Крылатого Купидона. 4 page

настало его очередь чувствовать себя

довольным – довольным от того, что

эта женщина, которая едва знала и

никогда не видела его, чувствовала

себя достаточно спокойно в его

объятьях,

чтобы

предаться

уязвимости сна. Это было доверие,

которое он поклялся никогда не

нарушить.

Макенна

медленно

просыпалась, неохотно покидая свой

сон. Она лежала на пляже, жаркие

лучи летнего солнца опаляли ее, а

руки и ноги были переплетены с ее

возлюбленным. Она почти ощущала,

как его вес окутал ее.

И затем она окончательно

проснулась,

понимая,

что,

по

крайней мере, часть того, что видела

во

сне,

являлось

реальным.

Осознание этой ночи стремительно

вернулось к ней. Лифт. Каден.

Поцелуи. Она улыбнулась во тьме.

Она не могла точно угадать, как

долго спала, но это было достаточно

долго для того, чтобы ее спина

затекла от твердости пола.

- Эй, - голос Кадена был

хриплым, густым ото сна.

- Эй. Извини, если я разбудила

тебя.

- Неа. Я то просыпался, то

опять засыпал.

- Ой, – Макенна прикрыла

рукой зевок.

- Ты храпишь, - сказал Каден

через минуту.

- Нет! - по крайней мере, она

думала, что не храпит. Прошло

довольно много времени, с тех пор

как она спала хоть с кем-то. Она

закрыла глаза и застонала. Когда

Каден

усмехнулся,

Макенна

отпустила его руку, повернув лицо в

его сторону.

- Ты не храпишь. Я просто

хотел позлить тебя.

- Отсоси, - сказала Макенна

сквозь смех.

Каден пододвинулся вперед и

прижал губы к ее горлу. Его поцелуй

превратился во всасывание, когда он

вовлек ее кожу в рот. Она ахнула.

Спустя

несколько

секунд

он

отпустил.

-

Я

могу

отсосать,

-

пробормотал он, когда поцеловал ее

вновь.

Боже мой.

Ее разум проигрывал в голове

что-нибудь остроумное, но все, что

она смогла произнести, так это

только хныканье, когда он отстранил

от нее свои губы.

Каден передвинулся, потянув

Макенну на бок, располагая ее лицом

к себе. Она застонала, но не от

удовольствия. Ее спина загудела в

знак протеста.

- Ты в порядке?

- Да, это просто... спина болит.

Не возражаешь, если мы сядем?

- Конечно, нет.

Макенне жаль терять чувство

близости тела Кадена, но сев она

почувствовала

такое

сильное

облегчение в спине, что застонала.

- Иди сюда, - сказал Каден, его

голос теперь казался отдаленным от

нее.

- Где ты?

-

В

углу...

ты

можешь

облокотиться на меня.

Макенна улыбнулась на его

заботу – и его неизменному желанию

прикоснуться к ней – и она поползла

на четвереньках туда, где она думала,

Каден находится. Ее пальцы

затронули обувь, и она продолжила

проводить руками вверх по его ноге,

одетой в джинсы, пока не устроилась

поудобнее между его согнутыми

коленями.

Ее рука коснулась его бедра, и

он застонал. Она прикусила губу и

улыбнулась.

Осторожно она развернулась и

наклонила свое тело на его теплую

грудь. Макенна колебалась всего

мгновение,

а

затем

решилась

положить голову на его плечо. Каден

уткнулся носом в ее волосы. Она

могла поклясться, что почувствовала,

как он вдохнул ее аромат, который

напомнил ей о ранее блуждающей

мысли о проведение носом по его

горлу. Макенна рада, что, наконец,

может сделать то, чего желала. Она

повернулась

лицом

к

нему

и

окунулась

в

дразнящий

аромат

свежего искушающего лосьона после

бритья и мужчины.

Когда он обнял ее за талию,

Макенна вздохнула, а затем положила

свои руки на его.

- Лучше? – спросил он.

- Ммм, намного. Спасибо.

Она почувствовала его кивок и

улыбнулась, когда Каден оставил

поцелуй на ее волосах.

Макенна устала, но не думала,

что сможет уснуть. В лифте стало

очень душно. Она подозревала, что

высокая температура была так же

виновна в ее утомлении.

- Есть еще вопросы? – спросила

она через некоторое время, желая

услышать его голос вновь.

