резко прекратилась. Затих даже дозиметр. Теперь сталкер слышал только свое тяжелое дыхание. Звук его оглушал и создавал атмосферу нереальности. Григорий медленно протянул руки и бережно обхватил ладонями артефакт. Он был ледяной, это чувствовалось даже сквозь защитную и плотную ткань перчаток костюма. Ледяной и упругий, как мандарин. Возможно, артефакт обладал верхним слоем, под которым скрывалась самая важная его часть – ядро Черного Солнца.

Дикобраз положил находку в жесткий подсумок для боеприпасов и двинулся в обратном направлении. К выходу.

Он испытывал настоящую эйфорию. Теперь, выбравшись из тоннеля, он особо остро осознал, в каком страшном месте ему довелось побывать всего четверть часа назад. И что самое главное, он вернулся оттуда целым и невредимым и с тем самым артефактом, за которым он сюда пришел. Григорий ощущал себя самым сильным сталкером в Зоне, человеком, равным Зоне. Он достал Черное Солнце!

Дикобраз быстро двигался к своему последнему перед станцией тайнику, где он может попить воды и избавиться от теперь уже ненужного костюма, заодно обработав дезактивирующим раствором свой автомат. Там можно будет часок передохнуть, разглядеть как следует свою добычу и наконец убраться от центра Зоны подальше.

Григорий чувствовал сильную усталость. Видимо, сильное напряжение и выброс адреналина в кровь во время нахождения под Саркофагом давали о себе знать. Он вдруг поймал себя на мысли, что еле волочит ноги. И самое главное, все, что он видел сквозь стекло своего герметичного шлема, было черно-белым. Что происходит?

Он помнил, что его зрение однажды уже было монохромным. Это случилось, когда он ходил к так называемому Выжигателю.

Неужели он сейчас настолько истощился в том тоннеле, что не различает цвета? Ясно одно: надо поскорее переодеться и убраться в безопасное место, там отдохнуть и привести себя в порядок. Впереди ведь еще неизбежные разборки с заказчиками...

Ему спутали все карты. Место, где он оставил свою основную амуницию и где переоделся в нанокостюм, буквально кишело зомби. Это были люди, которые практически не потеряли человеческий облик и способность держать в руках оружие, но полностью утратили человеческий рассудок и людское естество.

Жуткая злоба овладела Дикобразом. Как некстати появились тут эти твари! Сколько их, около двух десятков? Он затаился в кустах и дал длинную очередь. Двое упали сразу. Остальные присели и открыли шквальный огонь, быстро сообразив, откуда по ним стреляли. Неплохо для зомби.

Дикобраз откатился в сторону и понял, что ему не хватает воздуха, а мышцы сковала усталость. Он даже не в состоянии кинуть гранату. И он стрельнул из подствольника. Где-то глухо ударил взрыв. Убил ли он кого-нибудь, Григорий не видел. Он понял, что, затеяв бой с зомби, совершил серьезную ошибку. Надо было просто переждать, пока они уйдут.

Рядом взорвалась граната. И еще одна. Сталкер отползал к густо заросшей травой канаве. Взрыв третьей гранаты залепил стекло грязью. Зомби могут кидать гранаты? Это, по меньшей мере, удивительно. Дикобраз провел ладонью по стеклянному забралу и полз, посылая в траву короткие очереди. Он скатился в канаву и, собравшись с последними силами, рванулся по ней в сторону входа в большую сливную трубу. За спиной засвистели пули.

Он нырнул в черноту трубы, но фонарик включать не стал. Он полз все дальше в темноту, которая напоминала о тоннеле под Саркофагом. Позади грянул взрыв. Видимо, заваливший вход в трубу, так как преследование прекратилось.

Сколько полз Григорий, он не помнил, но чувствовал, что очень долго. Труба кончилась в Припяти. Это было еще одной неприятностью. Оказаться в городе-призраке, кишащем мутантами, зомби и боевиками «Монолита», – не самая приятная перспектива. Всего в полусотне шагов справа стоял девятиэтажный дом, бывший когда-то жилым. Сейчас он зиял пустыми глазницами окон давно покинутых квартир.

У входа стояли еще два зомби. Автомат шатался в руках, в глазах двоилось. Но Григорий все-таки убил их. Вокруг больше никого не было видно. Надо спрятаться в доме и передохнуть там. Дикобраз стал выбираться из трубы, и вдруг динамики его шлема зашипели.

– Внимание! Внимание!!! Сталкер!!! Если ты слышишь эту запись, значит, ты еще жив! Запись находится в чипе системы жизнеобеспечения твоего костюма. Услышать ты сможешь ее только один раз. Поэтому слушай внимательно. У нас для тебя две новости. Одна хорошая, другая плохая. Начнем с плохой. Ты – зомби! Не удивляйся. Этим зомби тебя сделал костюм. Ты не различаешь цвета. У тебя болят мышцы. Ты – зомби. Нам надо было, чтобы ты им стал. Это наша страховка. Ведь только мы сможем исцелить тебя и снова сделать нормальным человеком. И мы сделаем это для тебя. Именно поэтому ты не можешь нас обмануть и уйти с Черным Солнцем. Именно поэтому ты придешь к нам и отдашь нам этот артефакт. В свою очередь, мы отдадим тебе твой миллион и вернем тебе нормальное человеческое состояние. Процесс зомбирования обратим. И это хорошая новость. Поверь нам. Мы твои друзья. И мы единственные, кто может тебе помочь. Иди на север, к границе Зоны. Иди к базе Усов. Там и встретимся. Верь нам. Мы поможем тебе.

