Германский ответ под Харьковом

Увы, ориентация на местности, хладнокровие и инициативность в это время войны еще не обжили нашу сторону. В последовавшем пятидневном ожесточенном сражении (приходится признать) противник сориентировался быстрее. Немцы в ответ на харьковскую операцию приняли весьма рискованное решение – не контратаковать на центральном участке харьковского наступления, а нанести удар южнее и севернее Изюмского выступа во фланг наступающим советским войскам. Немецкая стратегическая идея заключалась в том, чтобы двумя синхронными ударами «подточить» основание Изюмского выступа, выправить линию фронта, обезопасить Донецкий бассейн и создать предпосылки для последующего решающего удара. Теперь германскому командованию было важно, чтобы в Изюмский выступ вошло как можно больше советских войск – после он намеревался завязать мешок прежде всего силами двух танковых армий на левом фланге немецких войск. 1‑я танковая армия немцев наносила удар из района Харькова, 4‑я танковая армия – из‑под Курска. Лишь за ними шли пехотные дивизии.

Еще в начале мая немцы заменили свои противостоящие Изюмскому выступу части румынской 6‑й армией, усиливая за счет этого маневра находящуюся севернее, в районе Белгорода, армию Паулюса и находящуюся южнее, в районе Павлограда, армию Клейста. Паулюс отбил натиск наступающих советских войск и приготовился к наступлению на юго‑востоке от Харькова. Тимошенко обязан был следить за всей панорамой и получить первый сигнал о неблагополучии в складывающейся ситуации.

17 мая фельдмаршал Бок, старый знакомый советских генералов по Московской битве, а теперь командующий группой армий «Юг», в районе Славянска сосредоточивает сильную ударную группу – ударный рубеж, с которого и началось наступление немецких колонн 17 мая. Бок направляет удар в район северного и южного фланга Изюмского выступа. В три часа пятнадцать минут ночи штурмовые отряды немцев бросаются во фланг устремленным на запад советским войскам – немецкие танки ударили во фланг бесшабашно двинувшихся вперед колонн Харитонова и Городнянского. К полудню они уже углубились на 15 километров в позиции 9‑й советской армии. Советские же танки были в ста километрах впереди, ликуя при виде освобождаемых украинских городов и сел. Чем‑то этот победный танковый марш был похож на продвижение немцев по громадным просторам Советского Союза прошлым летом. Тот же разлет, чувство всепобедимости, минимум внимания к тылу.

Однако ситуация только внешне напоминала успешное танковое наступление. Сзади, на флангах хладнокровный и осмотрительный враг уже оценил предоставившиеся возможности. У рвущихся вперед танков не было защиты с воздуха, их запасы горючего и питания подходили к концу, а помочь им в этом становилось все труднее. Опасность рваться на запад в момент, когда за тобой сзади захлопываются двери, стала проникать в сознание наших военачальников. Вечером 17 мая немецкие пленные, взятые в южном секторе, были идентифицированы как принадлежащие к танковой армии фон Клейста. Сталин беседует с Тимошенко в первую же ночь немецкого контрнаступления, но их оптимистические планы разбиваются об информацию, пришедшую 18 мая: танки Клейста с юга пробили шестидесятикилометровую брешь в позициях 9‑й армии и в эту брешь входят значительные германские силы.

Левый фланг Харитонова почуял беду. Для укрепления начавшей терпеть бедствие советской обороны генерал Малиновский выделяет 5‑й кавалерийский корпус, пехотную дивизию и танковую бригаду из своего резерва. Военный совет во главе с Тимошенко вечером этого же дня шлет в Ставку просьбу о помощи в удержании Изюмского выступа и о разрешении остановить движение на Харьков. Ставка соглашается прислать подкрепления, но для принятия, санкционирования этого решения потребуются критические три дня. В течение этого времени германская авиация создает своего рода бомбовый заслон на пути подкреплений, идущих к Тимошенко с юго‑востока.