Каден усмехнулся, и его грудь

содрогалась напротив ее спины. -

Хм... где ты живешь?

- Ты знаешь торговый центр в

Кларендоне, где располагается

«Barnes and Noble» и «Crate and

Barrel»?

- Да.

- Я живу в квартире над ними.

-

Эти

квартиры

довольно

новые, не так ли?

- Да, я живу там около года. Это

отличное место для людей, любящих

наблюдать

за

происходящим.

Я

довольно долгое время сижу на своем

балконе и наблюдаю, как бегают

дети по игровой площадке, а люди

ходят по магазинам. Как насчет тебя,

где ты живешь?

- Я унаследовал особняк в

Фарлингтоне. Я работаю в пожарной

части,

располагающейся

там,

поэтому это довольно удобно. Твоя

семья тоже живет здесь?

- Нет. Мой папа, Патрик и Йен

по-прежнему живут за пределами

Филадельфии, где я выросла. А

Коллин учится в аспирантуре в

Бостоне, - Макенна колебалась всего

мгновение, а затем сказала. - Моя

мама умерла, когда мне было три

года. Рак молочной железы.

Каден обнял ее крепче.

- Черт, прости, Макенна. Я

приношу и при…

- Прекрати, в самом деле. Я не

хотела ничего говорить раньше, когда

ты рассказал мне о своей маме,

потому что... ну, я имею в виду, это

кажется отчасти плохим, чтобы

упоминать об этом. Но я не помню

свою маму. Большую часть детства

она была скорее фантазией, чем кем-

то, кого я фактически знала на самом

деле,

чтобы

скучать.

Это

не

сравнится с тем, что пережил ты.

-

Конечно,

черт

возьми,

сравнится, - убеждал Каден. – Меня

не волнует, три года тебе или

четырнадцать – ребенок нуждается в

своей маме. В твоем возрасте,

вероятно, ты нуждалась в ней даже

больше, чем я.

Макенна

обратно

уткнулась

носом в грудь Кадена, любя ту заботу,

которую она слышала в его голосе. -

Не знаю. Возможно. Но вот в чем

дело. Я не знаю, как ему это удалось,

но мой папа был настолько великим,

что ему удалось любить за двоих.

Патрик на семь лет старше меня. Он

очень

помогал

со

мной

и

с

Коллином. А сестра моего папы

переехала в Филадельфию через

некоторое время после смерти мамы.

Тетя Мэгги всегда находилась рядом,

когда у меня появлялась проблема, с

которой я не могла обратиться ни к

одному из парней. Так что, печально

думать о том что не имея матери, у

меня все равно было прекрасное

детство. Я была счастлива.

- Хорошо, - прошептал Каден. –

Это хорошо.

Каден не мог поверить, что

Макенна тоже потеряла свою мать.

Это многое объясняло – она четко

понимает чувство потери, даже если

ее опыт и отличается от его. Но он не

сомневался, что ее научили

сочувствию и состраданию, которое

она показала, когда он рассказал

свою историю. Каден подумал, что

возможно он, наконец, понял, что

имели в виду люди, когда говорили о

родственных душах.

Спина

Макенны

выгнулась,

когда она потянулась и зевнула,

Каден подавил стон, когда ее задница

прижалась к его паху. Трение было

фантастическим,

но

слишком

коротким. Его воображение сразу же

разыгралось. Все, о чем он мог

думать, так это о вколачивание себя в

ее упругую задницу и об ощущение

чувственных изгибов ее бедер в его

руках, когда он прижал бы Макенну к

себе.

Каден

удивился

своему

воображению,

в

то

время

как

Макенна не прислонялась к его груди

вновь, но вместо этого развернулась

к нему лицом. Он понял, что она

сидит

на

ногах,

потому

что

почувствовал,

как

ее

колени

прижались к внутренней стороне его

бедер.

Такое

соприкосновение

заставило его пах напрячься. Каден

стиснул, а затем разжал кулаки,

чертовски сильно стараясь позволить

ей взять инициативу на себя. Он не

желал оказывать на нее давление, как

в прошлый раз, когда она уже хотела

перейти к делу. Но ее инициатива так

чертовски сексуальна. Когда ее руки

опустились на его грудь, член Кадена

дернулся и полностью стал твердым.

