Крупнейшая операция войны

Руководитель военной разведки Гелен продолжает представлять Гитлеру и ОКВ оценки советского потенциала и намерений. Тон этих аналитических документов приобретает объяснимую мрачность. Подписывая 31 марта 1944 года обзор положения на «Deutschen Ostfront», Гелен настаивает на максимально ограниченном числе копий своего обзора – даже генералам вермахта не следует знать о гнетущей бесперспективности положения. Практически неизбежно резкое изменение в соотношении сил стран «оси» и противостоящей ей коалиции. Главная противостоящая сила – Красная Армия, способная уничтожить боевые возможности вермахта, разбить организованную основу военного могущества Германии.

Всякому, кто задумается над факторами, обрушившими германскую мощь, следует прочитать этот доклад Гелена. Он призывает тех, кто ждет внезапного ослабления России и ее армии, очнуться и посмотреть в лицо реальности. Со времени Сталинграда живут эти ожидания, но реалистичность их лишь уменьшается. Напротив, боевые возможности советской армии увеличиваются и никакой «паузы» в ее боевых операциях ожидать не следует. Советская армия показала себя способной вести постоянные и неослабные наступательные операции. Ожидающие неожиданного краха России (а главным среди них был Гитлер) рискуют оказаться ни с чем. Строить судьбу Германии на ожидании внезапной анемии советской армии не стоит.

Гелен не голословен, он приводит весьма обширные статистические данные, говорящие о росте, а не ослаблении советских производственных и военных возможностей. Теперь, когда южная военная опора вермахта почти уничтожена, встает вопрос о новом германском подходе к Восточной Европе – вполне реалистично предположить, что она станет зоной влияния СССР. Советская армия выходит к Балканам, к генерал‑губернаторству (Польше), к Прибалтике. Остановка Красной Армии на этих рубежах была бы необъяснимой. Скорее всего Россия войдет в Центральную Европу и приблизится к границам Рейха. Этот процесс едва ли можно повернуть вспять. Германская Миттельойропа стоит перед угрозой крушения. Наступает экстренный период. Если не сдержать Россию в Белоруссии, у Львова и севернее, то группу армий «Центр», обратите внимание, ждет kriesenhafte Entwicklung, критическое развитие событий.

Гелен едва ли знал, сто Ставка именно в эти дни запросила у командующих фронтами соображения о ведении дальнейших наступательных действий. Одновременно Генеральный штаб осуществил обзор положения на всех фронтах. Нужно отметить существование точки зрения, предполагающей временную стратегическую паузу. Сталин еще не занял определенной точки зрения, на соображения о полезности передышки, паузы он реагирует на данном этапе нейтрально: «Подумаем еще». 16 апреля 1944 года он очевидным образом санкционирует подобную тактику у фронтов северного и северо‑западного направления. Его стимулируют взгляды Тимошенко и Штеменко, которые обследуют возможность удара на севере и приходят к негативному выводу. Что толку выбивать из войны Финляндию, если не от нее, а от Германии зависит исход войны? Центральная группировка немцев еще очень опасна. Находясь неподалеку, немцы еще имеют возможность бомбить Москву. В то же время расположенные на центральном направлении советские дивизии менее истощены боями, чем проделавшие гигантскую работу четыре Украинских фронта.

Внутренние дискуссии заканчиваются, время не терпит. К концу апреля 1944 года Генеральный штаб завершает формирование главного плана на летнюю кампанию 1944 года. Пока об этом плане знают лишь Сталин и пятеро высших офицеров – Жуков, Василевский, Антонов, Штеменко и его заместитель. Речь идет о решающей кампании войны. Реализация этого плана отличалась исключительной секретностью. Поезда с военными грузами шли по литерам, не зная точного пункта своего предназначения. Грузовики открывали конверты с предписанным маршрутом лишь на развилке перед фронтовой полосой. Самолеты часто узнавали необходимый азимут лишь в воздухе. Строжайший секрет, придавалось большое значение маскировке и отвлекающим маневрам. 3‑му Украинскому на юге и 3‑му Прибалтийскому на севере поручалось всячески имитировать активность, хотя боевых заданий они не имели.

Но всякий, кто имел бы доступ к высшему военному эшелону, мог бы получить множество признаков реально происходящего. В своем первомайском выступлении Сталин определил общую цель: очистить советскую землю от врага. Два соображения были главными: одновременное наступление всех фронтов невозможно, неудача советских фронтов может отрицательно сказаться на западных союзниках. По частоте разговоров Сталина становится видно, что он поворачивается к фронту Рокоссовского. День за днем, неделя за неделей все яснее становится цель – Белоруссия. Москва все более склоняется к необходимости нанести удар на Центральном фронте. Сдерживают чисто психологические обстоятельства, ведь сколько раз здесь пытались пройти вперед – и никакого результата, лишь заливались кровью.

На этот раз германская группа армий «Центр» должна получить такой удар, от которого ей не оправиться. Задачу выполнит Западный фронт, который в целях оптимизации руководства разбивается на два фронта – 2‑й и 3‑й Белорусские. Первым был назначен командовать генерал Петров, много воевавший на юге, вторым – генерал Черняховский, которого предложил Василевский. Этот тридцативосьмилетний еврей был одним из самых славных витязей русской истории. Сирота гражданской войны, окончивший одесскую пехотную школу, он показал свой полководческий талант, получив в командование 60‑ю армию, которая под Курском в условиях почти катастрофических взяла на себя инициативу и с тех пор не знала поражений. 12 апреля Сталин одобрил назначение самого молодого из командующих фронтами. Старый Западный фронт почувствовал молодую кровь, когда Черняховский приехал в штаб в Красном.

План Генштаба поражает своей масштабностью – на картах была расписана самая крупная операция мировой истории. Речь шла о совместных действиях шести фронтов, от Нарвы на севере до Черновиц на юге. Главная часть операции – наступление в Белоруссии с целью уничтожения группы армий «Центр». Окончательная доработка наступательных планов завершается в середине мая 1944 года. А 20 мая Сталин собрал совещание высших военачальников в Кремле. Подверглись обсуждению даже малозначительные детали. В конце долгого дня Сталина спросили, каким будет кодовое название предстоящей операции, и он предложил назвать ее именем грузина – великого патриота России: «Багратион».

Date: 2015-09-24; view: 259; Нарушение авторских прав