Участь Польши

Война была внутренней необходимостью нацизма. Через восемь дней после прихода к власти – 8 февраля 1933 г. – канцлер Гитлер заявил своему кабинету: «Следующие пять лет должны быть посвящены тому, чтобы сделать германский народ снова способным носить оружие. Это должно быть главной мыслью, всегда и везде». Парадоксально, но факт – Гитлер не был доволен овладением частью Чехословакии мирными способами. В ноябре 1938 г. он говорит о необходимости «преподносить германскому народу дипломатические события таким образом, чтобы внутренний голос самой нации взывал к силе… Нужно воспламенить боевой дух германского народа, яд пацифизма нужно уничтожить».

Муссолини и Гитлер 22 мая 1939 года подписали так называемый «Стальной пакт», обещая использовать силу для обеспечения жизненного пространства своим народам. В случае вступления одной стороны в войну другая обязывалась «немедленно прийти на помощь в качестве союзника, поддерживая союзную сторону всеми вооруженными силами на суше, в море и воздухе».

В Европе складывалась своеобразная ситуация. Красная Армия (столь низко оцениваемая Чемберленом) насчитывала триста дивизий. Вермахт – двести дивизий. Франция и Италия – по сто дивизий.

Немцы были очень активны на Балтике. Под их давлением литовцы отдали Германии Мемель. Финляндия, Эстония и Латвия отвергли предложение СССР подписать двусторонние договоры о ненападении, но подписали такие договоры с немцами. Генерал Гальдер из ОКВ проинспектировал их оборонительные сооружения. На западе Бельгия под давлением немцев заявила о своем нейтралитете.

По подсчетам Гитлера, к первой годовщине Мюнхена у него должно было быть более 7 миллионов солдат во всех родах войск. Он полагал, что это тот случай, возможности которого не следовало упускать. Приказы об уничтожении Польши уже были отданы. Едва ли уже что‑либо могло остановить хорошо смазанную военную машину Германии. В будущем она могла предполагать относительное ослабление своей мощи.

За пределами узкого круга германского руководства тогда еще не знали, что Гитлер намерен вторгнуться в Польшу во что бы то ни стало.

Собственно, Гитлер не считал нужным сохранять полное молчание. Верховному комиссару Данцига Карлу Буркхардту он сказал: «В случае малейшего инцидента я сокрушу поляков без предупреждения таким образом, что впоследствии от Польши не останется и следов. Я нанесу удар всей мощью механизированной армии, о которой поляки не имеют и представления». Буркхардт сообщил это Галифаксу. Конечно, удобнее было думать, что это блеф.

Но факты свидетельствуют, что период блефа окончился. В обстановке величайшей секретности 3 апреля была издана директива вооруженным силам (напечатано было лишь пять экземпляров). В «Белом плане» значилось следующее: «Цель – уничтожение польской военной мощи и создание на Востоке ситуации, которая удовлетворяет требованиям национальной обороны… Задачей является изоляция Польши. Развитие внутреннего кризиса во Франции и, как результат, осмотрительность англичан могут создать такую ситуацию в недалеком будущем… Вмешательства России едва ли следует ждать. Позиция Италии определена осью Рим – Берлин… Войну следует начать неожиданными мощными ударами, добиваясь быстрого успеха».

Были ли у Германии шансы выиграть в начинающейся войне? Фактически ответу на этот вопрос была посвящена лекция руководителя военного отдела верховного командования генерала Томаса перед личным составом министерства иностранных дел 24 мая 1939 года. Генерал сравнивал процесс подготовки Германии к Первой мировой войне и текущий период. За шестнадцать предшествовавших войне лет – с 1898 по 1914 год – численный состав кайзеровской армии вырос с сорока трех до пятидесяти дивизий. За четыре года (1935–1938) численность армии новой Германии увеличилась с семи до пятидесяти одной дивизии. В ее составе были силы, которых не было у других стран, – пять тяжелых бронетанковых дивизий и четыре легких. Начавшийся с нуля военно‑морской флот теперь имел два сверхсовременных линкора, два тяжелых крейсера, семнадцать эсминцев и сорок семь подводных лодок. На стапелях стояли два гигантских линкора, авианосец, четыре тяжелых крейсера, семь подводных лодок. В люфтваффе входила двадцать одна эскадрилья. Четыре года назад их не было, а сейчас в ВВС насчитывалось 260 тысяч человек. Военная промышленность уже превосходила пик достигнутого в предшествующей войне. Производство в основных отраслях превышало показатели любой страны.

Германия была сильна и способна на многое лишь при условии разъединения Запада и Востока. Ей никогда бы не удалось разгромить объединенные силы СССР, Британии и Франции. Поэтому расчет Гитлера строился на предотвращении создания такой коалиции. Первая попытка объединения, предпринятая Литвиновым, была отвергнута Чемберленом. Вторая намечалась на лето 1939 года.

Президент Рузвельт попытался спасти мир в быстро распадающейся на блоки Европе. Он призвал Гитлера дать обещание не нападать на тридцать одну европейскую страну. Ответ фюрера вызвал восторг рейхстага. Нам он любопытен как один из лучших образцов той идейной схемы, которая в исключительной степени овладела Германией, сделала ее заложницей опасных для национального выживания авантюр. Итак, Гитлер в рейхстаге 28 апреля 1939 года: «Мистер Рузвельт! Я полностью представляю себе огромность вашей нации и невероятное богатство вашей страны, позволяющее вам чувствовать ответственность перед историей за весь мир и за историю всех наций. Я, сэр, нахожусь в гораздо более скромной сфере…

Однажды я взял власть в государстве, которое находилось перед угрозой полного краха из‑за того, что оно поверило обещаниям остального мира и отвратительному режиму демократических правительств… Я преодолел хаос в Германии, восстановил порядок и в огромной степени увеличил производство… развил транспортную систему, создал прекрасные дороги, выкопал каналы, вызвал к жизни гигантские новые заводы и в то же время сумел помочь распространению образования и культуры нашего народа.