Он

поерзал,

чтобы

ему

стало

комфортнее. Она наклонилась к

нему.

Каден

застонал

в

знак

признательности, когда ее грудь

прикоснулась к его груди, после чего

ее губы нашли его подбородок.

- Привет, - прошептала она.

- Привет, - он обернул руки

вокруг ее тела и притянул к себе.

Затем ее губы нашли его. Каден

застонал,

когда

сначала

она

сосредоточилась

на

двойном

пирсинге на его нижней губе. Он

почувствовал облегчение, когда ей,

казалось, понравился его пирсинг

«укусы паука», как их называли. Хотя

Каден допускал такую мысль, что

для этой женщины он вытащил бы

его к черту, если бы ей не

понравилось.

Ее поцелуй был мягким и

медленным, словно она исследовала

его. И он наслаждался каждым

движением ее губ, прикосновением

ее

языка

и

движущимся

надавливанием ее тела. Каден провел

руками вверх и вниз по ее спине,

наслаждаясь шелком блузки, которая

прилипла к ее телу. Когда маленькие

стоны и хныканье сопровождали ее

поцелуи, эрекция Кадена дернулась.

Он переместил бедра. Каден желал

большего. Он хотел претендовать на

нее, сделать ее своей.

Но он также желал видеть

Макенну, когда возьмет ее. Ему

хотелось узнать все о ее теле. Каден

желал наблюдать за ее реакцией,

когда использовал бы рот и руки,

чтобы доставить ей удовольствие. И

он определенно хотел для нее

большего, чем быстрое траханье на

полу. Макенна заслуживает лучшего,

чем это. Намного лучшего. И Каден

задумался, что возможно он желает

дать ей все это.

Кадену пришлось признаться

самому

себе.

Он

влюбился

в

Макенну. До сегодняшнего дня он бы

поставил на кон деньги против

самой даже идеи о способности

влюбиться

в

кого-то

после

знакомства

продолжительностью

всего в один день. Хорошо, что он

никогда не делал такую ставку.

Руки Макенны обхватили его

челюсть. Она наклонилась к нему

ближе, и ее грудь обрушилась на его.

Каден запустил левую руку в копну

ее волос и взял под свой контроль

поцелуй, наклонив ее голову назад,

чтобы он смог получить лучший

доступ к ее рту. Она феноменальна

на вкус и в сочетании с ее усиленным

благодаря жаре ароматом, Макенна

сводила его с ума. Каден вновь

переместил

бедра,

хотя

она

находилась

удручающе

слишком

далеко, чтобы обеспечить трение,

которое он искал. Она со страстью

посасывала его язык, когда откинула

голову назад. Он зарычал и потянул

ее за локоны. Макенна признала его

невысказанное

требование

и

наклонила

голову,

затем

Каден

провел языком по ее горлу, обращая

особое внимание на место чуть ниже

ее

уха,

которое

заставляло

ее

извиваться каждый раз.

- Я хочу прикоснуться к тебе,

Макенна. Можно?

Она с трудом сглотнула под его

губами. - Да.

- Тебе просто нужно сказать

«стоп», когда захочешь, чтобы я

остановился.

- Хорошо, - прошептала она,

когда обхватила его затылок одной из

своих маленьких рук.

Его левая рука все еще запутана

в ее волосах, а правой рукой Каден

скользнул по ее телу, а затем снизу

обхватил ее грудь. Он сделал паузу,

позволяя

ей

привыкнуть

к

ощущениям, давая Макенне время

остановить его движения, если она

пожелает.

Он

застонал

в

знак

одобрения в нежную кожу ее шеи,

когда она прижалась к нему ближе от

его прикосновения.

Каден нежно сжал ее и провел

большим пальцем назад и вперед.

Когда он погладил ее сосок, Макенна

встала на колени и потребовала его

рот.

Он

жадно

подавил

ее

благодарный

стон

и

приступил

выпытывать другие, повторяя свои

движения, пока она не захныкала.

Тьма

обострила

каждое

ощущение. Звуки их удовольствия

были усилены. Ткань смялась под его

кончиками пальцев. Он утопал в ее

запахе. Каден не мог дождаться,

чтобы увидеть ее, но когда он сидел,

держа эту чувственную женщину в

своих руках, то не жаловался, что не

мог.

Он убрал левую руку из ее

волос и провел ей по ее телу к другой

груди. Она прижалась лбом к его.