Ситуация в Изюмском выступе выходит из‑под контроля. Член военного совета Юго‑Западного фронта Хрущев просит связать его со Сталиным, но тот делегирует к телефонному аппарату Маленкова с твердым наказом взять Харьков. Всего за один день Клейст переходит Донец и Оскол в том месте, где они сливаются, сужая брешь советского прорыва до тридцати километров. Василевский в Ставке снова выступает с предложением остановить движение на Харьков, но получает отказ. К вечеру этого ужасного дня Харитонов теряет контроль над своей начинающей на глазах слабеть, терять управление и разбегаться армией, в то время как Городнянский с упорством, достойным лучшего применения, продолжал осуществлять давление в направлении Харькова. На нем затягивалась петля, а он не обращал внимания на исчезающий тыл, прежде прикрытый Харитоновым. Начальник штаба фронта Баграмян просит Москву остановить подступ к Харькову, а та предлагает держаться мужественно, словно в этом было дело.

В Ставке надеются на помощь попавшему в сложное положение Тимошенко со стороны соседних фронтов, прежде всего Брянского. Но Паулюс 19 мая бросает на перекрытие наступательной бреши свои танки (два танковых корпуса), и даже несведущие в стратегии люди видят опасность для убежавших далеко на запад наших войск. Только вечером 19 мая Сталин соглашается отдать приказ Тимошенко остановить приступ Харькова – становится ясным, что наступающие на Харьков колонны советских войск оказались под угрозой ужасающего окружения. С севера Паулюс все сильнее закручивает серповидное движение, охватывая советские армии своим движением навстречу танкам Клейста. Две немецкие армии соединились 23 мая в Балаклее. Английский историк Эриксон пишет, что «наступающие на Харьков советские войска стали похожи на ос, запертых в бутылке».

Тимошенко посылает к окруженным генерала Костенко с задачей спасти то, что можно, а остальным организовать грамотную оборону. То были тяжелые бои. Удручала легкость германских и тяжеловесность неуклюжих советских военных усилий. Попытки основной массы войск Городнянского и Харитонова пробиться к своим встретили завесу хладнокровно организованного немцами артиллерийского и пулеметного огня. Генерал Городнянский, один из героев обороны Смоленска в 1941 году, о котором солдаты говорили, что «его и пуля не берет», в отчаянии, видя страшное побоище своих солдат, застрелился. Отдельные части пробились все же к своим – в конечном счете из окружения вырвались четверть 6‑й и 9‑й армий. Но основная масса направленных на освобождение Харькова войск оказались в германском плену. Успехи немцев были триумфальными: 240 тысяч военнопленных, 1249 захваченных танков, 2026 орудий.

Печально смотреть кадры военной немецкой кинохроники, обозревающей десятки, сотни километров брошенной и захваченной немцами советской военной техники. Неуклюжесть маневра, незрелая организация операции, безумный порыв в никуда на фоне спокойно выжидающих немцев – все это производит грустное впечатление. Пытающийся рационализировать произошедшее, Тимошенко пишет в отчете, что «следовало остановить наступательные операции 6‑й армии 18 мая и отвести на восток не только танковый корпус, но и целиком 6 и 57 армии». Поздно. Крушение главных атакующих сил советской летней кампании 1942 года состоялось. До конца мая германские войска методично уничтожали эту собранную после Московского сражения мощь, лишая нашу страну возможности перехвата стратегической инициативы. Остановили ли погибшие известные и безымянные воины начавшееся германское наступление на южном направлении? После войны германские генералы будут утверждать, что остановка по времени была минимальной.

Советское командование с нехарактерной откровенностью признало жестокое поражение в Северной Украине, указывая, конечно, на огромное превосходство германской армии в живой силе, артиллерии и авиации. Но утверждалось, что в принесенных жертвах есть и позитивное – предупреждено и сорвано немецкое наступление на Кавказ. Между тем, как оценивает ситуацию немецкий военный историк генерал Типпельскирх, «для запланированного немецкого наступления попытка русских помешать ему была только желанным началом. Ослабление оборонительной мощи русских, которого было не так‑то легко добиться, должно было теперь облегчить первые наступательные операции вермахта. Но требовались еще дополнительные приготовления, которые заняли почти целый месяц, прежде чем немецкие армии, произведя перегруппировку и пополнив все необходимое, смогли начать наступление».

Date: 2015-09-24; view: 266; Нарушение авторских прав