Я сумел найти полезную работу более чем семи миллионам безработных… Я не только объединил германский народ политически, но и перевооружил его. Я взялся также за дело уничтожения страница за страницей договора, который в своих четырехстах сорока восьми параграфах обосновывал самое низкое угнетение, которое народы и отдельные люди могли встретить на своем пути.

Я вернул рейху провинции, украденные у него в 1919 году. Я вернул родине миллионы немцев, которые были отторгнуты от нас и прозябали в нищете… И все это я, мистер Рузвельт, сделал, не пролив крови и не ввергнув мой народ и, соответственно, другие народы в ужасы войны…

У вас есть время обратиться к вселенским проблемам… Мир, в котором Провидение поместило меня и в котором я обязан работать, бесконечно меньше, к сожалению, хотя для меня он ценнее всего, ибо в нем находится мой народ!» Таков типичный образец политического искусства Гитлера, сумевшего при помощи самого грубого национализма побудить готовность к самопожертвованию великой европейской нации.

До конца мая 1939 года Гитлер мог питать надежду на относительно бескровное завоевание Европы. Обеспокоенность, возникшая и на западе и на востоке континента, привела его к заключению, что в дальнейшем, если он не откажется от своих целей, массовое кровопролитие неизбежно. Гитлер так и сказал об этом 23 мая 1939 года своему высшему генералитету, созванному в его обширный кабинет в новой рейхсканцелярии. Присутствовали четырнадцать военачальников, среди них были: Геринг, Редер, Браухич, Гальдер, Кейтель. Протокол, благодаря которому мы знаем, что происходило на этой встрече, вел адъютант фюрера подполковник Р. Шмундт. Запись сделана от руки, снять копии никто не отважился.

Это была роковая конференция. Здесь, перед своими генералами, Гитлер не занимался пропагандой. Он сказал им прямо, что намерен совершить нападение на Польшу, а если это вызовет известные последствия, то вступить в войну с Британией и Францией.

«Дальнейшие успехи не могут быть достигнуты без пролития крови… Если судьба ведет нас к столкновению с Западом, бесценным является обладание большими территориями на Востоке. В военное время мы не сможем более рассчитывать на рекордные урожаи». Население Востока рассматривалось как источник рабочей силы. Первая цель – Польша. «Не может быть вопроса о том, чтобы упустить Польшу, и нам оставлен один выход: атаковать ее при первой возможности… Не совсем ясно, приведет ли германо‑польский конфликт к войне с Западом, когда мы должны будем сражаться против Англии и Франции. Если же будет создан союз Франции, Англии и России против Германии, Италии и Японии, я буду вынужден нанести по Англии и Франции несколько уничтожающих ударов. Я сомневаюсь в возможности достичь мирного соглашения с Англией. Англия видит в нашем развитии предпосылки гегемонии, которая может ослабить английские позиции в мире. Поэтому Англия является нашим врагом, и конфликт с ней будет борьбой не на жизнь, а на смерть. Голландские и бельгийские воздушные базы должны быть оккупированы нашими вооруженными силами, при этом декларация о нейтралитете должна игнорироваться. Если Англия намерена вмешаться в войну с Польшей, мы должны оккупировать Голландию со скоростью молнии… Англия знает, что поражение в этой войне будет означать конец ее как мировой державы. Англия – это движущая сила коалиции против Германии. Англичане сами по себе – гордый, отважный, упорный в сопротивлении народ, одаренный большими организаторскими способностями. Они знают, как использовать каждую возникающую возможность. Им присущи любовь к авантюре и смелость нордической расы. Но средние германские показатели выше. Если бы в Первой мировой войне у нас было на два линейных корабля больше или если бы Ютландская битва началась утром, британский флот потерпел бы поражение и Англия была бы поставлена на колени. Сейчас континентальные возможности Англии должны быть ликвидированы, армия должна захватить все позиции для укрепления нашего военно‑морского флота и военно‑воздушных сил. Если Голландия и Бельгия будут успешно оккупированы и удержаны и если Франция тоже потерпит поражение, то фундаментальные условия для успешной борьбы против Англии будут обеспечены».

На что будет похож этот конфликт? «Англия не может покончить с Германией несколькими мощными ударами. Решающее значение для Англии имеет ведение вооруженных действий в максимальном приближении к Руру».

Гитлер наметил оккупацию Бельгии и Голландии. А в целом «война с Англией и Францией будет войной не на жизнь, а на смерть… Мы должны сжечь свои корабли и ставить вопрос не о том, кто прав, а кто виноват, но вопрос – быть или не быть восьмидесятимиллионному народу».

Гитлер бросался в отчаянную авантюру. Но 23 моя 1939 года ни один из присутствующих не решился ни на какую форму оппозиции. А часть военных уже активно работала над планами агрессии. Начиная с 7 мая генералы Блюментрит, Рундштедт и Манштейн, создав «рабочий штаб», планировали военные операции против Польши.

Date: 2015-09-24; view: 293; Нарушение авторских прав