Каден застонал от ощущения ее

теплой упругой груди, заполняющей

его руки, в то время как ее волосы

упали каскадом вокруг их лиц.

Между

задыхающимися

вдохами она оставляла поцелуи на

лбу, в то время как он лелеял, ласкал

и дразнил ее грудь.

Она

проводила

губами

и

языком по его виску, и Каден

переживал за ее реакцию, когда она

наткнется на краешек его брови.

Наконец, он почувствовал ее язык

прямо там. Макенна ахнула.

- О, Боже, еще? – прошептала

она.

Каден

понятия

не

имел,

является

ли

ее

реакция

положительной или отрицательной,

пока не услышал ее стон, после того

как она слегка всосала штангу в рот

(прим. штанга – украшение для

пирсинга, состоящее из прямого

стержня круглого сечения на который

с

обеих

сторон

накручиваются

шарики, шипы, камни, конусы и др.)

Он хмыкнул в знак

удовольствия от ее восторженного

принятия и поблагодарил Макенну,

концентрируя пальцы на ее сосках.

Она вскрикнула, а ее дыхание

обдувало его ухо. Он не мог

сдержаться от подталкивания своих

бедер снова. Каден был тверд и

умирал от желания, вряд ли когда-

либо раньше он так заводился от

поцелуев.

- Под, - умоляла Макенна.

Потребовалась всего мгновение

для его мозга, чтобы рассеять все

сомнения и понять чего она просила.

Черт, да.

Вместе они нашарили

маленькие жемчужные пуговицы на

ее блузке. Каден скользнул пальцами

под ее атласные чашечки лифчика и

наткнулся на теплую возбужденную

женскую кожу. Доказательство ее

возбуждения ощущалось невероятно,

но все его мысли были направлены

на то, как хороша она будет на вкус.

Макенна задумалась, что ей

следует быть взволнованной по

поводу того, как далеко это зашло, и

насколько далеко все еще может

зайти. Но потом Каден потянул ее за

волосы и начал посасывать то

чувствительное место под ухом, а

затем

спросил

ее

разрешения

продолжить дальше, и она потеряла

всякую способность к сдержанности.

Снова и снова рот и пальцы

Кадена действовали в правильном

направлении, как если бы они

доставляли ей удовольствие раньше

множество раз. Она уже начала

считать

его

внимательным

любовником, поскольку он повторял

каждое действие, которое вызывало

стон, хныканье или извивания от нее.

Она была горячей и влажной, а

также нуждалась в его больших руках

на своем теле. Макенна не позволила

бы этому зайти слишком далеко, но

ей требуется хоть что-то, ей нужно

больше. И она не могла вспомнить,

когда в последний раз чувствовала

себя

настолько

сексуальной,

настолько

страстной.

Настолько

живой.

Подушечки его пальцев были

грубы и ощущались феноменально,

когда они нежно поглаживали и

потягивали ее чувствительные соски.

Она могла сказать, что ее лифчик

ограничивал его движения, поэтому

Макенна

прекратила

блуждать

руками по его телу и опустила их,

чтобы убрать атласные чашечки с его

пути.

- Ты ощущаешься так хорошо,

Макенна, - пробормотал Каден

между поцелуями.

Она

застонала,

когда

почувствовала,

как

он

провел

большим

пальцем

по

преувеличенной ложбинке ее груди,

созданной благодаря ее задранному

лифчику. Нуждаясь ощутить его

сильнее,

руки

Макенны

прикоснулись к его животу. Она

тянула за мягкость его хлопковой

рубашки до тех пор, пока не смогла

просунуть руки под нее.

Каден застонал и дернулся,

когда

ее

пальцы

прокладывали

дорожку по его маленьким завиткам,

ведущих под пояс брюк. Она играла с

ними, пока медленно проводила

пальцами вверх, а затем наконец-то

растопырила свои пальца до тех пор,

пока ее ладошки полностью не

коснулись

его.

Живот

Кадена

дернулся и вздрогнул от дразнящих

прикосновений ее рук. Макенна

прижалась к нему бедрами ближе.

Вскоре она нашла его соски и слегка

провела короткими ноготками по

ним.

- Оу, черт, Рыжая, - застонал он.

-

Нравится?