– Твою мать!!! – заорал Дикобраз, срывая с себя шлем. Он швырнул его в сторону и бросился к дому. – Тва-а-а-ари-и-и-и!!!

Он не соображал, бежит он или волочит ноги. Но он двигался на пределе возможностей. Он не хотел верить в то, что услышал, но другая часть его разума говорила, что это правда. В темноте подъезда что-то шевельнулось.

– Нна-а-а-а-а-а-а!!! – орал Григорий, выпустив туда длинную очередь из автомата. Ворвавшись в подъезд, он почувствовал, что прошел по чему-то мягкому. Мертвое тело. Мутант? Зомби? Человек? Да какая теперь разница!!!

На лестничной площадке стояла детская коляска. Он отбросил ее в сторону и ворвался в ближайшую квартиру. Страшная правда мобилизовала в нем какие-то неведомые силы. Он метался по брошенному жилищу. В нем было пусто. Разбитые окна. Мебель пропала. Даже паркет почти весь кто-то утащил. В ванной комнате осталась только плитка на стенах и бельевая веревка под потолком с парой деревянных прищепок. В следующей квартире были следы пожара. И тоже пустые стены.

«Должно же быть оно где-то!» – думал в панике Дикобраз. Из третьей квартиры выскочили два десятка огромных и перепуганных внезапным вторжением крыс. Григорий дал по ним очередь. В жилище стояла незаправленная кровать. Разбитый телевизор лежал на полу. На столе школьный портфель и полуистлевшие учебники для пятого класса. В ванне лежал человеческий скелет. Кто-то давным-давно покончил здесь с собой. Того, что искал Григорий, не было и тут. Он бросился на второй этаж. Площадка была усыпана стреляными гильзами от разного оружия. В стенах пулевые отметины. В очередной квартире он наконец нашел то, что искал. Большое зеркало на комоде в прихожей. Посмотрев в него, Григорий убедился, что он – зомби.

Он рухнул на пол и, схватившись за голову, заплакал. Его обошли. Да так, как никто не мог предположить. Он проиграл. А с кем же он вел бой, перед тем как уйти по трубе в Припять? Теперь он понял, что это были люди. Ведь зомби – это он. Григорий понял, что зомби воспринимают людей именно теми, кем эти воспринимающие и являются сами.

Наверное, первая группа и перестреляла друг друга по этой причине. Они рано надели костюмы и, превратившись в зомби, убили друг друга. Именно поэтому нанимателям для второй попытки нужен был одиночка.

Из подсумка выкатился артефакт и, зависнув в паре дюймов над полом, стал слегка покачиваться, привлекая взор своей чернотой. Дикобраз посмотрел на него. А ведь Всевидец говорил, что Черное Солнце способно исцелить даже зомби.

Сталкер вскочил на ноги и, схватив артефакт, стал трясти его перед собой.

– Ну! Давай! Работай! Как ты это делаешь! Исцеляй!

Ничего не произошло. В зеркале по-прежнему отражался зомби. Григорий сбросил перчатки и, не обращая внимания на обжигающий холод артефакта, стал давить пальцами на оболочку Черного Солнца. Артефакт вырвался из рук и вывернулся наизнанку. Все вокруг превратилось в причудливое холодное сияние.

Григорий почувствовал, как волна за волной на него накатывается страшная боль. Она становилась все сильней и сильней. Ему казалось, что все его тело с каждой волной боли все заметней сжимается в комок. А висящий перед ним артефакт с каждым разом становился все больше и больше, приобретая человеческие очертания. Страшный крик агонии человека-зомби разнесся по округе.

Все длилось меньше минуты. Сияние исчезло. Там, где только что был Григорий Дикобраз, в воздухе, покачиваясь, висело Черное Солнце. Там, где секунду назад был добытый сталкером артефакт, стоял человек. Точнее, как две капли воды похожее на Григория Дикобраза существо.

Существо медленно взяло в руку Черное Солнце и взглянуло в окно на пустынный город. Оно было новорожденным созданием Зоны, но понимало, где находится. Оно обладало памятью и знаниями Григория. Это было совершенное существо. Ни пороков, ни слабостей, ни эмоций, ни болезней, ни страха. Только желание жить. И в первую минуту своего рождения у него уже была цель. Пронести этот артефакт через человеческое общество, попутно обращая тех, кто столкнется с артефактом, в себе подобных существ. И донести Черное Солнце до рук любого лидера любой страны, обладающей ядерным оружием. И тогда...

Тогда пройдет совсем немного времени, и вся планета станет райским местом для этих существ. Вся планета станет такой же, как... ЗОНА!

Date: 2015-09-25; view: 300; Нарушение авторских прав