Глава 26. Маргарет удалось заловить Себастьяна как раз в тот момент, когда мистер Хоббс впустил его в дом

Маргарет удалось заловить Себастьяна как раз в тот момент, когда мистер Хоббс впустил его в дом. Она так и не смогла придумать, каким образом известить его о приглашении Альберты. Но тут показался Джон с двумя большими саквояжами.

— Вот как? — удивилась она. — Теперь и вы приехали? Перебираетесь сюда? И это когда мы вряд ли пробудем здесь больше одной ночи?

— Оптимизм, леди Маргарет. Я полон оптимизма.

Маргарет улыбнулась. До чего же славный человек!

Мистер Хоббс увел камердинера, чтобы показать ему комнату хозяина, а девушка обернулась к Себастьяну, по‑прежнему стоявшему в дверях.

— Мы привели твою кобылу из Уайт‑Оукс. Не хочешь проехаться перед ужином?

Прекрасная мысль!

— Очень! С вашей стороны крайне любезно привести Сладкоежку.

— Бывают и у меня моменты слабости, — согласился он так сухо, что она невольно рассмеялась.

— Только недалеко, тогда мне не придется переодеваться.

— До тех скал и обратно. Тимоти не терпится посмотреть, какой вид открывается оттуда. Он и будет нашим компаньоном.

— Чудесно. Тогда в путь?

Поездка в самом деле не была долгой и заняла всего несколько минут, тем более что между ними разгорелось дружеское состязание, кто раньше туда доберется. Маргарет всего лишь стоило поднять бровь, как Себастьян все понял и кивнул. Скачка до самых скал, и она выиграла! Какое счастье!

Когда Себастьян поравнялся с ней, она смеялась.

— Молодец, Мэгги, — похвалил он, помогая ей спешиться, — теперь я вижу, что ты не зря любишь чистокровных лошадей! Разумеется, я не особенно старался выиграть, вот и поддался тебе.

Опять на его лице играет эта ухмылочка!

— Ну конечно, поддались, — хихикнула она.

Они стали подниматься на скалу, ведя лошадей в поводу. Кое‑где в траве пестрели самые выносливые цветочки, пережившие холода. Себастьян собрал букетик, поднес к носу и поморщился, ощутив не аромат, а запах травы, но тут же с улыбкой и поклоном поднес букет «жене».

— Не так красивы, как те, которые ты выращиваешь, но….

Он пожал плечами и отвернулся. Но Маргарет успела заметить его смущение.

— О нет, они прекрасны. Спасибо.

Они продолжали прогулку. Себастьян то и дело поглядывал на море. Маргарет то и дело украдкой поглядывала на Себастьяна. Она еще не видела его таким: спокойным и непринужденным. Нет, видела, в обществе Эбигайл, но тогда он делал это ради бабушки, потому что не хотел показывать ей Ворона.

— Я часто приходил сюда ребенком и часами смотрел на корабли, — признался он.

— Правда? — обрадовалась она. — Ия тоже.

— Знаю.

— То есть как это знаете? — удивилась она.

— Видел однажды. Вы с подружкой скакали по скалам, как дикие козочки. Я просто проезжал мимо. Вряд ли ты меня заметила.

— Не припоминаю… — протянула она.

Они уставились на Тимоти. Парнишка помахал им и снова принялся швырять камешки с обрыва в воду.

И раз уж Себастьян вел себя — осмелится ли она сказать это — так мило, она решила, что сейчас самое время упомянуть о планах Альберты:

— Через несколько дней герцогиня собирается дать праздник в нашу честь. Я старалась отговорить ее, но она неумолима.

— В нашу честь?

— Да. Отпраздновать нашу свадьбу.

Себастьян даже не попытался сдержать стон. Но, к удивлению Маргарет, это было его единственной реакцией. Уж очень он сегодня… сговорчив! Она никак не могла понять, в чем дело.

— Кстати, именно в этом месте твой отец едва не упал с обрыва.

— Ты не объяснила подробности других инцидентов, — напомнил Себастьян, — так что расскажи сейчас.

— Дуглас утверждает, что ехал по скалам, как обычно, во время утренних прогулок, и подпруга ослабла. Седло начало сползать, и он вместе с ним. И все бы ничего, но он оказался слишком близко к обрыву. Он перелетел через край и, к счастью, приземлился на карнизе, но не на что было поставить ногу, чтобы подтянуться и перевалиться обратно. Только через полчаса кто‑то проходил мимо, увидел лошадь и поднялся на скалу, чтобы проверить, в чем дело.

— Подпруга ослабла сама, или кто‑то помог? — нахмурился Себастьян.

— Это был первый случай. Сначала я не встревожилась, поскольку Дугласа нашли вовремя, живым и здоровым. Может, в тот момент он перепугался, но, оказавшись в безопасности, списал все на собственную неудачу, так что никто не позаботился проверить потом седло.

— Что еще?

— Знаете балкон на третьем этаже, который велела пристроить ваша матушка, желавшая пить там чай и наслаждаться видами? Ваш отец иногда поднимается туда, да и я тоже, когда встаю достаточно рано, чтобы встретить рассвет.

— Надеюсь, сегодня ты все‑таки доберешься до сути дела?

Судя по тону, он просто дразнил ее, но она все равно состроила гримасу, прежде чем продолжить:

— Так вот, этот балкон просто провалился под Дугласом. К счастью, он уцепился за края дыры и сумел подтянуться, иначе мог бы погибнуть.

— И как он объяснил случившееся на этот раз? — поинтересовался Себастьян.

— Сказал, что доски пола, должно быть, за эти годы сгнили от дождей и снега. И теперь заставляет слуг регулярно проверять пол балкона.

— Вполне веское объяснение, не находишь?

— Да, конечно. Но я только вчера была там. Пол вполне крепкий. Доски не скрипят и не шатаются.

— Было еще что‑то?

— Раза два он падал, но ничего особенного. Обычные синяки. Потом, во время одной из поездок в Лондон, его едва не сбил проезжающий экипаж. Кучер гнал лошадей слишком быстро и даже не остановился извиниться. Дуглас не упоминал об этом. Его кучер рассказал обо всем. Но для меня это уже было чересчур. А Жюльетт и Дентон на этот раз были в Лондоне. Тогда я и начала подозревать что‑то неладное и подумала, что они могут быть в этом замешаны.

— Ну… поскольку ничто из упомянутого тобой не представляет особой ценности, придется вести расследование другими способами. Но довольно об этом. Ты слишком целеустремленный человек, дорогая. И я пригласил тебя сюда, чтобы немного отвлечься, а не обсуждать всякие неприятности.

Ей так радостно слышать это «дорогая», хотя не следовало бы давать волю чувствам. Этого нового, обаятельного Себастьяна слишком легко полюбить.