-

она

акцентировала свой вопрос, проводя

по одному из его сосков вновь, слегка

потягивая другой. Когда он пробурчал

в знак ответа, она лукаво улыбнулась

напротив его губ.

Макенна

была

удивлена

и

разочарована,

когда

его

руки

оставили ее грудь. Но затем он

скользнул ими под ее руки и

приподнял к себе на колени.

- О, Боже, Каден, - вскрикнула

она, когда он поцеловал по кругу ее

правую грудь, а затем провел носом

назад и вперед по ее соску. Ее

ожидание было почти на пределе от

желания ощущения его губ там.

Он не заставил ее долго ждать.

Одна из его рук обняла ее, заключая

сосок в его рот, в то время как его

другая рука дразнила оставленную

без внимания грудь. Каден притянул

ее так близко к себе, что, в конце

концов, ей пришлось вытащить одну

руку из-под его рубашки, чтобы

опереться на стену позади них.

Его рот на ней был буйством

ощущений. Его язык щелкнул по ее

соскам.

Его

зубы

нежно

прикусывали.

Его

губы

сосали,

щекотали и дразнили. Его пирсинг

захватывающе жалил ее кожу. Туда и

обратно он прошелся между ее

грудью,

пока

она

думала,

что

потеряет свой когда-либо преданный

рассудок.

Макенна ритмично сжала свои

бедра вместе, так сильно потеряв

голову от его стимуляции ее груди, и

ее не заботило, почувствовал ли он,

как она прижалась к нему.

- Так хороша на вкус, Макенна.

Ощущаешься так хорошо.

- Боже, ты убиваешь меня.

Он

просунул

язык

в

ее

ложбинку и медленно вылизывал

языком ее грудь. Это было эротично,

волнующе и экстравагантно. Она

застонала, представляя его умелый

язычок погруженным в другом месте.

Его пальцы вернулись к ее

соскам, пощипывая и крутя их, пока

он наклонил голову назад. Макенна

сцепила руки на его широких плечах

и посмотрела вниз, ощущая его

повсюду, хотя она и не могла видеть

его. Она медленно опускалась, пока

их губы не соприкоснулись вновь

друг с другом во тьме.

Каден отступил немного назад

и коснулся грубой щекой ее.

-

Я

хочу,

чтобы

ты

почувствовала себя хорошо.

- Я чувствую себя так хорошо с

тобой.

- Ммм… я могу сделать так,

чтобы ты почувствовала себя еще

лучше?

Голова Макенны закружилась

от обещания того, что он предлагал.

Она не могла поверить, что даже

обдумывала

это,

но

ее

тело

протестовало лишь от размышлений

о том, что она может отказать ему.

Она кивнула напротив его лица.

- Скажи мне, Рыжая, ты должна

сказать это вслух. Я не вижу твоего

лица или глаз, и я не хочу совершать

никаких ошибок здесь и сейчас.

Если она была слегка не

уверена минуту назад, то теперь все

сомнения

отпали.

–

Да.

Пожалуйста… заставь меня кончить.

- Оу, черт, не может быть, что

ты говоришь дерьмо вроде этого

прямо сейчас.

Его слова вызвали улыбку на ее

лице. Она надеялась, что повлияла на

него так же сильно, как и он на нее.

Его

слова

также

заставили

ее

чувствовать себя смелее, поэтому она

дразнила его, правда, лишь слегка.

- Мне нужно кончить, так

сильно. Пожалуйста? - она закусила

нижнюю губу от своей наглости.

Каден зарычал. - Ммм, да.

Его руки мгновенно оказались

на

ее

бедрах.

Он

попытался

подтянуть ее вверх на колени, но ее

юбка была слишком обтягивающей.

Ее бедра не могли раздвинуться

достаточно широко, чтобы оседлать

его.

- Могу я…

Ему не нужно даже спрашивать.

Руки Макенны уже находились по

бокам, подтягивая ее юбку вверх, так

чтобы она смогла положить свои

ноги на его. Она дрожала от желания

и

ожидания.

Каден

помог

ей

справиться. Они оба застонали от

нуждающегося удовлетворения, когда

возбужденное слияние ее бедер

обосновалось на выпуклости в его

джинсах.

Каден

освободил

ее.

Она

обожала его за это. Он вернулся к ее

рту вновь, исследуя ее своим языком,

в то время как его большие и

указательные пальцы дразнили ее

соски. Она не могла сопротивляться

желанию облизать и всосать металл

на его губе, Макенна никогда не

представляла, насколько невероятно

сексуальным она будет считать такие

пирсинги.

И

ей

особенно

понравилось, как ее внимание к ним

заставило

его

застонать

от

удовольствия.

Теперь,

когда

у

Макенны

имелся источник трения, она должна

использовать его. Она устроилась

поудобнее

напротив

его

внушительной

твердости

и

захныкала оттого, как хорошо он

ощущался там. Его руки опустились

на нее сзади и покачивали ее к себе

еще

сильнее.

С

неизменным

контролем над ее задницей Каден

помог ей найти ритм, поощряя

Макенну использовать его для ее

удовольствия.

Макенна стонала каждый раз,

когда он притягивал ее к себе. Хотя

это было ничто по сравнению с тем,

что она почувствовала, когда он

наконец-то опустил левую руку к ее

трусикам. Его пальцы там заставили

ее

потерять

рассудок.

Она

вскрикнула и с трудом сглотнула,

борясь за дыхание, чтобы облегчить

головокружение

вызванное

удовольствием.

Он погладил ее холмик и

хмыкнул. - Боже, ты такая влажная.

- Твоя вина, - прошептала

Макенна, задыхаясь.

Его голос источал гордость. -

Рад быть обвиненным в этом.

- Все равно треснуть бы тебя, -

съязвила она, в то время как его

пальцы

начали

перемещаться

и

тереться по пропитанному атласу.

- Возможно позже, - сказал

Каден хриплым голосом. - Боже, ты

ощущаешься фантастически.

Издавая

стоны

в

знак

признательности, Макенна сжимала

широкие плечи Кадена, в то время

как он помогал своей рукой ее

толчкам по направлению к нему, а

другой рукой поглаживал ее.

-

О,

Боже,

–

все:

напряженность,

бабочки,

покалывания, дрожь – все это

объединилось в нижней части ее

живота.

- Мне жаль, что я не увижу, как

ты кончаешь для меня, Макенна.

- Оу! - все, что ей удалось

сказать. Он пошевелил пальцами еще

сильнее по ее клитору. И это было то,

что надо. Именно то, в чем она

нуждалась.

- Да. Все хорошо, малышка.

Кончай.

-

Каден,

-

она

издала

пронзительный стон от напряжения,

возникшего под его изводящей рукой.

Ее рот широко открылся. Он слегка

ускорил свои движения. Нажал чуть

сильнее.

Ее оргазм был невероятным.

Все ее тело было уже напряжено от

увеличения

покалывающего

напряжения, которое ощущалось до

такой степени, что невозможно

больше сдерживаться. Его пальцы так

хороши.

Она

упорно

сконцентрировалась на том, как он

поглаживал ее, на связи между ним и

центром ее возбуждения, и затем она

отдалась

целиком

погоне

за

наслаждением.

Боже,

еще

чуть-чуть…

почти... о, Боже.

Лифт затрещал и затрясся. Свет

снова мигнул.

Макенна застонала.

Свет, возможно, стал как ведро

с ледяной водой – это было неудобно

и затушило огонь, который бушевал в

ее теле только несколько секунд

назад.

Она сжала глаза, закрыв их от

неожиданной яркости, и уткнулась

лицом в шею Кадена. Свет, казалось,

тоже повлиял на него. Его теперь

неподвижные

пальцы

остались

зажатыми между их телами, но его

лицо было придвинуто к ее, чтобы

блокировать ослепляющий натиск

огней.

Прошло несколько мгновений.

Свет

остался.

Макенна

предположила, что он никуда не

исчезнет. Все еще вжавшись в

Кадена, она пробовала открывать

глаза

настолько,

чтобы

вновь

привыкнуть к яркому свету. Это

оказалось

на

удивление

очень

сложно. Ее глаза сопротивлялись,

мигая и слезясь примерно около

минуты.

Наконец, она смогла открыть

глаза

полностью.

Ее

плечи

расслабились

напротив

широкой

груди Кадена. И затем она поняла.

Черт побери! Я наполовину

голая. С совершенно незнакомым

человеком. Который в настоящее

время держит свою руку под моей

юбкой!

Незнакомец, которого я никогда

не видела.

Который никогда не видел

меня!

Что, если он подумает, что я

тролль?